Богдан Хмельницкий

Происхождение и  образование

Богдан Хмельницкий родился 27 декабря 1595 года. Относительно места  рождения нет достоверных сведений, историки выдвигают разные версии. Его отец Михаил Хмельницкий служил сотником в чигиринском полку  и происходил из древнего молдавского  рода Любленского воеводства с гербом Абданк. Своё обучение Хмельницкий  начал в киевской братской школе (что видно из его скорописи), а  после её окончания, возможно, по протекции  отца поступил в Иезуитский коллегиум  в Ярославе, а потом, следственно, и во Львове. Характерно, что овладев  искусством риторики и сочинения, а  также в совершенстве польским языком и латынью, Хмельницкий не перешёл  в католичество, но остался верен  отцовской вере (то есть православию). Позже он напишет, что иезуиты  не смогли добраться до самых недр его души. По его словам ему не стоило труда вытеснить из себя их проповеди и остаться верным родной вере. Однако, что также характерно, во время войны он не стал разрушать  Львов, так как очень любил  этот город. Позже Хмельницкий побывал  во многих европейских странах. 
 
 
 
Служба королю

Вернувшись на родину, Хмельницкий  участвует в польско-турецкой войне 1620—1621 г., во время которой, в битве  под Цецорой, гибнет его отец, а  сам он попадает в плен. Два года тяжёлого рабства (по одной версии —  на турецкой галере, по другой — у  самого адмирала) для Хмельницкого не прошли понапрасну: выучив в совершенстве турецкий и татарский языки, он решается на побег. Вернувшись в Суботов он записался в реестровое казачество.

С 1625 года начинает активно  дирижировать морскими походами запорожцев на турецкие города (кульминацией этого  периода стал 1629 год, когда казакам  удалось захватить передместия  Константинополя). После долгого  пребывания на Запорожье Хмельницкий  вернулся в Чигирин, женился на Анне Сомковне (Ганна Сомко) и получил  уряд сотника чигиринского. В истории  последовавших затем восстаний  казаков против Польши между 1630 и 1638 годами имя Хмельницкий не встречается. Единственное его упоминание в связи  с восстанием 1638-го — договор  про капитуляцию восставших был  писан его рукой (он был генеральным  писарем у восставших казаков) и  подписан им и казацким старшиной. После  поражения вновь низведён в ранг сотника.

Когда на польский престол  вступил Владислав IV и началась война  Речи Посполитой с Россией, Хмельницкий  воевал против русских войск[источник не указан 255 дней] и в 1635 году получил  от короля золотую саблю за храбрость. В войне Франции с Испанией (1644—1646) за хорошую плату французского правительства с больше чем двухтысячным отрядом казаков принимал участие  в осаде Дюнкерка. Уже тогда  посол де Брежи писал кардиналу  Мазарини, что казаки имеют очень  способного полководца — Хмельницкого.

Богдан Хмельницкий пользовался  уважением при дворе польского  короля Владислава IV. В 1638 году получил  должность писаря войска Запорожского, потом стал сотником Чигиринского казацкого полка. Когда в 1645 году король задумал без согласия сейма начать войну с Османской империей, он доверил свой план, между прочим, и Богдану Хмельницкому. Не один раз он входил в состав депутаций для представления сейму и королю жалоб на насилия, которым подвергались казаки.

В 1646 году Владислав IV начал  тайные переговоры с казацкими старшинами Ильяшем, Барабашем и Хмельницким (в то время он был войсковым  писарем) о возможном участии  казаков в турецкой войне. Казацкое войско должно было согласиться развязать  войну с Османской империей и  за это получить от короля грамоту  на восстановление своих прав. Но до войны дело не дошло: вербовка войск  вызвала страшное волнение в сейме, и король принуждён был отказаться от своих планов. Грамота короля осталась у казаков и, по одним  сведениям, хранилась в тайне  у Ильяша, по другим — у Барабаша. Когда король потерпел неудачу на сейме, Хмельницкий, путём хитрости, выманил королевскую привилегию у Барабаша или у Ильяша и задумал  воспользоваться ею для отстаивания  казацких привилегий. В это же время  случай из личной жизни Хмельницкого резко изменил его образ действий относительно польского правительства, заставив его поднять черкасов и  стать во главе этого восстания, подготовленного всей политикой  польского государства относительно казачества и вообще черкасского  православного населения в пределах Речи Посполитой. 
 
