Династия Романовых

    Царская семья с нетерпением ожидала  рождение прямого наследника, Александра Федоровна родила одну за другой четырех дочерей: в 1895 – Ольгу, в 1987 – Татьяну, в 1899 – Марию, в 1901 – Анастасию. И лишь 30 июля 1904 года у царицы родился сын Алексей. Вскоре, однако выяснилось, что он смертельно болен. Через прабабушку, английскую королеву Викторию, передалась наследственная болезнь гемофилия – не свертывание крови. Даже при незначительных ушибах у мальчика начиналось внутреннее кровотечение, угрожавшее жизни. Поэтому Алексею не разрешалось бегать, играть в подвижные игры, как другим детям, - для него это было слишком опасно. К тому же он оказался последним ребенком в семье… Болезнь единственного наследника его родители воспринимали как еще одно мрачное предзнаменование в одном ряду с "Ходынкой". 

В годы первой революции. 

    Проигранная русско-японская война 1904 – 1905 гг. стала  причиной серьезного общественного напряжения в России. В воскресенье 9 января 1905 г. колонны рабочих во главе со священником Георгием Гапоном направились к Зимнему дворцу, чтобы вручить царю свою петицию. Этот день считается днем начала первой русской революции.

    Николай II тогда уже не жил в Зимнем дворце, он переехал в Царское село. Однако император, конечно, знал о готовящемся шествии и хотел выйти к рабочим, чтобы принять у них обращение. Но родственники царя воспротивились этому, называя такой шаг безумием. Они убеждали его, что в толпе может оказаться террорист, который застрелит его, когда он выйдет к рабочим. В конце концов царь согласился с ними и в день демонстрации остался в Царском селе.

    Рабочее шествие было расстреляно войсками…  Николай записал в дневнике: "Тяжелый день! В Петербурге серьезные беспорядки… Войска должны были стрелять, в разных местах города много убитых, раненых. Господи, как тяжело!"

    К октябрю волнения разгорелись по всей стране и стало ясно, что  необходимо принять крайние меры. Сергей Витте, тогда обрисовал две возможности: или ввести диктатуру одного лица и беспощадно подавить недовольство, или решиться на уступки "общественному мнению", и пойти по пути свобод и конституции. Николай II был решительным противником конституции; не далее как в декабре 1904 г. он твердо заявил: "Я никогда, ни в коем случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я считаю вредным для вверенного мне Богом народа…". "Самодержавную власть, завещанную мне предками, - говорил он, - я передам в сохранности моему сыну". В этом он видел одну из главных обязанностей русского монарха.

    Однако  теперь стало ясно, что путь военной  диктатуры уже вряд ли возможен. Сами представители военной силы не верили в надежность войск. Они убеждали царя даровать в манифесте свободы, обещать созыв Государственной Думы.

    17 октября к государю явился глава столыпинского военного округа великий князь Николай Николаевич. Министр двора барон Владимир Фредерике рассказывал об этом визите: "Приезжает великий князь. Я говорю ему: "Следует установить диктатуру и ты должен взять на себя диктаторство. Тогда великий князь вынимает из кармана револьвер и говорит: " Ты видишь этот револьвер? Вот я сейчас пойду к государю и буду умолять его подписать манифест… Или он подпишет, или у него же пущу себе пулю в лоб из этого револьвера". Выйдя от Николая II после этой беседы, великий князь Николай Николаевич с торжеством объявил, что государь окончательно решил даровать свободы. Спустя несколько часов царь, осенив себя крестным знамением, поставил на манифест подпись. 

Манифест 17 октября. 

    Манифест 17 октября 1905 г. – документ, отразивший переломный момент в истории России, крупнейший шаг по пути конституционной революции, создании правового государства. Во имя мира и благополучия страны монархическая власть отказывалась от искомых, освященных веками истории и Божественным соизволением прерогатив. Под напором событий Николай II принял новые реальности. Через два дня после манифеста описывал происшедшие события. Получив большие властные полномочия, главе кабинета надлежало  решить невероятно сложные задачи: создать сильную администрацию, покончить с анархией и кровавыми эксцессами, разработать серию законодательных мер по реализации положений Манифеста 17 октября. И все это в атмосфере паралича власти, паники, безответственности и финансового кризиса. Первая и самая насущная задача сводилась к наведению порядка, установлению мирного и предсказуемого течения общественной жизни. Октябрьский манифест, как и предполагал С. Ю. Витте внес определенное замешательство в ряды оппозиции, умеренно-либеральные представители которой пришли к заключению, что борьба с властью выиграна. Хотя они не стали сторонниками правительства, но некоторое время перестали выступать заодно с радикалами всех мастей, стремившихся лишь к разрушению. Восторженный энтузиазм в либеральной среде разделяли далеко не все. Один из известнейших деятелей П.Н. Милюков находился в момент опубликования манифеста в Москве. Здесь, в литературном кружке, по получению известия о Манифесте, восторженные посетители подняли его на руки, пронесли в цент ресторанной залы, поставили на стол, дали в руки бокал шампанского и заставили произнести речь.

