Происхождение царской династии Романовых

Происхождение царской династии Романовых 

В1913 г. в России пышно отпраздновали 300-летие царствующего дома Романовых, до падения которого оставалось всего четыре года. Тогда появилось немало публикаций, посвященных его происхождению и истории. Но до сих пор остаются спорные вопросы, связанные с генеалогией Романовых, лишь в ХУi в. получивших такую именную фамаiшо.

Род Романовых, несомненно, принадлежит к числу  самых древних семей московского  боярства. Первый известный нам по летописям предок этой фамилии — Андрей Ивакович, носивший прозвище Кобыла, в 1347 г. находился на службе у великого московского князя Семена Ивановича (Гордого), старшего сына и наследника Ивава Калиты. В то время Московское княжество значительно укрепилось, и Москва стала претендовать на лидерство среди других земель Северо-Восточной Руси. После смерти первой жены, которая была дочерью великого литовского князя Гедимина, Семен женился вторично. Его избраяницей стала смоленская княжна Евгтраксия, но уже через год после свадьбы московский князь по каким-то причинам отослал ее обратно к отцу, князю Федору Святославичу. Затем Семен решился на третий брак, на этот раз обратившись к давним соперникам Москвы — тверским киязыям. В 1347 г. в Тверь отправилось посольство, сватавшее княжну Марию, дочь тверского князя Александра Михайловича 1. Это посольство возглавляли двое московских бояр — Андрей Кобыла и Алексей

Босоволков. Так впервые на исторической арене  появился предок царя Михаила Романова. Об Андрее Кобыле больше ничего неизвестно, но его потомки продолжали служить московским князьям.

Как сообщают родословные книги ХУI в., потомство  Андрея Кобылы было обширным. У него было пять сыновей, ставших родоначальниками многих известных ворянских родов: Семен Жеребец, Александр Елка, Василий  Ивантей (или Вантей), Гаврила (Гавша) и Федор Кошка2. Кроме того, у Андрея указан и младший брат Федор Шевляга, от которого произошли еще несколько дворянских фамилий3. Прозвища «Кобыла», «Жеребец» и «Шевляга» («кляча») по смыслу близки друг другу, что неудивительно, поскольку представители одной семьи могли носить прозвания как бы одного смыслового характера4. Но каково же было происхождение самих братьев Андрея и Федора Ивановичей?

В родословных  книгах ХУI — начала ХУII в. нет никакой  информации об этом. Но уже в первой половине ХУII в., когда Романовы укрепились на русском престоле, начала складываться, вероятно, и легенда об их предках. Многие дворянские роды возводили себя к выходцам из других стран и земель. Причем наибольшей популярностью пользовались два «направления», откуда происходили такие «выезды»: или «из Немец» или «из Орды». Под «немцами» тогда подразумевались не только жители Германии, но и вообще все европейцы. Поэтому в легендах о выездах дворянских родоначальников можно встретить уточняющие обозначения: «Из Немец, из Прус» или «Из Немец, из Свейской (Шведской) земли». Придумывал себе иноземных предков,

родовитые аристократы оправдывали тем  самым свое руководящее положение  в обществе. Они удревняли свои роды, «конструировали» высокое происхождение  от иностранных князей и правителей, подчеркивая тем самым свою исключительность. Конечно, это ве значит, что абсолютно все такие легенды были вымышленными. Вероятно, наиболее древние из них могли иметь под собой реальные основания. Но выделить эти исторические факты за напластованиями домыслов и догадок довольно непросто. К концу ХУII, а в особенности в ХУIII в., такие предания приобретали все более баснословный характер, превратившись в чистые фантазии слабо знакомых с историей авторов. Не избежали этого и Романовы.

Создание  родовой легенды «взяли на себя»  представители тех семей, которые  имели единых с Романовыми предков: Шереметевы, Трусовы, Колычевы. Когда  в 1680-е гг. создавалась официальная  родословная книга Московского  царства, которая потом получила условное название «Вархатной», днорянские семьи подавали в ведавший этим делом Разрядный приказ свои родословные. Представили роспись своих предков и Шереметевы, и оказалось, что, по их сведениям, русский боярин Андрей Иванович Кобыла на самом деле был князем, происходившим из Пруссии5.

«Прусское»  происхождение родоначальника было очень распространено в то время  в легендах древних родов. Высказывалось  предположение, что оно возникло благодаря «Прусской улице» в  одном из концов древнего Новгорода. По этой улице шла дорога на Псков, так называемый «Прусский путь». После присоединения Новгорода к Москве многие знатные новгородские семьи были переселены в московские волости. Так из-за неверно понятого названия в московскую аристократию и влились «прусские» выходцы6. Но в случае с некоторыми предками такое объяснение не всегда правомерно. Так, предок Пушкиных — Радша, судя по окончанию имени имевший отношение к Новгороду и живший в ХII в., по мнению некоторых исследователей, действительно мог иметь иностранное происхождение.

