Неоклассическая теория

Монетаризм  как лидер неоклассики  конца 20 века.

Монетаризм, на первый взгляд, –  это теория о роли денег в современном  рыночном хозяйстве. Сторонники этой теории ставят во главу угла при изучении рынка денежно-кредитный механизм, полагая, что именно он играет в рыночном механизме наиболее важную роль (отсюда и название данной концепции). Монетаристы – продолжатели количественной теории денег, разработанной американским экономистом Ирвингом Фишером в начале 20 в. (рис. 4). В то же время, монетаризм – это целостная теория рыночного хозяйства, особый подход к проблемам воспроизводства, социальной политики, международных экономических отношений и даже борьбы с преступностью.  
 

Монетаристская  школа сформировалась в США и стала популярной уже в 1960-е. Под влиянием популярности либеральных идей монетаристов стали быстро развиваться и иные неоклассические теории – такие как «экономика предложения», теория общественного выбора и т.д. Даже кейнсианцы отчасти поддались интеллектуальному влиянию неоклассиков, отреагировав на него созданием концепций «кейнсианско-неоклассического синтеза». Хотя в рамках самого неоклассического направления монетаризм в 1990-е постепенно стал уступать в популярности неоинституциональным концепциям, он продолжает пользоваться авторитетом одной из ведущих школ современной экономической теории.  

Главная идея монетаристов заключается  тому, что рыночная экономика по-прежнему способна к эффективному саморегулированию. Трудности возникают не внутри рыночной экономики, а извне, рынок как бы «переваривает» их. 
 
 

Из  этого исходного  принципа логично  вытекает необходимость  ограничения государственного вмешательства в  экономику. Для монетаристов характерны следующие  мнения: «ни одно правительство не может быть мудрее рынка»; «ошибки совершают все, но мы платим за них своими деньгами, а государство нашими»; «чем слабее экономическая роль государства, тем выше благосостояние людей». 

Монетаристы считают, что государственное  вмешательство в экономику блокирует действие стихийных регуляторов, вместо того чтобы дополнять их. Сами возможности государства ограничены: оно способно создавать дополнительный спрос (давать госзаказы, увеличивать налоги, заниматься эмиссией денег), но не может увеличить товарное предложение (поскольку услуги государства есть прямой вычет из ВНП). Кроме того, государство ориентировано на краткосрочную перспективу (по политическим соображениям правительство стремится как можно быстрее «успокоить» встревоженных граждан), а рынку нужно время, чтобы преодолеть трудности. Таким образом, правительство ради эфемерного сиюминутного результата не дает работать механизму «невидимой руки», который срабатывает не сразу, но дает более устойчивые результаты. 

Для монетаризма характерен перенос центра тяжести исследований и практических рекомендаций в область кредитно-денежных отношений. Именно деньги могут быть, по мнению М.Фридмена и его коллег, главным «встроенным стабилизатором» рынка, стихийным регулятором экономических процессов. Таким образом, если неоклассики конца 19 – начала 20 вв. концентрировали свое внимание на микроэкономических процессах, то неоклассики второй половины 20 в. стали активно изучать и макроэкономические проблемы.  

М.Фридмен  выступал за строгое  выполнение монетарного правила, согласно которому денежное предложение должно расширяться в темпе, совпадающим с ежегодным темпом потенциального роста ВНП. Иначе говоря, денежное предложение должно устойчиво возрастать на 3–5% в год. По М.Фридмену, если денежное предложение будет расти в постоянном темпе, то и всякая тенденция к спаду в экономике будет носить временный характер. Поэтому он предлагал запретить использование денег в любых целях краткосрочной политики (для регулирования процентной ставки и занятости). Таким образом, монетарная концепция фактически исключает бюджетную политику. Кроме того, государство должно устранять любые внутренние факторы, оказывающие неденежное влияние на уровень цен (контроль профсоюзов и т. д.). 

Главная, по мнению М.Фридмена, ценность экономической деятельности, защите которой должно быть подчинено все остальное, – это свобода. Как считают монетаристы, человек свободен в той мере, в какой на его выбор не действуют ограничения со стороны других людей. Иначе говоря, свободой они называют отсутствие препятствий для того, чтобы индивид осуществлял свой выбор. Такая трактовка свободы имеет ярко выраженный либеральный оттенок. В предельном своем выражении эта точка зрения привела М.Фридмена к выводу, что политика правительства по борьбе с потреблением наркотиков нарушает свободу граждан, поскольку любой из них должен иметь право добровольно выбирать между здоровым образом жизни и медленным самоубийством, вызванным потреблением наркотиков. 

