Этикет и гостеприимство Скандинавии

Ромен Роллан, понимавший толк в людях, назвал Нансена «европейским героем нашего времени». Чехов, преклонявшийся перед мужеством путешественников-первопроходцев, глубоко симпатизировал личности благородного норвежца. Нансен для Чехова был воплощением его идеала: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

В 1921 г., во время  страшного голода после засухи и  разрухи, Нансен приехал в Поволжье, чтобы увидеть, как и чем помочь голодающим. Сам он, ни минуты не колеблясь, потратил на помощь голодающим волжанам полученную в 1922 г. Нобелевскую премию мира (122 тыс. крон золотом). Нельзя не согласиться с известным норвежским полярным исследователем Харальдом Свердруполе, который сказал, что Нансен был велик как полярный исследователь, более велик как ученый и еще более

велик как  человек.

Швеция–– страна воды и камня

Швеция—государство  на севере Европы—занимает восточ¬ную и южную части Скандинавского полуострова. На северо-за¬паде страны простираются Скандинавские горы.

Швеция по форме правления—конституционная монархия, в которой власть короля традицией ограничена риксдагом (парла¬ментом). Торжественная смена караульных постов у королев¬ского дворца—тоже дань традиции, существующей почти во всех странах, сохранивших до наших дней августейшие, чаще всего номинально правящие семейства.

Основателем теперешней династии шведских монархов был не швед, а француз—Жан Бат  Жюль Бернадот, он же принц Понте-Корво, известный наполеоновский маршал и франкмасон." При Наполеоне выдвигались, несомненно, люди незаурядные, яркие, и Бернадот, как большинство других полководцев Бонапарта, в начале французской революции служил в небольшом чине. Сме¬лый, честолюбивый и ловкий француз пришелся шведам в бук¬вальном смысле ко двору. В 1810 г. он был усыновлен преста¬релым королем Швеции Карлом XIII и по специальному реше¬нию риксдага стал наследником престола.

Сделавшись  фактически главой государства и  будучи даль¬новидным, умным политиком, Бернадот порвал с Наполеоном и заключил союз с Россией, потом с Англией. После смерти своего приемного батюшки он несколько десятилетий благополучно просидел на троне с именем Карла XIV, ни разу не воевал, положив начало знаменитому шведскому нейтралитету, и жил почти до середины XIX в. А когда приступили к омовению и бальзамированию августейшего тела, шведский двор был неожи¬данно эпатирован и с трудом вышел из шокового состояния— на руке их обожаемого короля оказалась плохо вытравленная татуировка: «Смерть королям!».

Столица Швеции город Стокгольм раскинулся просторно, свободно и так, что не вдруг ориентируешься в нем, не сразу понимаешь, где  сейчас ты—на острове, перемычке, полуострове или основном скандинавском побережье, над озером, морским заливом или протокой. В архипелаге, на морских подступах к городу—почти 25 тыс. больших, маленьких и крохотных остро¬вов, облысевших и голых, скалистых и низменных. Изрезано бухтами, сплошь испещрено островами большое пресноводное озеро Меларен, подступающее к городу из- глубины скандинав¬ского сапога. Стокгольм стоит в центре этой стихии.

Первая столица  шведов называлась Сигтуной. Когда эсты разрушили Сигтуну, то, согласно древнему обычаю, было будто бы брошено в волны Меларена бревно, и в том месте, где его прибило к берегу, шведы заложили новое и главное свое поселе-ние—Стокгольм.

Выходцы из Скандинавии — норманны (они же «варя¬ги»)—были пиратами и купцами, но также, бесспорно, и отваж¬ными, лихими людьми. В малом числе нападали они на ближних и дальних соседей, отчаянно шли и плыли в неведомые земли, и земное пространство покорно подчинялось их неуемной страсти к открытиям, разбою и торгу. Предки норвежцев и датчан проникли за Пиренеи, завоевали Англию, заселили Исландию и Гренландию, почти тысячу лет назад высадились на побережье Северной Америки. Позже они захватили Южную Италию и Сицилию, образовав там свое государство. А восточные норман¬ны, предки шведов, повадились ходить на Русь и Византию— увозить рабов, торговать, служить своим мечом князьям и импе¬раторам.

Предки шведов выбрали для будущей столицы  удивительно удачное место среди  вод, камня и, прожив восемьсот с  лишним лет, в городе сумели сберечь  свою первобытность. В силуэте Стокгольма стрельчатые башни древних соборов  соседствуют со светлыми прямоугольниками современных небоскребов. Нетро¬нутый гранит, зелень парков, синева вод придают северному городу то очарование, которое утрачено многими европейскими столицами, где застройка слишком потеснила, приглушила, зада¬вила природный ландшафт.