А как  быть с родоначальником Ромавовых  Андреем Кобьилой? Здесь скорее можно  увидеть влияние другой, очень  известной в то время легенды. На рубеже ХУ—ХУi вв., когда сформировалось единое Российское государство и  когда московские ккязья начали претендовать на царский титул, появилась известная идея «Москва — Третий Рим», воплотившаяся и на генеалогвческом уровне. В то время возникла легенда о происхождении династии Рюриковвчей от рода римского императора Августа. Якобы Рюрик являлся в 14-ом поколении потомком родственника Августа, некоего Пруса, правителя древней Пруссии. И подобно Рюриковичам, оказавшимся вдруг «наследниками» iтрусских «королей», а через них и римских императоров, потомки Алдрея Кобылы создали себе «прусскую» легенду.

В дальнейшем в этой вымышленной генеалогической легенде появились новые подробности. В более полном виде она была оформлена стольником С.А. Колычевым, который в 1722 г. возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате — особое учреждение, занимавшееся вопросами геральдiяси и ведавшее учетом и сословкыма делами дворянства. Теперь происхождение Андрея Кобылы «обрело» новые черты. Якобы в 373 (или даже в 305) г. н. э. прусский король ГIрутено отдал свое королевство брату Вейдевуту, а сам стал верховным жрецом языческого племени в городе Романоне. Город этот вроде бы находился на берегах рек дубиссы и Невяжи, при слиянии которых рос священный вечнозеленый дуб, необыкновенной высоты и толщины. Пе- ред смертью Вейдевут разделил свое королевство между двенадцатью сыновьями. Четвертым сыном был Недрон, потомки которого владели самогитскими (т.е. жмудскими, одна из частей Литвы) землями. В девятом поколении потомком Недрона был дивон, живший уже в ХIII в. и оборонявший свои земли от вторжения рьщарейкрестоносцев. Наконец, в 1280 г. его сыновья Руссинген и Гланда Камбяла приняли крещение, а в 1283 г. Гланда Камбкла приехал на Русь служить московскому князю Даниилу Александровичу. Здесь он принял крещение и стал называться Кобылой. По другим вариантам легенды, Главда при-

пил крещение с именем Инан в 1287 г., а Андрей Кобыла был его сыном7.

Искусственность этого псевдогенеалогического рассказа очевидна. Двенадцать сыновей Вейдевута  очень напоминают двенадцать сыновей  крестителя Руси князя Владимира, а  четвертый сын Недрон — четвертого сына Владимира, Ярослава Мудрого. Очевидно и желание автора связать начало рода Романовых на Руси с первыми московскими князьями. Ведь Даниил Александроввч не только был основателем Московского княжества, но и родоначальником московской княжеской династии, преемниками которой являлись Романовы. Тем не менее «прусская» легенда стала очень популярной и официально была зафиксирована в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи». Потомки Кобылы — Шереметевы, Коновницыны, Неплюевы, Яковлевы и другие, указывая свое «прусское» происхождение, ввели в качестве одной из фигур в свои гербы изобржение «свяхценного» дуба, а само центральное изображение (два креста, над которыми помещена корона) заимствовали из геральдики города Данцига (Гданьска)8.

Конечно, по мере развития исторической науки, исследователи не только критически относились к легенде о происхождении  Кобь цiы, но и пытались обнаружить в  ней какие-либо реально-исторические основания9. Но если легенда о Гланде Камбиле и могла донести до нас какие-то крупицы исторических данных, то ее «внешнее» оформление практически сводит это значение на нет. Она может представлять интерес с точки зрения общественного сознания русского дворянства ХУI1—ХЧIIi вв., но никак не для выяснения истинного происхождения царствовавшего рода. Такой блестящий знаток русской генеалогии, как А.А. Зимин, писал, что Андрей Кобыла «происходил, вероятно, из ко- ренных московских (и переславских) землевладельцев> 10. Во всяком случае, как бы то ни было, именно Андрей Иваi-iоввч остается первым достоверным предком династии Романовых.

