Елизавета Петровна

    Сам Лесток рассказывал, что поздним  вечером 23 ноября 1741 года он в последний  раз пришел к Елизавете, и положил  перед ней две игральные карты. На одной из них он нарисовал цесаревну, восходящую на трон, на другой её же, но в монашеской рясе в окружении  орудий для казни. Взглянув на карты, Елизавета решилась. Переворот начался.

    В ночь на 25 ноября 1741 года Лесток появился у цесаревны, чтобы объявить, что никто в городе не предвидит тревоги, и пришло время действовать. Елизавета не ложилась. Она молилась, прося благославения своему предприятию. Говорили, что тогда она дала обет уничтожить смертную казнь, если достигнет престола. Лесток, ободряя цесаревну, подал ей орден Святой Екатерины и серебряный крест. Елизавета, возложив их на себя,  вышла из дворца. У подъезда уже были заготовлены сани.

    32-летняя  Елизавета в сопровождении графа  М.И.Воронцова, лейб-медика Лестока  и своего учителя музыки Шварца  подняла за собой гренадерскую  роту Преображенского полка. Все  двинулись за цесаревной к  Зимнему дворцу. Силами  308  гвардейцев,  Елизавета  не  встретив  сопротивления,  без кровопролития  произвела  арест  Брауншвейгской  фамилии,  а  затем   и   их приверженцев – Минниха, Остермана и других.

    К утру манифест о восшествии на престол  и форма присяги  были  готовы. После того как присягнули гвардия  и чиновники, Елизавета под  приветственные крики гвардейцев «виват» и залп салюта с бастионов Петропавловской  крепости и Адмиралтейства проследовала в Зимний дворец.

    Началось  новое царствование… 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Судьба  Брауншвейгской фамилии.

     Под утро 25 ноября Елизавета привезла в  свой дворец не только низложенного императора-младенца Иоанна Антоновича, но и его родителей – Анну Леопольдовну и Антона-Ульриха, – где их всех взяли под арест. Кроме герцогской семьи были арестованы еще 6 человек: Юлия Менгден, Головкин, Миних, Остерман, Левенвольде и Лопухин.

     Чтобы навсегда расстаться с Брауншвейгской фамилией, сначала решили их всех выслать  на родину, но довезя до Риги, посадили в крепость, как арестантов, а  затем стали перевозить по острогам. Анна Леопольдовна умерла от неудачных  родов 7 марта 1746 года в Холмогорах, под Архангельском, на 28-м году жизни. На руках Антона-Ульриха осталось пятеро детей – Иван, Петр, Алексей, Елизавета и Екатерина. Обращало внимание то, что имена детей были родовыми, царскими, и даже это, казалось, таило в себе определенную опасность.

     Мертвую Анну Леопольдовну, по приказу Елизаветы, привезли в Петербург, и там торжественно похоронили в Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря, объявив причину смерти – «огневицу», а не роды; появление на свет еще нескольких претендентов на престол необходимо было скрыть.

     В 1756 году у Антона-Ульриха, не сказав куда и зачем, забрали 16-летнего Ивана  и увезли в Шлиссенбург, в одиночный  каземат. Когда в 1762 году, более чем  через 20 лет после ареста, взошедщая  на престол Екатерина II, предложила Антону-Ульриху свободу с условием, что все его дети останутся  жить в Холмогорах, он отказался  оставить детей и не поехал в Данию, где королевой тогда была его  родная сестра Юлиана-Мария. От горя, нервных  потрясений и постоянной тревоге  за своего первенца, о судьбе которого ничего не было известно, Антон-Ульрих ослеп. Он умер 4 мая 1774 года в Холмогорах в возрасте 60 лет. Место захоронения  неизвестно.

     Проведя 40 лет в ссылке, младшие братья и сестры Ивана Антоновича были освобождены  и отправлены из Ново-Двинской крепости в датский город Горсенс. Тем  они и стали жить, получая ежегодную  пенсию от Екатерины по 8 тысяч рублей на каждого. Это позволяло детям  Анны Леопольдовны доживать в достатке и без забот. Но жить им оставалось недолго: через 2 года скончалась Елизавета, еще через 5 – Алексей.

      Петр  прожил на свободе 18 лет и скончался  в 1798 году. Последней осталась одна глухая Екатерина, умевшая говорить лишь на русском. Она долго просилась  обратно в Россию, чтобы умереть  монахиней в одном из монастырей, так как по крещению она была православной, но ей было отказано. Екатерина умерла 9 апреля 1807 года.

