Павел Андреевич Федотов – предшественник критического реализма

     Как было отмечено исследователем творчества Федотова Д. В. Сарабьяновым, предметный мир играет у Федотова роль положительного начала в картине. Великолепно написанный интерьер с устоявшейся красотой предметов, его населяющих, противопоставлен миру обмана, в который ввергнут герой. В этом сопоставлении и содержится нравоучительный смысл. Федотов придал ему оттенок комичности, недаром он вспомнил в связи с картиной мудрое народное изречение: «на брюхе шелк, а в брюхе щелк». Назидание не заглушает прекрасно воссозданную «картину в картине» — «кабинет аристократа». Умиротворенность окружающего предметного мира напоминает спокойную жизнерадостную атмосферу жанровых картин малых голландцев. Здесь еще раз проявляется важное отличие Федотова от следующих поколений жанристов, рассматривающих красоту искусства старых мастеров, их любование миром как «десерт, без которого можно обойтись».

     Федотов решает отдать свои работы на суд всесильному  тогда в Академии художеств К. П. Брюллову, слава о котором разнеслась по всей Европе. Внимательно ознакомившись  с рисунками Федотова, Брюллов  пришел в восхищение и благословил  молодого художника, сказав ему на прощание: “Поздравляю вас, Вы меня обогнали”. “Попытайтесь, пожалуй, чего не может  твердая воля, постоянство и труд”. Эти напутственные слова не прошли бесследно: после этого с удвоенной  энергией принимается Федотов за работу, стараясь сделать намного  больше.

     Благодаря К. Брюллову, а еще больше своим  достоинствам, работы Федотова доставили  ему от Академии звание кандидата в академики и позволение обратить в программу на академика уже начатую им картину “Сватовство майора” (1848)и денежное пособие для ее исполнения. Эта картина, повествующая о жизни, обычаях и нравах купеческой семьи, принесла Федотову славу и известность.. Житейский, ничем не примечательный эпизод из жизни купечества — женитьба бедного майора на богатой купеческой дочери — приобретает в этой картине обобщающее значение. Федотов своим произведением как бы объявляет приговор уродливым явлениям быта, которые были привычны в николаевской России. В. В. Стасов писал: “Это была снова трагедия, грозно выглядывавшая из-за веселой и потешной наружной ширмы”. В этой картине в полном объеме проявился талант Федотова. Композиция картины естественна и проста, фигуры персонажей тесно связаны друг с другом, очень выразителен язык жестов.

       «Сватовство майора» («Смотрины в купеческом доме») 1848 г.

     Картина эта была готова к академической  выставке 1849 г., на которой была экспонирована  вместе со “Свежим кавалером” и  “Разборчивой невестой”. Выставку посетило огромное количество людей, толпы зрителей толкались перед этими произведениями; всем хотелось вдоволь налюбоваться произведениями художника, посвященными реальной жизни, полными мысли и  здорового юмора и невиданными  еще в русской живописи. Публика  была в восторге от творчества Федотова, его имя стало известно всей столице, а за тем и по всей России. Совет  Академии единогласно признал художника  академиком, в кругу художников на нового академика стали смотреть как на честь и гордость русской  школы; газеты и журналы затрубили  ему восторженную хвалу; повсюду, от аристократической гостиной и до каморки рыночного торговца, говорили о работах молодого жанриста. Популярности Федотова способствовало и то обстоятельство, что почти одновременно со “Сватовством майора” стало известно стихотворное объяснение этой картины, сочиненное самим  художником и распространившееся в  рукописных копиях. Федотов с юных лет любил упражняться в поэзии, большинство художественных идей, выраженных его карандашом или кистью, потом  выливались под его пером в  рифмованные строки, и наоборот, та или другая тема, сначала давшая художнику содержание для стихотворения, впоследствии делалась сюжетом его  рисунка или картины. Федотов  сочинял басни, элегии, альбомные  пьесы, солдатские песни (будучи офицером), сочинял романсы и перекладывал их на музыку. Художник не придавал большого значения своим стихам и не отдавал  их в печать, позволяя их списывать  только приятелям и близким знакомым. И те, и другие считали объяснение к “Сватовству майора” самым  удачным произведением Федотовской поэзии и охотно рассказывали его всем и каждому.

     Академическая выставка 1849 г. доставила Федотову не только славу и почет, но и улучшение  материальных средств: в дополнение к пенсии, получаемой из государственного казначейства, велено было отпускать  ему по 300 рублей в год из суммы, ассигнуемой Кабинетом Его Величества на поощрение достойных художников. Это было очень важно для Федотова, так как материальное положение  его родных в это время ухудшилось и он должен был усилить свою помощь.