Пятый сын Андрея Кобылы — Федор Кошка  был непосредственным предком Романовых. Он служил Дмитрию Донскому и неоднократно упоминается в летописях

среди его приближенных. Возможно, именно ему князь поручил защищать Москву во время знаменитой войны с Мамаем, закончившейся победой на Куликовом поле. Перед смертью Кошка принял постриг и был наречен Феодоритом. Ближайшие потомки Кошки породнились с удельными династиями Рюриковичей — князьями Микулинскими и Боровскими. Так, на внучке Кошки Марии Голтяевой в 1407 г. женился один из сыновей серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича Ярослав, а их дочь Мария Ярославна стала женой великого московского князя Василия 11 и матерью Ивана III. Потомки Федора Кошки последовательно носили родовые прозвания Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых и, наконец, Романовых. Собственно род Романовых происходит от старшего сына Кошки — Ивана, который был боярином Василия 1. Его внук Юрий Захарьевич (ум. в 1505 г. (?)), боярин и воевода при Иване IiI, сражался с литовцами в знаменитой битве у р. Ведроши в 1500 г. Фамилия Романовых произошла от имени одного из его сыновей окольничего Романа Юрьевича Захарьина (ум. в 1543 г.). Его семья породнилась с царской династией: 3 февраля 1547 г. шестнадцатилетний царь Иван Васильевич (Грозный), за полмесяца до того венчавшийся на царство, женился на дочери Романа Юрьевича Захарьина — Анастасии (ум. в 1560 г.). От этого бра- ка родилось несколько детей, в том числе царевич Иван Иванович и царь Федор Иванович (правил в 1584—1598 гг.).

Женитьба  Ивана на Анастасии выдвинула  ее родственников на авансцену московской политики. Брат царицы Никита Романович (ум. в 1586 г.) прославился как талантливый  полководец во время Ливонской войны, дослужился до боярского чина и был в числе ближайшего окружения при царе Федоре Ивановиче. Незадолго до смерти принял постриг с именем Нифонта. Он был дважды женат: на Варваре Ивановне Ховриной, из рода Ховриных-Головиных, и на княжне Евдокии Александровне Горбатой-Шуйской, из потомков суздальско-нижегородских Рюриковичей.

Семь  сыновей и пять дочерей Никиты Романовича продолжили историю этой семьи. Долгое время историки сомневались,

от какого брака Никитьа Романовича родился  его старший СЫН Федор Никитич, отец первого царя из династии Романовых. Ведь, если его матерью была княжна ГорбатаяШуйская, то Романовы по женской ЛИНИИ были потомками Рюриковичей. На рубеже ХIХ—ХХ вв. историки полагали, что Федор Никитич, скорее всего, родился от первого брака своего отца. И только в последние го-

ды этот вопрос, по-видимому, решился окончательно. Во время исследования некрополя  Романовых в московском Новоспасском монастыре была обнаружена надгробная плита Варвары Ивановны. В эпитафии год ее смерти следует читать как 7063 (от сотворения мира), т. е. 1555 г. (от рождества Христова), а не 1552 г., как полагали ранее. Такая датировка снимает вопрос о происхождении Федора Никитича, который умер в 1633 г., имея от роду «с лишком 80 лет»11. Предки Варвары Ивановны, а, значит, и всего дома Романовьтх, Ховрины, происходили из торговых людей крымского Судака—Сурожа (гостей-сурожан) и имели греческие корни’2.

Федор Никитич Романов служил полковым воеводой, участвовал в походах во время русско-шведской войны 1590—1595 гг., защищал южные рубежи России от крьтмских набегов. Вскоре после воцарения Бориса Годунова, в 1600—1601 гг., на Романовых обрушились репрессии. Федор Никитич был насильно пострижен в монахи с именем Филарет и отправлен в Антониев Сийский монастырь в Архангельском уезде. Такая же участь постигла его жену Ксению Ивановну Шестову: постриженная под именем Марфьг, она была сослана в Толвуйский погост в Заонежье, а потом с детьми жила в селе Клин Юрьевского уезда. Братьев и сестер Федора Никитича также отправили в ссылки и заточения, где большинство из них погибли. При Лжедмитрии 1 Филарет был возвращен из ссылки и сделался митрополитом Ростовским и Ярославским. Он играл заметную роль в событиях Смуты и уже во время правления своего сына Михаила, в 1619 г., стал патриархом Московскими всея Руси. Сын Филарета и «великой старицы» Марфьи Ивановны юный Михаил Федорович Романов, как близкий родственник царя Федора Ивановича, в 1613 г. был избран на московский престол Земским собором. 

Примечания

1 Экземплярский  А.В. Великие и удельные

князья Северной Руси в татарский период

с 1238 г. по 1505 г. Биографяческие очерки по

первоисточникам и главнейшим пособиям. М.,

1998. Т. 1. С. 60—61.

2 Об истории  рода Романовых до 1613 г. см.:

Сборник материалов по истории предков царя Михаила  Феодоровяча Романова. Генезлогяческий и исторический материал по печатным источникам, собранный Н.Н. Селифонтовым. Ч. 1. СПб., 1901; Ч. 2. СПб., 1898.

Трутоский В.К. Происхождение  предков рода Романовьих. Опыт исторического  исследования 1/ Летописный и Лицевой  Изборняк дома Романовых. М., 1913. Вып. 2. С. 29—30.

Весел о’Зс,сий  С.Б. Исследования по исгораи класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 41.