Несколько иное направление начинает формироваться  в рамках бурно развивающейся  американской школы геополитики. Один из её основоположников адмирал Э. Мэхен  внес весомый вклад в разработку идеи «влияния морской силу» на историю, социальные и политические процессы. Он предложил и обосновал основные факторы морского могущества, среди  которых: географическое положение  государства; «физическая конфигурация»  государства (очертание морских  побережий и наличие необходимых  портов); протяженность территории, исчисляемая через протяженность  береговой линии; количество населения (категория для оценки способности  государства строить и обслуживать  корабли); национальный характер и оценка способности народа заниматься торговлей (морская сила включает в себя не только военный, но и экономический (торговый) компонент); политический характер правления.

     Мэхен полагал, что морская сила складывается из военного флота, торгового флота  и военно-морских баз (естественно  в данном случае значение имеют не только количественные, но и качественные характеристики). Отметим также, что  Э. Мэхен принял ключевое участие  в разработке внешнеполитической доктрины США, а также стратегии и тактики действия ВМФ данной страны. Идее Мэхена успешно применялись на практике на протяжении всей первой половины XX в.

     Для классической геополитики в большей  степени характерны подобные определения: «Геополитическое положение – это  специфика географического расположения объекта, обеспечивающая ему возможность, или принуждающая его, осуществлять некоторые внешние, и внутренние политические акции, которые невозможны, или не необходимы, при другом географическом расположении объекта». То есть всё  еще довольно сильно влияние географического  детерменизма, а также рассматривается  лишь прямая связь между политической системой и географическим положением объекта, тогда как зачастую связи  косвенные и опосредованные играют немаловажную роль.

     Одним из первых на это внимание обратил  французский исследователь, основатель школы т.н. «географии человека»  занимающейся главным образом изучением  воздействия географической среды  на человека, П. Видаль де ла Блаш. Он видел  влияние среды не только в формировании личностных особенностей конкретного  индивида, но и развитии и эволюции политической системы. В частности, политический либерализм он также объясняет  привязанностью людей к почве, а  отсюда и естественное желание получить ее в частную собственность. Видаль де ла Блашь и его последователи (представители французской школы  геополитики) могут считаться основателями социоцентристского направления в  геополитической мысли.

     Говоря  о классической геополитике нельзя не назвать британского политика и мыслителя Х. Дж. Маккиндера. В  своей работе «Географическая ось  истории» он предложил глобальную геополитическую  модель мира, в соответствии с которой  осевым регионом геополитики является внутреннее пространство Евразии: X. Маккиндер  первым ввел понятия «хартленд» и  «мировой остров», без сомнения, вошедшие в категориальное ядро геополитической  науки. «Сердце мира», по его мнению, образуют три континента — Азия, Африка и Европа. «Внутренний или окраинный полумесяц» — пояс, совпадающий с береговыми пространствами Евразии, — зона наиболее интенсивного развития цивилизации. «Внешний или островной полумесяц» — островные государства, расположенные целиком за границей мирового острова. Свою основную геополитическую идею X. Маккиндер сформулировал в трех постулатах:

• кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом;
• кто правит хартлендом, господствует над мировым островом;
• кто правит мировым островом, господствует над миром.

     Интересно, что именно России Маккиндер отводил  роль страны занимающей ключевое (срединное) геополитическое положение в  мировом масштабе. По мнению А..Г. Дугина: «именно Маккиндер заложил в  англосаксонскую геополитику, ставшую  через полвека геополитикой США  и Северо-Атлантического Союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза  России и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер».

     Важный  вклад в становление теоретических  и методологических основ внёс Н. Дж. Спайкмен. Он выделил десять основных факторов геополитического могущества государства: поверхность территории; природа границ; объем населения; наличие или отсутствие полезных ископаемых; экономическое и технологическое  развитие; финансовая мощь; этническая однородность; уровень социальной интеграции; политическая стабильность; национальный дух.

