История развития права собственности

Южно  – Уральский профессиональный институт

Кафедра Финансы и кредит 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине «Оценка бизнеса»

Вариант 3  
 
 
 
 
 
 
 
 

                                                                                              Выполнил:  

                                                                                              Студент гр. ФЗ-02-10

                                                                                              Усманова Л.Т.

                                                                                              Проверил:

                                                                                              Бухаров Е.И. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Челябинск

2011

Вариант №3

1. Теоретическая часть

1. История развития права собственности.
2. Право собственности на имущество.

1. История развития права собственности.

     Право собственности может быть рассмотрено  в объективном и в субъективном смысле. В первом случае речь идет о  юридическом институте - совокупности правовых норм, значительная часть  которых, имея гражданско-правовую природу, входит в подотрасль вещного права.

     Однако  в институт права собственности  включаются не только гражданско-правовые нормы. Он охватывает все нормы права, закрепляющие (признающие), регулирующие и защищающие принадлежность материальных благ конкретным лицам. К ним, следовательно, относятся не только соответствующие  нормы гражданского права, но и определенные предписания конституционного и  административно-правового характера, и даже некоторые уголовно-правовые правила, устанавливающие принадлежность имущества определенным лицам, закрепляющие за ними известные возможности его  использования и предусматривающие  юридические способы охраны прав и интересов собственников. Иначе  говоря, право собственности в  объективном смысле представляет собой  не гражданско-правовой, а комплексный (многоотраслевой) институт права, в  котором, однако, преобладающее место  занимают гражданско-правовые нормы. Эти  последние в совокупности охватываются понятием права собственности как  гражданско-правового института, входящего  в общую, единую систему гражданско-правовых норм.

     В субъективном смысле право собственности, как и всякое субъективное право, есть возможность определенного  поведения, дозволенного законом уполномоченному  лицу. С этой точки зрения оно  представляет собой наиболее широкое по содержанию вещное право, которое дает возможность своему обладателю - собственнику, и только ему определять характер и направления использования принадлежащего ему имущества, осуществляя над ним полное хозяйственное господство.

     Право собственности было известно уже  древним, но о том, в какой исторический период оно возникло, что послужило  причиной его возникновения и  что первичное - собственность или  договор, вещные или обязательственные  права, - специалисты продолжают спорить, и эти споры, по-видимому, не завершатся никогда. С точки зрения поставленной в настоящей работе проблемы, целесообразнее рассмотреть основные вехи эволюции, которую претерпело понятие собственности  на протяжении истории. Иными словами, остановимся лишь на нескольких ключевых определениях и характеристиках  собственности, которые считались  неоспоримыми в ту или иную историческую эпоху, а затем необходимо раскрыть в отношении понятия собственности  проблему преемственности или рецепции.

     Собственность является категорией как экономической, так и юридической науки. Отсюда естественно вытекает вопрос о соотношении  экономического и юридического содержания собственности.

     В России в настоящее время существует три направления трактовки собственности, считает В.Н. Черковец, юридическое (оно превалирует), экономико-юридическое (экономическая теория прав собственности) и социально-экономическое Черковец В. Н.  Собственность в экономической системе России. - М., 1998. - С.24..

     Вообще  различные трактовки и определения  права собственности прошли длительный путь и дискуссии на сей день не окончены. После революционных потрясений конца XVIII - начала XIX веков в странах континентальной Европы господствующей стала идея «абсолютного права собственности», нашедшая классическое воплощение в кодексе Наполеона. Ее суть состояла в том, что право собственности провозглашалось священным и неприкосновенным, неограниченным и неделимым, а собственник мог обращаться с принадлежащей ему собственностью абсолютно, без всякого ограничения и воздействия на него с чьей бы то ни было стороны. В отличие от континентальной английская правовая система допускала возможность дробления прав собственности на частичные правомочия нескольких лиц. Именно английская система права собственности со временем стала преобладающей, постепенно проникая в правовые системы континентальной Европы, и стала исходной базой «Экономической теории прав собственности». Дело в том, что английская система прав собственности представлялась как сложный пучок отношений между различными субъектами по отношению к какому-то объекту собственности.

