Петр 1

ПЛАН

1. ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………….стр. 2 
2. АНАЛИТИЧЕСКИЙ ТРУД БАГГЕРА………………………………стр. 3 
3. ПЕТРОВСКИЕ РЕФОРМЫ ГЛАЗАМИ КЛЮЧЕВСКОГО………..стр. 6 
4. ПЛАТОНОВ О ПЕТРЕ………………………………………………..стр. 10 
5. ПЕТРОВСКИЙ ТОТАЛИТАРИЗМ ГЛАЗАМИ АНИСИМОВА…..стр. 11 
6. КРАТКАЯ ОЦЕНКА ПУШКАРЕВА………………………………...стр. 13 
7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………..стр. 14

ВВЕДЕНИЕ

Фигура Петра I неотделима от истории России, впрочем, также  неотделима она и от истории нашего города, может даже в большей степени нежели других городов, исключая, естественно С-Петербург. Основное же внимание историков всех времен и всех национальностей привлекали реформы российского царя, ставшие поворотным пунктом в жизни российского государства.

Большие достижения во всех областях жизни, превращение  России в великую мировую державу, ставшее своего рода феноменом истории, объясняют длительный, устойчивый, повышенный интерес к эпохе Петра  в русской и зарубежной исторической науке. Все крупнейшие ученые-историки, специалисты по истории России, начиная  с XVIII столетия и до наших дней, так  или иначе откликались на события петровского времени.

В своем реферате я и попытаюсь, используя материал различных книг, взглянуть на реформы  Петра глазами разных историков. Впрочем, вероятно, ту же задачу преследовал  и датский историк Ханс Баггер. Поэтому свою работу я и начну с данного труда.

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ТРУД БАГГЕРА

Естественно, что, живя на Западе, Баггер начинает свой обзор с оценок реформ западными исследователями.

Интересы западных исследователей сосредоточились прежде всего на внешней политике России и биографии Петра I; после Наполеона царь характеризовался ими как личность наиболее поразительная в истории Европы, как «самый значительный монарх раннего европейского Просвещения».

Разнообразен был  и фон, на котором тот или иной исследователь оценивал реформы  Петра. В то время как одни историки рассматривали тему преимущественно  в сравнении с предыдущим периодом русской истории, чаще всего непосредственно  предшествовавшим, другие – в сопоставлении  с положением в Европе начала XVIII века, а третьи оценивали историческое значение реформаторской деятельности Петра сквозь призму последующего развития России.

В большинстве обзорных трудов петровский период рассматривается  как начало новой эпохи в истории  России. Однако глубокое несогласие царит  среди историков, пытающихся ответить на вопрос, в какой степени эпоха  реформ означала кардинальный разрыв с прошлым, отличалась ли новая Россия от старой качественно.

Ярким выразителем  одной из крайних точек зрения в рамках 
«революционной» концепции был С. М. Соловьев, который своей «Историей 
России» сделал крупный вклад в научное исследование эпохи правления Петра. 
Он интерпретирует петровский период как эру ожесточенной борьбы между двумя диаметрально противоположными принципами государственного управления и характеризует реформы как радикальное преобразование, страшную революцию, рассекшую историю России надвое и означавшую переход из одной эпохи в истории народа в другую.

Среди ученых, отстаивающих «эволюционную» концепцию, особенно выделяются В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов, историки, глубоко исследовавшие допетровский период и в своих курсах лекций по отечественной истории настойчиво проводившие мысль о наличии преемственности между реформами Петра и предшествующим столетием.

Вторая из наиболее отчетливых поставленных проблем в  общей дискуссии о реформах Петра  содержит в себе вопрос: в какой мере для реформаторской деятельности были характерны планомерность и систематичность?

У С. М. Соловьева, по мнению Баггера, реформы представлены в виде строго последовательного ряда звеньев, составляющих всесторонне продуманную и предварительно спланированную программу преобразований, имеющую в своей основе жесткую систему четко сформулированных целевых установок.