     Что же касается России то на рубеже XIX – XX вв. геополитика не оформилась в самостоятельную и обособленную дисциплину. Именно поэтому, сложно говорить об эпохе классической геополитике применительно к отечественным мыслителям и ученым. Однако, геополитические идеи и труды продолжают появляться. Можно отметить работы Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», В.П. Семенова-Тян-Шанского «О могущественном территориальном владении применительно к России», Л.И. Мечникова «Цивилизация и великие реки» и многих других.

     Таким образом, в эпоху классической геополитики  были заложены фундаментальные теоретико-методологические основы для дальнейшего развития науки. Появились основания для  развития различных парадигм внутри геополитической мысли. Бурно стали  развиваться национальные научные  школы. Произошел отказ от однозначного и безальтернативного географического  детерминизма, позволивший существенно  расширить взгляды мыслителей и  включить новые грани в предмет  геополитики.

     Важно отметить, что все без исключения классики геополитики основывали свои взгляды, во многом исходя из своих  национальной принадлежности и идеологических установок. Все они, в той или  иной степени поучаствовали в  разработке военных и внешнеполитических доктрин своих стран. Именно поэтому  в основе геополитике лежит не только научный, но и субъективный компонент, а также потенциальный конфликт между представителями различных  стран и школ, что снижает число  возможностей к внутренней интеграции различных направлений геополитической  мысли.

3. Развитие геополитики  в 1930-1990 гг.

     Важный  этап в истории становлении и  развитии геополитики непосредственно  связан со Второй мировой войной и  хронологически занимает период с 1933 по 1945 г. Этот этап отмечен известной  связью геополитики с соответствующей  политической практикой Третьего рейха. Идеологизация геополитики достигает  в этот период своего апогея в трудах немецких мыслителей, наиболее известным  из которых является К. Хаусхофер.

     Оценивая  наследие К. Хаусхофера и его коллег, К.С. Гаджиев замечает, что главный  пафос их теоретических построений состоял в том, чтобы сформулировать доводы и аргументы, призванные обосновать притязания Германии на господствующее положение в мире. Однако, несмотря на негуманность и радикальность  взглядов немецких геополитиков в данный период, его не следует оставлять  его без внимания. Во-первых, потому что он наглядно продемонстрировал  всю неправильность чрезмерной идеологизации  геополитических концепций, а во-вторых, немецкими геополитиками все  же были предложены многие содержательные и важные идеи. В частности именно Хаусхоферу принадлежит одно из наиболее востребованных по сей день определений  геополитики: «Геополитика есть наука  об отношениях земли и политических процессов. Она зиждется на широком  фундаменте географии, прежде всего  географии политической... геополитика  имеет целью обеспечить надлежащими  инструкциями политическое действие и  придать направление политической жизни в целом... Геополитика —  это географический разум государства».

     После окончания второй мировой войны, геополитике, во многом дискредитировавшей себя связью с нацизмом и фашизмом, потребовалось пересмотреть многие свои положения. Ревизия геополитики  требовалась еще и потому, что  формировалась принципиально новая  система мироустройства, результаты научно-технического прогресса меняли соотношение сил суши и моря, а  появление ядерного оружия поставило  перед человечеством, пожалуй, первую в историю глобальную угрозу. Пересмотр  геополитики сделал данную дисциплину более научной и объективной. А также позволил окончательно сформироваться различным направлениям геополитики. Рассмотрим некоторые (ключевые) из них.

     Атлантизм. По мере становления США мировой державой послевоенные геополитики уточняют и детализируют частные аспекты классических теории, развивая при этом их прикладные сферы. Основополагающая модель «морской силы» и ее геополитических перспектив превращается из научных разработок отдельных военно-георафических школ в официальную международную политику США. Практикоориентированная концепция предполагает, наличие глобальных интересов, а также глобальной безопасности, реализация которых возможна силами сильнейшей мировой державы – Соединенных Штатов.

