Общая характеристика и условия возникновения гуманистической историографии в Италии

Одним из основателей школы историков периода Реставрации был Опостен Тьерри (1795—1856). В 1817—1820 гг. он выступил с серией статей, объединенных позднее в сборнике «Десять лет исторических исследований»; в 1825 г. вышел его главный труд 20-х годов «История завоевания Англии норманнами»; в 1827 г. — его «Письма об истории Франции».

Среди выдающихся историков этой школы Тьерри в наибольшей мере присущи черты, характерные для романтического направления в историографии. Поднимая в своих статьях 20-х годов «знамя исторической реформы»5, он ополчался на метод «абстрактного изложения истории» в духе просветительского рационализма XVIII в. Важной задачей историка он считал воссоздание прошлого в его неповторимом своеобразии, проникновение в «дух времени» с помощью художественного воображения, «сопереживания».

Вместе с тем Тьерри отнюдь не отвергал методов рационального познания и необходимости установления на их основе определенных исторических закономерностей. В юности (1814—1817) он был учеником и секретарем великого социалиста-утописта Сен-Симона. Несмотря на их разрыв, с влиянием Сен-Симона связаны самые сильные стороны исторических воззрений Тьерри — его концепция разделения общества на классы и их борьбы, его понимание исторической науки как социальной истории, т. е. истории общества, народа. «История Франции, которую мы находим у современных писателей, — заявлял Тьерри, повторяя мысли Сен-Симона, — не является ни подлинной историей страны, ни напиональной, ни народной историей... Нам недостает истории граждан, истории подданных, истории народа» .

В историю исторической мысли О. Тьерри вошел как «... отец «классовой борьбы» во французской историографии...». Идею борьбы классов он положил в основу своей концепции истории Франции, а возникновение борьбы связывал с германским завоеванием Галлии. В итоге завоевания, утверждал он, на территории Франции оказались две непримиримо враждебные «расы», два народа — завоеватели-франки, предки дворянства, и порабощенные галло-римляне, предки третьего сословия. Их борьба пронизывает дальнейшую историю страны. Ее великими вехами были «коммунальные революции» XII в., Французская революция XVIII в. Борьба возобновилась со времени Реставрации, ее законным завершением должно быть окончательное торжество третьего сословия.

Излюбленной темой Тьерри была история борьбы городских коммун против феодалов в XI—XII вв. Он считал ее «настоящей социальной революцией», исторической прелюдией Французской революции XVIII в. С большим сочувствием Тьерри относился в это время и к антифеодальным выступлениям крестьянства, к Жакерии; он с гордостью заявлял: «Мы — сыны тех крестьян, которых перерезали рыцари близ города Мо ... сыны повстанцев Жакерии»8.

История классовой борьбы носит у Тьерри своеобразную «расовую» форму, выступает как возникшая в результате завоевания борьба различных национальностей. С этих позиций он подходил и к истории Англии. Но концепция Тьерри ничего общего не имеет с теорией Гобино и других реакционных теоретиков расизма. По существу у Тьерри речь идет о борьбе социальных классов, дворянства и третьего сословия. При помощи тезиса о завоевании он пытался решить непосильную для него и других буржуазных историков проблему происхождения общественных классов.

Однако борьба классов, которая занимает такое большое место в исторической концепции Тьерри, сводилась им исключительно к борьбе между привилегированными и третьим сословием. Идея единства третьего сословия — краеугольный камень его концепции истории Франции. Вопреки фактам, никаких оснований для классовой борьбы внутри третьего сословия Тьерри не видел.

Во время Реставрации были созданы лучшие труды и другого представителя либеральной школы — Франсуа Гизо (1787—1874). Крупный историк, Гизо был и активным политическим деятелем. В 20-е годы он находился в оппозиции к монархии Бурбонов и играл большую роль в умеренно-либеральной партии «доктринеров».

