Натан Ганновер-еврейский хронист времени воин Богдана Хмельницкого

Содержание

Введение……………………………………………………………………3

1.      Ганновер Натан Ноте как историческая личность…………………5

2.      «Пучина бездонная» Ганновера……………………………………..8

3.      Список литературы……………………………………………………11

Введение

Разные национальные нарративы видят в украинских событиях 1648–1649 годов разное содержание, трактуют и оценивают их по-разному и, соответственно, по-разному называют: это и «восстание Богдана Хмельницкого», и «казацкие войны», и «гонения 5408–5409 годов» (гзерот тах-тат), они же – первый Холокост украинского еврейства.

Если следовать первым вариантам названия, конец 40-х – начало 50–х годов XVII века видится, прежде всего, как период борьбы украинского казачества с засильем поляков и ужесточением контроля польских властей над Украиной.

Гетмана-героя Богдана Хмельницкого, как историческую личность, сделало только последнее десятилетие его жизни. До 1647 года его судьба ничем не отличалась от биографий большинства казачьих старшин. Он ходил в походы по приказу польского короля, занимался хозяйством, иногда бунтовал, когда Варшава особенно прижимала, и даже не помышлял о независимости. Пик его карьеры был позади. Власть давно лишила его должности войскового писаря, и он довольствовался скромным званием чигиринского сотника, собираясь провести оставшиеся годы в скромном родовом обиталище, носившем название Суботов.

Все, что случилось потом, наши историки позаимствовали в основном из казачьей летописи Самойла Величко. Именно от его рассказа ведут начало главы в школьных учебниках и сценарии популярных фильмов. Но он не был современником гетмана и описывал события, предшествовавшие бунту, из вторых рук. Хроника бежавшего из восставшей Украины еврея Натана Ганновера, изданная в Венеции в 1653 году, то есть, всего через пять лет после начала восстания Хмельницкого свидетельство, украинскими историками обычно не учитывается.

Евреи в XVII веке представляли особую привилегированную группу в Речи Посполитой. Так как сами поляки не очень стремились утруждать себя хозяйственными делами, то именно из еврейской среды выходили арендаторы поместий, принадлежавших шляхте. Они были очень информированы и интенсивно обменивались новостями в своем кругу. Поэтому Ганноверу можно доверять. Он передает самую раннюю по времени версию преображения Богдана.

1.      Ганновер Натан Ноте как историческая личность.

ХА́ННОВЕР Натан Ната (Hannover, Nathan Nata; в русском традиционном написании — Ганновер Натан Ноте; погиб в 1683 г., местечко Унгариш Брод, Австрия, ныне Угерски Брод, Чехия), еврейский летописец, проповедник и каббалист. Его отец, раввин Моше Ханновер, был убит в городе Остроге в 1648 г. во время восстания под предводительством Б. Хмельницкого. Ханновер получил блестящее талмудическое образование, занимался лурианской каббалой под руководством рабби Шимшона бен Песаха из Острополя (также погиб в 1648 г.). Был хорошо знаком с еврейской исторической литературой, в частности, с хроникой Д. Ганса (1541–1613) «Цемах Давид» («Росток Давида», Прага, 1592), продолжением которой считал свое историческое сочинение. Знал польский и украинские языки, а также латынь и живые языки Центральной Европы, что послужило основой его полиязычного словаря, был популярным проповедником. Литературный стиль Ханновера вызывал восхищение современников и потомков.

Ко времени украинского восстания против польского господства Ханновер жил в местечке Заслав (ныне Изяслав Хмельницкой области) в качестве «ученого зятя» в доме богатого торговца по имени Аврахам. Приближение войск повстанцев вынудило семью бежать из местечка накануне его захвата. После скитаний по общинам Европы Ханновер поселился в Венеции, где продолжил обучение в школе рабби Давида Валенсина, в 1653 г. он жил в Ливорно, откуда в том же году вернулся в Венецию и занимался в школе братьев Мониан; его друзьями в Италии были каббалисты Биньямин Леви из Цфата, Моше бен Мордехай Закуто и Шмуэль Абоав (1616–94). Позже Ханновер переехал в Молдавское княжество (провинция Османской империи), был раввином в Яссах, потом в Фокшанах, вновь вернулся в Италию, а затем принял приглашение на службу в местечке Унгариш Брод в Моравии. 14 июля 1683 г. местечко захватил отряд венгерских повстанцев (куруцев), боровшихся в союзе с Турцией против австрийского господства; 113 евреев были жестоко убиты (большинство сожжены заживо). Среди 37 жертв погрома, чьи имена традиция общины сохранила, — помощник раввина Ханновер.

