Цехи в Западной Европе

В Гамбурге (1376 г.) первое место  по количеству занимали пивовары (181), за ними шли пекари (69), мясники (57), рыболовы (31). В Страсбург (1467 г.) было 29 пекарей  белого хлеба, и это количество оказывалось  недостаточным. В Нюрнберге (1363 г.) первое место занимали мастера металлического производства различных отраслей (337), затем кожевники и скорняки (вместе 152). В Ульме (1471 — 87) одних ткачей бархатных материй было 90; во Франкфурте (1387 г.) мастеров, занятых в текстильной  промышленности, было 309, из коих 272 были ткачами шерстяных материй.

6) Политическая роль цехов. Хозяйственный переворот, характеризующий собою все позднее средневековье, начался с возрождения торговли. Очагами этого процесса сделались города. В новых свободных городах первоначально все влияние сосредоточилось в руках купечества; оно вынесло на своих плечах наиболее тяжелую борьбу с аристократией, оно же воспользовалось всеми выгодами победы. Ремесло возродилось позднее, нежели торговля; ремесленники позднее сделались существенным элементом городского строя. Когда выяснилось их значение и они потребовали, чтобы им уделили некоторую часть из тех прав, которыми целиком завладели представители купечества, началась борьба между патрициатом и ремесленниками. Она происходила всюду, где города пользовались политической свободою: ремесленники хотели добиться участия в управлении города. В Англии, где свободных городов не было, не было и такой борьбы. Значение Ц. выяснялось при этом в двух направлениях. Они сделались необходимыми в городе, с одной стороны, как группы людей, призванных удовлетворять выросшему спросу на предметы необходимости, с другой стороны, — как главный контингент городских отрядов. Военное значение цехов настолько велико, что некоторые исследователи (Готейн) стараются им объяснить самое появление корпораций. Во всяком случае в ту пору, когда городам во всех странах приходилось постоянно быть готовыми к борьбе с рыцарями, отряды дюжих ремесленников должны были очень цениться. Каждый цех образовал отдельный отряд, со своим знаменем и под командою мастеров. — Добиться участия в управлении для Ц. было тем важнее, что, пока у власти стояли исключительно купцы, они распределяли повинности таким образом, что ремесленникам доставались одни обязанности. С этим порядком и вели борьбу ремесленники. В Италии эта борьба началась раньше, чем в др. государствах. В Милане уже в 1198 г. ремесленники составили особую общину и заставили правящие классы принять в совет представителей Ц. Мирным или насильственным (как в Болонье) путем во всех городах Северной и Средней Италии в течение XIII и начале XIV в. совершилось допущение ремесленников к управлению городами. Особенно интересен этот процесс во Флоренции, типичным для большинства городов Тосканы. Во Флоренции во второй половине XII в. образовался цех торговцев заграничным сукном (arte della Calimola), первоначально представлявший все купечество; в начале XIII в. от него отделились цех менял (Саmbiо), цех розничных торговцев итальянским сукном не местного приготовления (Рог S. Maria) и цех мелочных торговцев (mercatores communes). Эти Ц. приобрели политическое значение. Ремесленники во Флоренции впервые получают представительство в политических вопросах в 1193 г., когда семь их делегатов (rectores) контрассигнуют договор; но это были, по-видимому, не представители отдельных Ц., а представители большого союза ремесленных корпораций, создавшегося в целях борьбы с купечеством. В XIII в. приоры ремесленных корпораций призываются уже довольно регулярно. В 1266 г. окончательно установился состав семи старших цехов (Calimola, Cambio, Рог S. Maria, Lana; врачи и аптекари; судьи и нотариусы; скорняки и кожевники); это все еще не ремесленные корпорации. В 1280 г. мы встречаем впервые упоминание об отдельных Ц. (союз распался в середине XIII в.) — портных, мясников и кузнецов, получивших через два года все политические права, которыми пользовались старшие Ц.; вместе с тем, выдвинулись еще каменщики, плотники, тряпичники. В 1289 г. те же права были распространены на виноторговцев, содержателей постоялых дворов, торговцев маслом, сыром и солью, кожевников, оружейников, слесарей и торговцев железом, столяров, ременщиков и щитовых мастеров, пекарей. Все эти Ц., числом 21, в 1293 г. составили союз, ставший во главе городского управления. — Во Франции борьба с купеческим патрициатом также была успешна. В начале XIV в. в больших северных коммунах появились специально плебейские должностные лица, функционирующие наряду со старыми. Их называли присяжными, или старостами общины (jur és, prud'hommes du commun). — XIV в. был решающим и в Германии, где борьба между патрициатом и ремесленниками была особенно упорна. В некоторых городах, однако, старая советская аристократия отстояла свое господство, именно там, где торговля еще не уступила преобладающего значения промышленности — в некоторых ганзейских городах и таких торговых центрах, как Франкфурт, Нюрнберг, Регенсбург. Ц. победили в Кельне, Шпейере, Констанце, Цюрихе, Базеле, Магдебурге и почти во всех вестфальских городах. В некоторых местах борьба кончилась компромиссом. Победа давала ремесленникам, в случаях неполного поражения патрициата, доступ в старый городской совет или создание параллельного совета, а в случаях полного поражения купечества — коренное преобразование городских учреждений в духе цехового устройства. — В Англии политической борьбы не было, но были столкновении из-за муниципальных вопросов, которые улаживались очень легко.

