По  мнению Агеева в оценке событий данного  периода заслуживает специального внимания то обстоятельство, что политическая активность колониальных властей полностью  отвечала и соответствовала интересам  метрополии. Директора торговых компаний и национальные лидеры постоянно  консультировались между собой.

    С точки зрения В.Ф. Агеева, высказанной  во второй главе монографии, - «одна  из особенностей британских дипломатических  акций в Синде 1831-1832 гг. состояла в том, что договоры навязывались эмирам – вопреки желанию правителей, колонизаторы предлагали им «независимость»  друг от друга, хотя традиционно внешнеполитическими  делами области ведал глава синдского  правительства». Однако не только внешнеполитическое положение Синда вызывало опасений – уже в 1834 году, по словам автора, разразилась борьба среди правящей династии Тальпуров, что побудило британскую власть добиваться новых привилегий в области. По многим причинам, отмеченным В.Ф. Агеевым, Великобритания тогда не могла пойти на открытое военное вторжение в Синд – поэтому единственным соглашением, принятым в эпоху синдского династического кризиса стали договорённости об увеличении контингента британских вооружённых сил в приграничных районах Синда. Позже Великобританией была предложена иная формулировка договорённостей – «вмешательство в целях защиты Синда от внешней грозящей опасности». В этом случае, по мнению В.Ф. Агеева, Британское правительство было вправе рассчитывать на  соответствующие экономические и политические преимущества. В качестве одного из условий такого сотрудничества было бы весьма целесообразно предложить эмирам разрешить постоянное пребывание отряда британских войск в столице с тем, чтобы затраты на содержание отряда покрывались за счёт поземельного налога области – отмечает В.Ф. Агеев. С торговой точки зрение, дипломатическое урегулирование отношений Пенджаба с Синдом при посредничестве именно Великобритании, с точки зрения автора, «было делом весьма прибыльным». Агеев во второй главе утверждает, что в тот исторический период конфликта Синда и Пенджаба было не избежать, вот почему, именно в этом историческом контексте Великобритания почувствовала себя особенно нужной Синду. 20 апреля 1838 года, воспользовавшись усугубившимся внешнеполитическим и внутриполитическим курсами династии Синда, Г. Поттингер буквально силой заставил синдцев подписать договор. Основные положения этих соглашений описаны в монографии. Небольшой по объёму договор мог иметь далеко идущие последствия, две его главы гласили – «учитывая длительные дружественные отношения, сложившиеся между Британским правительством и эмирами Синда, генерал-губернатор предлагает своё посредничество для устранения разногласий, возникших между эмирами Синда и махараджей Пенджаба – Ранджит Сингхом в целях установления мира и дружбы между двумя государствами. В целях сохранения и укрепления добрососедских отношений и мира, которые существуют на протяжении длительного времени между Синдским государством и британским правительством, достигнута договорённость о пребывании аккредитованного британского министра при дворе и праве эмиров Синда направить советника к британскому двору, а также о том, что британский министр будет иметь возможность время от времени в зависимости от обстоятельств менять место резиденции».

          Подводя итоги ко второй главе, можно отметить, что  цель британского правительства, к  которой оно шло тридцать лет, была достигнута. Над внешней политикой  области устанавливался жёсткий  контроль Ост-Индской кампании в  лице постоянного резидента. В англо-синдских отношениях наметился новый этап.

Глава третья

      В.Ф. Агеев в третьей главе своей  монографии делает акцент на описание событий, относящихся к периоду  первой англо-афганской войны и  аннексии Синда. Как отмечает автор, агрессивность английской политики в отношении стран, расположенных к северо-западу от Британской Индии, усилилась в конце 30-х годов девятнадцатого века. В сложившейся ситуации британское руководство не могла не оказать влияние на Афганистан. Английские власти в Индии, по словам Агеева, располагали двумя армиями для похода в Афганистан, поэтому синдские эмиры, в конце концов, вынуждены были согласиться на заключение соответствующих соглашений с Англией, а именно на проход британских войск по территории Синда. Агеев в этой главе ссылается на английского автора, который писал: «… эмирам было сказано, что если они не станут делать то, что от них ждут, их могут заставить уступить дорогу тем, кто станет это делать», и что, «если бы они не согласились на эти требования, последствия для них были бы весьма неприятными». Активные военные действия, как отмечает автор, начались вовсе не на границе с Синдом а на границе с Афганистаном. Британские войска были без объяснения причин введены в область города Карачи, «были захвачены рыбацкие суда, город и крепость были подвержены обстрелу, и вскоре, высадившийся на берег трёхтысячный десант вынудил властям сдать город».

