Модели развития экономики России

2. Политика диверсификации не освобождает ее субъекта от необходимости выбора приоритетов структурной (структурно-промышленной) и научно-технологической политики. Госфинансы и «управленческая мощность» госаппарата ограничены, а значит, должны быть использованы для форсированного развития некоторого набора производств (отраслей, сфер экономики, межотраслевых направлений).

в разделе «Механизмы диверсификации в долгосрочном периоде» отмечено, что для успешного развития постиндустриальной экономики, основанной на знаниях, «необходимо создание условий, обеспечивающих: высокий уровень образования в стране; динамичную инфраструктуру отрасли связи и распространения информации; эффективную инновационную систему, включающую исследовательские центры, университеты, консультантов и фирмы; экономический и институциональный режимы, стимулирующие эффективное создание, распространение и использование знаний».

Однако в ряду необходимых «уже в краткосрочной перспективе» мер, нацеленных на «создание условий для формирования в долгосрочной перспективе развитого сектора экономики, основанного на знаниях», приоритетными названы: «поддержка венчурного финансирования; стимулирование взаимного перетока технологий при производстве продукции гражданского и военного назначения; развитие сферы услуг и поддержка их экспорта; расширение информационной инфраструктуры и сферы телекоммуникаций». Между тем венчурный бизнес в России в ближайшее время не будет играть существенной роли в силу исторически сложившихся особенностей экономики. «Сфера услуг» и «информационно-коммуникационные технологии» суть столь крупные сферы экономики, что сами по себе, «без дальнейших определений», не могут служить объектами селективной поддержки со стороны государства; кроме того, сфера услуг и так успешно развивается в условиях «голландской болезни».

то касается ИКТ, то нужна господдержка развития национальных производителей в этом секторе, так как импорт продукции транснациональных корпораций (ТНК) и их инвестиции в создание предприятий в России растут достаточно быстро. В результате российское правительство должно расходовать огромные средства на покупку, например, для всех школ, больниц и госучреждений лицензионного программного обеспечения у глобальной монополии «Microsoft».

Принимая на себя обязательства по защите интеллектуальной собственности, Россия должна предпринять все возможные усилия по пресечению произвола подобных «глобальных» монополий, внести свой вклад в создание международной системы антимонопольного регулирования в сфере информационных технологий.

Из сказанного выше не следует, что поддержка диверсификации российской экономики не должна быть одним из направлений государственной политики.

Во-первых, поскольку большую часть российского экспорта составляет экспорт углеводородов, диверсификация экспорта подразумевает повышение в нем удельного веса торгуемых продуктов. А это вполне разумная цель.

Во-вторых, наряду с кредитованием и страхованием экспорта несырьевой продукции важным инструментом обеспечения ценовой конкурентоспособности «торгуемых» российских продуктов является уже неоднократно акцентированный выше более низкий уровень внутренних цен на энергоносители в сравнении с мировым. Это различие отчасти объясняется фактором транспортных издержек, связанных с доставкой нефти и газа, например, из Западной Сибири в Европу. Однако при высоких ценах на углеводородное сырье значимость соответствующих издержек резко снижается. Поэтому для сохранения существенного различия внутренних и мировых цен на энергоносители представляется необходимым продолжать взимание таможенных пошлин при экспорте нефти, нефтепродуктов и газа даже после присоединения России к ВТО.

В-третьих, учитывая огромные размеры территории и неблагоприятные природно-климатические условия, необходимо многократно увеличить масштабы господдержки российского торгуемого сектора. Государство должно не только увеличить бюджетные расходы на создание транспортной и информационно-коммуникационной социальной инфраструктуры, обеспечивающей высокую эффективность предприятий, производящих торгуемые продукты. Оно должно активно использовать эффективные механизмы господдержки производителей.

И все же возможности «диверсификационной модели» развития российской экономики весьма ограничены. Если в высокотехнологичных отраслях мировой экономики доминируют «глобальные» ТНК, то в трудоемких отраслях с традиционными технологиями Россия не в состоянии конкурировать с Китаем и Индией, располагающими огромными ресурсами дешевой рабочей силы. Ситуация усугубляется тем, что в названных странах национальные государства уже не одно десятилетие проводят политику «догоняющего развития» с применением широкого спектра мер господдержки экспорта «торгуемых» продуктов.