7) Эволюция средневековой цеховой организации. Цветущим временем средневековой цеховой организации был XIV в. и первая половина XV. В это время Ц. являются институтом, не только призванным охранять интересы мастеров, но и преследующим общественную пользу. Выгода потребителя имелась в виду столько же, сколько и выгода самого Ц. С указанного времени цех начинает вырождаться. Среди мастеров является сознание классовых интересов, противоположных интересам подмастерьев, дух чистой наживы, противоположный интересам потребителей, дух кастовой исключительности, противоположный интересам нецеховых ремесленников. Вот те три направления, в которых эволюционировало цеховое устройство. Чтобы сохранить выгоды цеховой монополии, ремесленники должны были огородиться высоким барьером от конкуренции ремесленников, не входивших в состав корпораций. Для этого служило так называемое право заповедной мили (Bannmeilenrecht), очень любопытный немецкий институт. Заключался он в том, что город запрещал на известное расстояние вокруг своих стен заводить некоторые отрасли производства (винокурение, пивоварение и проч.). Этим сельское население лишалось возможности подрывать городское производство. Это — мера частная и местная; были более международный и общие. Сюда относится, прежде всего, тот же Zunftzwang, но в более усовершенствованном виде. Из простого принуждения входить в число членов той или иной корпорации он превратился в запрещение для лиц, не принадлежащих к корпорации, заниматься ремеслом. В старое время действие Zunftzwang'а легко устранялось вступлением в Ц., а теперь, чтобы вступить в цех, необходимо было пройти тяжелый искус, установленный для подмастерьев. Однако и в среде самой цеховой организации настолько усилилась конкуренция, что прибегать к недобросовестным приемам сделалось вполне обычным. С XVI в. все усиливаются жалобы публики на то, что Ц. доставляют недоброкачественный товар, что нет никакой возможности уследить за мастерами, пускающими на рынок плохие изделия. Порча товаров облегчалась тем, что вследствие развития техники Ц. стали дробиться на более мелкие отрасли производства [В XVI в. в Любеке было 65 Ц., в Ростоке 60, в Гамбурге 58 (ср. вышеприведенную табличку). Не нужно забывать, что эти цифры дают в несколько раз меньшее количество Ц., чем на самом деле, ибо в состав одного Ц. обыкновенно входят несколько подчиненных ремесел.]; контроль становился все более и более затруднительным, ибо товары проходили через несколько рук. Параллельно вырастал и предпринимательский дух мастеров, выражавшийся в увеличивавшемся отчуждении от подмастерья. Прежде мастер и подмастерье составляли одну семью; подмастерье допускался сейчас же в круг мастеров, как только обнаруживал свою подготовленность. Чем дальше, тем больше увеличивались трудности, связанные с приемом в мастера; шедевр из простой формальности сделался почти неодолимым препятствием, годы обязательного странствования стали удлиняться. В XVI в. явились еще дополнительные препятствия; мастера стали требовать, чтобы кандидат оставался еще некоторое время в качестве подмастерья; иногда требовался даже новый шедевр после того, как подмастерье, получивший все права на звание мастера, проработал в качестве рабочего два или три года. Цифра вступительного взноса сделалась настолько велика, что очень часто во много раз превышала сбережении, оставшиеся у подмастерья после всех мытарств; во Франции в XVIII в. она иногда превышала 3000 франков. Ц. сделался чуть не настоящей кастой, куда можно было найти доступ постороннему человеку лишь в исключительно благоприятных случаях. Обычно мастерские переходили по наследству от отца к сыну. Количество мастеров строго регламентировалось на цеховых советах; определялась точная их цифра, и чем ближе подвигаемся мы к XIX в., тем такие постановления становятся чаще. Иногда даже не скрываются мотивы таких постановлений; мастера прямо заявляют, что все это делается затем, чтобы уменьшить конкуренцию [Перечисленные меры не были совершенной новостью. Они были знакомы и средним векам, но тогда это были явления случайные, а с XVI века они становятся постоянными.]. Такие явления очень характерны. В них не было нужды в цветущую эпоху Ц., когда институт держался сам собою, в силу своего соответствия общественным и экономическим запросам. Теперь институт отжил свое время, другие требования предъявлялись духом промышленного развития, и им уже перестали отвечать Ц. Нужны были, поэтому, искусственные меры, чтобы поддержать падавшее учреждение, — и олигархии мастеров усердно старалась изобретать такие меры.