Подобно Тьерри, Гизо изучал преимущественно средневековую историю Франции, но в сфере его внимания было и новое время. Его главные труды 20-х годов, посвященные истории Франции, — «Опыты по истории Франции» (1823), особенно же знаменитые книги (курсы лекций, читанные в Сорбонне) «История цивилизации в Европе» (1828, доведена до Французской революции) и «История цивилизации во Франции» (1829—1830, доведена до времени Гуго Капета).

Гизо не разделял романтических увлечений Тьерри методами «сопереживания» и художественного постижения прошлого. Историк, обладавший незаурядным аналитическим умом, он стремился к выделению главных линий в развитии общества, к созданию «философской», т. е. обобщающей, генерализирующей истории. В этом отношении Гизо продолжал вольтеровскую традицию в историографии. Развивая ее, он отстаивал и идею прогресса в истории. Свойственная и другим либеральным историкам, у Гизо она была выражена особенно последовательно и рельефно. Поступательное развитие в сторону совершенствования общества и человека он считал главной чертой цивилизации, в особенности европейской, которая «существует уже пятнадцать столетий и находится постоянно в состоянии прогресса» 9.

Наряду с Тьерри Гизо был одним из создателей буржуазной теории борьбы классов; на этой основе он строил свою концепцию истории Франции и Европы: «...борьба между сословиями» (т. е. классами. — А. А.) наполняет всю новую историю, «из нее, можно сказать, родилась новейшая Европа» 10. Гизо, как и Тьерри, считал эту борьбу результатом германского завоевания. Но в своих главных работах он давал ей более глубокое объяснение, связывая ее не с завоеванием, а с последующим развитием имущественных отношений, прежде всего отношений земельной собственности. «Изучение земельных отношений должно предшествовать изучению положения людей. Чтобы понять политические учреждения, надо знать различные общественные слои, существующие в обществе, и их отношения. Чтобы понять эти различные общественные слои, надо знать природу отношений собственности»11. Однако Гизо не мог сколько-нибудь последовательно применить свой принцип приоритета социальной истории и отношений собственности к конкретному анализу истории. Его идеалистические взгляды вели к тому, что в конкретно-исторических построениях ведущим началом у него выступала борьба между отвлеченными политическими принципами (так, политическая борьба во Франции XVII—XVIII вв. объяснялась борьбой между «принципом абсолютной монархии» и «принципом свободного исследования»).

Очень высоко оценивая коммунальное движение, Гизо считал, что уже тогда в неимущих низах существовала враждебность к богатым, «необузданный и дикий» демократический дух. Только имущие слои были истинными носителями духа третьего сословия, из них вышел новый социальный класс — буржуазия. Возвышение ее — главное содержание последующей истории Франции. В конечном торжестве буржуазии, в установлении конституционной монархии, соединяющей «традицию» со свободой, он видел неизбежное завершение истории, как бы предначертанную провидением цель прогресса европейской цивилизации.

Ф. Гизо много занимался историей Английской буржуазной революции XVII в. В 1826—1827 гг. вышли первые два тома его «Истории Английской революции», доведенные до казни Карла I. В отличие от английских буржуазных историков, которые отказывались (а некоторые отказываются и в наши дни) рассматривать Английскую революцию как борьбу классов, Гизо считал, что она, несмотря на особенности, однотипна Французской. Религиозная и политическая борьба «скрывала и социальный вопрос, борьбу различных классов за влияние и власть» 12. Гизо сделал ряд метких наблюдений относительно расстановки социальных сил, определивших возникновение революции. В то время как английская монархия стремилась к абсолютизму, а пришедшая в упадок высшая аристократия сблизилась с двором, «в глубине общества совершался переворот противоположный»: в городах быстро развивались торговля и промышленность, земельная собственность перемещалась в руки простого дворянства, фригольдеров, горожан, которые богатели и «овладевали всеми общественными силами, истинным источником власти» 13.

