Этика жизни в древнекитайской философии.

Введение  
Актуальность данной тематики обусловлена тем, что из трех главных и древнейших философских традиций: европейской, индийской и китайской - первая и последняя в наибольшей степени отличны друг от друга.  
Одним из определяющих специфику китайской философии качеств является ее универсальная этизированность, т.е. не просто превалирование этической проблематики, но и последовательное рассмотрение всех основных философских тем с точки зрения морали, стремление к созданию целостного антропоцентричного мировоззрения в виде своеобразной "моральной метафизики".  
В научной литературе специфическая этизированность традиционной китайской философии общепризнана. В этом смысле ценностно-нормативный характер последней очевиден и хорошо изучен. Но обычно под этизированностью тут понимается абсолютное преобладание этической проблематики, что далеко не исчерпывает глубокого содержания данной характеристики.  
Сфера этического для китайских философов всегда была не только наиболее важной, но и предельно широкой.  
В традиционной китайской культуре предмет этики оставался неотделимым от синкретического комплекса норм и ценностей этикета, ритуала, обрядов, обычаев, неписаного права и т.п.  
Эквивалентом веры, которая лежит в основе других религий, была выдвинутая Конфуцием на первый план социальная этика с ее ориентацией на моральное усовершенствование личности в пределах освященных авторитетом древности норм.  
Цель данной курсовой работы, разобраться в особенностях этики древнего Китая и познакомиться с учением Конфуция (Кун Цзы (551 - 479гг. до н.э.) – величайшего китайского философа, которым были сформулированы основы социального порядка, который он хотел бы видеть в китайском обществе.  
 
1:Особенности этики древнего Китая

 
Для начала укажем, что в Европе выделение  этики в особую философскую дисциплину со специальным терминологическим  обозначением (ethika) и собственным предметом осуществил уже Аристотель в IV в. до н.э. Кроме того, здесь по крайней мере со времен, стоиков, этика стала считаться одной из трех основных частей философии наряду с логикой-методологией и физикой (вместе с метафизикой), а в послекантовскую эпоху была признана особой наукой о внеэмпирической области должного.  
Конечно, и в Европе с эпохи античности существует философская тенденция к универсализации этики. Достаточно вспомнить "Этику" Спинозы с ее всеобъемлющим содержанием (от онтологии до психологии) и "геометрическим" методом. В наши дни также на фоне популярных представлений об относительной узости сферы моральных конвенций высказываются универсалистские взгляды на этот предмет. Например, А. Швейцер писал: "Я установил, что наша культура не имеет достаточно этического характера. Тогда возникает вопрос, почему этика оказывает столь слабое влияние на нашу культуру? Наконец, я пришел к объяснению этого факта тем, что этика не имеет никакой силы, так как она непроста и несовершенна. Она занимается нашим отношением к людям, вместо того чтобы иметь, предметом наши отношения ко всему сущему. Подобная совершенная этика много проще и много глубже обычной. С ее помощью мы достигнем духовной связи со вселенной".  
Как явствует из приведенного рассуждения, проповедуемый в нем принцип отнюдь не доминировал в европейской философии. Но, думается, он играл существенную роль в религиозно-теологической мысли, для которой теизирующая онтологизация моральных ценностей и норм вполне закономерна.  
В китайской философии, никогда не противопоставлявшей себя религии, но успешно ее ассимилировавшей, отсутствовала указанная спецификация этики, а также принципиальная дифференциация в последней теоретического и практического, сущего и должного, благодаря чему сфера морального всегда считалась предельно широкой и онтологически обусловленной. Согласно Г. Роземонту, китайские мыслители разрабатывали отсутствовавшую на Западе "моральную теорию человеческих действий", которая была призвана интеллектуально санкционировать систему исконных ритуалов, обрядов и обычаев в качестве необходимого и достаточного регулятора жизни в обществе.  