На маленьком  островке сохранился «город между мостами», древнее ядро столицы. королевский дворец, церкви рыцарских времен, узкие улочки, чугунные дворянские гербы над дверями. Даже сегодня почти в любом районе Стокгольма можно наткнуться на идиллические оазисы тишины и покоя.

На скалистом  обрыве, высоко над водами улочка. Булыжная мостовая, чугунные фонари, в которых  когда-то горели керосиновые лампы. И мостовая, и фонари сохраняются специально для колорита, для настроения.

Камень неотделим  от Стокгольма. Город стоит на мощной каменной плите. Больше всего в Стокгольме камня нетронутого, естественно-просто придающего городу неповторимые черты. Шведы настолько сроднились с камнем, что при строительстве стараются ему подражать. Здесь практически не применяют сборного бетона. Мосты, кинотеатр, жилые дома, стадионы, заводы—все выполняется монолитным железобетоном.

Мы не научились  еще ценить по заслугам простор, хотя при современном урбанистическом укладе жизни это дар неоценимый. Влияние земных, горных или водных далей на психику современного городского человека мало изучено, однако врачи, ученые придают все большее значение благотворному действию простора, который, являясь частью природной среды, успокаивает нервную систему, освобождает от эмоциональных перегрузок, пробуждает к жизни и действию.

Часто простор  для обитателя большого города—дорогое удовольствие, за которым надо лететь, плыть или ехать, тратить время и деньги. Стокгольмцы же должны благодарить своих пращуров за выбор места поселения, они бесплатно пользуются простором.

Довольно  трудно припомнить столицы государств, в которых бы так же легко и  свободно дышалось, как в Стокгольме. Вспоминается великолепный Париж с тысячами его индивидуальных каминов-коптилен и вековым черным налетом на домах; необозримо громадный, тем не менее такой тесный Токио, что кажется, душно и влажно там повсюду от дыхания и пота неисчислимых людских масс. 

В Стокгольме дышится легко, несмотря на обилие автомашин. Сказывается, конечно, близость моря с его свежими ветрами и огромными резервами чистого воздуха. А главное — в Стокгольме нет ни одной дымящей трубы. Это объясняется прежде всего тем, что промышленные предприятия работают на энергии, текущей по проводам с далеких и близких станций. В Стокгольме давно уже не сжигаются уголь и торф, не спекается

кокс, не варится  целлюлоза, не плавятся руды. И во всех кухнях

стокгольмских домохозяек электроплиты.

Главной чертой шведского характера является трудолюбие. Шведы довольно осторожны и обычно неохотно высказывают свое мнение, несколько скучнее других европейцев и замкнутее их. Шведов считают неконтактными и некоммуникабельными людьми. Возможно, сам климат Швеции оказывает влияние на изолированность людей, способствует развитию различных психозов. Шведы боятся показать свои эмоции другим, особенно

душевные  страдания.

Они не любят  говорить о себе. Но этот снобизм—не остатки аристократизма, это просто неконтактность. Для иностранца это худшая пытка—находиться в шведской гостеприимной среде людей, не говорящих ничего интересного, быть оглушенным наступившей тишиной, знать, что следует что-то сказать, но бояться это произнести не так; если швед начнет говорить, его трудно остановить, но заставить его говорить почти невозможно. Но вот парадокс: швед, «застегивающий свою душу на все пуговицы», в разговоре с иностранцем гораздо откровеннее рассказывает о себе, чем со шведом.

Жителям небольших  шведских городов не свойственна общительность русской провинции. Обитатели подъездов почти не знают друг друга. В гости ходить не принято, равно как и забегать к соседке для того, чтобы перехватить до получки или одолжить луковицу. Каждый сам по себе. Любезная улыбка при встрече—лучшая и достаточная форма общения.

Шведы в массе  своей не обладают ни искусством, ни потребностью задушевного разговора, у них нет также искусства слушать. Рассказчик помимо воли рисует себя слушателю в лучшем облагороженном виде. Нет, не то чтобы он хвастался—это шве-дам, в общем, чуждо, но слушателю приятно даже и то, что возвышает рассказчика над ним, слушателем, хотя бы чуть-чуть. Так устроены шведы. Если кто-то чувствует себя совершенно беспомощным, он может рассчитывать на поддержку до тех пор, пока не дотянется до плеча того, кто его поддерживает. До плеча,

ничуть не выше.

 

Весьма своеобразно  в шведском обществе отношение к одинокой женщине. О, шведки боятся за мужей! Одинокую женщину пригласят разве что раз в месяц на чашку кофе. Здесь нужно работать локтями, чтобы схватить мужа, а схватив, держать его. Цинично? Может быть. Но такова жизнь. Спутник не заплатит за свою сослуживицу или знакомую в трамвае, в кино. И это не из-за бедности. Просто мужчине и в голову не придет платить за женщину, которая сама работает.