Либеральные историки периода Реставрации создали и важные труды, посвященные конкретной истории Французской революции конца XVIII в. Широкий отклик вызвали «Рассуждения о главных событиях Французской революции» (1838), написанные на склоне лет Жерменой де Сталь, дочерью известного министра Людовика XVI, Неккера. Книга, носившая публицистический характер, содержала историческое оправдание Французской революции с позиций весьма умеренного либерализма. Большой успех имела «История Французской революции» (8 тт., 1823—1827) Адольфа Тьера. Будущий палач Коммуны принадлежал в годы Реставрации к либеральной оппозиции и в этом духе написал свою книгу. В 1825 г. появилась «История Французской революции» Франсуа Минье (1796—1884). Среди других работ о революции либеральных историков первой трети XIX в. она в наибольшей мере выдержала проверку временем, ее переиздавали вплоть до начала XX в.

Не будучи историком такого масштаба, как О. Тьерри или ф. Гизо, Минье, однако, смог создать стройную концепцию Французской революции, выдержанную в духе общих принципов либеральной исторической школы. Революцию он считал явлением закономерным и благотворным. Во Франции до революции «еще существовали средневековые формы общества». Этот старый порядок «революция заменила новым, более справедливым и более соответствующим требованиям времени»; она «изменила не только политическую власть, но произвела переворот во всем внутреннем состоянии нации» 14. Историю революции Минье рассматривал как борьбу различных классов; все годы ее «прошли в стараниях утвердить господство одного из классов, составлявших французскую нацию» 15. Он различал в революции три главные борющиеся силы: привилегированные классы, которые хотели установить свой порядок против двора и буржуазии; «средний класс» (буржуазия), принципом которого была свобода и который боролся против привилегированных и народной массы — его интерес воплотился в конституции 1791 г.; наконец, народ (la multitude, масса), его принципом являлось равенство, попыткой «толпы», «массы» захватить власть были конституция 1793 г. и якобинская диктатура.

Разумеется, все симпатии либерала Минье были на стороне «среднего класса», конституции 1791 г. и Директории. Однако он считал необходимыми и неизбежными все этапы Французской революции. «Крайности» якобинства были вызваны контрреволюцией и необходимы для ее подавления. Как можно было «победить иностранных врагов без фанатизма, обуздать партии, не наводя ужаса, прокормить толпу без максимума и содержать армию без реквизиций?» «три года диктатуры были потеряны для свободы, но не для революции». Эти знаменитые слова Минье вызвали негодование некоторых вождей либералов; «оправдывать 1793 год, — заявил один из них, Бенжамен Констан, — значит вредить священному делу (либерализма. — А. А.)».

Особенно глубокое и многогранное воздействие на развитие общественной, в том числе исторической, мысли оказали идеи Клода Анри де Сен-Симона (1760—1825), великого социалиста-утописта и одного из крупнейших мыслителей нового времени. Подвергнув глубокой критике буржуазное общество, Сен-Симон противопоставил ему грядущее новое общественное устройство, свободное от нищеты и эксплуатации. Это идеальное общество он считал необходимым и естественным продолжением всей прошлой истории. Критику настоящего, размышления о будущем Сен-Симон органически связывал с изучением и истолкованием прошлого. Он утверждал, что, подобно наукам естественным, история должна стать положительной («позитивной») наукой, основанной на наблюдениях и фактах.

Главный вклад Сен-Симона в развитие исторический мысли — его выдающаяся для своего времени философско-историческая система. Разрабатывая ее, он опирался на достижения просветительской философии, преодолевая при этом многие ее слабые стороны, и прежде всего антиисторизм, абстрактно-рационалистический подход к истории.

Идеи закономерности и прогресса — стержень историко-социо-логической концепции Сен-Симона. Впервые в истории общественной мысли он последовательно разработал эти идеи в духе историзма. Он выдвинул понимание истории как поступательного процесса закономерной смены исторически обусловленных общественных систем. Каждая общественная система, по мысли Сен-Симона, до конца развивает составляющие ее элементы — присущие ей идеи, формы собственности и покоящиеся на них классы, после чего наступает период ее кризиса и упадка. В недрах отживающей системы рождаются новые элементы, вступающие в борьбу со старыми. Победив, они образуют более высокую общественную систему. Таким образом, взгляд. Сен-Симона на историю содержал зримый элемент диалектического подхода; он делал шаг в сторону понимания общества как целостного, закономерно развивающегося организма.

