Политико-правовое учение Б. Спинозы

     История политических и правовых учений. Под  ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА  • М, 1998. С. 247

     будет иметь высшее естественное право  на все, т.е. высшее господство, которому каждый будет обязан повиноваться или  добровольно, или под страхом  высшего наказания».

     Отличительный признак гражданского состояния  – наличие верховной власти (imperium), совокупное тело которой и есть, согласно Спинозе, государство (civitas). Под  верховной властью (и верховным  правом, поскольку право– это сила, мощь, власть) при этом, по существу, имеется в виду суверенитет государства.

     Важная  особенность спинозовской договорной теории государства состоит в  том, что «естественное право  каждого - в гражданском состоянии не прекращается», поскольку как в естественном, так и в гражданском состояниях человек действует по законам своей природы, сообразуется со своей пользой, побуждается страхом или надеждой. Главное различие между этими двумя состояниями заключается в том, что в гражданском состоянии имеется договорно установленное высшее (суверенное) естественное право государства, т.е. здесь появляется общее для всех право и общий уклад, общий гарант и защитник безопасности, и все боятся одного и того же– верховной (суверенной) власти.

     Верховная власть является тем общим духом  государства, которым все должны руководствоваться. Только она имеет  право решать, что есть добро и  что зло, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, что следует делать и от чего надо воздерживаться каждому в отдельности  и всем вместе. В ведении верховной  власти находятся издание, толкование и отмена законов, вопросы правосудия и прочие государственные дела, избрание должностных лиц, право войны  и мира и т.д.

     Верховная власть, согласно Спинозе, «не связывается  никаким законом, но все должны ей во всем повиноваться»; все «обязаны безусловно исполнять все приказания верховной власти, хотя бы она повелевала исполнять величайшую нелепость».

     Последоговорное право гражданина, именуемое Спинозой «частным гражданским правом», он характеризует  как «свободу каждого сохранять  себя в своем состоянии, определяемую указами верховной власти и защищаемую только ее авторитетом». Это гражданское  право– часть общего права; и то и другое право, как и вообще всякое право (кроме божественного, т.е. богооткровенного, права) в естественном и гражданском  состояниях, являются по своей субстанции правом естественным, правом-силой. Частное  гражданское право, следовательно,

     История политических и правовых учений. Под  ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА  • М, 1998. С. 248

     есть  разрешенные в условиях гражданского состояния естественные права индивида, т.е. дозволенная верховной властью  часть естественных прав.

     Осуществление же гражданином всех остальных (не дозволенных  государством) естественных прав представляет собой преступление.

     В этой связи Спиноза касается и  задач правосудия, которое, в соответствии с требованием общего права не вредить друг другу, определяется им как твердость в воздаянии  каждому того, что ему следует  на основании гражданского права.

     Обосновывая приказной характер отношения государства  к подданным, Спиноза вместе с  тем возражает против возможных  обвинений его в том, что он превращает подданных в рабов: раб  подчиняется приказаниям господина, имеющего в виду свою пользу, а подданный  по приказанию верховной власти делает то, что полезно обществу, а следовательно, и ему.

     Мера  свободы индивида или государства  определяется, по Спинозе, не пределами  дозволенного им своеволия, а степенью их разумности, поскольку свобода  возможна лишь на основе и в границах познанности естественных необходимостей. «Воля и разум– одно и то же»,–  подчеркивал Спиноза. И только разумная воля, согласно этой концепции, является свободной. В соответствии с таким  пониманием свободы Спиноза отмечал, что наиболее свободно то государство, законы которого основаны на здравом  рассудке; в таком государстве  каждый, если он этого хочет, может  быть свободным, т.е., не кривя душой, жить по указанию разума. Человек свободен лишь постольку, поскольку он руководствуется  разумом, так как в этом случае он действует со знанием тех причин, которые необходимо определяют его  действия. «Ибо,– заключает Спиноза, – свобода не уничтожает необходимости  действования, но предполагает».

     Проблема  свободы рассматривается Спинозой по преимуществу в этической, а не в публично-политической плоскости. Примечательно в этой связи его  утверждение о том, что «свобода или твердость души есть частная  добродетель, добродетель же государства  – безопасность».

     Вместе  с тем у Спинозы имеются  суждения и о том, что конечная цель государства– освободить каждого  от страха, обеспечить его безопасность и возможность наилучшим образом  удерживать свое естественное право  на существование и деятельность без вреда себе и другим. «Следовательно,–  заключал он,– цель государства  в действительности есть свобода».

     История политических и правовых учений. Под  ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА  • М, 1998. С. 249

     При рассмотрении вопроса о пределах полномочий государства в его  взаимоотношениях с подданными Спиноза  отмечает, что высказанное им положение  о полном переносе естественных прав каждого на верховную власть и ее праве на все, хотя отчасти и согласуется с действительностью, но «во многом неизбежно остается чисто теоретическим», ибо невозможно перенести на другого всю свою мощь (свое право), не перестав быть человеком. И никогда не будет существовать такая верховная власть, которая могла бы делать все так, как хочет, не считаясь с законами человеческой природы. «Посему должно допустить,– подчеркивал он,– что каждый сохраняет при себе из своего права многое, зависящее, таким образом, только от его решения, но ни от чьего другого».

     Пределы мощи и права государства определяются Спинозой следующим образом. Во-первых, такой предел обусловлен тем, что  сила (и право) государства состоит  не в возможностях творить произвол и насилие, а в осуществлении  того, что здравый разум считает  полезным для всех людей, ибо именно «то государство будет наиболее мощным и наиболее своенравным, которое  зиждется на разуме и направляется им». Здесь, таким образом, пределы  власти (и, следовательно, начало сферы  независимости подданных) определяются самой природой права и мощи государства, разумно понятой необходимостью; государство свободно в пределах необходимости, присущей его природе.