8) Упадок цехов. Три группы причин способствовали окончательному упадку цеховой системы: экономические, политические и правовые. Прилив благородных металлов из Америки способствовал быстрому увеличению денежного капитала; капиталистическая организация ремесел, прежде бывшая исключением и процветавшая только в Италии, стала распространяться все больше и больше. С самими Ц. капитал ничего не мог сделать, ибо вся их организация была противоположна духу капиталистического производства; но ему не трудно было найти такой материал, который помог ему развить широкую деятельность. Этим материалом был дешевый сельский труд. Капитал начинает эксплуатировать и мало-помалу подчиняет себе домашнюю промышленность, минуя цехи и предоставляя им погибать медленной естественной смертью. Объединение под главенством одного предпринимателя нескольких рабочих было началом; мало-помалу наемный труд концентрируется, появляются фабрики, где легче осуществлять неудобное при системе домашней промышленности разделение труда; затем подоспевают великие технические изобретении конца XVIII в., и наступает эра промышленного переворота. Что делали Ц., чтобы предотвратить эту страшную опасность? Их положение было довольно беспомощное. Они не могли помешать процессу капитализации ремесла, совершавшемуся в селах, ибо сфера их непосредственного влияния не выходила за пределы города; в городах они прибегали к героическим средствам, вроде образования союзов, но в конце концов и тут должны были примириться с фактом существования внецеховых мастеров (в Германии их называли в XVIII в. Freimeister'ами). Те реформы, которые Ц. по собственной инициативе вносили в свою организацию, не могли возродить устаревший институт; они всегда касались только частностей и не посягали на основные принципы цехового устройства. Всего важнее было то, что Ц. совершенно бессильны и могли действовать только через государственную власть. Питающей почвой, на которой выросли Ц., был свободный город, в управлении которым имели долю и ремесленники. Эти города были маленькими классовыми государствами. Главной задачей экономической политики городов было создание таких условий торговли и промышленности, которые соответствовали бы интересам различных групп городской буржуазии. В муниципальных постановлениях мы встречаем уже с XIV в. ряд правил, регулирующих норму заработной платы таким образом, чтобы это было выгодно мастерам. Образцом законодательства этого рода могут служить мероприятия итальянских городских республик, изданные после Черной смерти середины XIV в. Чума произвела огромные опустошения; предложение рабочих рук упало, заработная плата, естественно, поднялась. Тогда муниципалитеты издали эдикты о нормальной заработной плате и грозили наказаниями тем из рабочих, которые отказывались идти на эти условия. Такие законы города могли издавать до тех пор, пока сами были государствами; когда они утратили политическую власть, им оставалось одно средство охраны своих интересов — действовать при помощи государства. И действительно, бывали моменты, когда правительство, уступая настояниям заинтересованных классов, издавало соответствующие постановления; но обыкновенно государство с конца средних веков пользуется всеми удобными случаями, чтобы покончить с обособленными цеховыми организациями, ввести однообразие в законодательство о промышленности и уничтожить сохранившиеся у Ц. публичные права. Стремление ввести однообразие в промышленную организацию является едва ли не наиболее характерным стремлением центральной власти повсюду, где она имеет возможность задаваться широкими планами общественных реформ: в Англии, во Франции, в немецких государствах. В Англии парламент еще в средние века пытался ввести некоторое однообразие в статуты ремесленных гильдий. Эпоха Тюдоров — эпоха наивысшего напряжения государственного абсолютизма, — была поворотным моментом и в истории ремесла. В 1503 — 1504 гг. был издан закон, по которому ремесленным гильдиям запрещалось издавать предписания, не получившие предварительно санкции государственной власти. Этот закон имел в виду отнять у корпораций право регулировать цены на товары, но его редакция давала возможность толковать его гораздо шире. Дальнейшая политика Тюдоров и Стюартов, в соединении с более могущественным действием общих причин, привела к тому, что ремесленная гильдия мало-помалу сделалась безвредным учреждением, и для ее отмены не оказалось необходимости в специальном законе. Во Франции королевская власть тоже рано стала пытаться прибрать к своим рукам