Более того, в китайской философии этика имела не только социальный и антропологический, но также гносеологический и онтологический смысл. Основные виды знания различались по их моральной значимости, а фундаментальные параметры бытия трактовались в этических категориях, таких, как "добро" (шань), "благодать-добродетель" (дэ), "подлинность-искренность" (чэн), "гуманность" (жэнь) и пр. Поэтому некоторые современные исследователи и интерпретаторы конфуцианства видят его специфическую заслугу в выработке уникальной теории - "моральной метафизики".  
Так, имея в виду кантовскую постановку проблемы соотношения морали и религии, выдающийся китайский философ и историк китайской философии Моу Цзунсань (1909-1995) следующим образом определяет специфику конфуцианства: "У конфуцианцев мораль (дао-дэ) не замкнута в ограниченной сфере, не составляет с религией две противоположные сферы, как на Западе. Мораль у них обладает безграничным проникновением. Моральные действия имеют границы, но та реальность, на которой они основаны и благодаря которой являются таковыми, безгранична". Эта безграничность - уже сфера религии. Моу Цзунсаню вторит другой известный ученый и мыслитель, Ду Вэймин: "Конфуцианская этика с необходимостью простирается в область религии".  
Как мы уже отмечали, древнем Китае понятия «этика», «ритуал» и «этикет» не различались. К первой половине I тысячелетия до н.э. в китайском обществе были выработаны нормы поведения, именовавшиеся «ли», которые позднее были зафиксированы в трех трактатах – Чжоу ли, И-ли, Ли-цзы. Эти тексты представляют собой сборник правил поведения, правил проведения обрядов, короче говоря, регламентируют всю человеческую жизнь до мелочей в соответствии с рангово-иерархической системой древнего Китая. Например Сын Неба (император) имеет право на семь алтарей (мяо) в своем храме предков, князья (чжухоу) на пять, сановники (дафу) – на три, а обычные чиновники (ши) – только на один. Мужчины должны ходить по правой стороне улицы, а женщины по левой и так далее. Почему этикету придавалось такое значение? Из-за того, что правила, записанные в Чжоу-ли воспринимались не как человеческие установления, но как отражение небесного порядка.  
История донесла до нас разговор Конфуция (552/551–479 до н.э.) с его сыном о Правилах (Ли). Конфуций наставляет сына, который еще не изучил Правила (Ли), в таких словах: «Если ты не будешь учить Правила, у тебя не будет ничего, на чем утвердиться». Текст Ли-цзы учили в школах как эталон правильного поведения. Знание правил поведения и их неукоснительное исполнение в соответствии с традицией было особенно важно для образованных верхов, являясь залогом успешной карьеры. Но некоторые положения были также необходимы и для простолюдинов, ибо, как отмечено в первой главе книги Чжоу ли, правила взаимоотношений должны соблюдать все, именно этим человек отличается от животных.  
Достаточно своеобразен и взгляд китайской культуры на нравственно-экономические проблемы. Рассмотрим ряд эпизодов, связанных с китайской имущественной этикой.  
Конфуций – величайший китайский философ. Его учение записано учениками в книге Луньюй («Изречения» /70/). Конфуций – принципиальный консерватор. Главное для него – ориентация на предков и на традицию. Молодежь хороша, если она повторяет своих родителей в молодости. Религиозные мотивы у Конфуция скомканы, иногда он упоминает Небо, но это скорее традиция, чем вера.  
Другая особенность мировоззрения Конфуция – церемониал (по-китайски – «ли»). Сосуд считается священным если он используется в священной церемонии. Также и человек. Он освящается, если он участвует в должном обряде. Ли – она же и религия. Церемониал для Конфуция имеет статус социальной основы. Более подробно учение Конфуция мы рассмотрим позже.  