Шведы отличаются большой пунктуальностью. Даже клиенты в парикмахерских обслуживаются в строго назначенные часы. Если клиент записался, но не явился вовремя, ему, по шведским правилам, все равно высылается счет.

Высока культура обслуживания покупателей. Владелец небольшого частного магазина знает каждого своего покупателя, его вкусы. Обычно он специалист «широкого профиля», может посоветовать хозяйке, что именно ей выбрать для того, чтобы приготовить русские пельмени или итальянскую пиццу, если в моде экзотические блюда. Он также совершенствуется в английском и немецком языках: в Швеции довольно много иностранцев, нужно, чтобы они, зайдя в магазин, «не имели трудностей».

Шведы весьма рациональны и изобретательны. Вот  этому наглядный пример. В домах  в 12 ч. запираются на замок воро¬та. Подъезд на замке с наступлением темноты. Разумеется, на замке также и квартира. Но ключ для всего один.

Дело в  том, что часть бороздок—общих на всех ключах—    | открывает замок ворот; часть—общих для ключей всех обитате-    j лей подъезда—входную дверь; наконец, какие-то бороздки или выступы—разные для каждого ключа—только замок определен-ной квартиры. Мелочь, конечно. Но один плоский ключ носить в кармане сподручнее, чем звенящую громоздкую связку.

У американцев  существует культ спальни, у шведов—скорее   |

культ кухни. Тут изобретательный ум шведа  добился предель-    §

ной рациональности. Нет ничего громоздкого, лишнего  или прак¬

тически бесполезного. Одна стена кухни обычно превращена в

сплошной  шкаф, где объединено все кухонное хозяйство. 1

Здесь электрическая  плита, холодильник, отдельный моро-    | зильник для длительного хранения мороженых продуктов, посу-    лась гармония личности. Может быть, это и явилось причиной того, что Швеция занимает одно из первых мест в Европе по числу са¬моубийств, что швед принимает смертельную дозу снотворного или приставляет пистолет к виску.

Швеция—это  родина Альфреда Нобеля, инженера и  учено¬го-химика, ставшего впоследствии крупным предпринимателем и одним из самых богатых европейских капиталистов. Умер он в конце XIX в., оставив посмертное завещание, согласно которому доход от его наследства должен направиться в специальный фонд для выплаты премий за наиболее выдающиеся достиже¬ния в области физики, химии, физиологии и медицины, а также за сохранение и укрепление мира. Это—всем известные Нобелев¬ские премии.

Софья Ковалевская, известный русский ученый-математик,

последние годы своей трудной и прекрасной жизни  провела в

IJ 1веции.  После трагической смерти мужа, известного ученого в

области палеонтологии, она переехала в Стокгольм, где  была

избрана профессором университета. В Стокгольмском универ¬

ситете Софья Ковалевская проработала 7 лет, до самой своей

кончины. Жизнь  ее оказалась очень короткой. Она  прожила

всего 41 год. Похоронили Софью Ковалевскую на Северном

кладбище  Стокгольма. На погребение пришли русские  и шве¬

ды. Общие чувства выразил шведский поэт Фриц Аеффлер,

написавший стихи «На смерть С. Ковалевской»:

Душа из пламени  и дум!

Пристал ли твой корабль воздушный

К стране, куда парил твой ум,

у Призыву истины послушный?

/■If ШвеДы известны в мире своей глубоко укоренившейся лю-

/ *теранской деловой этикой, которая наиболее близка к немецкой,

но не столь  суха. К ее характерным чертам относят  прилежание,

пунктуальность, аккуратность, серьезность, основательность, поря¬

дочность, надежность в отношениях. Уровень квалификации

шведских  бизнесменов очень высок, поэтому в своих партнерах

они особенно ценят профессионализм. Шведы, как  правило, вла¬

деют несколькими иностранными языками, в первую очередь

английским  и немецким. Шведы—педанты: не называйте  вашего партнера по имени

до тех  пор, пока он сам вам этого не предложит. Шведы любят

планировать дела заранее, поэтому и о деловых  встречах лучше

договариваться  заблаговременно, а не в последнюю  минуту. На

переговоры  являются в точно назначенное  время, отклонение от

него не превышает 5 мин., в исключительных случаях—15 мин.

Шведские  бизнесмены предпочитают знать заранее  состав

участников  и программу пребывания (включая  рабочую часть,

приемы, посещение  театров и т.п.). Будет вежливым с вашей

стороны дать рекомендации о форме одежды при  посещении

приемов и  театра.

Традиционно переговоры начинаются с беседы о  погоде, спорте, достопримечательностях и т.д. К этой части переговоров  нужно заранее готовиться. В солидных шведских компаниях соблюдают¬ся строгая дисциплина и субординация в соответствии с занима¬емым положением. Каждый участник переговоров имеет право на собственное мнение, когда ему будет предоставлено слово.