     Один  из классиков атлантизма Д. Мейниг в  работе «Хартленд и римленд в  евразийской истории» подчеркивает необходимость учета функциональных особенностей, к которым склонны  государства и народы. Другой последователь  Спикмена У. Кирк выпустил книгу, название которой повторяло название знаменитой статьи Маккиндера «Географическая  ось истории», в которой развил тезис относительно центрального значения римленда для геополитического баланса  сил.

     Мондиализм. Данная концепция предполагает необходимость (возможность или даже реализуемость уже на современном этапе) идеи о наличии единственной доминирующей силы на всем мировом пространстве. Сторонники этой модели рассамтривали различные варианты, которые могут привести к становлению единственного центра силы. Окончание «холодной войны» безоговорочной победой одной из сторон (причем чаще всего в качестве победителя рассматривался естественно Западный мир); разрушение обоих центров силы (вследствие, например, взаимного применения ядерного оружия); взаимная интеграция и слияние двух систем с образованием новой единой.

     Примером  одной из известнейших мондиалистских доктрин можно назвать модель З. Бжезинского, получившую название «теория  конвергенции». Основная идея теории состояла в сближении атлантического и  континентального лагерей – СССР и США – через преодоление  идеологических противоречий марксизма  и либерализма и создание новой  «промежуточной» цивилизации смешанного типа. В работе «План игры. Геостратегическая  структура ведения борьбы между  США и СССР» Бжезинский предложил  конкретный план сближения СССР и  США, по которому от обоих лагерей требуются взаимные уступки в экономической сфере, идеологии и т.д. По мнению автора, объединить две сближающиеся системы могли бы идеи свободы, гуманизма и демократии.

     Геополитический полицентризм. Третье из основных направлений развития геополитики во второй половине XX в. оперирует идеей о наличии множества центров силы, каждый из которых, с одной стороны, не может единолично контролировать другие, а с другой, ему жизненно необходимо сотрудничать с другими центрами силы. Подобный взгляд характерен, например, для Дж. Спэннер, который в книге «Игры, которые ведут государства. Анализ международной политики» делает предположение о том, что эра «многополюсного» мира наступает еще в период «холодной войны» с 1962 года.

     Не  следует думать, что геополитические  полицентризм – это миролюбивая  и идеалистическая концепция, поскольку  и его сторонники не сбрасывают со счетов фактор силы и могут заявлять о лидерстве отдельных государств. В частности, бывший министр обороны  США Д. Шлезингер утверждает, что  земной шар превратился в единый стратегический театр, где США должны поддерживать «равновесие», так как  они занимают ключевое стратегическое положение. Отсюда следует вывод  о необходимости присутствия  вооруженных сил США на всех ключевых позициях мира.

     Что же касается развития геополитики в  России, то данная наука в Советском  Союзе официально не развивалась, однако, достаточно продуманная и рациональная геополитическая стратегия позволяет  предположить, что геополитические  концепции разрабатывались, видимо в недрах военного и внешнеполитического  ведомств. «Собственно же геополитика  развивалась исключительно маргинальными "диссидентскими" кружками. Самым  ярким представителем этого направления  был историк Лев Гумилев, хотя он никогда не использовал в своих  работах ни термина "геополитика", ни термина "евразийство", и более  того, стремился всячески избежать прямого обращения к социально-политическим реальностям. Благодаря такому "осторожному" подходу ему удалось опубликовать даже при советском режиме несколько книг, посвященных этнографической истории».

     Что же касается непосредственно евразийства, то данное направление считается  одним из наиболее близких к подленно геополитических в истории российской геополитической мысли. Еврази́йство — философско-политическое движение, получившее свое имя за ряд особенных  положений, связанных с историей Евразии — уникального континента. Движение, расцветшее в среде русской  эмиграции в 1920—1930-е гг., переживает в наше время второе рождение.