Из литературного наследия Ханновера наиболее значителен небольшой по объему труд «Иевен мецула» («Пучина бездонная», Венеция, 1653; название — из Пс., 69:3 [в русской традиции 68:3]; автор использует игру слов: первое слово на иврите может также означать Грецию, символизирующую православие, с которым отождествлялось войско Хмельницкого) — хроника исторических событий 1648 г. на Украине. В повествование о страшном разгроме еврейских общин органически вплетены личные воспоминания автора, свидетельства очевидцев и письменные источники. В традициях проповеднической литературы  Ханновер объясняет бедствия евреев несоблюдением заповедей и «муками, возвещающими пришествие Мессии», однако осознает и социальные причины украинского восстания: «... евреи своим высоким положением вызывали зависть». Демонстрируя поразительную для своего времени широту взглядов, Ханновер неоднократно пытается увидеть события глазами противника:

«... православный народ стал все более нищать, сделался презираемым и низким и обратился в крепостных и слуг поляков и — особо скажем — евреев».

Хронист скорбит о многих тысячах еврейских жертв, но его повествование никогда не переходит в слезливую элегию, демонстрируя отточенную сдержанность стиля. В заключительной части хроники автор дает изобилующий точными деталями апологетический очерк общественной и бытовой жизни польского еврейства накануне разгрома. Хроника «Иевен мецула» выдержала множество изданий на иврите, переводилась на идиш (1686, 1938), на французский (1855), на немецкий (1863), на польский (1912), на английский (1950), на русский (1878, 1997) языки и считается одним из самых информативных источников о войнах 1648–49 гг. Она послужила материалом для драмы в стихах Н. Минского «Осада Тульчина» (1888) и романа Ш. Аша «Киддуш ха-Шем» («Во славу Божию», 1919).

Из других известных сочинений Ханновера — многократно переиздававшийся сборник каббалистических очерков «Ша‘арей Цион» («Врата Сиона», Прага, 1662), параллельный еврейско-немецко-итальянско-латинский словарь «Сафа брура» («Понятный язык», Прага, 1660), проповедь на праздник Суккот «Та‘амей сукка» («Смысл праздничного шатра», Амстердам, 1652).

1.     «Пучина бездонная» Ганновера

Как упоминалось выше, хроника Ганновера называется «Пучина бездонная». «Был, - пишет ее автор, - казак в городе Чигирине по имени Хмель – по-русски, а по-польски – Хмельницкий. Он был из казачьих сотников, и, имея многочисленные стада, был прославлен своим богатством»… Ганновер называет Богдана «предприимчивым хитрецом и отважным воином».

Чигирин принадлежал коронному хорунжему Александру Конецпольскому. «А управляющим и арендатором города Чигирина, - по словам Ганновера, - был еврей по имени Захарий Собиленко. Он арендовал указанный город у упомянутого пана, подобно всем евреям в Руси, которые таким образом стали там повсеместно управляющими и хозяевами».

Александр Конецпольский только что женился, взяв очень знатную невесту из рода князей Замойских. Он издержал на эту свадьбу кучу денег – больше, чем мог себе позволить, после чего отправился в свои чигиринские владения, чтобы заняться, говоря по-современному, рэкетом – обчистить живущих там небедных людей.