если не корпорации вообще, то, по крайней мере, парижские Ц. При Людовике Св. прево Парижа, Этьен Буало, составил сборный статут парижских Ц. Позднее энергичные короли, вроде Филиппа IV, пытались сложить исключительность Ц. путем издания ордонансов, но безуспешно. Первый серьезный удар был нанесен цехам распоряжением Людовика XI, который присвоил себе право назначать мастеров, освобождая их от всех обычных условий, экзамена, шедевра и проч. Внутренние неурядицы в Ц. этим не устранялись; против них направлен ряд ордонансов второй половины XVI в. Особенно важен ордонанс 1581 г., который облегчил условия приема в цех и дозволил сельским мастерам беспрепятственно селиться в городе, а парижским ремесленникам — открывать мастерские где угодно. Все неорганизованные в Ц. ремесла получили цеховую организацию; королевские чиновники, за небольшой взнос и профессиональную присягу, создали огромное количество мастеров. Таким образом, у Ц. была отнята их привилегия. При Людовике XIV и Людовике XV надзор за Ц. стал строже; кроме того правительство стало прямо продавать желающему должность мастера, независимо от того, обучен он ремеслу или нет. К цеховой монополии присоединилась, следовательно, еще монополия правительственная; доступ в мастерство для подмастерьев фактически закрылся окончательно. Промышленное значение Ц. в XVII и XVIII вв. упало очень низко, и все нападки на них, исходившие, главным образом, от физиократов, были вполне справедливы. Реформа Тюрго, отменившего Ц. в 1776 г., отвечала давно назревшей потребности, и у противников ее не было никаких экономических аргументов против нее; но стоило Тюрго пасть, как его дело потерпело крушение, и Ц. вновь были восстановлены. Так они дожили до памятной ночи 4 авг. 1789 г. — Дольше продержался институт в Германии. И там злоупотребления цеховых заправил рано стали вызывать вмешательство государства; в отдельных княжествах еще с конца XV в. стали делаться попытки ввести однообразие в путанные статуты ремесленных корпораций и несколько ограничить чересчур расходившихся мастеров; издавались распоряжения об уменьшении вступительных взносов, об облегчении шедевра. Издавался в этом духе и целый ряд постановлений и имперскими сеймами (1559, 1566, 1570, 1577, 1594 гг.), но ни одно из них не достигло цели. Тридцатилетняя война убила значение вольных городов и, следовательно, городских корпораций; усилившаяся княжеская власть стала действовать решительнее. На имперских сеймах второй половины XVII в. уже высказывалась мысль о полном уничтожении Ц.; она не нашла сочувствия, но всеми сознавалась необходимость реформы. Она осуществилась в 1741 г. Новым законом облегчалось положение учеников и подмастерьев, отменялись дорогие шедевры и крупные вступительные взносы, устранялась возможность злостного недопущения в цех достойного подмастерья; Ц. ставились под бдительный надзор администрации. Пора автономии миновала, и начинается новый период в истории промышленности — полицейско-правового ее регулирования, или так наз. система концессий и диспенсаций, тянувшаяся, в разных государствах различно, вплоть до XIX в. При новой системе Ц. по-прежнему продолжали свое существование, как частно-правовые привилегированные корпорации, зависящие от воли государства, которое всегда для общей пользы может видоизменить или уничтожить их, так как является уже источником всего промышленного права. В таком новом виде Ц. просуществовали в Германии еще больше столетия, и за это время выяснилось их полное несоответствие с жизнью. Уже в конце XVIII ст. против них стали подниматься голоса теоретиков; в начале XIX в. было положено начало отмене института. Пример показали страны, завоеванные французами. В королевстве Вестфалии Ц. были уничтожены декретами 1 808 и 1810 гг., в герцогстве Берг — декретом 1809 г. В некоторых провинциях Пруссии в 1806 г. был отменен Zunftzwang для отдельных ремесел, а в 1810 г. было издано распоряжение, в котором намечены главные принципы реформы. В наступившую вскоре эпоху реакции дело затормозилось, так же как и в Баварии и Вюртемберге. Лишь во второй половине XIX века в различных государствах Германии была провозглашена свобода промышленности: в Австрии — в 1859 г., в Нассау — в 1860 г., в Бремене, Ольденбурге и Саксонии — в 1861 г., в Вюртемберге и Бадене — в 1862 г.; в 1860-х годах была провозглашена свобода промышленности в Тюрингенских княжествах, в Брауншвейге, Баварии, обоих Липпе. В остальных герм. государствах она введена, вместе с ремесленным уставом Северо-Германского союза, в 1869 г.