Не только Япония, но и Южная Корея уже давно перешли в разряд стран с высокотехнологичной экономикой. Начинают вторгаться в высокотехнологичные отрасли и китайские компании, пользующиеся мощной поддержкой государства. Даже если бы российское правительство всерьез вознамерилось конкурировать с этими странами, вряд ли его усилия оказались бы впечатляющими, т.к. использование модели «догоняющего развития» ныне уже крайне затруднено.

Ведущие страны мира создали множество препятствий для господдержки развития несырьевых производства и экспорта в странах, не входящих в число учредителей ВТО. Особенность этой организации — отсутствие единых требований ко всем участникам по уровню таможенной защиты экономики и интенсивности поддержки национальных производителей: соответствующие условия для вновь вступающих в ВТО стран ужесточаются без адекватного ужесточения для стран-учредителей. Такой дискриминационный подход четко продемонстрирован в отношении России, которую принуждают присоединиться к необязательным соглашениям ВТО в качестве платы за вступление в нее (одним из таких соглашений предусматривается неограниченный беспошлинный ввоз в страну гражданской авиатехники, тогда как «Боинг» и «Эйрбас» остаются под таможенной зашитой соответственно в США и странах ЕС).

Таким образом, возникает нечто вроде «сэндвича». С одной стороны российские производители испытывают конкуренцию со стороны китайских предприятий, которые используют дешевую рабочую силу и свободны от экологических ограничений . С другой стороны, нам трудно пробиться на рынки высокотехнологичной продукции, поделенные между западными ТНК, активно поддерживаемыми правительствами США, Японии и стран ЕС. Не смогут выжить без такой поддержки и российские предприятия обрабатывающей промышленности и других отраслей торгуемого сектора. В Среднесрочной программе о такой поддержке говорится весьма скупо, а масштабы выделяемых для нее бюджетных средств просто мизерны. Например, Инвестиционный фонд в бюджете на 2008 г. составит лишь 89 млрд. руб., а все бюджетные инвестиции (и программные и непрограммные) – всего 862 млрд. руб.

Учитывая вышесказанное, коль скоро путь «догоняющего развития» России заказан, императивом становится не просто диверсификация экономики, а концентрация консолидированных усилий государства и бизнеса на тех направлениях развития высокотехнологичного сектора мировой экономики, где у нашей страны имеются (или могут быть достигнуты) конкурентные преимущества.

3. «Высокотехнологичная» модель развития российской экономики.

Ориентация экономического развития на модель инновационной экономики в настоящее время актуальна во всем мире. В условиях сокращения мировых запасов сырьевых ресурсов именно высокие технологии уже сегодня являются главным фактором конкурентоспособности и будущего прогресса. Для России этот вопрос ключевой, – нефть и газ не бесконечны, и для того чтобы в дальнейшем претендовать на роль одной из ведущих стран в системе глобальной конкуренции, перевод экономики на инновационные рельсы необходим.

Выше было показано, что модель «догоняющего развития» не может быть использована Россией. Поэтому она может выжить в условиях глобальной конкуренции только сосредоточив ресурсы на прорывных направлениях НТП, в которых Россия еще сохранила конкурентные преимущества. Разумеется, в первую очередь речь идет о предприятиях ОПК. Однако рынок его продукции будет расширяться в первую очередь за счет внутреннего спроса. Следует отметить что закупки высокотехнологичных видов вооружений и военной техники должны быть многократно увеличены с учетом специфики современных военных конфликтов.

Средства разведки, связи и управления, высокоточное оружие и мобильная многоцелевая военная техника требуют колоссальных вложений в НИОКР. При этом России не с кем кооперироваться, т.к. она не имеет ни одного союзника с высокотехнологичным ОПК. Кроме того, следует отметить важность производства спецсредств и спецтехники для правоохранительных органов. Оно также может способствовать диверсификации российского экспорта.

В президентском Послании 2007 г. поставлена задача формирования научно-технологического потенциала, адекватного современным вызовам мирового технологического развития. Отмечено, что модернизация российской экономики невозможна без подъема отечественной науки. Особо подчеркнута необходимость создания эффективной системы исследований и разработок в области нанотехнологий, основанных на атомном и молекулярном конструировании. Предусмотрены меры по государственной поддержке развития авиа- и судостроения, ракетно-космической промышленности, атомной энергетики, производства медицинской техники. Также обозначена необходимость применения высоких технологий в традиционных отраслях и сферах — в строительстве, сельском, лесном и рыбном хозяйствах, в образовании.