      В самом начале царствования Екатерины  дважды обнаружались попытки вызволить Иоанна Антоновича из Шлиссенбургской крепости. Первыми попытались осуществить заговор гвардейцы братья-Гурьевы и Петр Хрущев, но заговор был раскрыт, а участники сосланы в Якутск и на Камчатку. Инициатором второго заговора был Василий Яковлевич Мирович, состоявшем на службе в Смоленском полку, несшесшем караульную службу в Шлиссенбургской крепости.

     Мирович не подозревал, что заговор заранее  обречен. Иоанн Антонович от строгого многолетнего заключения в одиночных  казематах  превратился в полусумашедшего  человека, невнятно говорившего и  потерявшего всякое представление  о реальной жизни.

     Заступив  в караул в начале лета 1764 года, Мирович  стал склонять солдат и капралов на свою сторону. Также он предложил  участие в заговоре капитану Власьеву, не зная, что тому, согласно секретной  инструкции вменялось лишить Иоанна Антоновича жизни в случае попытки  его освобождения. Власьев сделал вид, что согласился, сам же немедленно доложил обо всем сенатору графу Н.И. Панину.

     Мирович, не чувствуя опасности, решил действовать  немедленно. Ночью по его приказу  солдаты арестовали коменданта и  направились к казематам. Услышав  выстрели, Власьев и Чекин немедледленно  исполнили предписания инструкции. Когда Мирович проник в каземат, Иоанн Антонович был уже мертв.

     Мирович был приговорен к смертной казни  и казнен 15 сентября 1764 года. 
 
 
 
 
 
 

3. Годы  правления.

1. Внутрення политика.

1. Первые  шаги.

      Вступая на путь заговора и  намереваясь захватить власть  Елизавета  не имела никакой конкретной программы. У нее и ее ближайшего окружения не  было таких конструктивных идей, которые знаменовали бы  принципиальные  изменения социально-экономического   курса   страны.   Довольно   смутные   мысли    о необходимости восстановить попранные немецкими временщиками «начала»  Петра, реставрировать отмененные после смерти реформатора учреждения,  восстановить забытые законы Петра  –  вот  собственно  и  все,  с  чем  пришла  к  власти императрица.

     Первым  шагом  Елизаветы  при  восшествии   на  престол  был   выпуск манифеста где она подробно и  без  стеснения  доказывала  что  после  смерти Петра II она была единственной законной наследницей. Составители манифеста «забыли», что по завещанию  Екатерины  I,  после смерти бездетного Петра II престол должен был достаться сыну  Анны  Петровны и герцога Голштинского. Там же, в манифесте, Елизавета выставляла целый ряд  обвинений  против немецких временщиков и их русских друзей.  Все  они  были  отданы  под  суд, который определил Остерману и  Минниху  смертную  казнь  четвертованием,  но возведенные на эшафот они были помилованы и сосланы в  Сибирь.  Этим  жестом Елизавета подтвердила серьезность своего  обещания  отказаться  от  смертной казни.

2. Иностранцы  в России.     

      Так случилось, что в начале 40-х годов XVIII века  на  вершине   власти огромного государства  оказались  люди,  далекие  от  интересов  России,  не знавшие и не понимавшие ее проблем. С вступлением на  престол  Елизаветы Петровны  началось  народное  движение,  направленное  против   преобладания иноземцев, утвердившегося в два последних  царствования.  Ссылка  Остермана, Минниха, Ленвольда показывало что  это  господство  прекращается  при  новом режиме. Можно было опасаться волнений в низших  слоях  народонаселения,  где уже давно с воцарением Елизаветы  соединяли  изгнание  всех  иностранцев  из России, еще в  царствование  Анны  здесь  толковали:  «Государыня  цесаревна Елизавета  Петровна  имеет  ссору  с   ее   императорским   величеством   за иноземцев». Теперь цесаревна приняла государство, но иноземцев не высылала, хотя и жили они постоянно между страхом и надеждою слыша угрозы от солдат.

      Своей последовательной политикой   Елизавета  довольно  быстро  убедила всех, что не намерена изгонять иностранцев из России. Как  и  Петр  Великий, она исходила из  идеи  использования  иностранных  специалистов,  в  которых остро нуждалась Россия. Такой подход оставался  неизменным  в  течении  всех лет правления Елизаветы, и не мог не принести свои плоды. Сотни  иностранных первоклассных специалистов нашли в  России  вторую  родину,  и  внесли  свой вклад в развитие ее экономики, культуры и науки.

