Абай Кунанбаев: жизнь и труды

АБА́Й КУНАНБА́ЕВ (1845—1904), казах. поэт-просветитель, зачинатель письм. лит-ры; переводчик и распространитель произв. Л. Сын старшего султана Атбасарского у., порвавший со своей средой — феод. знатью, А. К. в 70—80-е гг. 19 в. сблизился в Семипалатинске с русскими ссыльными революционерами Е. П. Михаэлисом, Н. И. Долгополовым и др., приобщившими его к наследию А. С. Пушкина, И. А. Крылова, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, И. С. Тургенева, Л. Толстого. Начиная с 1880 (гл. обр. в 90-е гг.) А. К. перевел на казах. яз. св. 30 стих. Л. (в т. ч. «Кинжал», «Дума», «Не верь себе», «Дары Терека», «На буйном пиршестве задумчив он сидел», «И скучно и грустно», «Утес», «Выхожу один я на дорогу»). Из крупных произв. А. К. перевел (фрагментарно) «Исповедь», «Измаил-Бей», «Вадим», «Демон».

  Лермонт. поэзия по мн. причинам привлекала А. К.; в ней для него важна прежде всего тема назначения поэта и  поэзии в обществе. Наследие рус. классиков  содействовало эволюции эстетич. воззрений  А. К. в реалистич. направлении. Переводы из Л. служили для А. К. также школой поэтич. мастерства. В одних случаях  они отличаются худож. адекватностью  оригиналу, в других — нет. Обратившись  к стих. «Журналист, читатель и писатель», он перевел часть исповеди писателя со слов: «...Бывает время, / Когда забот  спадает бремя»; перевод был вольным. Так возник «Поэт» (1896) — программное  стих. А. К. В стих. «Из Гёте» А. К. сумел сохранить и рифмовку подлинника, и его размер, и ритм рус. восьмистишия, насколько это  возможно в казах. яз. Известны два  варианта перевода стих. «Выхожу один я на дорогу». Первый из них —  «Улыбается небо» (1894) начинается со второй строфы подлинника; введение строк, отсутствующих  у Л. и подчеркивающих мотив сопоставления  природы и человека, позволило  А. К. усилить тему изобличения пороков  общества. Второй вариант перевода (1898) воспроизводит оригинал с наивозможным сохранением его особенностей.

  Порой переводчик строго соблюдал число стихов оригинала («Не верь себе», «Дума», «Кинжал», «Парус»), а иногда отклонялся от него («Еврейская мелодия» — 8 стихов вместо 16; «Дары Терека» — 38 стихов вместо 76). Казах. поэту приходилось находить в родном языке новые сравнения, метафоры и ритмы, чтобы сделать  стихи Л. доступными местным слушателям, сохраняя в то же время идейную  высоту и эмоциональный настрой  Л.

  Литераторы  Сов. Казахстана в своих произв. подчеркивают связь творчества Абая с поэзией  Л. В балладе «Утро Жидебая» поэт К. Джармагамбетов называет Л. братом А. К. В поэме «Горные вершины  спят во тьме ночной...» Х. Ергалиев изображает долгие раздумья Абая над лермонт. пер. «Из Гёте». Переводческая работа А. К. внесла новое социальное содержание и новую тематику в казах. поэзию. Сделав слово Л. впервые доступным  широким массам в родных степях, А. К. содействовал формированию демократич. и интернац. взглядов и традиций. Переводы А. К. из Л. не утратили худож. ценности и переиздаются наряду с  новыми переводами совр. поэтов.

   Соч.: Шыгармаларынын, екі томдык, толык, жыйнагы, Алматы, 1957.

   Лит.: Бекхожин К., Лермонтов жэне Абай, «Социалистік К,азак,стан», 1939, 15 окт.; Лундберг Евг., Абай — учитель жизни. (1845—1904), альм. «Дружба народов», 1945, кн. 11, с. 171—72; Ахметов З., Новое о переводах Абая из М. Ю. Л., в кн.: Тюркологич. сб., I, М. — Л., 1951; его же, Л. и Абай, А.-А., 1954; Сильченко М. С., Творч. биография Абая, А.-А., 1957; Шалабаев Б., Об отношении казах. классика к великану рус. лит-ры, в кн.: Сб. статей о казах. лит-ре, А.-А., 1957; Алимкулов Т., О прошлом и настоящем. Лит.-критич. статьи о казах. лит-ре, М., 1958; Ауэзов Мухтар, Мысли разных лет, А.-А., 1961; Каратаев М., Здесь ходит Л. со мной, «Простор», 1964, № 10; Джумалиев К., Очерки по истории казах. дореволюц. лит-ры, А.-А., 1968.

И. И. Девицк