 
 
Семейная трагедия. Против Польши

Хмельницкий имел небольшой  хутор Суботов (по названию реки Суба), близ Чигирина. Воспользовавшись его  отсутствием, польский подстароста  Чаплинский, ненавидевший Хмельницкого, напал на его хутор, разграбил  его, увёз женщину, с которой Хмельницкий  жил после смерти его первой жены Анны Сомковны, обвенчался с ней  по католическому обряду и высек  одного из сыновей Хмельницкого так  сильно, что тот чуть не умер. Задокументирваных  подтверждений смерти сына Хмельницкого нету, но его имя больше не где  не упоминается в отличи от Тимоша и Юрия.

Хмельницкий начал было искать возмездия на суде, но там ему  ответили только насмешкой, возместив  ему лишь 100 золотых(по оценкам историков  сумма ущерба составляла больше 2-х  тысяч золотых). Тогда он обратился  к королю, который, чувствуя себя бессильным перед Чаплинским, высказал, как  говорили, удивление, что казаки, имея сабли за поясом, не защищают сами своих  привилегий. Возвратившись ни с чем  из Варшавы, Хмельницкий решил прибегнуть к оружию. Он тайно собрал казаков  и сумел так возмутить их, что  они провозгласили его гетманом и просили Хмельницкого лично, а  не через послов вести переговоры с крымскими татарами, чтобы склонить их к союзу с казаками. От гетманства Хмельницкий отказался, но последнюю  просьбу казаков решил исполнить. Один из участников тайного собрания, Роман Пешта, донес о замыслах Хмельницкого коронному гетману  Потоцкому, который отдал приказ арестовать Хмельницкого. Однако Барабаш, будучи главой реестрового казачества выпустил своего зятя из тюрьмы. 11 декабря 1647 он вместе со своим сыном Тимошем  прибыл в Запорожскую Сечь, а оттуда направился в Крым, где царствовал в то время Ислам III Гирей. Хан  принял Хмельницкого ласково, но относительно войны с Польшей дал ответ  нерешительный, хотя перекопскому мурзе  Тугай-бею и приказано было идти с Хмельницким, не объявляя формально войны Польше. 18 апреля 1648 Хмельницкий прибыл в Сечь и изложил результаты своей поездки в Крым. Полковники и старшина на Сечи приняли его с энтузиазмом и казачество избрало его гетманом войска запорожского.

Жёлтые Воды и  Корсунь

22 апреля четырёхтысячное  войско Хмельницкого выступило  из Запорожья; за ним на некотором  расстоянии шёл Тугай-бей с  тремя тысячами татар. Обойдя  крепость Кодак, где сидел польский  гарнизон, Хмельницкий направился  к устью реки Тясмина и остановился  лагерем на притоке Жёлтые  Воды, впадающем в Тясмин (в нынешней  Днепропетровской области). Несколько  времени спустя подошли туда  и поляки, под начальством молодого  Степана Потоцкого — всего  пять тысяч человек и восемь  пушек. Поскольку поляки ждали  подкрепления от пикинёрских  хоругвей и реестровых казаков  (регулярных солдат-наёмников), которые  в это время перебили своих  командиров и перешли на сторону  Хмельницкого, было подписано перемирие,  и поляки выдали Хмельницкому  артиллерию в обмен на заложников  — полковников М.Крысу и Максима  Кривоноса. Затем казаки провели  обманную атаку на лагерь поляков,  и находящиеся в заложниках  казацкие полковники потребовали  себе коней, чтоб остановить  «наступление». Как только им  дали коней, они поскакали к  восставшим, чтобы их якобы «остановить», а на самом деле сбежали.  После того, как Хмельницкий завладел  артиллерией, положение польской  армии стало безнадежным. Поляки  пробовали передать сведения  о своем тяжелом положении  в основную армию, которая стояла  около Корсуня, многими способами:  известна даже попытка передать  записку со специально обученной  собакой, но все усилия оказались  бесплодными. После перехода реестровых  казаков на сторону Хмельницкого  польская армия имела «некомплект»  в пехоте и не могла обороняться. 5 мая после ряда казацких атак  на лагерь было принято решение  отходить, обгородившись рядами  возов с флангов. Но возле  урочища Княжие Байраки казаками  и татарами была сделана засада (путь отступления перекопан окопами), и оступавшие поляки были полностью  разгромлены. Потоцкий был смертельно  ранен, другие начальники взяты  в плен и отправлены пленниками  в Чигирин.