      Несмотря  на начавшуюся англо-афганскую войну, которая в основном имела стратегический характер, не преследовала определённых экономических целей, интерес Ост-Индской  кампании по отношению к Синду не пропал. По словам Агеева, англичане всеми возможными и невозможными способами «урезали доходы синдских правителей от торговли опиумом, от пошлинных сборов, англичане продолжали требовать огромных денег». Нельзя не отметить, что именно от этих средств (имеется в виду собранных с местных правителей государств Индостана) зависело удачное продолжение работ множества торговых кампаний, политических программ и экономических проектов. В 1839 году опять Синду были навязаны неравноправные договоры, по которым за синдскими правителями закреплялась функция снабжать английские войска, находящиеся на территории Синда, всем необходимым – от провизии до жилья.

      Однако  В.Ф. Агеев также отмечает в своей  монографии, что в Синде уже  в первой половине девятнадцатого века стало складываться антибританское движение, основные силы которого состояли из полукочевого населения Синда. Из-за постоянного передвижения племён, географические границы этого общественного движения почти не возможно было установить. Данное обстоятельство позволяло применять методы партизанской войны, совершать набеги на небольшие английские отряды, а затем скрываться в горах. Нападению подверглись, уточняет Агеев, подразделения, шедшие по горным тропам и проходам, таким как, например, Боланский проход.

      С началом торговой экспансии Синда, британские руководители надеялись  на постепенное улучшение инфраструктуры и рынка на территории Синда, однако, как отмечает Агеев, «сложная внутриполитическая обстановка не благоприятствовала развитию торговли в Синде в тех масштабах  на которые рассчитывали англичане».

      Невозможно  не отметить, тот факт, который стал одним из основополагающих в развитии англо-синдских отношений во второй половине девятнадцатого века – 2 ноября 1941 года в Кабуле вспыхнуло народное восстание, результатом которого стало  уничтожение всей «Индской армии»; как пишет Агеев – не помогла и карательная экспедиция, организованная в целях восстановления престижа Великобритании в Азии. Итак, не смотря на ряд важных уступок со стороны синдских эмиров, опасавшихся военного нападения, надежды англо-индийских властей превратить страну в прочную базу для военных операций в Афганистане провалились.

      С точки зрения В.Ф. Агеева, поражение  в Афганистане вызывало у британских государственных деятелей «жгучее  желание компенсировать крах афганской  авантюры любыми новыми победами». В данной ситуации необходимо отметить, что осуществлению дальнейшей экспансии в бассейне Инда способствовало то обстоятельство, что здесь в период афганской войны сосредоточивались довольно крупные воинские контингенты.

      10 сентября 1842 года английские войска  под руководством Ч. Дж. Нейпира  вступили на территорию Синда.  Далее в третьей главе большое  значение уделено подробному  описанию военных действий между  синдскими и английскими войсками. Стоит только отметить, что синдская  военная кампания была окончена  в 1843 году. С одобрения высших британских чиновников «в Синде было введено диктаторское правление Ч. Дж. Нейпира». По мнению В.Ф. Агеева, в последующие годы синдхи смирились с оккупацией своей страны. Опасаясь открытого возмущения, колонизаторы довели к лету 1847 года численность синдского гарнизона до 13-14 тысяч человек (по данным, опубликованным в основном тексте монографии). В 1857 году синдцы участвовали в народном восстании, охватившем также и Британскую Индию. Известие о нём, по словам автора монографии, пришло из Лахора 13мая. Выяснилось, что на территории оккупированного Синда действовала тайная антибританская организация, которая намечала захват крепости в центре столицы. Данное восстание, в большей части из-за своей плохой организации, было подавлено.

Глава четвёртая.