Литература. Кроме общих сочинений по истории и по истории городов, см. О. Gierke, "Deutsches Genossenschaftsrecht" (т. I, 1868); L. Brentano, "Arbeitergilden der Gegenwart" (т. I, 1871); H. Mascher, "Das deutsche Gewerbewesen von der fr ühesten Zeit bis auf die Gegenwart" (1866); E. Levasseur, "Histoire des classes ouvriè res et de l'industrie en France avant 1789" (2-е изд., 1900); Fagniez, "Etude sur l'industrie et la classe industrielle a Paris au XIII — XIV siècle" (1877); InamaSternegg, "Deutsche Wirtschaftsgeschichte" (1879 — 1901); Gothein, "Wirtschaftsgeschichte des Schwarzwaldes" (1892); Bü cher, "Entstehung der Volkswirtschaft" (1901); Below, "Die Entstehung des Handwerks in Deutschland" (в "Ztschr. f ür Sozial- und Wirtschaftsgeschicht e", т. V); Maurer, "Geschichte der Stadteverfassung in Deutschland" (т. II, 1870); G. Schmoller, "Zur Geschichte des deutschen Kleingewerbe" (1870); его же, "Strassburgs Bl ü te und die volkswirtschaftliche Revolution im XIII Jahrh." (1875); его же, "Strassb urg zur Zeit der Zunftkä mpfe" (1875); его же, "Strassburger Tucher- und Weberzunft" (1879); Stieda, "Zur Entstehung des deutschen Zunftwesens" (1876); его же, статья "Zunftwesen" (в "Handw ö rt. f. Staatswissensch.", 2-е изд., VII т.); Schanz, "Zur Geschicht e der deutschen Gesellenverbände" (1877); M. Meyer, "Geschichte der preussischen Handwerkerpolitik" (1884 — 1888); Bücher, "Bevölkerung νο n. Frankfurt a. M. im XIV — XV Jahrh." (1886); Ochenkowsky, "Englands wirtschaftliche Entwicklung im Ausgange des Mite lalters" (1879); W. Cunningham, "Growth of english industry and commerce during the early and middle ages" (1890) и "Modern times" (1892); Ashley, "Introduction to english economic history and theory" (1894); Rogers, "Six centuries of work and wages" (188 4), Hauser, "ouvriers du temps passé" (XV — XVI ss., 1898); Doren, "Entwicklung und Organisation der Florentiner Zü nfte im XIII und XIV Jahrh." (1897); его же, "Studien aus florentiner Wirtschaftsgeschichte" (1900); Schulte, "Geschichte des mittelalterlichen Handels und. Verkehrs" (1900); H. Молчановский, "Отмена Ц. в Пруссии при Штейне и Гарденберге"; М. М. Ковалевский, "Развитие народного хозяйства в Западной Европе" (1899); его же, "Происхождение современной демократии" (т. I, ч. I, 2 изд., 1901); Зеворт, "Ист. нового времени" (дополнения проф. Лучицкого); Дитятин, "Ц. в Западной Европе" (в "Статьях по истории русского права", 1895); А. К. Дживелегов, "Средневековые города в Западной Европе" (1902); Кеннингем, "Западная цивилизация" (ч. II, 1902); Farnam, "Die französische Gewerbepolitik von Colbert bis Turgot" (1878).

А. Дживелегов.

Цехи в России искусственно перенесены с германской почвы на совершенно чуждую им русскую. Россия не знала ни предрассудков, ни законов, стеснявших ремесленную промышленность. Пользуясь свободою занятия и правом свободного перехода, ремесленники переселялись из общины в общину, основываясь там, где была в них нужда. Однако корпоративная организация ремесленников не была чужда России с древнейших времен, как о том свидетельствуют прямые указания летописей. Так, летописи XIV столетия говорят о старейшинах или начальниках и их дружине в различных ремеслах. Эти дружины, впоследствии получившие название артелей, состояли из более или менее сведущих в своем деле ремесленников, не имели ни уставов, ни правильного, находящегося под чьим-либо контролем обучения мастерству, никогда не были замкнутою, исключительною корпорацией и сохраняли свободу вступления, выхода и перехода своих членов. Вместе с правом перехода ремесленников из одной общины в другую образовалась и тесная связь их с общинами посредством договоров, как это было выяснено проф. Лешковым. До нас дошло несколько актов, которыми общины или их владельцы старались обеспечить себя от ухода ремесленников, сделать последних крепкими общине посредством условленных пеней и других последствий неисполнения обязательства ("Акты истор.", №№ 195 — 1628). До Петра Вел. государственная власть вмешивалась в ремесленные дела лишь постольку, поскольку дело шло об установлении наказаний за подделки или недобросовестное исполнение некоторых работ, а также о водворении тяглых и крепостных ремесленников на местах, где имелась в них нужда (указ 1675 г.). Первая мера к организации ремесленного сословия и ремесленной промышленности была принята Петром Вел. в 1721 г. Регламентом главного магистрата (П. С. З. т. VI, 3708) и последовавшим затем указом 27 апреля 1722 г. (там же, 3980) Петр только несколько точнее и яснее определил состав и устройство прежней русской дружины, или артели, и хотя и дал ей немецкие названия, но отнюдь не вносил в нее чуждого начала западных Ц. В Регламенте предписывалось привести в известность всех жителей городов и разделить всех городских обывателей — кроме