Хмельницкий двинулся в Корсуню, где стояло польское войско, под  начальством польного и великого коронных гетманов Калиновского и Николая  Потоцкого. 15 мая Хмельницкий подошёл  к Корсуню почти в то самое  время, когда польские полководцы получили известие о поражении поляков  при Желтых Водах и не знали  ещё, что предпринять. Хмельницкий  подослал к полякам казака Микиту Галагана, который, отдавшись в плен, предложил себя полякам в проводники, завел их в лесную чащу и дал  Хмельницкому возможность без труда  истребить польский отряд. Погибла  вся коронная (кварцяная) армия Польши мирного времени — более 20 тыс. человек. Потоцкий и Калиновский  были взяты в плен и отданы, в  виде вознаграждения, Тугай-бею. По легенде, пленные польские гетманы спросили у Хмельницкого, чем же он расплатится  с «шляхетными рыцарями», имея ввиду  татар и намекая на то, что им придется отдать часть Украины на разграбление, на что Хмельницкий  ответил: «Вами расплачусь». Сразу  после этих побед на Украину прибыли  основные силы крымских татар во главе  с ханом Ислямом III Гиреем. Поскольку  сражаться уже было не с кем (хан  должен был помочь Хмельницкому под  Корсунем), был проведен совместный парад в Белой Церкви, и орда вернулась в Крым. 
 
 
 
Народное движение

Победы Хмельницкого при  Жёлтых Водах и под Корсунем вызвали  всеобщее восстание черкасов и населения  Малороссии против поляков. Крестьяне  и горожане бросали свои жилища, организовывали отряды и устраивали погромы полякам и евреям.

Во время, когда все  войско Хмельницкого стояло у Белой  Церкви, на периферии не смолкала борьба. После активных действий против восставших со стороны Иеремии Вишневецкого им был выслан 10 тысячный отряд под  командованием Максима Кривоноса, который помогал восставшим и  действовал якобы не от имени Хмельницкого. Этот отряд должен был после очищения Украины от поляков занять переправу  через Случ у Староконстантинова, что и было выполнено.

Мстя полякам и нанимавшимся ими для сбора налогов евреям, казаки, порой, расправлялись с ними крайне жестоко и беспощадно. Зная о погромах еврейского населения  и чудовищных масштабах кровопролития, Хмельницкий пытался противостоять  разрушению, одновременно осознавая, что  он не в силах остановить трагедию, что разыгрывалась. Значительное количество пленных евреев и поляков было продано на рынках рабов в Стамбуле вскоре после восстания. Точное число  жертв неизвестно и, скорее всего, так  и не будет достоверно установлено. Тем не менее, практически все  источники соглашаются с фактом тотального исчезновения еврейских  общин на территории охваченной восстанием.. Необходимо также отметить, что в  течение двадцати лет после восстания  польское королевство подверглось  ещё двум разрушительным войнам, приведшим  к большому числу еврейских жертв: Война со шведами («Потоп») и Русско-польская война 1654—1667; потери еврейского населения  в этот период оцениваются по разным даным от 16,000 до 100,000 человек.

