История географической науки

Поздний современник  И. Канта - знаменитый немецкий географ  Александр Гумбольдт (1769-1859). При  жизни Канта он вместе с французским  ботаником Эме Бонпланом успел  закончить свое знаменитое путешествие  в Америку (1799-1804 гг.). Гумбольдт - не кабинетный ученый, а страстный “полевой”  исследователь природы. В частности, в 1827 г. он совершил продолжительное  путешествие по России - из Петербурга через Урал на Алтай и Нижнюю Волгу. 

Научное творчество А. Гумбольдта обширно и одновременно конкретно. И главное, основывается только на естественных законах развития природы. Он занимался вопросами  геоморфологии (первая попытка вычислить  среднюю высоту материков), геоботаники (изучал растительные сообщества и  растительные формации), климатологии (обобщил результаты инструментальных наблюдений в Европе, предложил метод  изотерм) и т.п. В его сочинениях очень много цифр, различных количественных коэффициентов. 

Однако главная  заслуга А. Гумбольдта заключается  в его общегеографических обобщениях. Он читал в Берлинском университете блестящие лекции, которые составили  основу его фундаментального труда  под названием “Космос”. Главная  идея этого труда - идея географического  синтеза. В “Космосе” А. Гумбольдт  поставил перед “физическим землеописанием”  следующую основную задачу: исследовать  общие законы и внутренние связи  земных явлений. Он подчеркивал тесное взаимодействие между сушей, океаном  и атмосферой; особое внимание обратил  на зависимость между живой и  неживой природой. Гумбольдт дал  описание природных зон Земли. Правда, его зоны были как бы неполными, они  охватывали лишь климат и растительность. Но Гумбольдт еще не мог иметь  представления о почвообразовании, о геохимических и других важных процессах, без которых невозможно полностью раскрыть сущность природного комплекса. 

Несмотря на указанные  исследования А. Гумбольдта, до полного  признания исторически развивающейся  природы было еще далеко. Жаркие споры по этой проблеме не закончились  и к XX веку. Именно поэтому нельзя пройти мимо работ корифея исторического  подхода к развитию природы - Чарльза  Дарвина (1809-1882). 

Дарвина многие считают  только биологом. Но он был прежде всего  географом-путешественником. В 1832-1836 гг. он совершил пятилетнее кругосветное путешествие на корабле “Бигль”. Текст описания путешествия представляет собой до сих пор непревзойденный  образец проблемного географического  описания и лучшую в мире книгу  для географического чтения молодежи. 

Дарвин как бы поделил мир географии с А. Гумбольдтом, отдав ему экваториальный, северный тропический пояса Америки  и умеренный пояс Евразии, взяв себе тропический и субтропический пояса  южного полушария. Главная заслуга  Ч.Дарвина - создание теории эволюции органического  мира в фундаментальном труде  “Происхождение видов путем естественного  отбора” (1859). Теория Дарвина как  бы продолжила теорию эволюции неорганической природы, разработанную его современником  Чарльзом Ляйелем (1797-1875). Труды Дарвина - наиболее мощный удар по антиэволюционным географическим представлениям, так  долго “преследовавшим” географию. 

Двум великим географам-материалистам - А. Гумбольдту и Ч. Дарвину - противостоит идеалистическая личность Карла  Риттера (1779-1859). К. Риттер, в отличие  от А. Гумбольдта, был не путешественником, а преимущественно “кабинетным” профессором. Основное, но незаконченное его сочинение - “Землеведение по отношению к природе и истории человека”. На русском языке напечатаны пять томов описания Азии. Перевод и комментарии выполнил П.П. Семенов (впоследствии - Семенов-Тянь-Шанский). Он называет Риттера “...бессмертным корифеем науки землеведения”. Второе сочинение К. Риттера - университетский курс общего землеведения. 

Действительно, никто  не сумел, как Риттер, в то время  сочетать эрудицию, сравнения, характеристику связей между явлениями, единство географической концепции и прекрасное изложение. Но каковы идеи Риттера? Их кратко можно  выразить следующим образом: география (т.е. землеведение) изучает всю Землю. Ее природа - единство, созданное творцом  на благо европейца. Если мы еще в  состоянии простить К. Риттеру его  покушение на “всю Землю” (вместо одной  поверхности Земли - географической оболочки), то никак не можем согласиться  с его идеями полной обусловленности  человека и социальных явлений природными условиями (географический детерминизм). “Всякий человек, - утверждал К. Риттер, - есть представитель своего природного жилища, где он родился и воспитывался... Местные влияния ландшафтов на характеристику их жителей, на образ их и телосложение, на форму черепа, на цвет, темперамент, язык и духовное развитие неоспоримы”. 