Мо-цзы (Мо Ди, 479-400 до н. э.), древнекитайский философ и политический деятель, основатель школы моистов. Противник Конфуция. Очень религиозен. Основная идея – создать справедливое, замечательное общество. Можно даже сказать, что Мо-цзы - «утопист». Для него характерна критика «частного интереса», который губит все. Согласно Мо-цзы, социальные беды его времени берут исток в людском эгоизме, или в том, что он называет «частным интересом» (сы). Когда правитель одного царства стремится достичь преимущества над другим царством или когда один род хочет получить преимущество над другим родом, такой эгоизм приводит к возникновению «частного интереса», разрушающего общество. Только если частный интерес уступает универсальности всеобщей любви, человечество обретает мир. Только тогда, когда каждый человек научится любить другого, как самого себя, видеть в другом такую же, как он сам, личность, воцаряется порядок. Мо-цзы указывал:  
«Что такое беспорядок? Это то, что сын любит себя, но не любит отца, поэтому во имя своей выгоды он наносит ущерб отцу; младший брат любит лишь себя и не любит старшего брата, поэтому он наносит ущерб своему брату, чтобы обеспечить выгоду себе».  
Мо-цзы считал, что путь всеобщей любви может облагодетельствовать всех, всех осчастливить. Когда же ему указывали на то, что его учение излишне идеалистично, он спрашивал скептиков: когда начинается пожар, кто приносит больше пользы – тот кто несет воду, чтобы залить огонь, или тот, кто раздувает пламя частного интереса? Моисты полагали, что справедливо поступает лишь тот, кто приносит пользу людям, а тот, кто причиняет им вред, поступает неправильно.  
Мо-цзы считал, что человек должен считать идеалом труд на благо других. В этом он и его школа предвосхитили некоторые идеи западного утопизма, особенно в отождествлении общего блага с пользой и благом всех членов общества. Мо-цзы говорил:  
«Того, кто питает к людям всеобщую любовь, кто делает им пользу, Небо непременно осчастливит. А того, кто делает людям зло, обманывает людей, Небо непременно покарает».  
Сегодня Китай – сверхдержава: 22% населения планеты и по некоторым сведениям, экономика, обогнавшая даже экономику США с долей экспорта около 20%, скорость роста экономики – около 10% /71/.  
Однако, страной по-прежнему руководит КПК, имеются планы развития на 5,10, 15 и даже 60 лет. Имеется очень сильный государственный сектор экономики, но сейчас большинство предприятий принадлежит частникам (хотя нет свободного хождения иностранной валюты и экспортные потоки под контролем государства). Предприниматели традиционно пользуются уважением. Колоссальный размах строительства и вообще деловой активности. Стратегия – опираться на собственные силы, покупать технологии и производить все внутри страны.  
Около 50 млн. китайцев «хуацяо» – бизнесмены, проживающие а рубежом, но работающие на Китай. Есть «малый Китай» – Тайвань. Это небольшой густонаселенный остров (более 30 млн. чел). Имеется развитая промышленность, причем пребладают высокие технологии. Налицо культ служения государству – чиновники имеют двухнедельный отпуск один раз в три года.  
Менталитету китайцев присущ, несмотря на их внешнюю мягкость, национализм и пренебрежение к другим народам. Китай – «Поднебесная», остальные страны – варварские окраины Китая. С VI по XVI вв. Китай был самой экономически развитой страной мира. Но затем его величие стало рушиться. В XIX веке страна потерпела ряд поражений от западных стран и вынуждена была заключить кабальные договоры. Но вера в Поднебесную сохранилась. Безусловно, Китай стремится к мировому лидерству и мировой гегемонии. Но ему не хватает жизненного пространства. Сейчас огромное кол-во китайцев обосновалось на русском Дальнем востоке. Они постепенно захватывают лучшие рабочие места, и строят чайн-тауны – китайские поселения, доступ в которые иностранцам сильно затруднен. Медленно но верно Китай завоевывает мировое господство.  