      Можно с уверенностью сказать,  что приход Елизавета  к   власти  положил начало  беспрецедентной  по  тем  временам  кампании,  которую   иначе   как пропагандистской и не назовешь. Цель ее состояла в том,  чтобы  сформировать благожелательно настроенное к новой монархине общественное  мнение,  убедить возможно более широкий круг подданных в законности власти дочери Петра I  на престол. В пропаганде того  времени  отмечалась  не  только  кровная,  но  и идейная близость Елизаветы к Петру: 

3.1.3      Возвращение к идеям Петра Великого.

      Идея о преемственности «начал  Петра»  Елизаветой  сочеталась  с  двумя концепциями. Во-первых, с приходом к власти Елизаветы  осуществляется  политическая канонизация Петра Великого. Его личность и дела расценивались  однозначно  – как ниспосланное небом благо для России. Во-вторых, пропагандой Елизаветы оформляется крайне негативная  оценка периода истории России от смерти Екатерины I  и  до  восшествия  на  престол Елизаветы. Эти 14 лет расценивались  как время мрака,  упадка  страны. Этим утверждениям не мешало даже например то, что  в  стране  за  эти  самые годы выпуск чугуна и железа вырос в 2 раза.

      Первейшую задачу Елизавета  видела  в  восстановлении государственных институтов и законодательства в том виде, в котором они были при Петре I.  В Указе от 12 ноября 1741 года – центральном указе реставрационного  характера категорическим  образом  предписывалось  все  указы  и  постановления  Петра «наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать во всех  правительствах государства нашего».  Императрица  в  глубоком  представлении  перед  делами великого отца  своего  представляла  себе  его  работу  над  государственным строительством  настолько  совершенной,  что  одного   последовательного   и добросовестного проведения в жизнь его  узаконений  достаточно  для  понятия благоденствия  в  государстве.  Дело  правительства  его   дочери   –   дело реставрации, а не творчества.

      Елизавета искренне желала вернуться  назад к  порядкам  Петра,  хотя  в управлении государством не  было  определенной  программы,  е  его  идеи  не всегда соблюдались и не  развивались.  Но  одновременно  с  реставрационными усилиями, однозначно обреченными  на  провал,  Елизавета  и  ее  сподвижники внесли в государственное устройство принципиально новые черты. В отличие  от режима Анны Иоанновны, Елизавета пошла по  пути  рассредоточения  власти.  На первый взгляд это напоминало Петровскую коллегиальность,  но  дело  обстояло сложнее.

     В основе  петровской  коллегиальности  лежало  желание  не  столько демократизировать  управление,  сколько  надежда  создать  еще  один  способ тотального контроля подданных. Практика Петра не  давала  в  его  отсутствие сосредоточится слишком большой власти в одних руках.

      Елизаветинская коллегиальность  была несколько иного  рода.  При  дворе было  образовано  «министерское   и   генералитетское   собрание»,   которое занималось главным образом внешними делами. Указом от 12 декабря  1741  года явился именной указ в котором императрица повелела,  чтоб  правительствующий сенат имел прежнюю свою власть как при Петре Великом.

     Фактически  же, Сенат имел гораздо больше  полномочий,  нежели при Петре. Елизаветинский Сенат не только обладал законодательной властью  и являлся высшей судебной инстанцией, но и назначал губернаторов и всю  высшую провинциальную администрацию, то  есть  в  значительной  мере  контролировал страну.

      Постоянные заявления  о   верности  правительства  Елизаветы   «началам» Петра служили прежде всего целям  упрочнения  власти  императрицы. Наиболее выпукло  «верность»  Елизаветы  принципам  политики  Петра   показывает   ее отношении к любимому детищу Петра – военно-морскому флоту. Так, если в  1733 году на Балтике Россия имела 37 линейных кораблей и 15 фрегатов, то  в  1757 году число кораблей сократилось до 27, а фрегатов до 8, причем состояние  их было удручающе. Эскадры годами не выходили  в  моря,  и  первая  же  морская кампания в Семилетнюю  войну  показала  почти  полную  непригодность  флота, который  больше  боялся  свежего  ветра  чем  неприятеля;   корабли   теряли прогнивший рангоут, давали течь, тонули.

      Практика довольно скоро показала, что реставрировать прошлое, а   также жить  по  его  законам,  невозможно.  Елизавета   под   влиянием   очевидной необходимости  была  вынуждена  согласится  с  доводами  П.И.   Шувалова   и признать,  что  «нравы  и  обычаи  изменяются  в  течении  времени,   почему необходимо перемена в  законах».  Несомненно  неудачу «реставрационной» политики Елизаветы предопределило то, что она следовала не  по  духу,  а  по букве законодательства Петра,  слепо  копируя  его  систему  правления.  Это неизбежно лишало ее политику динамизма, так необходимого в то время.