     По  окончании выставки художник отправился в Москву, чтобы повидаться с родными  и устроить дела отца. Москвичи встретили  земляка с распростертыми объятиями. Из его картин, красовавшихся на петербургской выставке, и из нескольких рисунков сепией была устроена выставка, которая привела московскую публику  в такой же, если еще не в больший  восторг, как и петербургскую.Федотов вернулся из Москвы довольным, здоровым, полным радужных надежд и снова стал усиленно работать. До этого его творчество было направлено на обличению пошлых и темных сторон русской жизни, теперь он хотел внести в свое творчество новый элемент — истолкование явлений светлых и отрадных. В 1851 — 52 гг. написал картину “Вдовушка”, на возникновение замысла которой повлияла судьба овдовевшей сестры Федотова, оставшейся после смерти мужа с двумя маленькими детьми. В этой картине художник с большим сочувствием рассказал о горькой судьбе одинокой привлекательной женщины, потерявшей любимого мужа и ожидающей ребенка.

     Мысль об этой картине зародилась в нем (и, верно, сразу с названием) еще  в Москве, когда с бессилием  терзался над судьбой сестры Любиньки, мучившейся при жизни мужа, а теперь, после его смерти, повергнутой в пучину новых бедствий — долгов, нищеты, да еще в ожидании готового вот-вот явиться на свет ребенка. Уже тогда употребил он в письме к Дружинину слово «вдовушка», использовав свойство, кажется, одному русскому языку свойственное — придавать ласковый оттенок уменьшительному обороту.

     На  переднем плане разместилась Вдовушка, облокотившись на комод. Вещей немного. Столовое серебро, наваленное в корзину  и бесприютно выставленное прямо  на пол. Стул, придвинутый к опечатанной  двери. Крохотный столик на одной  ноге. Постель, еле видная в темном углу. На стуле свеча, но не для света, а для того, чтобы греть на ней  сургуч. На всем болтаются ярлыки с  печатями.  
 

       «Вдовушка». 1851-52 г.г. 

     Только  несколько вещей остались не поруганы казенным сургучом. Это комод красного дерева, а на нем портрет мужа (тут Федотов не удержался, написал себя самого, только в гусарском мундире), образ Спаса, корзинка с яркими мотками ниток для вышивания, шкатулка, папка, из которой высовывается нотный листок, толстая книжка с закладкой, может быть Евангелие, да еще на полу прислоненные к комоду пяльцы с неоконченным вышиванием, бережливо обернутые чистой тряпицей. Это маленький островок сбившихся беспорядочно, подобно овцам в грозу, вещей — то немногое, что у Вдовушки осталась, к чему она оттеснена нашествием казенного мира, за что она держится,— кусочек ее прошлой жизни, состоявшей из незатейливых радостей и необременительных забот.

     Почти одновременно с “Вдовушкой” Федотов  написал: “Анкор, еще анкор!” (1850 — 1851) и “Игроки” (1852). Затем принялся за композицию “Возвращение институтки в родительский дом”, вскоре им брошенную и замененную другим сюжетом: “Приезд государя в патриотический институт”, оставшимся также разработанным только наполовину. Живописная манера художника становится более темпераментной, более активная роль отдается цветовой гамме, которая, в картине “Анкор, еще анкор!”, например, продиктована характером замысла. Холодное ярко-синее небо в окне в сочетании с красно-коричневыми тонами интерьера создает напряженную тревожную атмосферу.  Низкая, тесная изба. На столе тревожно мерцает свеча. На широкой лавке вниз лицом лежит человек. Это офицер. Служба забросила его в дальнюю, глухую деревушку. От невыносимой скуки офицер затеял бесконечную, жестокую игру с собакой. "Анкор, еще анкор!" - командует он, путая русские слова с французскими ("анкор" по-французски тоже значит "еще"), И белый пудель снова и снова прыгает через протянутую палку.  От пустой, бесцельной жизни человек становится жестоким и жалким. "Анкор, еще анкор!" - командует офицер. Туда-сюда мечется измученная собака. А за оконцем долгая зимняя ночь. И, кажется, на много верст вокруг такая же темнота, глушь, тоска, такая же бессмысленная, злая жизнь. Эта картина считается вершиной творческого развития художника и признана одним из шедевров русской реалистической живописи XIX века. 

     “Анкор, еще анкор!” (1850 — 1851). 

     Благодаря Федотову, его критическому отношению  к действительности жанровая живопись поднялась до уровня искусства большой  социальной значимости. К концу 40-х  годов Федотов стал зрелым мастером, имевшим свое творческое лицо. В  последние годы жизни Федотов  пишет портретов, лучшим из которых  является портрет Н. П. Жданович (1849). Посыпались заказы, замыслы будущих  картин возникали у него один за другим, возник замысел издать альбом нравственно-критических сцен, но радость  была недолгой и не всем замыслам художника было суждено осуществиться.