     В Гражданском Кодексе РФ Гражданский  кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. N 5 с. 410. (ст. 209 п. 1) правомочия собственника расписываются триадой правомочий: владения, распоряжения и пользования. В связи с этим, естественно, возникает вопрос о соотношении (соответствии) российского законодательства экономической теории прав собственности. Сразу же следует отметить, что противоречий между ними в рассмотренном выше плане нет. Дело в том, что все исходные правомочия из хрестоматийного пучка правомочий собственности А. Оноре выводятся из триады правомочий российской системы права собственности или возникают в результате ограничений, налагаемых государством, как, например, в отношении девятого элемента пучка правомочий А. Оноре - запрет на использование объекта собственности во вред другим лицам (обществу). Поэтому совершенно справедливо пишет по этому поводу Е.А. Суханов: «В своей совокупности названные правомочия (владение, распоряжение, пользование) исчерпывают все предоставленные собственнику возможности. Теоретические попытки дополнить эту триаду другими правомочиями, например, правом управления, оказались безуспешными». Суханов Е. А. Право собственности и иные вещные права в России. // Основные положения права собственности. / Маттеи У., Суханов Е. А. - М.: Юрист, 1999. - С.333.

     Российская  система права собственности  базируется на континентальной (романо-германской) системе права, в которой есть понятие полного права собственности, сосредоточенного исключительно у  одного лица. Поэтому расщепление  права собственности, т. е. передача собственником части, и, возможно, большей части своих правомочий другому лицу не означает утрату собственником права собственности на вещь. Только при отчуждении вещи (продаже и т. п.) право собственности на нее переходит другому лицу. Таким образом, в отношении одного объекта собственности, в соответствии с российской системой права собственности, не может быть нескольких собственников.

     Таким образом, в дальнейшем, можно ограничится  двумя системами - континентальной  и англосаксонской, т.е. теми, на базе которых было создано международное  право и в рамках которых наблюдается  сегодня постепенный процесс сближения и унификации норм коммерческого права.

     В общем праве под собственностью понимается совокупность определенных правомочий субъекта на вещь. Список таких  правомочий не является закрытым, а  их иерархия служит более предметом  для доктринальных споров, чем  необходимым инструментом для принятия судебных решений.

     Право собственности в настоящее время  теряет свой абсолютный характер и  всю полноту власти над вещью. Само право превращается в так  называемую «связку прав». Такая  модель расщепленной собственности, заимствованная из феодализма, допускающая существование  нескольких различных правомочий собственника на одно и то же имущество, стала  удобной в современных условиях для оформления ограничений права  собственности, а также процесса обособления функций производительного  использования капитала от собственности  на капитал при развитой рыночной экономике. Такого мнения придерживается В.А. Кикоть. Он отмечает следующее: «В течение долгого времени это был малозначительный пережиток средневековья, не мешавший настоящим частным собственникам земли осуществлять свои правомочия практически «абсолютным» образом. Но с усилением социально-экономических функций государства и особенно с переходом к ГМК этот титул «верховной собственности» монарха (государства) приобрел новое значение и стал играть... вполне современную роль. С этим правом «верховной собственности» ныне тесно связаны конкретные государственные правомочия по регулированию земельных отношений частных землевладельцев разного рода». Примером модели расщепленной собственности является Институт доверительной собственности (траста), где доверительный собственник распоряжается, управляет имуществом, а бенефицианты присваивают доходы от этого имущества. Этот институт в настоящее время заимствован российским гражданским законодательством из права развитых западных стран.

     Увеличение  числа ограничений права собственности, расщепление его на частичные  права, существующие самостоятельно, а  также научно-технический прогресс, новые экономические условия  обнаруживают некоторую узость содержания права собственности как совокупности прав по владению, пользованию и  распоряжению. Западные юристы стали  критически относиться к известной  еще римскому праву триаде полномочий собственника. Правомочия собственника, по мнению зарубежных ученых, должны быть расширены. К триаде правомочий добавляются  от одного (правомочие управления) до одиннадцати  других элементов (каталог правомочий А.Оноре, приведенных в первой главе  работы).