Если географический детерминизм XVII-XVIII вв. был в известной  мере прогрессивным течением, ибо  его представители стремились освободиться от бога и найти естественные законы развития человечества, то Риттер соединил свои детерминистские идеи с божественным провидением. К тому же его вульгарный географизм не так уж безобиден, ибо  от него нетрудно сделать шаг до проповеди расизма и до оправдания колониального господства одних  народов над другими. Правда, сам  Риттер таких выводов никогда  не делал, но некоторые последователи  зашли слишком далеко, развивая его  ошибочные высказывания. 

К. Риттер не был одинок. Его идеи стали на его родине, в Германии, знамением времени. Последователь  Риттера - Фридрих Ратцель (1844-1904) в  конце прошлого века много сделал в рамках физической географии. Одним  из первых он писал, например, о биосфере. Но, вторгаясь в область человеческих отношений, он становился антропогеографом-детерминистом  и считал, что природные явления, определяя жизнь человека, создают  превосходство одних народов (северных) и одной расы (белой) над другими  народами и другими расами. По его  мнению, расовые различия не могут  уживаться рядом. Колониализм, согласно Ф. Ратцелю, - закон. Создается впечатление, что Ф.Ратцель выполняет определенный социальный заказ, так как география  в то время становится в Германии служанкой целенаправленной империалистической политики. Объединение Германии в 1871 г. и рост немецкого империализма под флагом идеи “Великой Германии”  послужили благодатной почвой для  формирования так называемой “социал-дарвинистской” концепции. В 1882-1891 гг. Ратцель опубликовал  два тома труда “Антропогеография”. Главная идея этого большого сочинения  состоит в том, что существует много общего между группами животных и группами людей в их жизни, размещении, взаимодействии с окружающей природой: и те и другие должны бороться за свое существование, чтобы выжить. В 1897 г. выходит в свет книга Ф.Ратцеля  “Политическая география”, первая глава которой носит название “Государство как организм, связанный с землей”. Здесь Ратцель задался целью показать, что государство, подобно живому организму, должно или жить, или умереть; бороться за расширение своего пространства, чтобы уцелеть. Так Ратцель подошел к понятию “жизненного пространства”, которое было использовано через 30 лет после его смерти немецкой фашистской геополитикой. 

Интересно, что идеи Ф. Ратцеля получили поддержку в  некоторых других странах. Особенно в США, где их широко пропагандировала ученица Ратцеля Элен Черчилл  Сэмпл (1863-1932). 

Западноевропейская  география XIX столетия (не вся, конечно) приобрела ту мрачную мировоззренческую  окраску, которая отмечена выше. Особенно надо выделить французского географа Элизе Реклю (1830-1905). Он - автор трех многотомных географических серий, переизданных в России и широко ознакомивших наших соотечественников с природой Земли и с человечеством (“Земля”, 1867 г. - 6 томов; “Земля и люди”, 1876-1895 гг. - 19 томов; “Человек и Земля”, 1905-1908 гг. - 6 томов). Реклю писал, что “все основные факты и формы объясняются  географическими условиями той  местности, где они происходили”. Это положение, будучи вырванным  из контекста, звучит, как у Риттера. Но Э. Реклю вносит поправки, по существу, его отменяющие: по мере развития человечества роль одних и тех же природных  факторов изменяется. Например, леса становятся из убежищ человека помехой для него, города “спускаются” с гор к  морю. Для “Человека и Земли” Реклю избрал эпиграфом свои собственные  прекрасные слова: “География по отношению  к человеку не что иное, как История  в пространстве, точно так же, как История является Географией во времени”. И это написано во времена  А. Геттнера! 

Деятельность младшего из “корифеев” старой немецкой географии  Альфреда Геттнера (1859-1941), наиболее известного в нашей стране, развивалась в  более академическом направлении. Он был профессором Гейдельбергского университета. Наиболее важные теоретические  работы Геттнера вышли в свет в 1895 и 1905 гг. В 1927 г. Геттнер собрал свои идеи воедино в книге “География, ее история, сущность и методы”. Эта  книга была переведена и издана в  нашей стране под редакцией Н.Н. Баранского. 

