Истоки русской геополитической мысли

 С 1998 года происходит окончательный синтез разных частей доктрины неоевразийства. Формируется неоевразийская ортодоксия, характеризующаяся двумя существенно новыми чертами по сравнению с классическим евразийством:

 ·  признание  советского периода в истории  русского государства, как однозначно положительного в целом явления;

 ·  переход  А.Г. Дугина в старообрядчество и его радикальная апология.

 С 2001-2002 года неоевразийство оформляется как  полноценное общественно-политическое движение, а затем и как партия «Евразия» (30 июня 2002 года), которая заявляет о своем радикальном центризме и поддержке политики Президента России В.В. Путина, а сам А.Г. Дугин становится советником спикера Госдумы по геополитике.

 Основными направлениями политической деятельности партии «Евразия» стали:

 ·  партийная  работа, т.е. прием в партию новых  членов и организация партийных ячеек, выпуск партийной газеты, брошюр и иной литературы, возможное участие в региональных или парламентских выборах.

 ·  научная  и идеологическая деятельность, т.е. работа с самими членами партии по развитию неоевразийского учения, осуществляемая ядром партии во главе с Дугиным, с целью более тщательного анализа различных аспектов русской истории и их разъяснения рядовым членам партии. Сюда же вошло и привлечение в ряды членов партии научных кадров и творчески мыслящих людей.

 ·  внешнеполитическая деятельность партии, Под этой деятельностью подразумевалась организация съездов и соборов с широким участием различных религиозных деятелей, политических лидеров, выдающихся ученых и послов разных азиатских стран. Целью этих конференций являлась возможная консолидация политических сил разных стран и их активное участие в образовании единой Евразии.

 Рассмотрев  основные идеологические позиции евразийства  на протяжении всего ХХ века, попробуем сравнить классическое евразийство как культурно-идеологическое течение со своим основным идейным наследником – неоевразийством.

 Если для  Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого и  других классических евразийцев существовала некая иерархия религий: вначале Православие, затем традиционные религии, а затем все остальное; то А.Г. Дугиным разные части Традиции считаются равнозначными, кроме тех учений, которые, как он считает, изменили Традиции (туда входят католические, протестантские конфессии и современное Православие). Отсюда вытекает и государственный принцип неоевразийства как невмешательства государства в какую-либо религию и полная религиозная свобода. А.Г. Дугин полагал, что в будущей евразийской империи традиционные религии должны быть равноправны и правительством должна осуществляться поддержка всем крупным религиозным объединениям. На практике такое сотрудничество быстро привело бы к распаду России на конфессионально-этнические группы и к войне между ними и неоевразийским правительством.

 Неоевразийством было также предпринято переосмысление понятия Евразия, которое получило более широкий геополитический смысл. Евразия у классических евразийцев была географическим ареалом, почвой, базисом для русской империи. В неоевразийстве Евразия – это не почва, а будущий поликонфессиональный и полиэтнический, континентальный союз народов и стран, супергосударство, суперимперия, равной которой история не знала. Ядром этой империи должен стать по Дугину русский народ, но реально в условиях равенства религий и этносов ядром империи может стать только общая идеология.

 Идеологические  взгляды классического евразийства отличались крайне радикальным цивилизационным подходом, унаследованным еще от славянофилов. Россия – Евразия по мысли евразийцев должна была строиться на национальных началах, на полном отказе от какой бы то ни было западнической идеологии или даже ее элементов. В то же время, в любой брошюре неоевразийцев тезисы евразийства дополняются политической философией (О. Шпенглер, В. Зомбарт, К. Шмитт, Э. Юнгер, Э. Никиш, Э. Фробениус), европейским традиционализмом (Р. Генон, Ю. Эвола, Т.Буркхардт), «новой левой» критикой западного капитализма (Ж. Батай, Ж.-П. Сартр, Г. Дебор, М. Фуко, Ж. Делез), марксистской критикой (А. Грамши, Д. Лукач и т.д.), европейскими «новыми правыми» (А.де Бенуа, Р. Стойкерс, Ж. Тириар). Весь этот пестрый конгломерат часто абсолютно противоположных учений и концепций предлагается всем членам партии «Евразия» с целью усвоения и всему нашему обществу.

 Этот синтез привел к размыванию тезиса евразийства  о недопустимости западных влияний, т.к. здесь западнические идеологии оцениваются только по критерию критики неолиберального Запада. А. Дугин и не помышлял о рассмотрении их положительного содержания, (т.е. собственно их концепций), в котором можно найти такие учения как фашизм, оккультизм, анархизм и др.

 Наконец, если обратиться к политическим или социально-экономическим взглядам классического евразийства, то можно найти множество прекрасных идей в органической демократии Сувчинского, (т.е. организации народной жизни не по принципу внешнего принуждения, а по принципу свободных народных собраний), в идеократии Трубецкого (национальная элита должна отбираться только по принципу верности Родине, т.е. России-Евразии, а не по карьерным или другим соображениям), в государственно-частной системе хозяйствования Савицкого и Алексеева, (в которой утверждалась патерналистская роль государственного регулирования, но и не отрицалась экономическая свобода). У современных неоевразийцев присутствует повторение старых евразийских идей, но с некоторыми существенными поправками. Идеократия по А.Д. Дугину мыслится как некая элита, разделяющих евразийскую идеологию и духовно сильных людей, которые будут править остальным народом, как они захотят (сам Дугин признается, что здесь он использовал идеи Ницше). Кроме того, если обратиться к традиционалистской философии А. Дугина, то здесь можно увидеть идею кастовости, т.е. социальной замкнутости отдельных классов общества с их жестким разделением обязанностей и выгод. Таким образом, социально-политическую верхушку Евразии могли составить некие «жрецы Евразии», которые возьмут на себя функцию отправления мистических обрядов и духовного воспитания всего народа. В свете этого становятся понятными слова Дугина о том, что «между демократией, понятой органически… монархией или империей не существует никакого противоречия…»

 Социально-политическим взглядам неоевразийцев соответствует  и экономика, в которой провозглашается идея третьего пути и «контекстуализация», т.е. «устройство общества должно быть основано на его религиозно-культурной специфике». Но кто будет определять эту специфику? Ответ прост – новая духовная неоевразийская элита.

 Складывается  впечатление, что неоевразийцы взяли  у классического евразийства  начала 20-х годов только то, что больше всего подходит под их собственные теории.