     Наступил  самый тяжелый период в жизни  художника. В конце 40-х годов Россию охватила реакция. Французская революция 1848 года, волна демократического движения в России, дело петрашевцев повлияли на судьбу Федотова, который был связан с последними и его имя фигурировало в процессе над ними. Это было мрачное время николаевского произвола и цензурного террора. Любое проявление критической мысли преследовалось. “Многому бы народ научил, да цензура мешает” — писал художник в те годы. Был закрыт журнал “Современник”, в котором сотрудничал и Федотов, не увидели свет рисунки Федотова из “Нравственно-критической серии”, были запрещены литографии с его картин, все заказы были аннулированы. Художник оказался без средств к существованию, но он продолжал творить. Федотов все больше убеждался, что ему недостает серьезной подготовки для быстрой и свободной передачи своих идей. Он настойчиво трудился совершенствуя свою художественную технику. Но его пенсии и пособия было недостаточно, чтобы иметь кров и еду, покупать художественные материалы, нанимать натуру и высылать в Москву пособие родным, которые, несмотря на заботу о них художника, впали в полную нищету. Приходилось, отложив на неопределенный срок новые композиции, добывать деньги менее серьезными работами: дешевыми портретами и копированием своих произведений.

     Все случившееся с художником не могло  не отразиться на его здоровье, а  последней каплей стала статья П. Леонтьева ““Эстетическое кое-что  по поводу картин и эскизов господина  Федотова”, которая была напечатана в “Московитянине”. В этой статье Леонтьев уничижительно отозвался о работах художника и высказал такую мысль, что творчеству Федотова нет места русском искусстве.

     Постоянное  физическое и умственное напряжение, неспокойное душевное состояние  оказали разрушительное влияние  на здоровье Федотова. Непрерывные  занятия живописью, особенно в вечернее и ночное время привели к приливам крови к мозгу, частым головным болям, болезни глаз и к слабости зрения; художник состарился не по годам, веселость  и общительность, присущие его характере  сменились задумчивостью и молчаливостью. Наконец болезненное состояние  Федотова перешло в полное умопомешательство. Друзья и академическое начальство поместили его в одну из частных  петербургских лечебниц для душевнобольных, а государь пожаловал на его содержание 500 рублей, повелев приложить всевозможные усилия к его исцелению. Но улучшения  не наступило. Осенью 1852 г. Федотова перевели в больницу Всех скорбящих, где он и умер 14 ноября того же года.

     Во  имя искусства Федотов отказался  от военной карьеры, от богатства  и семейного счастья, несмотря на трудности он работал всю жизнь не покладая рук. В творчестве Федотова существовали два направления, не представляющих, однако, резкого перехода от одного в другое. В работах, которые относятся к первому направлению и ограничиваются рисунками и эскизными набросками, чувствуется сильное влияние Гогарта. В них Федотов, еще плохо владея рисунком, не столько добивается точного воспроизведения действительности, сколько успевает рельефно выставить напоказ общечеловеческие слабости и недостатки и осмеивать пошлые или темные стороны современных ему русских нравов. Основная идея этих произведений подчеркивается побочными эпизодами, прибавляемыми к главной сцене. Художник не скупится на аксессуары, усиливающие восприятие сюжета; движения человеческих фигур хотя и характерны, но угловаты и утрированны; то же самое надо сказать и о лицах, тип и экспрессия которых переходят в гримасу. Словом, преобладающий элемент этих работ — карикатура. Но по мере того, как художник осваивался с приемами живописи, характер его произведений изменялся. Художник все сильнее и сильнее укреплялся в привычке работать с натуры, не навязывая ей форм и выражения, представлявшихся его фантазии, но подыскивая в реальном мире то, что соответствовало этим представлениям; нагроможденность композиции, уяснение ее посредством разных мелочей постепенно сменялись простотой и естественностью; самая идея, ложившаяся в основу композиции, становилась все более и более серьезной и близкой к жизни. Стремясь идти в этом направлении и преодолевая затруднения в технике.  

     Павел Федотов. Автопортрет. 

     Эпилог

     Федотов, благодаря своему острому уму, редкой наблюдательности и упорному трудолюбию, достиг блестящих результатов. Но они, без всякого сомнения, были бы ещё  более поразительны, если бы судьба обставила его жизнь лучшими  условиями и не пресекла её столь  жестоко и преждевременно. Тем  не менее, и сделанного им достаточно для того, чтобы его имя осталось навеки одним из самых славных  имен в истории русского искусства. Он открыл новую, ещё никем до него не тронутую в нашей живописи жилу национальности и сатиры, первый из всех художников показал пример удачной  её разработки и оставил её в наследство возникшим после него талантам. Не было бы Федотова — русская живопись, быть может, еще долго бы не обращалась к правдивому воспроизведению отечественного быта с его недостатками и светлыми сторонами. В. В. Стасов писал: “Федотов умер, произведя на свет едва лишь маленькую крупинку из того богатства, каким была одарена его натура. Но эта крупинка была чистое золото и принесла потом великие плоды”. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  литературы:

1. http://artclassic.edu.ru/catalog.asp?ob_no=19420&cat_ob_no=14046 – Биография художника;
2. http://smallbay.ru/fedotov.html - Картины и биография Павла Федотова;
3. http://www.artsait.ru/art/f/fedotov/main.htm - Критический реализм;
4. http://art.1september.ru/article.php?ID=200901305 – Описание картин;
5. http://www.liveinternet.ru/users/2010239/post103393317/ - Эпилог.