Еврейский летописец Натан  Ганновер свидетельствовал: «С одних  казаки сдирали кожу заживо, а тело кидали собакам; другим наносили тяжелые  раны, но не добивали, а бросали их на улицу, чтобы медленно умирали; многих же закапывали живьем. Грудных младенцев  резали на руках матерей, а многих рубили на куски, как рыбу. Беременным женщинам распарывали животы, вынимали плод и хлестали им по лицу матери, а  иным в распоротый живот зашивали живую кошку и обрубали несчастным руки, чтобы они не могли вытащить кошку. Иных детей прокалывали пикой, жарили на огне и подносили матерям, чтобы они отведали их мяса. Иногда сваливали кучи еврейских детей  и делали из них переправы через  речки…» Современные историки ставят под сомнение некоторые аспекты  хроники Ганновера, как и любой  хроники той эпохи; однако реальность указанных событий возражений не вызывает.

Евреи говорили о Богдане  Хмельницком «Хмель-злодей, да сотрется имя его!» — свидетельствовал летописец Натан Гановер.

Современные методы демографической  статистики основаны на данных казначейства польского королевства. Общее число  еврейского населения в польском королевстве в 1618—1717 годах составляло от 200,000 до 500,000 человек. Значительная часть  евреев жила в местах, не затронутых восстанием, и тогдашнее еврейское  население собственно Украины оценивается  некоторыми исследователями в приблизительно 50,000-60,000..

Еврейские и польские хроники  эпохи восстания склонны подчеркивать многочисленность жертв. В исторической литературе конца XX века распространены как оценки в 100,000 погибших евреев и  более и выше, так и цифры  в диапазоне от 40 до 100 тысяч. Кроме  того: 
 
Согласно канадско-украинскому историку Оресту Субтельному, оценки жертв восстания среди еврейского населения были значительно преувеличены в историографии этого периода: «фрагментарная информация об этом и следующем за ним периоде включает сообщения о быстром возрождении, и ясно указывает на то что катастрофа была не так велика, как считалось прежде.» 
 
Согласно Бернарду Вайнрыбу, еврейские потери не достигли ужасающих цифр, присущих преданиям о погромах времен Хмельницкого. Однако и этот автор полагает, что процент жертв среди евреев был значительно выше, чем среди других категорий населения.

Переговоры с  поляками

Тем временем Хмельницкий  начал переговоры с поляками чтобы  дистанцироваться от возникшего всеобщего  народного восстания, которое все  больше выходило из-под контроля. Когда  пришло письмо Адама Киселя, обещавшего свое посредничество для примирения казаков с польским государством, Хмельницкий собрал раду, на которой, говорят, было около 70 тысяч человек, и получил её согласие на приглашение  Киселя для переговоров; но перемирие  заключено не было вследствие враждебного  к полякам настроения казацкой массы. На жестокости казацких предводителей, действовавших вполне независимо один от другого и от Хмельницкого, поляки отвечали такими же жестокостями; в  этом отношении особенно отличался  польский князь Иеремия (Ярема) Корыбут-Вишневецкий (отец короля Михаила Вишневецкого). Послав послов в Варшаву, Хмельницкий  медленно подвигался вперед, прошёл Белую  Церковь и, хотя был убежден, что  из переговоров с поляками ничего не выйдет, все-таки активного участия  в народном восстании не принимал. В это время он сыграл свою свадьбу  с 18-ти летней красавицей Чаплинской (жена гетмана, которая когда-то была у  него выкрадена из Суботова, умерла сразу после свадьбы с подстаростой Чаплинским). Сейм между тем постановил готовиться к войне с казаками. К казакам были, правда, посланы  уполномоченные для переговоров, но они должны были предъявить такие  требования, на которые казаки никогда  не согласились бы (выдача оружия, взятого  у поляков, выдача предводителей  казацких отрядов, удаление татар). Рада, на которой были прочитаны эти  условия, была сильно раздражена против Богдана Хмельницкого за его медлительность и за переговоры. Уступая раде, Хмельницкий  стал двигаться вперед на Волынь, дошёл  до Случи, направляясь к Староконстантинову.