      В последней главе своей монографии В.Ф. Агеев раскрывает тему создания колониальной системы управления в  Синде. Он справедливо отмечает, что  англо-синская война продемонстрировала явное нарушение парламентских  актов об управлении Кампанией, по которым  вопросы войны и мира должны решаться только её высшим руководством. В синдском вопросе решения Совета директоров часто игнорировались военными чинами. Агеев утверждает, что многие видные деятели, как Кампании, так и политики высказывались резко против аннексии Синда, однако, к их мнению на тот  момент никто не прислушивался, так  как приоритетом являлось достижение стратегических целей и экономической  выгоды из синдской кампании. Также  Агеевым было отмечено, что, скорее всего причину споров в связи с захватом Синда следует искать в узкопартийных противоречиях, а не в личных антипатиях, и тем более не в стремлении правящих кругов Великобритании приобщить ещё одно княжество к европейской цивилизации. Корень разногласий, как пишет В.Ф. Агеев, лежал в неодинаковом подходе к проблеме, в различных взглядах на методы колониальной политики. Как пишет Агеев: «лорд Эшли, Г. Поттингер и Г. Лоуренс считали, что присоединение области в то время было нерационально и экономически, и политически. Член парламента Дж. Хьюм сетовал, что захват её повлёк за собой большие ежегодные расходы, и высказался за превращение Синда в государство, где Англия имела бы преобладающее влияние во всех сферах общественной и хозяйственной жизни».

      Как отмечает Агеев, после «победоносного искупления кабульского несчастья» актуальной стала проблема управления областью или, другими словами, возможно более эффективного использования  местных ресурсов. С точки зрения многих учёных, занимающихся этой темой  – новая бюрократия, начавшая править  в Синде, не только была заражена коррупцией, но и в отличии от прежней не разбиралась в традициях народа, не была знакома с издавна сложившимися религиозно-кастовыми установками, ничего не знала о социальной структуре синдского общества.

      Если  подвести итог четвёртой главе, то можно  отметить, что опираясь на армию, британские власти пытались добиться полного подчинения синдцев. Однако как показали исследования известного историка С.Л. Маривалла, во время индийского народного восстания  в 1857 году в области было неспокойно. Но, не смотря ни на что, Великобритания достигла своей цели – Синд был  аннексирован, что естественно, пополнило  казну Ост-Индской компании, и открыла ей путь к объединению всех раздробленных княжеств Индостана под своим флагом.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

      Проанализировав монографию «Английское завоевание Синда» В.Ф. Агеева, можно сделать  некоторые выводы. Итак, в развитии англо-синдских отношений можно  выделить два этапа. На первом из которых, контакты ограничивались торговыми  операциями, которые вплодб до 1809 годане были постоянными: мешали недоверие  местных властей и конкуренция  со стороны торговых соперников Англии – датских, голландских и французских  купцов. После окончания семилетней войны влияние других европейских  держав здесь ослабело, что позволило  Ост-Индской компании действовать более решительно.

      На  следующем этапе 1809-1843 гг. торговое проникновение сменилось политическим наступлением. Закрепившись в Бомбее и Мадрасе, британские колонизаторы устремили свои взоры на государства  Индского бассейна. Действия англичан в Синде резко активизировались в 20-е, 30-е года девятнадцатого века. Завершив освоение уже подчинённых территорий, британские правящие круги стали готовиться к новым захватам. План состоял в том, чтобы одним ударом завоевать Афганистан, Синд и Калат, а при благоприятных условиях и остальные территории северо-западной Индии. Однако нельзя не уточнить, что в данной ситуации англо-индийское правительство в некой степени переоценило свои возможности. Итоги развязанной ими войны стали малоутешительными. Что касается англо-синдской войны, то поражение  Синда может быть обусловлено рядом причин: феодальная раздробленность и междоусобицы помешали образованию в области единого фронта сопротивления агрессии; некоторые эмиры пошли на предательство в пользу своих личных амбиций; сила религиозных и кастовых противоречий в разных областях Синда; отказ в поддержке Тальпуров со стороны местных торговцев, недовольных безразличием местных властей к их нуждам; налаживание синдскими купцами прямых связей с английскими предпринимателями.

      Правда, после включения Синда в состав Бомбейского президентства были приняты меры к организации судебной системы, которая соответствовала  той, которая действовала на завоёванных  территориях. Однако это не привело  к значительной демократизации синдского  общества, что ярко подчёркивается Агеевым в своей монографии. По мнению автора, политика англо-синдских властей в Синде, надолго затормозившая  социальное и культурное развитие области, вызывала недовольство среди широких  слоёв населения. Однако невозможно не отметить, что в национально-освободительное  движение, которое в последующие  годы охватило все провинции Британской Индии, синдцы внесли значительный вклад.