Выдвигая  на передний план свободу, монетаристы своеобразно трактует проблему равенства. По мнению М.Фридмена, единственно справедливое равенство – это равенство возможностей, когда каждый человек должен иметь если не равные, то, по крайней мере, близкие возможности строить свою жизненную карьеру. Принцип равенства результатов (уравнивания доходов) монетаристы категорически отвергают, не без основания усматривая в ней несправедливую уравниловку, которая лишает людей стремления бороться за «место под солнцем». По их мнению, рыночный механизм «невидимой руки» дает каждому свободу выбора, обеспечивая тем самым равенство возможностей соревноваться за более высокие доходы и социальный статус.  

Именно  монетаризм стал идеологическим знаменем многих либеральных  реформ последней  трети 20 в. – тэтчеризма в Великобритании, рейганомики в США, гайдароэкономики в России 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Кризис  современной неоклассики.

Высшей  точкой популярности экономического либерализма  стали 1980-е: неоклассика  бесспорно признавалась основным течением экономической  науки, ее рекомендации стремились брать на вооружение правительства едва ли не всех стран мира. Казалось, что крах социалистической командной экономики лишь подтвердит истинность неоклассических идей. Однако на самом деле уже в 1990-е обозначился кризис неоклассических идей. 
 

С одной стороны, именно в 1990-е появились сильные сомнения в практической ценности неоклассических рекомендаций. Многие постсоциалистические страны (в том числе Россия), которые осуществляли либеральные рыночные реформы, оказались в затяжном экономическом кризисе. Напротив, отказавшийся от либеральных рекомендаций Китай продемонстрировал удивительно быстрые темпы экономического роста. Правительства стран «третьего мира» также начали разочаровываться в том, что принципы экономического либерализма помогут им догнать развитые страны Запада. 

С другой стороны, в 1990-е  начала расти популярность новых направлений  экономической теории, представители которых  подвергали критическому теоретическому переосмыслению основополагающие принципы неоклассики.  

Одной из групп критиков неоклассики стали сторонники психологической экономики во главе с Дэниелем Канеманом. Еще в 1970-е они стали проверять, действительно ли реальные люди мыслят и поступают строго рационально. Оказалось, что, несмотря на все удобства, которые дает принятая ноклассиками идеальная модель человеческого поведения, реальный человек зачастую мыслит отнюдь не рационально и имеет мало общего с «человеком экономическим».  

Другое  направление критики  неоклассики связано  с институционализмом. Если экономисты-психологи доказывают, что индивиды мыслят не так, как им предписывает нео-классическая теория, то экономисты-институционалисты подчеркивают, что в хозяйственной жизни люди действуют вообще не в качестве автономных индивидов, а как представители определенных социальных структур. Многочисленные институты (организации, формальные и неформальные нормы) сильно ограничивают свободу индивидуального выбора и заставляют каждого человека подчиняться неким общепринятым правилам.  

Таким образом, рациональный индивидуализм –  главный методологический принцип неоклассической экономической теории, унаследованный ею от А.Смита, – подвергается в наши дни критике сразу с двух сторон. 

Конечно, неоклассики находят  контраргументы в  полемике со своими критиками. Так, неоклассическим  «ответом» на институциональный «вызов» стали многие направления неоинституционализма (например, теория общественного выбора). Тем не менее, кризис неоклассической экономической теории становится общепризнанным фактом. Новая научная революция в ближайшие десятилетия приведет либо к качественному обновлению неоклассики, либо к ее замене как ведущей экономической теории какой-либо иной концепцией. 

В нашей стране пик  популярности неоклассики  пришелся на конец 1980-х  – первую половину 1990-х, когда она воспринималась как новая «единственно верная» экономическая теория, призванная заменить «ошибочный» марксизм. Именно российские поклонники неоклассических идей (прежде всего, Егор Гайдар) возглавили в начале 1990-х либеральные экономические реформы. Однако уже к концу 1990-х обозначился заметный спад влияния неоклассических идей на российских экономистов. С одной стороны, стали очевидными не только успехи, но и провалы «гайдаровских» реформ. С другой стороны, преподаватели экономики осознали, что неоклассическая теория не менее абстрактна и не намного более практична, чем «старый» марксизм. В последние годы под влиянием критики отечественные экономисты-либералы (Ясин, Илларионов), как и зарубежные неоклассики, стали обращать все больше внимания на институциональные факторы экономического развития (национальная культура, политические свободы), которые ранее практически не учитывались. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Литература 

Бункина М.К. Монетаризм. М., 1994

Майбурд Е.М. Введение в историю  экономической мысли. От пророков до профессоров. М., 1996

История экономических учений (современный  этап). Учебник. Под  общ. ред. А.Г.Худокормова. М., 1998

Марцинкевич В. Экономический  мэйнстрим и современное  воспроизводство. –  Мировая экономика  и международные  отношения. 2003, № 2