     Когда же государство делает что-нибудь вразрез  с велением разума, то оно «грешит» против своей природы, изменяет себе и в этом смысле совершает преступление. Но это – преступление не по праву  гражданскому, а по праву естественному, поскольку речь идет о тех правилах, которые государство обязано  хранить ради самого себя. Государство  не подчинено гражданскому праву  и, следовательно, не может совершить  преступление по этому праву. Но поскольку  государство, чтобы быть своеправным, «обязано сохранять причины уважения и страха», то оно не должно «открыто нарушать и презирать им же самим  изданные законы».

     Во-вторых, предел права государства обусловлен природой самих подданных, которые  лишь в той мере признают это право  государства, в какой они боятся его угроз или любят гражданское  состояние. «Отсюда,– заключает  Спиноза,– следует, что все то, к выполнению чего никто не может  быть побужден ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства». Так, вне сферы права государства (т.е. вне государственного вмеша-

     История политических и правовых учений. Под  ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА  • М, 1998. С. 250

     тельства  в жизнь и дела людей) находятся  способность суждения, истинное познание бога и любовь к нему, вопросы  взаимной любви и ненависти людей, право человека не свидетельствовать  против себя, не убивать своих родителей, его право на попытку избежать смерти и т.д. Речь, по существу, идет о тех естественных правах человека, которые, согласно Спинозе, вообще не могут  быть (а не то что не должны быть) отчуждены от индивида в пользу государства.

     В-третьих, «к праву государства менее относится  то, на что негодует большинство». Поскольку  «право государства определяется мощью  народа», постольку надо считаться  с мнением народа, чтобы не дать повод к заговору с его стороны. Предел власти государства в данном случае ставится, говоря современным  языком, необходимостью учета общественного  мнения.

     Спиноза в принципе отвергал право подданных (по гражданскому праву) на сопротивление  властям, изменение, толкование или  нарушение этих учредительных (конституирующих  государство) договоров и законов. Нарушение же их властями ведет к тому, что общий страх большинства граждан превращается в негодование против властей, «разрушается государство и прекращается договор, защищаемый поэтому не по гражданскому праву, а по праву войны». Иначе говоря, для подобной ситуации нарушения государственными властями условий договора Спиноза признает естественное право народа на восстание.

     Спиноза был защитником свободы совести  и веротерпимости. При рассмотрении взаимоотношений государства и  религии Спиноза подчеркивает, что  верховной власти как по божественному, так и по естественному праву  принадлежит «верховное право постановлять относительно религии все, что бы она ни порешила, и- все обязаны  повиноваться ее решениям и приказам относительно религии».

     Большое внимание в политико-правовом учении Спинозы уделено проблеме форм государства, которую он освещает под углом  зрения наилучшего состояния различных  форм верховной власти, т.е. степени  обеспечения в них цели гражданского состояния – мира и безопасности жизни. В зависимости от степени  реализации этой цели различные государства (различные по форме или различно устроенные внутри одной и той  же формы) в разной мере обладают «абсолютным  правом государства».

     Спиноза выделяет и освещает три формы  государства (верховной власти)–  монархию, аристократию и демократию.

     История политических и правовых учений. Под  ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА  • М, 1998. С. 251

     Критически  упоминаемая им тирания в числе  форм государства не фигурирует. Отвергает  он и всякую иную верховную власть, установленную путем завоевания и порабощения народа. Под верховной  властью, отмечал он, «я понимаю ту, которая устанавливается свободным  народом, а не ту, которая приобретается  над народом по праву войны».

     При своих явных симпатиях к демократическому государству Спиноза с учетом политических реалий своей эпохи  признает приемлемость и некоторые  достоинства и таких форм (при  их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия.

     При освещении монархии Спиноза отмечает, что один человек не может обладать высшим правом и всей мощью государства, поэтому монарх вверяет свое и  общее благополучие разного рода советникам и приближенным, так что  в действительности монархическая  форма верховной власти оказывается  аристократической, но не явной, а скрытой, а потому наихудшей. Придавая большое  значение наличию в монархии многочисленного  совета, избираемого из всех слоев  и родов граждан на несколько  лет самим государем, Спиноза  подчеркивает, что первейшая обязанность  этого совета – защита основных законов государства, подача царю рекомендаций о текущих делах, вытекающих из требований общего блага. Специально подчеркивается необходимость включения в этот совет знатоков права. Для отправления  правосудия должен быть организован  особый совет, причем его приговоры  подлежат утверждению большого совета.

     Аристократическая форма верховной власти, при которой  власть находится у определенного  числа выбранных лиц (патрициев), по оценке Спинозы, предпочтительнее монархии, поскольку она в большей мере обладает абсолютным правом государства  и по этой причине более приспособлена  к сохранению свободы. При этой форме  государства необходимо, чтобы правящих (патрициев) было много. Число патрициев  должно относиться к численности  народа примерно как один к пятидесяти.

     В условиях аристократии народ не имеет  никакого голоса, но поскольку он внушает  страх власть имущим, то «сохраняет за собой некоторую свободу, которая  хотя и не имеет прямой опоры в  законе, однако молчаливо отстаивается им и оставляется за собою».

     Свое  предпочтение Спиноза отдает федеративной форме аристократической республики, в которой верховная власть