шляхетства, священства, церковников и иностранцев, "которые между гражданами не числятся" — на две гильдии. К первой предлагалось отнести банкиров, купцов и лиц свободных профессий (лекарей, живописцев и проч.), вообще лиц, которые "первостатейные состоят и от другого подлого гражданства привилегиями и преимуществами суть отменены", ко второй же гильдии приписать всех мелочных торговцев и ремесленников; "прочие же подлые люди, обретающиеся в наймах и черных работах, нигде между знатными и регулярными гражданами не считаются". Каждое ремесло или художество по регламенту "особливые цунфты (цехи) или собрания ремесленных людей, над оными альдерменов (или старшин) имеет". Старшины могли быть выбираемы в "гражданские чины", а из них в ратманы и даже в бургомистры. Хотя судные дела и состояли в ведении юстиц-коллегии, но "понеже купецкие и ремесленные тяглые люди во всех городах обретаются не токмо в каком презрении, но паче от всяких обид, нападков и отягощений несносных едва ли не все разорены", то все гражданские и уголовные их дела ("кроме великих государевых дел") предписывалось ведать в главном магистрате и в городовых магистратах. В регламенте главного магистрата цеховое устройство намечено лишь в общих чертах. На основании указа 27 апреля 1722 г. в цех записывался всякий желавший заниматься каким-либо мастерством и получивший от старшин свидетельство, что он достоин быть мастером. Становясь полноправным гражданином, он мог держать неограниченное число подмастерьев и учеников. Ученики получали свидетельство об изучении мастерства лишь пробыв у мастера в обучения 7 лет и после свидетельствования, "как в чужих краях". При том цеховом устройстве, какое было дано Петром I, ремесленники в отношении подсудности и общественной службы пользовались правами общими с остальными городскими обывателями, в отношении податей и повинностей были сравнены с прочими тягловыми обывателями, и ни о каком особом состоянии или сословии ремесленников или цеховых не было и речи. Однако уже петровский устав содержал в себе зародыш будущих вечно- и временноцеховых, ибо предписывал "в Ц. писать ремесленных всяких художеств и гражданских жителей, которые похотят временно иливечно, а в неволю не числить", причем не только подмастерья и ученики, но и "пришлые мастеровые люди", записывавшиеся в Ц. временно, правами граждан не пользовались. Указом сената 16 июля 1722 г. (П. С. З. т. VI, 4054) было разъяснено, что и не записанные в цех могут заниматься ремеслом, но только не для продажи на сторону.

Порядок, установленный Петром I, прививался очень туго. Доказательством  тому, что, в сущности, он оставался  только на бумаге, могут служить  неоднократные указы сената (напр., указ 10 августа 1761 г., П. С. З. т. XV, 11308, из которого видно, что даже в Петербурге, когда потребовались для работ  во дворце столяры, то не отыскалось ни одного мастера, записанного как  в российском, так и в немецком Ц., вследствие чего снова приказано  было переписать в Ц. всех промышляющих в Петербурге ремеслом). Большую  определительность цеховому устройству, насажденному Петром I, дала Екатерина II. Изданное ею Ремесленное Положение  входит в состав "Грамоты на права  и выгоды городам Российской Империи" 21 янв. 1785 г. (П. С. З. т. XII, 16188). Цеховые  ремесленники составили один из шести  разрядов городских обывателей. В  Ц. записывался всякий, "кто в  городе ремесло или рукоделие  производить желает и кого по Городовому Положению в мещанское общество причесть можно". Но и в этом законе нет еще никакого намека на сословность  Ц. Напротив, еще в 1796 г., как видно  из указа сената 6 февраля (П. С. З. т. XIII, 17438), законодатель ясно различал сословие мещан и цехи, как учреждение для  споспешествования занятию ремеслами. В указе говорится, что так  как в Ремесленном Положении  ни единым словом не упомянуто "о  вечной в цех записке ремесленников", то подобная записка не только была бы противна закону, но и послужила  бы ко вреду ремесленников. Ввиду  этого предписывалось, чтобы губернское правление "для вящего поощрения  природных российских подданных  к успехам в рукоделиях и ремеслах ни под каким видом не возбраняло мещанам по их состоянию, а казенным и господским ремесленникам для  одного только свободного произвождения  работ записываться узаконенным  порядком в общие Ц. на такое время, сколько кто в оных по обстоятельствам  своим быть пожелает", и затем "иметь неослабное наблюдение, дабы таковые ремесленники не претерпевали от прочих никогда никаких притеснений, но пользовались бы по ремеслу своему и искусству всеми правами, в  Ремесленном Положении утвержденными". Этот же указ сената послужил, однако, основанием к закреплению в действующем  ныне законе деления ремесленников  на временно- и вечноцеховых (ст. 297 Уст. промышл. изд. 1893 г.). Окончательную