Общее представление Сен-Симона о движущих силах истории оставалось идеалистическим. Последовательную смену эпох в истории он объяснял изменением господствующих в обществе религиозно-философских и научных идей. Так, основой средневековой «феодально-богословской» системы он считал христианство, а начавшую, по его мнению, утверждаться с XV в. новую «метафизическую систему» (т. е. буржуазное общество) связывал с прогрессом светского знания, в результате которого на смену церковникам и феодалам пришли ученые, носители светского знания, и «промышленники» '(«индустриалы»), под которыми он разумел все слои, занятые в процессе производства (земледельцев, ремесленников, рабочих, буржуазию). Последняя, «позитивная» эпоха наступит с установлением «новой промышленной системы», устроенной в соответствии с утопическим идеалом Сен-Симона.

В воззрениях Сен-Симона есть яркие проблески материалистического подхода к истории. Большую роль в развитии и смене общественных систем он отводил изменениям в процессе производства («индустрии») и отношениях собственности. Разложение средневековой «феодально-богословской системы» он объяснял не только интеллектуальными, но и экономическими и социальными сдвигами. Происходивший интенсивно с XV в. экономический подъем класса «промышленников» вел, утверждал он, к перемещению собственности и реального могущества в его руки и упадку утратившего полезные социальные функции праздного класса феодалов.

Важной научной заслугой Сен-Симона является развитое им представление о роли борьбы классов в истории (хотя он и не мог материалистически объяснить происхождение социальных классов). В его теории «классовая борьба есть общий признак всякого исторического человеческого общества»19; кризис и крушение изжившей себя общественной системы осуществляются в острой борьбе классов. С этой точки зрения он рассматривал вопрос о происхождении Французской революции XVIII в. — она явилась результатом борьбы феодальной и промышленной систем и соответственно двух классов: феодалов и «промышленников». Сен-Симон указывал также, что в революции был и другой классовый конфликт — между собственниками и неимущими, которые во время якобинской диктатуры даже захватили на короткий момент власть. «...Понять, — отмечал Ф. Энгельс, — что французская революция была классовой борьбой, и не только между дворянством и буржуазией, но также между дворянством, буржуазией и неимущими, — это в 1802 г. было в высшей степени гениальным открытием».

В соответствии с относительной неразвитостью в то время основного классового антагонизма буржуазного общества Сен-Симон не понимал противоположности интересов пролетариата и буржуазии, был противником революционных методов борьбы. Будущее общество он мыслил как «научную и промышленную систему» с планируемой экономикой, которая обеспечивает полное благосостояние и гармоничное развитие всех членов общества и управляется учеными и техниками, промышленниками и банкирами. На этом основании современные буржуазные историки объявляют Сен-Симона зачинателем «деидеологизированной социологии» и теории «индустриального общества»21. Этот ложный вывод, искажающий облик великого мыслителя, основан на игнорировании сердцевины его учения — поиска путей уничтожения классовой эксплуатации пролетариата, стремления открыть историческую альтернативу капитализму.

Самая сильная сторона воззрений другого крупнейшего теоретика критико-утопического социализма Шарля Фурье (1772—.' 1837) — глубокая и разносторонняя критика буржуазной цивили-, зации. Фурье, отмечал Ф. Энгельс, «...ловит на слове... вдохновен! пых пророков дореволюционного времени и ее подкупленных льсте-1 цов, выступивших после революции. Он беспощадно вскрывает все материальное и моральное убожество буржуазного мира...»22.' Гениальные прозрения и догадки о коммунистическом строе содержатся в разработанном Фурье утопическом идеале гармонического общества будущего.