1. ВВЕДЕНИЕ

      Внимание  российской общественности сегодня  во многом приковано к феномену теневой  экономики. При этом значительно  разнятся как взгляды на сущность этого явления, так и количественные оценки его масштабов. Вообще, теневая экономика – это реакция хозяйствующих субъектов на систему, которая поставила их в положение жертв правового и экономического беспредела. Причем такая составляющая экономики, которая не укладывается в сложившиеся и узаконенные представления о норме, присутствует в той или иной степени в экономике любой страны. В англоязычных странах это явление называется неофициальная, подпольная, скрытая экономика, во французских изданиях – подземная, скрытая экономика, в Германии – теневая.

     Многие  российские специалисты, как правило, склоняются к тому, что теневая  экономика охватывает три самостоятельных  понятия, три сектора:

     1. подпольный бизнес – запрещенные  законом виды экономической деятельности: торговцы оружием и наркотиками,  рэкетиры, наемные убийцы, сутенеры и т.п.;

     2. неофициальная экономика – легальные  виды экономической деятельности, но производство товаров и  услуг не фиксируется официальной  статистикой, сокрытие от налогов,  неформальная занятость и т.п.;

     3. фиктивная экономика – экономика приписок, спекулятивных сделок, взяточничества, мошенничества.

     Что касается размеров капитала, незаконно  вращающегося в торговых операциях. По данным Госкомстата России, объем  теневой экономики составляет 25% от ВВП на начало 1997 г, включая суммарный учет искажения данных по торговле (примерно 40% товарооборота), по оказанию индивидуальных услуг населением (60%), по учету жилищных услуг (18% стоимости зарегистрированных услуг), по скрытой оплате труда, в том числе с учетом «смешанных доходов» (20%)¹. Однако с учетом подпольной и неофициальной экономик, по оценкам правоохранительных органов, эта цифра колеблется около 50%!

     В своей работе я хотела бы рассмотреть  причины, породившие подобное угрожающее состояние российской экономики, попытаться найти хотя бы примерные пути выхода из тупика тотальной криминализации социально-экономических отношений. 

     2. Теневая экономика  в СССР

     Существует  точка зрения, что реформы 90-х  гг. являются экономическим «послесловием» к глубинным процессам роста  теневой криминальной экономики, происходившим в годы застоя.  Реформы лишь высвободили присущие теневой экономике автономные механизмы регулирования, связанные прежде всего с насилием.

     В условиях командно-административной системы  распределения существование побочных способов получения доходов было ответом на жесткую централизацию государства. Позитивный аспект неформальных отношений на протяжении многих лет заключался в том, что такие формы и отношения как взаимопомощь, самоорганизация, самодеятельность являлись способом выживания (и остаются таковыми) значительной части населения и экономики страны в целом.

     В качестве компенсирующего противовеса, смягчавшего жесткие хозяйственные  регламентации и способствующего  выживанию самой огосударствленной  системы, выступал негосударственный сектор. Он включал промысловую кооперацию (до 1960 г.), потребкооперацию, колхозы, личное подсобное хозяйство и даже частную практику ( к 1985 г. было зарегистрировано 64 тыс. человек, занимавшихся частной практикой). Негосударственный сектор в определенном смысле создал правовые и материальные предпосылки функционирования (наряду с формальным) теневых отношений.

     Однако  власти понимали, что без негосударственного сектора и неформальных отношений  огосударствленная хозяйственная  система не могла существовать, тому есть немало примеров.  

     Официально  объемы подрядно-строительных работ  в целом по стране в 1960-1980 гг. планировались  существенно выше, чем имевшиеся  в них учтенные производственные ресурсы. Но работавшие в то время  неформальные бригады (часто преследуемые) создали практически всю сельскую производственную и бытовую инфраструктуру (коровники, бани, школы, магазины и т.п.).