2. Конфуций и конфуцианство как этико-политическое и религиозно-философское учение  
Конфуций (Кун-цзы, 551-479 до н. э.) родился и жил в эпоху больших социальных и политических потрясений, когда чжоуский Китай находился в состоянии тяжелого внутреннего кризиса. Власть чжоуского правителя - вана давно ослабла, хотя номинально он продолжал считаться сыном Неба и сохранял свои функции первосвященника. Разрушались патриархально-родовые нормы, в жестоких междоусобицах гибла родовая аристократия, на смену ей приходила централизованная власть правителей отдельных царств, опиравшихся на складывавшийся вокруг них административно-бюрократический аппарат из незнатных служащих чиновников. Как явствует из древнекитайской хроники Чуньцю, по традиции приписываемой самому Конфуцию и охватывающей события VIII-V вв. до н. э., правители и их родственники, аристократы и сановники в безудержной борьбе за власть, влияние и богатство не останавливались ни перед чем, вплоть до безжалостного уничтожения родных и близких. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа – все это вызывало резкую критику ревнителей старины. Объективная обстановка побуждала их выступать с новыми идеями, которые можно было бы противопоставить царившему хаосу. Однако для того, чтобы это отрицание современности имело моральное право на существование и приобрело необходимую социальную силу, оно должно было опираться на признанный авторитет. Конфуций нашел такой авторитет в полулегендарных образцах глубокой древности.  
Стремление опираться на древние традиции и тем самым воздействовать на современников в желаемом направлении знакомо истории всех обществ, это своего рода общесоциологическая закономерность. Однако особенностью конфуцианства было то, что в его рамках это естественное стремление было гипертрофировано и со временем превратилось чуть ли не в самоцель. Пиетет перед идеализированной древностью, когда правители отличались мудростью и умением, чиновники были бескорыстны и преданны, а народ благоденствовал, через несколько веков после смерти философа стал основным и постоянно действовавшим импульсом общественной жизни Китая.  
Конфуцианство – одно из ведущих идейных течений в древнем Китае. В ряде публикаций дается «компромиссное» определение конфуцианства одновременно как религии и как этико-политического учения. Конфуций –создатель нравственно-религиозного учения – оставил глубочайший след в развитии духовной культуры Китая, во всех сферах его общественной жизни – политической, экономической, социальной, моральной, в искусстве и религии. По определению Л. С. Васильева: «Не будучи религией в полном смысле этого слова, конфуцианство стало большим нежели, чем просто религия. Конфуцианство – это также и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальныхпроцессов, – словом, основа всего китайского образа жизни, принцип организации китайского общества, квинтэссенция китайской цивилизации». По своему миропониманию, способу объяснения мира и места человека («цивилизованного», а не «варвара») в этом мире конфуцианство выступает скорее в этико-политическом, чем в религиозном плане.  
Конфуций основал свою школу в 50 лет. У него было много учеников. Они записали мысли как своего учителя, так и свои. Так возникло главное конфуцианское сочинение «Лунь Юй» («Беседы и высказывания») – произведение совершенно несистематическое и часто противоречивое, сборник в основном нравственных поучений, в котором, по мнению некоторых авторов, очень трудно увидеть философское сочинение. Эту книгу всякий образованный китаец учил наизусть еще в детстве, ею он руководствовался всю жизнь. Основная задача Конфуция – гармонизировать жизнь государства, общества, семьи, человека. В центре внимания конфуцианства взаимоотношения между людьми, проблемы воспитания. Конфуций не доволен существующим, однако его идеалы не в будущем, а в прошлом. Человек обращен лицом к прошлому, к будущему же повернут спиною. Древность постоянно присутствует в настоящем. Будущее не привлекает слишком большого внимания – ведь время движется по кругу; и все возвращается к своему истоку. Кульминация конфуцианского культа прошлого – «исправление имен» («чжэн мин»). Конфуций признавал, что «все течет» и что «время бежит, не останавливаясь». Поэтому конфуцианское «исправление имен» означало не приведение общественного сознания в соответствие с изменяющимся общественным бытием, а попытку привести вещи в соответствие с их былым значением. Поэтому Конфуций учил, что государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом и сын – сыном не по имени, а реально, на самом деле. Идеализируя древность, Конфуций рационализирует учение о нравственности конфуцианскую этику. Она опирается на такие понятия, как «взаимность», «золотая середина», «человеколюбие», составляющие в целом «правильный путь» – дао.  