А. Геттнера очень  беспокоил теоретический “разлад” в географии, разделение на самостоятельные  науки цикла общего землеведения, потеря целостности географии. Он взял на себя задачу теоретического обоснования  такой географии, которая бы не “расплывалась” в разные стороны, не разменивалась  бы на частности, не захватывалась бы геологией, геофизикой, ботаникой, зоологией, экономикой и другими науками  и имела бы сущность, относящуюся  только к географии и ни к какой  другой науке. 

Для того чтобы решить такую задачу, А. Геттнер положил  в основу своей теоретической  концепции старые идеи И. Канта и  К. Риттера о “заполнении пространства”. Геттнер назвал эту концепцию  хорологической (пространственной). Суть ее заключалась в том, что география исследует территории различной величины лишь с пространственной точки зрения, т.е. с точки зрения взаимодействия “наполняющих” их объектов разного происхождения в данное время. В основном сочинении Геттнера написано о том, что на изменения во времени “география должна смотреть, как на неизбежное зло”. 

Эту точку зрения на географию как науку о “наполнении  пространства” мы принять не можем, как не можем признать правильным отказ Геттнера от рассмотрения развития во времени, что ведет в конечном итоге к отказу от географического  прогноза. 

А. Геттнер был  современноком и соотечественником  великих математиков Генриха  Минковского и Альберта Эйнштейна. У него на глазах родилось новое  представление о пространстве-времени, о единстве пространства и времени, о четырехмерном пространстве, одним  из векторов которого является время. Но Геттнер прошел мимо этих замечательных  достижений науки, остался на традиционных позициях И. Ньютона и И. Канта. 

Идеи А. Геттнера оказали сильное влияние на современников. Да и в наши дни они снова  анализируются, пересматриваются, оцениваются. До сих пор можно читать и слышать, особенно в зарубежной географии, что  география - пространственная наука, а  не наука о сущности явлений земной поверхности, изучаемых в пространстве-времени. 

Приведенные примеры (а их можно значительно умножить!) характеризуют стремление западноевропейских географов в указанный период к планетарным обобщениям и трудным  поискам теоретической самостоятельности  географической науки. Многотомные  планетарные географические сводки и солидные теоретические монографии периодически выходят в Западной Европе одна за другой. Они много  и охотно переиздаются на русском  языке. Фактическая основа этих фундаментальных  работ, знакомящая наших соотечественников  в широком плане с человечеством  и природой Земли, воспринимается в  России с восторгом. Но в теоретическом  плане отечественная география  в это время развивается самобытным путем. 

Отечественная география XVIII-XIX вв. На развитие географии в  России в XVIII столетии первоначально  оказали определенное влияние идеи западноевропейских ученых, например, Б.Варения. Но они были настолько  сильно и критически переработаны, столько было внесено нового в  науку русскими учеными (И.И. Кириллов, В.Н. Татищев, М.В. Ломоносов), что русская  географическая школа этого времени  носит новый, самобытный характер. И  обусловлено это было в первую очередь практическими задачами. 

Если в странах  Западной Европы наука в значительной степени была направлена на удовлетворение практических потребностей морского судоходства  и заморской торговли, то в России существовали другие практические потребности - заселения и хозяйственного освоения самого большого в мире массива суши, своего рода “океана” тундры, лесов, степей и пустынь. В XVIII в. освоение территории России было особенно интенсивным: Россия прочно стала на Балтике, на Черном море, на Тихом океане; возникли горнопромышленные районы Урала, Алтая, Забайкалья, сотнями строились новые города и поселки; многочисленные реки стали использоваться для судоходства. Во второй половине XVIII в. Россия вышла на первое место в мире по производству черных и цветных металлов, начала добывать золото, торговать хлебом; по-прежнему продолжала изобиловать мехами, вылавливать рыбу и бить морского зверя, выделывать лен, пеньку, курить смолу... 

Для нужд хозяйственного освоения территории России прежде всего  были необходимы картография и экономическая  статистика (“политическая арифметика”). Из “птенцов гнезда Петрова” первым соединил эти науки в одно целое Иван Кириллович Кирилов (1669-1737). В начале 1720-х гг. он возглавлял в России астрономические, топографические, картографические и  статистические работы. Кирилов задумал  составить трехтомный “Атлас Всероссийской  империи”, по 120 карт в каждом томе. Но успел опубликовать в 1734 г. лишь первый выпуск, в который вошли “генеральная”  карта всей страны и 14 “специальных” (частных) карт отдельных административно-территориальных  единиц. На этих картах, в частности, было помещено и много экономических  объектов, а в текст были включены краткие экономико-статистические характеристики разных местностей.