     Неформальные  отношения не без заинтересованности и участия властей «тонко»  вписывались в систему хозяйствования на протяжении всех лет существования советской системы. При необходимости они использовались властями в политических целях: в 30-е годы – в форме борьбы с неразоблаченным «кулаком»; в 60-70-е – с «частником», в 80-е – с «лицами, получающими нетрудовые доходы», в 90-е – с новыми предпринимателями – «кооператорами». Владельцы частных подсобных хозяйств периодически считались социальным злом, хотя длительное время продовольственный фонд в стране по многим продуктам рассчитывался и планировался без учета потребностей сельского населения. Таким образом, самообеспечение считалось неформальным отношением.

     Достаточно  сложен анализ способов и видов, в  которых проявлялись подлинные  неформальные отношения. Каждый из носителей  выбирал свои, удобные ему способы  исходя из социально-экономических, территориальных, национальных и других особенностей, условий и традиций. В России с ее исторической тенденцией тяготения к коллективистским традициям долгое время преобладающей формой самоорганизации населения и соответственно реализации неформальных отношений были (и остаются) многообразные виды кооперации².

     Во-первых, существовали неформальные кооперативы, которым были присуще соответствующие  принципы и черты: преобладание экономического равенства внутри кооператива, обособленность по отношению к другим организациям и защита своих групповых интересов. Во-вторых, были семейные образования с главенством лидера, действующего в интересах семьи.

       Доходы, которые контрагенты теневой  экономики получали в системе  административного распределения ресурсов, были весьма значительны: 31,8 млрд. руб. в 1975 г., 52,5 млрд. —в 1980; 74,3 млрд. —в 1985,55,3 млрд. руб. —в первом полугодии 1989г. Соответственно по отношению к фонду оплаты труда в СССР эти доходы составили: 13,8; 17,9; 21,1; 25,4%.

     3. Факторы увеличения  объема теневой  экономики

     Переход от системы административного распределения  ресурсов к рыночному механизму  развития означает изменение динамики номинальных показателей . Он же (переход) способствует росту сферы «агрессивной координации», когда сделки заключаются под влиянием силы, минуя мораль и закон.

     В ходе реформ был фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны  общества. На сегодняшний день, к  сожалению, нельзя дать ни достоверной  оценки финансовых ресурсов, так как Минфин тщательно скрывает многие данные, ни выяснить объем  приватизационной собственности. Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений никаких санкций не применяется. На мой взгляд, все это способствует криминальному распределению собственности и бюджетных денег.

     Причем  подобная сложившаяся экономическая  система сложилась в таких  странах как Филиппины, Мексика, Колумбия. И мировой опыт свидетельствует  о том, что выйти из ловушки  тотальной криминализации  социально-экономических  отношений довольно-таки трудно. Ведь если национальное богатство распределяется между кланами, имеет место некий  вариант феодализма, при котором не действуют механизмы экономического роста.

     Анализ  причин происходящего приводит, к  сожалению, о лидирующей роли государства. Приведу некоторые доказательства.

      1992 г. государство начало с  того, что фактически ликвидировало  накопления граждан. При спровоцированной  гиперинфляции практически не  было предпринято никаких мер  для того, чтобы сохранить трудовые  сбережения десятков миллионов людей в сберегательных банках. Параллельно произошла очень серьезная криминализация финансового сектора. В том же 1992 г. Центробанк России распределял в условиях высокой инфляции кредиты под высокий отрицательный процент, и те, кто стоял «у кормушки», получили колоссальные доходы.

     В 1993 г. развернулась спонтанная приватизация снизу, когда всем было разрешено  хватать государственное имущество  по принципу «кто первый». В результате в экономике возобладали стереотипы чисто хищнического распределения: предпринимательская энергия была устремлена не на создание нового, наращивание экономической активности и повышение эффективности производства, а на передел имущества, что обеспечивало наибольшие барыши.

     Наконец, в конце 1993 г. произошло, как известно, свертывание демократических институтов, контроля власти над обществом. И после этого началась легализация криминальной деятельности. Если раньше деньги из бюджета воровали преимущественно в нелегальных формах, то, начиная с осени 1993 г., правительственные структуры пошли по пути легального предоставления незаконных льгот «придворным» коммерческим структурам. Соответствующие примеры хорошо известны, их совокупность свидетельствует о том, что в денежно-бюджетной сфере легализация криминальных отношений — факт свершившийся.