К сожалению, до недавнего времени правительство не ставило столь масштабных задач по развитию высокотехнологичного сектора российской экономики. Бюджетные ассигнования на науку и инновации были мизерны, а институциональная инфраструктура господдержки научно-технического прогресса и инноваций в экономике находилась в рудиментарном состоянии. А ведь без таких институтов, как банки и корпорации развития; законодательно утвержденные процедуры страхования и кредитования экспорта высокотехнологичной продукции, бюджетное софинансирование высокотехнологичных инвестиционных проектов; госзакупки высокотехнологичной продукции оборонного и специального назначения даже многократное увеличение бюджетных ассигнований не даст желаемого результата.

Средства будут потрачены неэффективно, а частично разворованы. В любом случае, даже после создания эффективной системы институтов господдержки развития высокотехнологичного сектора российской экономики отдача от вложения бюджетных средств будет получена не скоро. Тем более маловероятно в ближайшие годы получение Россией большой «интеллектуальной ренты» во внешнеторговом обмене. Ведь в высокотехнологичных отраслях мировой экономики доминируют транснациональные корпорации, способные ежегодно вкладывать в исследования и разработки миллиарды долларов. В России такие ТНК пока что отсутствуют.

Основной причиной неразвитости в России высокотехнологичного сектора стало создание множества технологических монополий, возникших из-за приватизации по отдельности звеньев «технологических цепочек» по производству готовых продуктов, особенно предприятий, находившихся в советскую эпоху в ведении разных министерств. Вместо межотраслевых концернов возникли сети из связанных технологически, но юридически независимых предприятий, генерирующие «инфляцию издержек». Поэтому необходимо стимулировать создание объединенных технологических цепочек в виде ФПГ, концернов и единых компаний. Государство могло бы стимулировать этот процесс путем приобретения контрольных пакетов акций таких предприятий специально создаваемыми компаниями-холдингами.

Можно ли рассматривать «высокотехнологичную» модель как основу долгосрочного развития российской экономики и ее интеграции в международную систему разделения труда? Да, если избавиться от «гигантомании» и перестать рассматривать в качестве объектов господдержки такие крупные сферы экономики, как связь или образование. Речь должна идти о господдержке конкретных межотраслевых кластеров высоких технологий и высокотехнологичных инвестиционных проектов. Одной из эффективных форм реализации такой государственной политики является создание технопарков и других компактно расположенных межотраслевых научно-технологичных центров. Учитывая потенциал, унаследованный от советской экономики, такие «силиконовые долины» в России следует создавать на базе учреждений Российской академии наук, ведущих вузов и отраслевых научно-исследовательских институтов, опытно-конструкторских бюро и предприятий ОПК.

4. Реализация инновационной модели в Удмуртии.

В соответствии с концепцией развития РФ до 2020 года, именно инновации должны превратить сырьевую экономику в высокотехнологичную и помочь России стать конкурентоспособной страной. Выясним, что понимают под инновациями в Удмуртии, как их поддерживают и что это дает для экономики республики.

Благоприятная ценовая конъюнктура на углеводороды позволила властям написать сценарий развития вплоть до 2020 года. Он довольно оптимистичен: помимо того что 60-70% россиян будут принадлежать к среднему классу, так еще производительность их труда увеличится в 2,5 раза, а Россия займет не менее 10% мирового рынка высокотехнологичных товаров. Количество малых компаний должно вырасти в 2-3 раза, а доля промышленных предприятий, осуществляющих технологические инновации, возрастет к тому времени до 40-50% (сегодня — не более 15%). Ну и, наконец, затраты на исследования и передовые разработки в 2020 году составят 3,5-4% ВВП против 1,3% год назад.

Правда, пока эти планы только на бумаге. Проблем, мешающих инновационному прорыву предостаточно. Взять хотя бы терминологическую путаницу. Под словами «инновация» можно понимать разные вещи. В Удмуртии с этого года за инновацию принято считать впервые представленный на региональном рынке продукт или технологию либо же значительное улучшение качественных и количественных характеристик уже существующих товаров и услуг.

«Инновационная деятельность проходит в три этапа, — рассказывает директор Республиканского бизнес-инкубатора Максим Кожевников. — Вначале создается научная разработка — это может быть либо проект, либо технология производства, либо само изобретение. Важно защитить ее авторским свидетельством или патентом. Вторая составляющая — производство. И, наконец, третье звено — инвестиции. Без них, без заинтересованности, в частности, государства никакие разработки не увидят свет».