    Самое отталкивающее в либерализме  милюковского было то, что он по сути дела выступал соучастником правовых преступлений левых радикалов – убийц. Конечно же, сами эти господа рук не пачкали, но никогда и не осуждали террор, давая ему как бы моральное благословение. Однозначному осуждению подвергались лишь все силовые действия властей, когда же убивали губернатора, министра или простого городового. То голосов возмущения в либеральной среде слышно не было. Очень скоро власть перешла "к самым левым из друзей слева" и либеральным краснобаям, обезумевшим от страха, пришлось бежать, часто просто "куда глаза глядят". Но до этого было еще далеко, еще существовало "царское самовластие" и можно было не беспокоиться за свою жизнь.

    Манифест 17 октября, хотя и привел к ликованию  в некоторых салонно-либеральных  кругах, но не погасил революционный  пожар, достигший наивысшего размаха в ноябре – декабре 1905 г.  Забастовки, манифестации, погромы усадеб, террористические нападения на должностных лиц, восстания в армии и на флоте в эти первые недели "весны свободы" лишь умножались. В середине декабря дошло даже до вооруженного восстания в Москве. За несколько дней до этого царь принял представителей монархических организаций, которые чуть ли не в ультимативной форме потребовали от монарха отменить Манифест и подтвердить незыблемость царской власти. Отвечая им, Николай II сказал: " Манифест, данный мною 17 октября, есть полное и убежденное выражение моей непреклонной и непреложной воли и акт, не подлежащий изменению". 

Первая  мировая война. 

    Летом 1914 года в Европе чувствовалось приближение  большой войны. Русский император не хотел войны. После горького урока русско-японской компании он прекрасно осознавал, что любой вооруженный конфликт непременно принесет страдания, лишения, смерть. Однако пойти на предательство, совершить, по его мнению, такой аморальный поступок, как бросить на растерзание дружественную страну, теряя этим престиж и в России, и в мире он не хотел и не имел права. Встать на защиту славян и России в этом он видел свой долг.

    20 июля, в день объявления Россией  войны, государь вместе с супругой, побывал в Петербурге. Здесь он оказался главным участником волнующих сцен национального подъема. На улицах Николая II встречали необъятные толпы народа под трехцветными знаменами и его портретами в руках. Он произнес речь, которую закончил торжественными обещаниями, что не заключит мир до тех пор, пока не изгонит последнего врага с русской земли. Ответом ему было мощное "Ура!", выйдя  на балкон, он приветствовал народную демонстрацию. Во главе армии был поставлен двоюродный дядя царя – великий князь Николай Николаевич (внук Николая I), давно причастный к военному делу. Этот Романов был хорошо известен в войсках, пользовался заслуженным авторитетом в офицерской среде, что и определило его назначение на пост главнокомандующего всеми вооруженными силами России.

    Германия, объявив войну России, на следующий  день оккупировала Люксембург и 21 июля объявила войну Франции. 22 июля германская армия начала крупномасштабные военные действия, вторглись в Бельгию. В этот же день Великобритания объявила войну Германии, вслед за тем войну рейху объявили английские доминионы.  Австралия, Новая Зеландия, Канада, Южно-Африканский союз. Война стала мировой. Уже в 1914 году на стороне Антанты выступили Япония и Египет, а на стороне центральных держав - Болгария и Турция. Всего в войне участвовало 33 государства.

    В 1915 году на театре военных действий разворачивались важные события. Весной начались успешные операции русской армии на Юго-Западном фронте и к марту австрийская армия потерпела серьезное поражение, вновь уступила всю Галицию. Возникла реальная угроза скорого выхода Австро-Венгрии из войны: Германия, стремясь предотвратить подобное развитие событий, и воспользовавшись затишьем на Западном фронте, бросила против России значительные военные силы, оснащенные мощной артиллерией.