     Небезызвестная  денежная политика 1994 г. привела к  тому, что существенная часть хозяйственных  отношений постепенно трансформировалась и перешла в теневой сектор. Искусственно вызванный кризис ликвидности в расчетах в реальном секторе экономики привел к тому, что предприятия стали широко практиковать бартер и расчеты наличными и, естественно, уходить от налогов.

     В общем, этот небольшой анализ показывает, что именно государству и государственной политике мы обязаны тем, что отечественная экономическая система погрузилась в «квазиколумбийское» состояние: в 1995 г. фактически уже сформировались механизмы его устойчивого самовоспроизводства³.

     Еще совсем недавно существовала точка  зрения, согласно которой наличие  теневой экономики — прямое следствие подавляющей нормальную хозяйственную жизнь административной системы управления, с устранением которой и переходом к рыночному хозяйствованию запрещенные и потому не регистрируемые сделки неизбежно легализуются и выйдут из «тени» в «свет». Сегодня наивность подобных надежд очевидна.

     В 1992 г., когда руководители предприятий  требовали от российского правительства  индексации оборотных средств, на многих из них имелись значительные запасы сырья и материалов (неликвиды), оставшиеся в наследство от административной системы распределения ресурсов. Эти запасы товарно-материальных ценностей составляли большие трети валового общественного продукта СССР в 1991 г., и торговля ими, в том числе вывоз за рубеж, осуществлялась весьма бойко (достаточно вспомнить «золотой» для отечественных товарно-сырьевых бирж период). Фактически имело место массовое «проедание» предприятиями их оборотных средств, а сегодняшняя «стабилизация» —это «проедание» уже средств основных: на большинстве предприятий о создании амортизационных фондов и каком-то поддержании прежнего уровня производственных мощностей ныне не идет и речи. Именно «экономия» за счет «бесплатного» использования основных средств представляет собой главную особенность новейшего этапа эволюции «теневой экономики».

     4. Негативные последствия  экономики переходного  периода

     За  спорами последних лет о реформах и контрреформах, о том, что преобразования идут плохо или вообще остановились, перестали замечать совершенно новую  социально-экономическую реальность. Реальность не столько перехода от централизованной к рыночной системе хозяйствования, сколько формирование устойчиво воспроизводящейся системы высококриминализованных экономических отношений, характеризующейся рядом признаков. Каких же?

     Это прежде всего огромный вес теневого (т.е. никак в правовом смысле не регулируемого) сектора, огромная роль неформальных и вне правовых отношений. Колоссальные проблемы — почти тотальная коррумпированность госаппарата, низкая роль права и судебной системы, ее подчиненность административному аппарату и теневому капиталу. 

     Утверждают (!):

• пост заместителя министра в России «стоит» 2 млн. долл.;
• подпись председателя Кабинета министров – 10 тыс. долл.;
• государственный кредит под инвестиционную программу можно получить за 20% от запрашиваемой суммы наличными;
• деньги из бюджета можно получить за 25% от запрашиваемой суммы наличными. Деньги переводятся на счет какой-нибудь фирмы – и порядок. Можно закладывать эти деньги сразу в себестоимость продукции. Это совет консультантов: не обивать московские пороги, а сразу заплатить эти деньги, поскольку без них производство не вытащишь;
• сегодня можно получить «портфельный» кредит от 1 млн. до 100 млн. долл. Его отдадут в портфеле, но нужно подписать обязательство о выплате определенной суммы ⁴.

     Это, далее, образование в экономической  сфере кланов—устойчивых властно-хозяйственных  структур, имеющих, используя специфический  язык, «крышу» в виде того или  иного органа государственной власти, распоряжающихся крупными суммами  накопленного разными путями капитала и ведущих широкомасштабную коммерческую деятельность. Одно из следствий возникновения подобных кланов — блокирование конкуренции на финансовых рынках, на рынках основных товарных групп и даже во внешней торговле.

     Другое  печальное следствие формирования соответствующей олигархии — узкой прослойки людей, присваивающей связанные с кланом монополизмом колоссальные доходы,  и вместе с тем - обнищание огромной части населения.