Законодательная деятельность М.М. Ковалевского

Свободного времени у  Максима Максимовича не оставалось вовсе. Только благодаря своей обширной памяти, после дня занятого заседаниями, он мог прочесть 1,5 - 2-х часовую  лекцию, в которой приходилось  приводить многочисленные данные и  имена, и готовиться к которой  он не имел возможности. Одолеть такую  работу он мог только потому, что  труд был его потребностью. Но в  последние годы жизни Ковалевский  начал ощущать переутомление. Для  поддержания своего здоровья он ежегодно выезжал на воды в Карлсбад. Но и 1914 году пребывание там для него оказалось роковым - с началом  войны он был задержан в Карлсбаде  в качестве заложника.

Каких только мер не принималось  для его освобождения 1 Помимо обычных дипломатических сношений, за него хлопотали законодательные учреждения, и чуть не пришлось привлечь к этому делу испанского короля, президента США Вильсона и даже побеспокоить Папу Римского. Но австрийцы упорно его не выпускали. Только через 7 месяцев удалось его освободить, в феврале 1915 года он получил свободу и через Румынию вернулся в Россию. Но длительный и тяжелый плен подорвал его силы.

Напряженная, кипучая деятельность Максима Максимовича вместе с  тяжелыми переживаниями, испытанными  им в плену, надломили его богатырский  организм и приблизили роковую развязку. 23 марта 1916 года Максим Максимович Ковалевский  умер, а 26 марта похоронен в Александро-Невской  Лавре.

 

 

 

 

 

Законодательная деятельность М.М.Ковалевского

Ковалевский в Первой Государственной Думе

17 октября 1905 года Ковалевский  был избран в Первую Государственную Думу. Почти по каждому возникавшему на заседаниях вопросу он выходил на кафедру и в ярких красках давал справки из истории парламентаризма и из действующего законодательства Англии, Америки и Франции. Например, он очень ярко и образно представил депутатам, в чем заключается отличие политической ответственности от ответственности уголовной* и как вторая никогда не может заменить отсутствие первой.

Созданная в условиях революции. Первая Государственная Дума была целиком захвачена делами внутренней политики, и дела политики внешней не привлекали ее внимание. Ковалевский же энергично стремился показать и доказать Думе, что отрицать вопросы и дела внешней политики, сохраняя свое достоинство она не должна. Однако, предложение Максима Максимовича о том, что Дума должна выразить свое отношение к внешней политике России, не встретило поддержки и было отвергнуто. Но Ковалевский не отказывался легко от своих идей, он был весьма настойчив в проведении своих мнений и взглядов. И в Первой Государственной Думе он не пропускал случая, чтобы так или иначе указать народным представителям на необходимость всегда помнить, что страна живет не только одной внутренней жизнью, но и международной.

Максим Максимович стал инициатором  поручения комиссии по составлению  наказов выработать форму выражения  сочувствия Думы институту третейского  разбирательства в международных  делах. Он первым откликнулся на телеграмму из Лондона, в которой 326 членов старейшего в мире парламента приветствовали членов Думы и приглашали на межпарламентскую конференцию. В Думе не было сомнений, что Ковалевский должен присутствовать на этой конференции.

Максим Максимович выступал и по самым жгучим вопросам, обсуждавшимся  в Первой Думе - о смертной казни и об амнистии. По вопросу о неприкосновенности личности он работал в комиссии. Разработка наказа по этому вопросу производилась под его председательством. Знамениты его выступления по вопросу о свободе собраний и по вопросу о положении печати.

Землевладельцы Харьковской  губернии во Вторую Государственную Думу Ковалевского не пропустили, и с 1907 года он занял кресло Верхней палаты в Государственном Совете по представительству от Академии Наук и университетов.

Ковалевский в  Государственном Совете

Деятельность Максима  Максимовича в Верхней палате Государственного совета в общих  ее собраниях и в различных  комиссиях также как и в  Думе была очень активна. Ей он посвящал много своего времени. Значительная часть его работы проходила в  комиссии законодательных предложений, куда он постоянно избирался в  начале каждой сессии. Ковалевский  подходил к законодательной деятельности с научной точки зрения. Так  он неоднократно разъяснял права  законодательных учреждений и условия  их деятельности. Максим Максимович советовал  лечить больные общественные порядки  не наскоро, не в смутные времена, а в эпохи относительного затишья, предусмотрительно и основательно. Смущала его также и медлительность законодательства.