В своем учении Конфуций основывался на традиционных китайских взглядах на устройство мира. По представлениям древних китайцев, человек возникает после того, как изначальный эфир (или пневма, «ци») делится на 2 начала: Инь и Ян, Свет и Тьму. Своим появлением он как бы призван преодолеть эту расколотость мира, ибо объединяет в себе темное и светлое, мужское и женское, активное и пассивное, твердость и мягкость, покой и движение.  
Конфуций обращается к доверию (Синь) как к политической и нравственной категории. «Управляя царством, имеющим 1000 боевых колесниц, следует серьезно относиться к делу и опираться на доверие, соблюдать экономию в расходах и заботиться о людях; использовать народ в соответствующее время».  
Идею Доверия он проводит сквозь все свое учение.  
Все эти начала опираются на знания в конфуцианском смысле. Имеются в виду не теоретические знания, а знания правил поведения с обязательным применением на практике.  
Конфуцианское учение о знании подчинено социальной проблематике. Знать – «значит знать людей». Познание природы его не интересует.  
Его вполне удовлетворяет то практическое знание, которым обладают те, кто непосредственно общается с природой – земледельцы, ремесленники. Конфуций допускал врожденное знание.  
Но оно редко: «Те, кто обладает врожденным знанием, стоят выше всех, а за ними следуют те, кто приобрел знание благодаря учению». Учение у Конфуция должно обязательно дополняться размышлением.  
Отсюда вытекает, что отождествлять конфуцианскую ученость с книжной премудростью не довеем справедливо.  
Хотя в конфуцианстве авторитет мудрецов древности и изложенного ими учения был всегда высок, на первый план выходит правильное поведение, а не знание само по себе.  
Ценность знания в том, чтобы способствовать правильному поведению.  
 
3. Этические стандарты Древнего Китая  
Социальный идеал Конфуция. Гуманность и чувство долга.  
Совершенный человек - высокоморальный цзюнь-цзы, сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Понятие гуманность (жэнь) трактовалось Конфуцием необычайно широко и включало в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т.п.  
Жэнь – это высокий почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств, которыми обладали лишь древние; из современников Конфуций, включая и себя, считал гуманным лишь своего рано умершего любимого ученика Янь Хуэя.  
Трактуя гуманность как способность разбираться в людях и управлять ими, Конфуций связывает ее проявления с социальной иерархией, с устройством государства. Интерпретируя гуманность как высшую истину, обладающую вселенским значением, он, напротив, утверждает необходимость некоторой отрешенности, относительной независимости от общественного положения. Поэтому, придавая большое значение управлению государством, призывая людей к тому, чтобы они заняли свое место в социальной иерархии и выполняли свой долг в строгом соответствии с этикетом, Конфуций в то же время делает упор на мораль, предусматривая возможность для человека самому определять, что хорошо, а что плохо. Учитель сказал: «Человек не должен печалиться, если он не имеет высокого поста, он должен лишь печалиться о том, что он не укрепился в морали». В конечном счете получается, что благородный муж должен полностью вписаться в данную систему и в тоже время сохранить независимость суждений, что приводит к противоречивой ситуации. Стремление к совершенствованию и к осуществлению гуманности Конфуций связывал с преодолением себя вплоть до самопожертвования. В его понимании вселенское значение гуманности скорее вынуждает предполагать, что гуманность – в природе человека, и осуществлять ее – значит следовать своей природе, а не ломать ее.  
Однако для настоящего цзюнь-цзы одной гуманности было недостаточно. Он должен был обладать еще одним важным качеством – чувством долга(и), продиктованным внутренней убежденностью в том, что следует поступать именно так, а не иначе.  
Долг – это моральное обязательство, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам. Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом. «Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде», - учил Конфуций. В понятие «и» поэтому включались стремление к знаниям, обязанность учиться и постигать мудрость древних. Конфуций разработал и ряд других понятий, включая верность и искренность (чжэн), благопристойность и соблюдение церемоний и обрядов (ли).  