«Итак, - пишет Ганновер, - упомянутый пан обратился к указанному еврею со следующим вопросом: «Ты ведь управляющий города, так скажи мне, кто самые богатые жители его?». А целью пана было возвести на них какой-нибудь навет, чтобы получить с них больше денег. Еврей Захария ответил на его запрос и, перечислив богачей… сказал, что Хмель очень богат и владеет большими стадами… Тогда хорунжий насильно отобрал у Хмеля хутор со всем многочисленным скотом (всего несколько сот голов) – почти половину состояния Хмеля». А тот смолчал, «желая усыпить бдительность пана». «Да и кто, - добавляет хронист, - скажет пану в его же городе «что делаешь?», ведь он там, как царь в своей стране».

Однако с этого момента разменявший шестой десяток Хмельницкий решил, что сам станет себе паном. Тайком он предупредил татар, когда Конецпольский собрался на них в поход, и тот, продолжает рассказ хронист, «принужден был бежать обратно с великим позором. Но он не знал, кто был виновником этой неудачи. И случилось однажды, что сидели казаки – Хмель и его приятели – на попойке у еврея-арендатора упомянутого города и пьянствовали. Как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, и вот Хмель рассказал, как он отомстил пану за отобранный хутор. А упомянутый еврей, который сидел за своим столом и производил свои расчеты, услышал это и рассказал все пану. Тогда пан хорунжий бросил Хмеля, закованного в железные оковы, в темницу, намериваясь его казнить».

Тут в рассказе появляется еще один чигиринский еврей – Яков, добрый приятель Хмельницкого. Он убеждает взять сотника на поруки, что его друзья и делают, упросив Конецпольского о помиловании. Тот соглашается, но потом, проведя дополнительное расследование, снова бросает будущего гетмана в тюрьму.

Преображение. Дальше хроника становится еще драматичнее. Когда казаки пришли навестить заключенного, тот сказал им: «Почему вы молчите? Глядите, как поляки все сильнее и сильнее одолевают нас… Но мало того, что нас поработили паны, ведь даже племя, наиболее униженное среди всех народов, владычествует над нами. Сегодня сделали так со мной, завтра так же поступят с вами… давайте убежим все вместе со всем нашим добром в Запорожье и там будем держать совет, что бы нам предпринять против поляков. И так они поступили… И было начало бунта накануне праздника Пурим»…

Оказалось, что в неприметном сотнике беда пробудила таланты, о которых он даже не подозревал. Хмельницкий договорился с ханом о татарской помощи, собрал собственный отряд в две тысячи человек обиженных и ринулся на всю Польшу. И до самой зимы 1649 года никто не мог его остановить – ни под Корсунем, ни под Пилявцами, ни под Львовом. Никогда ни до, ни после казаки не одерживали таких побед.

Вчерашний маленький человек, еще недавно не мысливший дальше своего хутора, теперь слал народу универсалы с гордыми словами: «Что же касается меня, то не пожалею ни сил, ни жизни, готов к любым опасностям, все отдам для общей свободы и спокойствия, и душа моя не утешится, пока не достигну этой цели, которую я наивысшим стремлением своим положил».

Если сегодня в Киеве от памятника понурому Шевченко напротив университета пойти по Владимирской улице, то, миновав недавно установленный монумент Грушевскому, безвольно сидящему на скамейке, вы все равно упретесь в конную статую Богдана на ретивом коне, управляемом гетманской рукой. Конь символизирует анархическую Украину. Всадник – того единственного, кто сумел ее оседлать.

Список литературы

1.      Натан Нота Ганновер. Пучина бездонная // Еврейские хроники XVII столетия (эпоха «хмельничины») / Пер. и комм. С.Я. Борового. М. – Иерусалим, 1997. С. 84–115

2.      Йерушалми Й.Х. Захор: Еврейская история и еврейская память. М. – Иерусалим, 2004.

3.      Боровой С.Я. Введение: Классовая борьба на Украине XVII в. в свете современных еврейских хроник // Еврейские хроники XVII столетия (эпоха «хмельничины»). С. 16–17.

4.      Сефер гзерот Ашкеназ ве-Царфат / Под ред. А. Хаберман. Иерусалим, 1949. С. 32.

5.      Саббатай а-Коен. Свиток тягот // Еврейские хроники XVII столетия (эпоха «хмельничины»). С. 189–190.

6.      Шолом-Алейхем. Собрание сочинений. Т. 4. М., 1960. С. 284–285.

3