    В первый год войны русская армия  потерпела ряд тяжелых поражений. При известии о падении Варшавы, Николая покинула его обычная невозмутимость, и он горячо воскликнул: "Так не может продолжаться, я не могу все сидеть здесь и наблюдать за тем, как погибает армия, я вижу ошибки – и должен молчать". Обострилось и положение внутри страны. Под влиянием поражений на фронте Дума начала борьбу за ответственное перед ней правительство. Все это побудило Николая II стать во главе армии, сменив великого князя Николая Николаевича. Он объяснил свое решение тем, что в трудный момент возглавлять войска должен верховный вождь нации. 23 августа 1916 года Николай II прибыл в Ставку в Могилев и принял на себя верховное командование. Между тем напряжение в обществе нарастало. Председатель Думы Михаил Родзянко при каждой встрече с царем уговаривал его пойти на уступки Думе. Во время одной из бесед уже в январе 1917 года Николай II сжал голову обеими руками и с горечью сказал: "Неужели я двадцать два года старался, чтобы все было лучше, и 22 года ошибался"!? 

Отречение от престола. 

    27 февраля 1917 года Николай II получил верные сведения из Петрограда о происходивших там серьезных беспорядках, начавшихся еще 23 числа. Толпы расквартированных в столице солдат из запасных батальонов вместе с примкнувшими к ним группами гражданских лиц ходили с красными флагами по главным улицам города, громили полицейские участки, грабили магазины, вступали в стычки с верными царю войсками. Положение становилось критическим.

    В последний день февраля государь отбыл в Могилев, а из Могилева в Царское село, однако по дороге поступили сведения, что путь занят восставшими и царский поезд повернул в Псков, где находился штаб Северного фронта. Туда император прибыл вечером 1 марта. Пошли последние часы и минуты царствования Николая II. Ознакомившись с мнением военных, царь решил отказаться от короны. Стало ясно, что успокоить Петроград силой не удастся. В ночь на 2 марта император вызвал главнокомандующего северным фронтом генерала Николая Гузского и сообщил ему: "Я решил пойти на уступки и дать им ответственное министерство". Н. Гузский немедленно сообщил об этом по прямому проводу Михаилу Родзянко, на что тот отвечал: "Очевидно что его Величество и Вы не отдаете себе отчета в том, что здесь происходит, настала одна из страшнейших революций, побороть которую будет не так легко… Время упущено и возврата нет". Он сказал, что теперь необходимо уже отречение Николая II в пользу Наследника. Узнав о таком ответе М. Родзянко, Н. Гузский через Ставку запросил мнение всех главнокомандующих фронтов. Утром в Псков стали приходить их ответы. Все они умоляли государя подписать отречение, чтобы успешно продолжать войну и спасти Россию. Вероятно, самое красноречивое послание пришло от генерала Владимира Сахарова с Румынского фронта, который предложение об отречении назвал "гнусным и выразил негодование по адресу Думы.

    Около 14 часов 30 минут 2 марта об этих телеграммах  было доложено государю. Николай Гузский также высказал свое мнение приближенным царя в пользу отречения: "Теперь придется сдаться на милость победителя". Подобное единодушие генералов армии и Думы произвело на императора сильное впечатление, особенно его поразила телеграмма, присланная великим князем Николаем Николаевичем.

    Уже решив отречься от престола, Николай  II продолжал колебаться: кому передать его сыну или брату? Он посоветовался со своим лейб-хирургом профессором Сергеем Федоровым. Вечером того же дня в Псков прибыли депутаты Думы. Государь принял нас в своем вагоне. В книге "Дни" В. Шульгин так передавал слова Николая II: "Голос его звучал спокойно, просто и точно. – Я принял решение отречься от престола.… До трех часов сегодняшнего дня я думал, что могу отречься в пользу сына Алексея…, но к этому времени я переменил решение в пользу брата Михаила… Надеюсь вы поймете чувства отца.

    Николай передал депутатам манифест об отречении, отпечатанный на п/м. На документе стояла дата и время: 2 марта 15 часов 5 минут".

    В своем дневнике в этот день Николай  II записал: По его словам (Родзянко), положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будет бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Гузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев главнокомандующим…. Пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман"!