Следование всем этим принципам было обязанностью благородного цзюнь-цзы, который в сборнике изречений Конфуция «Лунь Юй» определяется как человек честный и искренний, прямодушный и бесстрашный, всевидящий и понимающий, внимательный в речах осторожный в делах. В сомнении он должен сдерживаться, в гневе – обдумывать поступки, в выгодном предприятии – заботиться о честности; в юности он должен избегать вожделений, в зрелости – ссор, в старости – скряжничества. Истинный цзюнь-цзы безразличен к еде, богатству, жизненным удобствам и материальной выгоде. Всего себя он посвящает служению высоким идеалам, служению людям и поиску истины.  
Познав истину утром, он «может спокойно умереть вечером.  
«Чего не желаешь себе, не делай и другим», - утверждал он. Это качество в понимании Конфуция, сумма всех добродетелей: «Победить себя и возвратиться к «нормам поведения» - значит стать гуманным человеком». Что же касается женщины, то согласно конфуцианской морали, женщина должна быть добродетельной, уметь поддерживать разговор, следить за своей внешностью, проявлять искусство в рукоделии. Она не учится в школе и получает воспитание исключительно в семье.  
Таким образом, «благородный человек» Конфуция – это умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей.  
Конфуций вполне искренне стремился создать идеал рыцаря добродетели, боровшегося за высокую мораль, против царившей вокруг несправедливости. Но, как это нередко случается, с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся преимущественно в демонстрации преданности старине, уважения к старшим, напускной скромности и добродетели.  
Многочисленные последователи и почитатели Конфуция, слепая преданность которых каждому слову философа тоже в немалой степени способствовала превращению его учения в закостенелую догму, стали видеть в идеале цзюнь-цзы не столько выражение внутренней цельности и благородства, сколько внешнее оформление благопристойности.  
В любой момент жизни, на любой случай, в счастье и горе, при рождении и смерти, поступлении в школу или назначении на службу – всегда и во всем существовали строго фиксированные и обязательные для всех правила поведения.  
Одной из важных основ социального порядка, по Конфуцию, было строгое повиновение старшим. Любой старший, будь то отец, чиновник, наконец, государь, – это беспрекословный авторитет для младшего, подчиненного, подданного. Слепое повиновение его воле, слову, желанию – это элементарная норма для младших и подчиненных как в рамках государства в целом, так и в рядах клана, корпорации или семьи. Не случайно Конфуций напоминал, что государство – это большая семья, а семья - малое государство. Этим сравнением подчеркивался не только патернализм внутри общества, но и тот строй семейной жизни, который реально существовал и сохранялся в старом Китае вплоть до недавнего времени: основа семьи – беспрекословное повиновение младших старшим, детей родителям.  
Достойный правитель.  
На благородного мужа Конфуций возлагает ответственность за поддержание порядка в Поднебесной. Исходя из этого, особое значение Конфуций придает описанию правителя, для которого гуманность превращается в умение разбираться в людях, отличать достойных от недостойных и управлять ими, подавая хороший пример. Отвечая на вопрос о том, следует ли убивать людей в целях улучшения управления государством, Конфуций заявил:«Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль низкого мужа подобна траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер».  
Конфуций не объясняет, откуда берется достойный правитель. По всей вероятности, он считает его таким же проявлением всеобщей закономерности, как и любую вещь в природе. Из контекста ясно, что подобный талант нельзя сформировать, но его можно выявить, чтобы человек, обладающий им, занял подобающее место в государстве. Отсюда своеобразие системы экзаменов на должность, предусматривающих лишь отбор наиболее достойных, но не воспитание или обучение их.  
