Достаточно  точное суждение о Николае II принадлежит  известному английскому политическому  деятелю У. Черчиллю, заметившему: «Он  не был ни великим полководцем, ни великим монархом. Он был только верным, простым человеком средних способностей, доброжелательного характера, опиравшимся в своей жизни на веру в Бога».

    Конечно существует вопрос о месте его в историческом контексте, об исторической оценке этой личности. Невозможно отбросить очевидное и дистанцировать Николая II от провалов во внешней и внутренней политике страны, от конечного крушения государства и всего миропорядка. Но несправедливо и выпячивать его вину, придавая ей некое абсолютное значение. Царь пытался сохранить самодержавие, т. е. то, что было обречено временем, но что являлось стержнем государственности, основой исторической России. Самодержавие существовало века и способствовало организации и укреплению государства. Однако такая форма управления отвечала историческим задачам тогда, когда общество было достаточно простым, а поступательное развитие можно было обеспечивать указаниями и директивами из единого центра. Когда же общественная структура усложнилась, когда стало складываться гражданское общество и возникла внутренняя потребность перехода от авторитарных методов управления к демократическим, к развитию полицентризма и самодеятельности во всех сферах жизни, к передаче власти и ответственности новым, свободно возникающим структурам, то стало выясняться, что этот традиционный для многих европейских стран путь в силу различных причин не может быть калькирован в России, стране, где ослабление строгой административной иерархии власти неизбежно пробуждало центробежные силы, способные разрушить все здание государства.

    Николай II это понимал и пытался сохранить  самодержавие не в силу приверженности каким-то пресловутым «классовым интересам» (о чем написано невероятно много), а исходя из глубокого убеждения, что такая форма организации  является наилучшей для империи, волею исторических обстоятельств  соединившей часто несоединимое: где окраины и метрополия развивались  в рамках единой территории, где  новейшие достижения цивилизации и  культуры были вписаны в невежество и отсталость, где роскошь и  изысканность чередовались с нищетой  и дикостью.

    Самодержавие  и Россия, по его мнению, были вещи неразрывные. В опросном листе Общероссийской переписи населения на вопрос о роде занятий он написал: «Хозяин Земли  Русской». Этому мировоззренческому принципу поклонялся всю жизнь и  никакие политические бури не могли  поколебать его. Николай II целиком разделял точку зрения известного консерватора князя В.П. Мещерского, в 1914 г . писавшего: «Как в себе ни зажигай конституционализм, ему в России мешает сама Россия, ибо с первым днем конституции  начнется конец единодержавия, а  конец самодержавия есть конец России». Эти, как тогда казалось многим, совершенно абсурдные пророчества всего  через несколько лет полностью  сбылись.

    Витте отзывался о царе как о человеке «без твердой еще воли», малоподготовленном, решавшем все «сплеча», не осмыслив «значения подготовительной работы к тому или иному решению».

    «Николай  II,— писал генерал А. А. Мосолов, начальник канцелярии Министерства двора в 1900—1917 гг.,— не любил спорить, отчасти вследствие болезненно развитого самолюбия, отчасти из опасения, что ему могут доказать неправоту его взглядов или убедить других в этом, а он, сознавая свое неумение защитить свой взгляд, считал это для себя обидным. Этот недостаток натуры Николая II и вызывал действия, считавшиеся многими фальшью, а в действительности бывшие лишь проявлениями недостатка гражданского мужества... Он увольнял лиц, даже долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы... начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на увольнение такого лица. Царь никогда не стремился сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет... Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения. Как все слабые натуры, он был недоверчив».

    Победоносцев  считал его не терпящим «общих вопросов», способным оценить «значение  факта лишь изолированного, без отношения  к остальному, без связи с совокупностью  других фактов, событий, течений, явлений». Сам Николай II признался однажды Куропаткину, «что он тяжко мучается, выбирая из всего слышанного нужное», «что ему тяжко приходится напрягать ум» и «он думает, что это усилие ума, если бы могло проходить в лошадь (когда он на ней сидит), то очень встревожило бы ее» ²². Такого рода высказывания, утрированные и обобщенные публицистической традицией, создали Николаю II репутацию человека не очень умного.

    Однако, по свидетельству многих современников, царь обладал хорошей памятью, имел неплохое гуманитарное образование, интересовался археологией и литературой, знал историю церкви и разбирался в богословских вопросах. «Мои личные беседы с царем,— писал известный русский ученый-правовед А.Ф. Кони,—_убеждают меня в том, что это человек несомненно умный, если только не считать высшим развитием ума разум как способность обнимать всю совокупность явлений и условий, а не развивать только свою мысль в одном исключительно направлении. Можно сказать, что из пяти стадий мыслительной способности человека: инстинкта, рассудка, ума, разума и гения, он обладал лишь средним и, быть может, бессознательно первым... Встречи с ним как с полковником Романовым в повседневной жизни могли быть не лишены живого интереса». 
 
 
 
 
 

    V. Список используемой литературы 

    1. Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Николай  II // Вопросы истории. – 1993. - №2.

2.  Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с древнейших времен до конца XX века М.: АСТ, 2001

    2. Федоров В.А. История России 1861 – 1917 М.: Высш. шк., 2000