форму  цеховое устройство ремесленной  промышленности получило с изданием имп. Павлом 12 ноября 1799 г. "Устава цехов" (П. С. З. т. XXV, 19187). По этому закону в  Ц. вводились решительно все виды ручного труда и устанавливались  три вида цехов: 1) ремесленные, 2) служебные (прислуга, белошвейки, прачки) и 3) рабочие, обнимавшие собою всех тех, "кои  производят такие работы, для отправления  которых особых мастерских учреждать  нет надобности или кои промысел свой на открытом воздухе отправляют". Каждый из этих цехов имел свою управу. В 1802 г. указом сенату, в облегчение податных тягостей, цеховой сбор с  рабочих и самые Ц. служебные  и рабочие были отменены. С изданием этого устава ремесленная организация получила узко сословный характер. В Ц. записывался всякий промышлявший ручным трудом, но закон строго различал "коренных", т. е. вечноцеховых ремесленников, пользующихся "правом и выгодами мещанства", и записанных в цех лишь на время. Устав имп. Павла почти целиком вошел в действующий ныне Устав о промышленности (статьи 279 — 488 изд. 1893 г.). Наиболее важными из последующих дополнений и изменений, кроме только что указанного, было введение упрощенного ремесленного управления законом 26 апреля 1852 г., состоящего в том, что в малых городах, посадах и местечках ремесленники могут не делиться на Ц. с отдельными для них управами и общей над ними для всех цехов управой, но, образуя одно ремесленное сословие, иметь лишь одну ремесленную управу. Цеховая организация в полном объеме или в упрощенном виде вводилась по представлениям губернских правлений министром внутренних дел лишь в тех городах, где число ремесленников достигало сколько-нибудь значительной величины (ст. 284 Уст. пром.). Поэтому фактически она существует лишь в 132 городах Империи, не считая Финляндии и губерний Прибалтийских и Привислянских. Там, где она введена, в цех должен быть записан "всякий, желавший производить в том месте ремесло или рукоделие". К записи в цех не могут быть принуждаемы только те ремесленники, которые, как гласит закон, добывают себе работою или промыслом дневное пропитание (ст. 285). На практике это понимается так, что ремесленник, не имеющий звания мастера и не записанный в цех, не имеет права открывать ремесленного заведения, держать рабочих и иметь вывеску. Запись в цех допускается или временная, без перемены в состоянии, или на неограниченное время, с зачислением в особое, отличное от мещанского, цеховое состояние. Ученики должны приниматься по договору на срок не менее 3 и не более 5 лет. Получив свидетельство об обучении и прослужив в качестве самостоятельного рабочего по найму не менее трех лет, ученик получает от мастера свидетельство на звание подмастера. Подмастер, желающий получить звание мастера, должен подвергаться в цеховой управе испытанию и представить пробную работу. Только имеющий звание мастера пользуется правом самостоятельно производить работы, держать рабочих, т. е. подмастеров и учеников, и открывать ремесленные заведения. Лица, получившие аттестаты на звание мастера в различных технических и ремесленных заведениях, испытаниям в ремесленных управах не подвергаются. Правом участия в цеховых и общих ремесленных сходах, выбора должностных лиц цехового управления (цехового старосты и его двух товарищей) и ремесленного головы, как председателя общей ремесленной управы, состоящей из цеховых старшин, пользуются только мастера (см. Ремесленные управы). Хотя закон не дает никаких указаний о праве участия в управлении только вечноцеховых, тем не менее, почти всюду, где существуют вечно- и временноцеховые, последние не пользуются никакими правами и несут только обязанности, т. е. платят все цеховые, довольно значительные, сборы. Благотворительные учреждения, содержимые за счет Ц., предназначаются обыкновенно исключительно для вечноцеховых. Отсюда борьба вечноцеховых с временноцеховыми, принимающая по временам очень острый характер. В Москве численное преобладание временноцеховых над вечноцеховыми в особенности велико: в начале прошлого десятилетия из 67000, записанных в Ц., вечноцеховых было здесь менее 16000, из которых ремеслами занималось не более 3 тысяч. Составляя главную платежную силу и будучи лишены всякого участия в управлении, временноцеховые после протестов, доходивших до сената, в конце концов одержали победу и, по распоряжению московского губернского правления, в 1892 г. уравнены в правах с вечноцеховыми. В остальных городах, в том числе и в СПб., до сих пор все остается по-прежнему. Другой существенный недостаток действующей цеховой организации заключается в том, что перенесение центра тяжести ее с интересов профессиональных на сословные совершенно заслонило первые последними. Когда, в тех или других целях, приходилось выяснять личный состав ремесленной организации, почти всюду и