Правитель может стать благородным мужем, если соответствует определенным требованиям. При этом Конфуций подчеркивает, что власть должна находиться в руках верховного правителя, «сына Неба», а не сановников, ибо он несет ответственность за поддержание естественного хода вещей, что и обеспечивает государственную стабильность. «Когда в Поднебесной царит дао, ритуал, музыка, (приказы) на карательные походы исходят от сына неба... Когда в Поднебесной царит дао, то правление уже не находится в руках у сановников. Когда в поднебесной царит дао, то простолюдины не ропщут». Идеальное правление не находится в зависимости от того, какие государственные мероприятия осуществляет правитель, а от того, что представляет он собою и как он себя ведет: «Если личное поведение тех, (кто стоит наверху), правильно, дела идут, хотя и не отдают приказов. Если же личное поведение тех, (кто стоит наверху), неправильно, то, хотя приказывают, народ не повинуется». В идеале такая форма правления не связана с преднамеренными действиями. Управление осуществляется как бы само собой.  
Итак, идеальную форму правления Конфуций связывает с поддержанием естественного и неизменного порядка вещей через недеяние (увэй) достойного правителя, одним лишь своим поведением восполняющим недостающие звенья всеобщих связей в соответствии с дао, избегающего частных намерений и надуманных действий.  
Таков идеальный облик правителя. А как на практике: есть ли однозначное соответствие между высокой моралью и высоким постом? Судя по тому, как настойчиво Конфуций подчеркивает, каким должен быть правитель, ему ясно, что совпадения тут нет. Поэтому характеристика благородного мужа служит Конфуцию и самостоятельной задачей, отличной от вопроса о наилучшем управлении государством.  
В этой связи на первый план выходит отношение благородного мужа к знанию, его способность к самостоятельным и глубоким суждениям. Уточняя образ благородного мужа, Конфуций противопоставляет ему низкого человека. Учитель сказал: «Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду». Конфуций подчеркивает, что благородный муж ведет себя с учетом воли Неба. Его знания не преследуют корыстной цели.  
Они для него самоценны и направлены на существенное и общее, а не на частности. Бескорыстное получение знаний приближает благородного мужа к состоянию совершенномудрого. Конфуций не проводит между ними жесткой грани.  
Некоторых древних правителей он называет совершенномудрыми. По-видимому, он связывает это состояние с гуманностью как с высшей истиной. Тогда идеалом поведения совершенномудрого оказывается покой, уравновешенность, в чем конфуцианство снова перекликается с даосизмом.  
 
Заключение  
Воплощение этики Древнего Китая стало конфуцианство. Учение Конфуция занималось только вопросами этики и политики и почти не касалось всего того, что не может быть объяснено человеческим разумом, а подкрепляется только верою.  
Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство – это также и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов – словом, основа всего китайского образа жизни, принцип организации китайского общества, квинтэссенция китайской цивилизации.  
В определенном смысле можно сказать, что именно благодаря конфуцианству со всем его культом древности и консерватизмом китайское государство и общество не только просуществовало свыше двух тысяч лет в почти не менявшемся виде, но и приобрело такую гигантскую силу консервативной инерции, что революционный XX век, вроде бы покончивший с конфуцианством как официальной идеологией и активно развенчавший эту доктрину, пока еще далеко не вправе считать себя победившим все восходящие к конфуцианству и питающиеся его соками консервативные традиции. Более того, в свете современных процессов трансформации и вестернизации Востока многое в этом смысле выглядит как раз наоборот.  
 
Литература  
1.     Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988.  
2.     Хёйзинга Й. Осень Средневековья. М., 1988.  
3.     Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб, 1993.  
4.     Лотман Ю.А. Беседы о русской культуре. СПб, 1994.  
5.     Пыляев М.И. Старая Москва. М., 1995.  
6.     Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М., 1996.  
7.     Абаев Н. В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. - Новосибирск: Наука, 1989.  
8.     Культурология: история мировой культуры. Под ред. А.Н.Марковой. - М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1995.  
9.     Малявин В.В. Конфуций. М.: Молодая гвардия, 1992.  
10.            Малюга Ю.Я. Культурология. - М.: Инфра-М,1999. - с.63-76.  
11.            Маслов А.А. Мистерия Дао. - М.: Сфера, 1996.  
12.            Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. - М.: «Гардарики», «Экспертное бюро», 1997.-344 с.