Ряд речей был посвящен им вопросу об аграрной политике и  законодательстве, поставленному ребром в проекте закона о землеустройстве. Ковалевский не стоял, безусловно, сохранение сельской общины, напротив, он высказывался за свободный выход из нее. Примечательно, что его отношение к Столыпину, продолжателю, двигателю этих реформ, было резко критическим.

В речах об отношениях между  церковью и государством, о свободе  совести, о сокращении праздничных  и неприсутственных дней, Ковалевский  являлся всегда выразителем широких  общечеловеческих взглядов. Он подкреплял их не только красноречивыми примерами из истории законодательства западных православных государств, но и ссылками на учения таких церквоучителей, как Лактанций и Тертуллиан, и на взгляды людей высоко чтивших задачи и заветы православной церкви, таких как Ю. Самарин и И. Аксаков, а также очень интересными личными наблюдениями над горцами Кавказа (эти наблюдения Максим Максимович проводил вместо летнего отдыха в 1877 - 1887 годах).

По поводу сокращения праздничных  дней, столь необходимого для повышения  производительности труда, ему пришлось защищать права закона. Составители  проекта сокращения предлагали предоставить право ведомству народного просвещения  устанавливать для учебных заведений  особые праздничные дни сверх предусмотренных законом. Максим Максимович же говорил, что закон, пишется для всех и поэтому часть законодательных функций не должна предоставляться директорам гимназий, ректорам университетов и так далее, а должна оставаться за законодательными учреждениями.

В речах Максима Максимовича  нашли оценку и задачи уголовной  юстиции : об условном осуждении, условном освобождении, об отмене административной гарантии по должностным преступлениям и о суде присяжных. Настаивая на отмене административной гарантии для должностных лиц, нередко ведущей к их полной безнаказанности, он выступил с горячей защитой суда присяжных, основываясь на вековом опыте Англии и блестяще аргументируя постановлениями совещаний старших председателей и прокуроров судебных палат, признавших еще в 1861 году, что это суд жизненный, имеющий облагораживающее влияние на народную нравственность, служащий проводником народного правосознания, честно и стойко выдержавший тот опыт, которому его подверг законодатель.

Когда обсуждался прошедший  через Государственную Думу проект об установлении общеимперского законодательства для Финляндии, Ковалевский заявил, что не следует под предлогом  объединения налагать руку на бытовой  уклад и сложившийся уклад  правовой жизни этой страны, но необходимо обеспечить, чтобы и российские подданные  в Финляндии пользовались одинаковыми  правами, что и местные жители.

Коллеги Максима Максимовича  по Государственному Совету высоко оценивали  его деятельность. Так, например, почетный академик А.Ф. Кони писал, что смерть Максима Максимовича нанесла  жестокий удар законодательным трудам этого учреждения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Научная деятельность М.М. Ковалевского

Научные интересы Ковалевского были широки и разносторонни. Они  были навеяны основными проблемами современной ему русской действительности но преломлялись, главным образом, сквозь призму зарубежного исторического опыта. Часть этих работ ("История полицейской администрации и полицейского суда в английских графствах с древнейших времен до смерти Эдуарда III", "Общественный строй Англии в конце средних веков* и др.) была посвящена политическому и социальному развитию средневековой Англии, к изучению которого Ковалевский приступил первым в ряду видных русских историков - П.Г. Виноградова, Д.М. Петрушевского, А.Н. Савина. Уже в первой из этих работ Максим Максимович ставил своей задачей проследить влияние экономического прогресса и обусловливаемого им развития сословий и классов на организацию общественных и государственных учреждений. Во второй он исходил из того, что земельная собственность является "одним из материальных фундаментов всякого господства, общественного и политического". Рассматривая развернувшееся в относительно широких, по его заключению, масштабах уже к концу XV века обезземеление крестьянства в Англии и начавшееся здесь развитие пролетариата, Ковалевский называл эти процессы "последними звеньями" в цепи таких явлений, как эмансипация крестьян без земли, уничтожение общинных угодий, развитие системы крупных аренд, "драконово законодательство" против бродяг и возведение тюрем для нищих. В ряду причин массового разорения и обнищания крестьянства еще задолго до английской революции XVII века Ковалевский придавал особое значение неизбежному, но, по его убеждению, искусственно форсировавшемуся господствующими классами разложению общинного землевладения в Англии. Значительное внимание уделял Максим Максимович социальному протесту крестьянства и городских низов, нашедшему в конце XIV века наиболее яркое выражение в восстании Уота Тайлера.