всегда оказывалось, что из вечноцеховых лишь ничтожная часть занимается ремеслами, преобладающее же большинство сплошь и рядом только числится в сословии, но никакого отношения к ремеслам не имеет, а между тем, пользуется правом непосредственного участия в управлении, созданном для поддержания и регулирования ремесленной промышленности. Хорошие стороны цеховой организации остаются на самом деле в полном пренебрежении; все сводится на очень дорогой, сопряженный для ремесленников с тяжелыми поборами формализм. Ни постановление, ограничивающее продолжительность ремесленной работы десятью часами в день (ст. 430), ни правила, долженствующая регулировать отношения мастеров, т. е. работодателей, к подмастерам и ученикам, ни правила об ученичестве, долженствующие восполнять собою недостаток профессиональных школ, вовсе не исполняются. В особенности тяжело и крайне ненормально положение ремесленных учеников, на которых мастера смотрят как на даровую рабочую силу. Положение их, характеризуемое среди самих ремесленников названием "белые рабы", в особенности ухудшилось со времени издания закона о работе малолетних на фабриках в 1882 г. Изгнанные из фабрик, они, как это было всюду в подобных случаях, пошли в ремесла, где нет за ними никакого надзора и никаких границ их эксплуатации. Хотя точной статистики ремесленников и ремесленных учеников у нас и не существует, но о числе последних можно судить по следующим цифрам, собранным министерством финансов в шести наиболее крупных промышленных городах, в которых в 1899 г. предполагалось ввести инспекторский надзор. В то время, как на всех фабриках, подчиненных надзору фабричной инспекции, из 1691000 рабочих малолетних было только 34046, т. е. 2%, а подростков (от 15 до 17 лет) 146177, т. е. 8,6% всего числа рабочих обоего пода, в ремесленных заведениях в СПб., Москве, Варшаве, Киеве, Харькове и Одессе из общего числа 124659 ремесленных рабочих, т. е. подмастеров и учеников, последних, в огромном большинстве случаев малолетних и лишь в незначительном числе подростков, было 39423, т. е. 31,6% — почти треть — всего числа рабочих. Ни профессиональных школ, ни каких-либо учреждений для поддержания, облегчения и развития ремесел Ц. не имеют; лишь в немногих существуют кое-какие благотворительные учреждения, в виде богаделен для вдов вечноцеховых ремесленников, нескольких кроватей в городских больницах и т. п. Все, иногда довольно крупные, суммы ремесленных сборов уходят на содержание многочисленного состава сложного управления Ц. Полная несостоятельность нашего цехового устройства и необходимость его реформы сознана уже давно и была вполне выяснена еще в шестидесятых годах. При рассмотрении городового положения, в 1870 г., государственный совет предложил министру внутренних дел "в случае невозможности скорого представления в законодательном порядке проекта нового устава о промышленности фабричной, заводской и ремесленной, войти с представлением об упразднении существующего ныне отдельного ремесленного сословия". Только в 1900 г., однако, министерство внутренних дел приступило к упразднению цехового устройства в тех местностях, где не образовалось особого сословия вечноцеховых и все ремесленники числились временноцеховыми. За последние два года из 132 городов, где существовало полное или упрощенное ремесленное устройство, оно упразднено в 93, а в 16 имеет быть упразднено в течение ближайшего времени. Все капиталы и имущества Ц. переданы или в распоряжение городских дум, или образовавшимся вместо Ц. обществам, учрежденным исключительно с благотворительными целями. Упразднение цехового устройства в остальных 23 городах, где имеется особое сословие вечноцеховых, должно последовать в законодательном порядке, что не представит никаких затруднений, по незначительности их имуществ. Во всех этих 23 городах имущество Ц. представляется капиталами, составляющими всего лишь 283000 р., и недвижимостью, оцененною в 2013000 р. Упразднением цехового устройства разрешается лишь одна сторона вопроса и остается совершенно открытою другая, не менее важная — организация ремесленной и вообще мелкой промышленности на началах самопомощи и чисто профессиональных, в необходимости которой у нас в России едва ли может быть сомнение. В губерниях Прибалтийского края ремесленные Ц. представляли копию германских, но с переходом края в состав Империи они мало-помалу теряли этот характер и в настоящее время, организованные и управляемые по "Своду местных постановлений", не имеют ни принудительного характера, ни сословности. Ремесленник в этих губерниях может свободно заниматься своим промыслом, открывать заведения, держать рабочих и не будучи записан в цех, записавшийся же может всегда из него выйти. Такой же характер носит и цеховое устройство в губерниях Привислянского края, регулируемое законом 31 декабря 1816 г.