Однако есть историки, придерживающиеся абсолютно противоположных  взглядов. Так для П. Н. Милюкова реформы  выступают в виде непрерывной  цепи просчетов и ошибок. Преобразовательная деятельность Петра обнаруживает, по его мнению, поразительное отсутствие перспективной оценки ситуации, систематичности, продуманного плана, следствием чего и  явилась взаимная противоречивость многих реформ.

В. О. Ключевский же не только характеризовал реформы как  длинный ряд ошибок, но и определил  их как перманентное фиаско, а петровские приемы управления – как «хронический недуг», разрушавший организм нации  на протяжении почти 200 лет.

По вопросу планомерности  реформ советские историки не выработали единую позицию. Но, как правило, они  предполагали иной, более глубокий, чем интенсификация и повышение  эффективности военных действий, смысл преобразований.

Часть историков  считает, что незаурядная личность Петра наложила отпечаток на всю  политическую деятельность правительства  и в положительном, и в отрицательном  смысле. Однако подобная оценка лишь изредка  находит подтверждение в серьезных  исследованиях, касающихся степени  и характера влияния Петра  на процесс преобразований.

П. Н. Милюков первым открыл и вызывающе усомнился  в величии Петра. Он утверждает, что  сфера влияния Петра была весьма ограниченной; реформы разрабатывались  коллективно, а конечные цели преобразований осознавались царем лишь частично, да и то опосредованно ближайшим  окружением. Таким образом, Милюков  обнаруживает длинный ряд «реформ  без реформатора».

Согласно общепринятому  мнению, царь использовал большую  часть своего времени и энергии  именно на то, чтобы изменить отношения  России и окружающего мира; кроме  того, многие историки документально, на основе внешнеполитических материалов подтвердили активную и ведущую  роль Петра в этой области государственной  деятельности.

Создается впечатление  полного единомыслия среди историков  по поводу того, что административные реформы Петра по сравнению с  прежней системой управления были шагом  вперед.

Исследователи едины  во мнении, считая петровскую эпоху  весьма значительной в истории промышленности России, хотя бы потому, что в первой четверти XVIII века благодаря политике протекционизма и субсидиям государства  были основаны многие новые предприятия.

Социальные реформы  Петра всегда привлекали пристальное  внимание историков. Многие полагают, что в своем стремлении добиться максимальной отдачи от своих подданных  по отношению к государству Петр предпочитал, как правило, строить  новое на фундаменте существующей сословной  структуры, постепенно увеличивая тяготы отдельных сословий. В этом его  политика отличалась от политики западного  абсолютизма, который стремился, прежде всего, разрушить здание средневекового общества. Но есть и другое мнение, согласно которому Петр считал необходимым регулировать социальные функции, стирая традиционные сословные границы.

В литературе вопроса, касающейся результатов культурной политики 
Петра, наблюдается столь многообразная вариантность в их оценках, что объяснить ее, очевидно, можно лишь различием в широте подхода, с одной стороны, у историков, рассматривающих культурную политику царя как нечто цельное и принципиально всеохватывающее, и, с другой стороны, у тех исследователей, которые изучали претворение в жизнь и последствия проводимых мероприятий. Так, легко заметить, что характеристики конкретных результатов реформ часто отрицательны, в то время как общие результаты преобразований обычно расцениваются положительно.

В исторической литературе сложилось устойчивое мнение: эпоха  правления 
Петра означала в политическом отношении исторический поворот во взаимоотношениях России и Европы, сама же Россия благодаря победе над 
Швецией вошла в европейскую систему государств в качестве великой державы. 
При этом некоторые авторы считают указанные результаты важнейшими во всей деятельности Петра, другие же – вообще важнейшим событием в истории Европы 
XVIII века.

В заключение обзора труда Баггера хотелось бы привести его слова, характеризующие все же псевдообъективность практически всех историков, попадающих в зависимость от общества и времени, в которых они живут и работают.