Особняком стояли в этот период "Опыты по истории юрисдикции налогов во Франции с XIV века до смерти Людовика XIV". Эта работа Ковалевского осталась незаконченной отчасти  под влиянием отрицательного отзыва о ней К. Маркса.

Проблема общины разрабатывалась  Ковалевским в "Очерке истории  распадения общинного землевладения  в кантоне Ваадт", в книге "Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения", которая была построена на основе сравнительно-исторического изучения материала не только западноевропейских и славянских государств, но и Индии, Алжира, Кавказа, Мексики, Перу, а также в ряде других трудов.

Высокую оценку современников  получили его исследования о родовых  отношениях и формах их распада : "Современный обычай и древний за- кон. Обычное право осетин в историко- сравнительном освещении", "Закон и обычай на Кавказе", "Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом" и др. Эти труды основывались прежде всего на собранном самим Ковалевским этнографическом материале осетин и других народов Кавказа.

С конца 80-х и особенно 90-х годов Максим Максимович приступил  вплотную к изучению поворотных моментов в развитии Англии и Франции - предыстории  и истории их революций XVII и XVIII веков. Основным результатом этого изучения был труд "Происхождение современной  демократии". Это самая крупная  в русской дооктябрьской историографии  попытка обобщающего освещения  социальных и политических предпосылок  французской буржуазной революции XVII века. Формально Ковалевский выступал здесь и в изданном позже труде "От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму", куда вошли и его статьи 80-90-х годов по английской революции, как историк политической мысли и государственного права. Но по существу он вышел далеко за рамки своей непосредственной темы и специальности в традиционном их понимании. Ковалевский пытался связать развитие политических учений с борьбой за тот или иной не только государственный, но и общественный строй и стремился рассматривать эту борьбу не только в политическом, но и в социальном разрезе. И это составляло сильную сторону его работ по истории политической мысли.

Большой вклад внес Максим Максимович в историографию французской  революции. Разрабатывая этот вопрос Ковалевский  конкретизировал нарисованную в общем еще Н.И. Кареевым картину обезземеления значительной части крестьянства и начавшегося и здесь классового его расслоения на деревенскую буржуазию и пролетариат. Находясь на позиции признания феодального характера поземельных отношений в дореволюционной Франции, Ковалевский приходил в 1912 году (в книге "происхождение мелкой крестьянской собственности во Франции") к выводу, что революцию вызвал экономический и социальный кризис, имевший своим первоисточником конфликт между зарождающимся капиталистическим строем и старыми феодальными порядками.

Сюжетом труда "Экономический  рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" был западноевропейский феодализм от падения Римской  империи до конца XIV века, а в немецком издании - даже до XVIII века. Здесь Максим Максимович раскрывал ряд существенных сторон и характерных особенностей социально-экономического развития западноевропейского  феодального общества.

Ковалевский стремился изучать  историю в социологическом разрезе, видел в социологии общую теорию социального развития и посвятил ей ряд специальных работ - "Современные  социологи", "Социология" и др. В социологических построениях  позитивизма Ковалевского привлекали эволюционная точка зрения на развитие человечества, идея медленного усовершенствования общественных учреждений, которая сознательно  противопоставлялась им марксизму, марксистской "идее классовой борьбы, долженствующей окончиться торжеством пролетариата". Выступая против субъективного метода в социологии, против модного с конца XIX века противопоставления общественных наук естественным, против отказа от принципа закономерности. Максим Максимович называл основным экономическим законом закон прогресса, который заключается в росте солидарности. Ковалевский уделял в своих исторических работах большое внимание классовой борьбе, но относился к ней отрицательно, считал ее признаком незрелости того или иного общественного строя, доказывая это на исторических примерах Англии, Франции и других стран, отсюда и вытекала его политическая доктрина конституционной монархии.

Вся жизнь Максима Максимовича  свидетельствует о большом уме  этого человека и необычайных  качествах его души. Поэтому Максим Максимович навсегда останется примером достойнейшего ученого и общественного  деятеля.