Имперская геостратегия (Н. Спикмен)

    Сдерживание “крепости” (СССР, страны Варшавского договора) со стороны США означало образование антисоветских союзов на территории римленда: НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии, СЕАТО в Восточной Азии. В пределах римленда шло серьезное противоборство, заканчивавшееся большими и малыми конфликтами. Примерами больших конфликтов стали берлинский конфликт, войны в Корее, на Ближнем Востоке (против правительства Г.А. Насера), во Вьетнаме, в Камбодже и Афганистане.

    Помимо  переоценки значения римленда, Спикмен  внес еще одно важное дополнение в геополитическую картину мира, видимую с позиции “морской силы”. Он ввел чрезвычайно важное понятие “Срединного Океана” (Midland Ocean). В основе геополитического представления лежит подчеркнутая аналогия между Средиземным морем в истории Европы, Ближнего Востока и Северной Африки в древности и Атлантическим океаном в новейшей истории западной цивилизации. Так как Спикмен считал именно “береговую зону” основной исторической территорией цивилизации, то средиземноморский ареал древности представлялся ему образцом культуры, распространившейся впоследствии внутрь континента (окультуривание “варваров суши”) и на отдаленные территории, достижимые только с помощью морских путей (окультуривание “варваров моря”). Подобно этой средиземноморской модели, в новейшее время в увеличенном планетарном масштабе то же самое происходит с Атлантическим океаном, оба берега которого — американский и европейский — являются ареалом наиболее развитой в технологическом и экономическом смысле западной цивилизации.

    “Срединный  Океан” становится в таком случае не разъединяющим, но объединяющим фактором, “внутренним морем” (mare internum). Таким образом, Спикменом намечается особая геополитическая реальность, которую можно назвать условно “атлантическим континентом”, в центре которого, как озеро в сухопутном регионе, располагается Атлантический океан. Этот теоретический “континент”, “новая Атлантида”, связан общностью культуры западноевропейского происхождения, идеологией либерализма и демократии, единством политической, этической и технологической судьбы.

    Особенно  Спикмен настаивал на роли интеллектуального  фактора в этом “атлантическом континенте”. Западная Европа и пояс восточного побережья Северной Америки (особенно Нью-Йорк) становятся мозгом нового “атлантического  сообщества”. Нервным центром и силовым механизмом являются США и их торговый и военно-промышленный комплекс. Европа оказывается мыслительным придатком США, чьи геополитические интересы и стратегическая линия становятся единственными и главенствующими для всех держав Запада. Постепенно должна сокращаться и политическая суверенность европейских государств, а власть переходить к особой инстанции, объединяющей представителей всех “атлантических” пространств и подчиненной приоритетному главенству США.

    Будучи  профессором по международным отношениям Йельского университета, Спикмен классифицировал своих коллег на две группы: интервенционистов и изоляционистов. Интервенционисты видят первую линию обороны “в сохранении равновесия властей в Европе и Азии и только вторую — в закреплении владычества США над Западным полушарием”. Спикмен писал: “Изоляционисты считают, что исключительность нашего географического расположения между двумя океанами лишает нас интереса к борьбе держав, расположенных по ту сторону океанов, и вынуждает нас сосредоточить внимание на Западном полушарии”. Спикмен констатирует далее, что все американские геополитики усматривают в географическом положении США основание для владычества в Новом Свете, но если “интервенционисты придают этому владычеству второстепенное значение, то изоляционисты выделяют его на первый план”.

    Притязания  на подчинение Соединенным Штатам Американского  континента были достаточно ясно сформулированы в доктрине Монро. Некоторые современные  почитатели геополитики, усматривающие  ее миссию в “установлении политических целей и путей их достижения”84, присоединяются к мнению К. Хаусхофера и его последователей, рассматривающих доктрину Монро “как идеальное произведение геополитики”85. Доктрина Монро, выдвинутая в послании американского президента, по имени которого она названа, к конгрессу (2 декабря 1823 г.), содержала, по существу, призыв Соединенных Штатов к европейским державам к разделу между ними мира. “Американские континенты в результате свободного и независимого положения, которое они у себя установили и поддерживают отныне, не должны считаться объектами дальнейшей колонизации какими-либо европейскими державами”, — заявлял американский президент, выступая отнюдь не против колониализма вообще, но лишь против экспансии европейских государств на Американском континенте. Вместо этого Монро обещал европейским великим державам: “Мы не вмешиваемся и не будем вмешиваться в жизнь существующих колоний и владений какой-либо европейской державы”.