«Хотя известный  русский историк и политик  П. Н. Милюков и заметил менторским тоном, что не дело историка пускаться  в рассуждения о том, были ли события  прошлого позитивными или негативными, что он обязан вместо этого целиком  сосредоточиться на своей деятельности «в качестве эксперта», то есть выявлять подлинность фактов, чтобы их можно  было использовать в научных дебатах  о политике; сам он, тем не менее, будучи ученым, столь же мало, как и его коллеги, преуспел в стремлении уйти от бесконечных публицистических дискуссий о том, насколько реформы Петра были вредны или полезны, предосудительны или достойны подражания с точки зрения морали или интересов нации. Точно так же и более поздние поколения историков не могли похвастаться тем, что они полностью побороли соблазн строить свои выводы о результатах и методах деятельности Петра в соответствии с нормами современной им политики и морали…»

Таким образом, мы видим, что данный труд является важной сводкой  историографического материала  с середины XIX века до второй половины 70-х годов нашего столетия. В нем  отчетливо проявилось стремление к  возможно более полному учету  различных точек зрения, концепций  по избранной проблеме, достаточно широкий подход к тому, что необходимо включать в сферу исследования.

ПЕТРОВСКИЕ РЕФОРМЫ  ГЛАЗАМИ КЛЮЧЕВСКОГО

Несмотря на то, что  в труде Х. Баггера неоднократно упоминаются взгляды на ту или иную сторону петровских реформ В. О. Ключевского, нельзя не остановиться подробно на отношении этого историка к реформам, высказанное в его курсе лекций по российской истории.

Начнем с его  высказываний относительно планомерности  и естественности преобразований Петра I.

«Насколько Петрова  реформа была заранее обдумана, планомерна и насколько она исполнена  по задуманному плану – вот  вопросы, встречающие нас на пороге истории Петра Великого».

«… самая программа  Петра была вся начертана людьми 18-ого века. Но необходимо отличать задачи, доставшиеся Петру, от усвоения и исполнения их преобразователем».

«… реформы Петра I направлялись условиями его времени, до него не действовавшими, частью созданными им самим, частью вторгнувшимися в его дело со стороны. Война была важнейшим из этих условий. Петр почти не знал мира: весь свой век он воевал …»

«При первом взгляде  на преобразовательную деятельность Петра  она представляется лишенной всякого  плана и последовательности».

«Видны цели реформы, но не всегда уловим ее план; чтобы уловить  его надобно изучать реформу  в связи с ее обстановкой…»

«Перестройка шла  по разным областям одновременно…, и  только к концу… стала складываться в нечто цельное».

«Петр Великий и  его реформы – наше привычное  стереотипное выражение… 
Он просто делал то, что подсказывала ему минута, не затрудняя себя предварительными соображениями, …, и все, что он делал, он … считал своим текущим, очередным делом, а не реформой»

Далее перейдем к  оценке Ключевским финансовой реформы  царя.

«… одно из основных правил финансовой политики Петра: требуй невозможного, чтобы получить наибольшее из возможного».

«… подушная подать, сглаживая старые податные неровности, усиливала или вводила новые … в общем итоге значительно отягощала бремя прямого обложения, и таким образом не достигали ни одной из своих целей – ни уравнительности казенных платежей, ни увеличения доходов казны без отягощения народа».

Ссылаясь на современников  Петра, автор замечает, что «при обширности государства и при его естественных богатствах царь без народного отягощения мог бы получить гораздо больший  доход».

Критическое отношение  уже самого Ключевского проявляется  в следующем его высказывании:

«В этой отрасли (реформы  в управлении) своей деятельности Петр потерпел больше всего неудач, допустил немало ошибок… Преобразовательные неудачи станут после Петра хроническим недугом нашей жизни…»

«Реформа, как она  была исполнена Петром, была его  личным делом, делом беспримерно  насильственным и, однако, непроизвольным и необходимым».

Далее переходим  к оценке автором той части  реформ, что сейчас называется одним  из важнейших составляющих политики государства – внешним, международным  отношениям, которые сам Петр определил  достаточно оригинально: «… слова, как будто сказанные Петром и записанные Остерманом: 
«Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом».

«Сближение с Европой  было в глазах Петра только средством  для достижения целей, а не самой  целью».

«Он хотел не заимствовать с Запада готовые плоды тамошней техники, а усвоить ее, пересадить в Россию самые производства…».