     1.2 Развитие понятия права собственности

     Здесь полезно обратиться к истории. Римскому праву было известно деление вещей  на «телесные» и «бестелесные», которое  встречается в Институциях Гая. В качестве иллюстрации того, что  же следует понимать под бестелесными вещами, Гай приводит право наследования, право узуфрукта и обязательственное  право. «Сопоставляя это место источников с примерами, приводимыми Гаем, приходится признать, что, разделяя вещи на телесные и бестелесные, Гай разумеет под последними не вещи в смысле предметов внешнего мира, а именно права». Поскольку при попытке применить режим собственности к правам, так же как и при попытке включить права в перечень объектов гражданских прав (ст.128 ГК РФ), имеет место парадокс «права на право», «бестелесные вещи» римского права, как представляется, вряд ли могут служить эффективным инструментом регулирования отношений интеллектуальной собственности. Иной точки зрения придерживается Д.В. Мурзин: «...бестелесное имущество появилось в римском частном праве в силу его непревзойденной логичности, доходящей до примитивности в своих частных проявлениях; бестелесное имущество было отвергнуто постантичным гражданским правом из-за практицизма западной цивилизации и ее излишнего увлечения философией материализма» Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. М., 1998. С.70.. Такое а утверждение выглядит малоубедительным. Скорее, рациональная логика западного мышления (логика последовательной рецепции) и еще более настоятельная логика экономического развития «подсказали» необходимость распространения режима собственности также и на нематериальные объекты (имущества и права).

     Любопытно хотя бы общем плане охарактеризовать подход к проблеме собственности, избранный Ричардом Пайпсом в монографии 1999 г. «Собственность и свобода». Аргументы в пользу концепции естественного происхождения частной собственности автор не только черпает в истории, но и заимствует из биологии и психологии. Получается, что собственность предопределяет взаимоотношения живого существа и мира. Будь то человеческий ребенок или животное - речь идет о территориальном разграничении, установлении дистанции, минимум которой приравнивается к жизненно необходимому пространству. Свобода, в интерпретации Р. Пайпса, представляет собой ни что иное, как «важную грань прав собственности». Понятия «неприкосновенности личной жизни», «тайны переписки» и т.п. свидетельствуют о признании того факта, что у каждого человека есть его собственный мир, невидимая «территория», которая находится в его «собственности».

     Для целей настоящей работы наибольший интерес представляет заключительная глава книги «Собственность в  двадцатом столетии», в которой  автор обращается к незаслуженно забытым фактам из нашей истории. Так, прямые налоги становятся нормой государственной жизни не ранее XX в. Например, в Афинах на налоги смотрели как на отличительное свойство тираний, а в глазах римлян налоги служили своего рода данью, и облагались ими только покоренные народы и прочие неграждане. В средневековой Европе, так же как и в Новое время, прямые налоги относились «к разряду чрезвычайных мер военного времени». «История, таким образом, свидетельствует, что в период, простирающийся от классической античности до двадцатого века, постоянное (в отличие от связанного с чрезвычайными обстоятельствами) налогообложение считалось в западном мире незаконным, если только речь не шла об обложении данью покоренных народов; платить налог правителям своей страны означало нести на себе печать социальной приниженности» Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2000. С.308.. По аналогии с налогами Р. Пайпс рассматривает благотворительность как незаконную меру, поскольку «всякое требование денег от государства, чем бы оно ни оправдывалось, на деле есть требование, предъявляемое на деньги своих сограждан, и в его удовлетворении правительство выступает лишь как передаточное звено» Пайпс Р. Указ. соч. С.106. .

     Воздерживаясь от оценочных суждений, можно констатировать тенденцию универсального характера, которая заключается в изменении  соотношения частных и общественных (в том числе государственных) интересов в пользу последних. Собственность  в западных правовых системах означает прежде всего частную собственность, вокруг которой надстраиваются все прочие виды собственности. Сегодня ситуация изменилась. Мы вынуждены переосмысливать соотношение между государственной, «общей» и частной собственностью. Устоявшиеся критерии различения государственного и частного права - интересы государства как целого и интересы отдельного индивида, неравенство и, соответственно, равенство субъектов в правоотношениях и др. - перестают работать. Можно, правда, составить перечень норм, которые относятся либо к государственному, либо к частному праву, но такой конкретно-исторический подход вряд ли может претендовать на теоретическую обоснованность. Свобода договора и равенство субъектов оказываются на практике не более чем иллюзией. Договор становится все более обусловлен не волей сторон, а внешним принуждением со стороны государства или международных организаций, вместо «равенства» мы становимся свидетелями или непосредственно объектами «выравнивания». Таким образом, если государство - это прежде всего власть, то постепенное вымывание из гражданского права подлинной свободы волеизъявления должно означать социализацию частного права, пронизывание его невидимыми властными структурами.