    В период провозглашения доктрины Монро  США должны были считаться с могуществом Великобритании и собственной слабостью, с недосягаемостью для них колоний и территориальных приобретений на других континентах. Кроме того, они учитывали сложившиеся для них благоприятно условия экспансии на Американском континенте, отдаленном от европейских государств, из которых, например, Франция и Испания уже настолько ослабли, что с трудом справлялись со своими владениями в Новом Свете. Соединенные Штаты до конца прошлого века были преимущественно заняты созданием колониальной империи на Американском континенте и требовали от европейских держав одного — невмешательства в дела Америки и признания за США монопольного права на владение ею. Вынужденные в то время в силу не зависевших от них обстоятельств воздерживаться от притязаний на территориальные приобретения в Европе, Азии и Африке, Соединенные Штаты рассматривали доктрину Монро как орудие “легализации” их вмешательства во внутренние дела остальных стран Американского континента. Так, уже вскоре после ее провозглашения в 1823 г. государственный секретарь США Адаме заявил представителю США в Мадриде, что географическое положение Кубы и Пуэрто-Рико “делает эти острова естественно зависимыми от Североамериканского континента, а один из них — Куба, почти видимая с наших берегов, является предметом капитальной важности для коммерческих и политических интересов нашего Союза”.

    На  протяжении всех последующих лет XIX века американская дипломатия развивала  лихорадочную деятельность, направленную на отторжение Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин от Испании, колониями которой они в то время являлись, и их закабаление, причем устремления и чаяния населения этих территорий вообще не принимались в расчет.

    Спикмен писал, что президент Франклин Рузвельт, ссылаясь на доктрину Монро, выказывал  готовность “защищать Канаду и Гренландию”. Из этого Спикмен делал вывод, что доктрина Монро стала доктриной защиты всего Западного полушария”. Понимая, что подобное “покровительство” может и не устроить народы латиноамериканских государств, Спикмен пытается им внушить, что доктрина Монро основана на геополитике, что притязания США на владычество на всем Американском континенте обусловлены географическо-политическими факторами, что с этим поэтому необходимо смириться. “Наша державная позиция, — пишет он, — является, конечно, не подлежащей оспариванию позицией гегемонии над большей частью Нового Света. Мы гораздо сильнее, чем наши соседи на Севере и Юге. Мы полностью господствуем над Центральной Америкой, и мы в состоянии осуществлять эффективное давление на северную часть Южной Америки”. Таким образом, геополитик Спикмен попытался выдать подчинение Соединенным Штатам всего Западного полушария за фатальную необходимость, обусловленную географическим фактором. При этом полностью игнорируются все остальные факторы, в том числе и такой решающий фактор, как устремления, чаяния и интересы людей, населяющих страны Западного полушария.

    Ряд идей Спикмена (особенно его последователя  Кирка, развившего еще более детально теорию римленда) были поддержаны некоторыми европейскими геополитиками, увидевшими в его высокой стратегической оценке “береговых территорий” возможность заново вывести Европу в число тех стран, которые решают судьбы мира. Но для этого пришлось отбросить концепцию “Срединного Океана”.

    Несмотря  на этот теоретический ход некоторых европейских геополитиков (оставшийся, впрочем, весьма двусмысленным), Спикмен принадлежит, без всяких сомнений, к самым ярким и последовательным “атлантистам”. Более того, он, наряду с адмиралом Мэхэном, может быть назван “отцом атлантизма” и “идейным вдохновителем НАТО”.

    Список  литературы 
 
1. Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX века.-М., 1986. 2. Военно-морской словарь.- М., 1990. 
 
3. Гаджиев К.С. Введение в геополитику.- М., 1998. 
 
4. Дугин А.Г. Основы геополитики. -М., 1997. 
 
5. История военно - морского искусства. Т.3.- М., 1953. 
 
6. Тихонравов Ю.В. Геополитика.- М., 1998.