Экономическое чудо Германии - Л. Эрхард

     При этом у Эрхарда было два пути: либо изменить систему цен, либо продолжить их замораживание и тем самым вновь породить скрытую инфляцию. 

     Второй  вариант был категорически неприемлем, так как он означал отказ от принципов реформы. Первый вариант  представлял также социальную структурную перестройку экономики, ее переориентацию с преимущественного производства сырья и средств производства на ускоренное развитие потребительской сферы. 

     С другой стороны, оздоровление последней  не могло не сказаться на тяжелой  индустрии (но это действительно уже была новая, здоровая связь двух подразделений — от предметов потребления, оплаченных деньгами потребителя, а не наоборот): эта сверхнормальная ликвидность, которую создали эти 10 млрд. марок в потреблении, действовала так, что отсюда часть покупательской способности перенеслась также в индустрию средств производства. 

     Первый  этап еще не мог полностью обойтись без регулирования цен:

Эрхард  говорил: «Мы должны сейчас осуществить  выравнивание цен... Затем должны мы со всей определенностью заявить: теперь все! С этого момента цены повышаться не будут». Таким образом, эти первоначальные 10 млрд. марок создали, с одной стороны, потенциал развития реформа и возможность маневра по изменению структуры цен, а с другой — ответственность действий Экономического совета, который должен был удержаться от соблазна регулирования цен. 

     В принципе к 1950—1951 гг. первый этап осуществления  реформ по переходу к экономическим  методам регулирования был в  целом завершен. Но только «в начале 1959 г. была достигнута полная конвертируемость немецкой марки», понадобилось десятилетие «экономического чуда» для закладки основ социального рыночного хозяйства. Это показывает всю сложность перехода от командной экономики к рыночной даже в благоприятных условиях. 

     В целом с конца 50-х годов в  ФРГ наступило десятилетие интенсивного развития социального рыночного  хозяйства. Безработица (и это несмотря на значительный прирост населения  за счет переселенцев) почти сошла  на нет, темпы роста общественного  продукта были на уровне 5% в год, инфляция оставалась в незначительных размерах — 1-2% в год. При этом доля государственных расходов в валовом общественном продукте выросла с 34,2% (113,4 млрд. DM) в 1961 г. до 39,1% (264,1 млрд. DM) в 1970 г. Это свидетельствует о становлении «социального государства» и принятии многочисленных социальных программ. В течение 15 лет, с 1959 по 1973 г., социальные выплаты на одного жителя в среднем возросли в 3,4 раза, именно с 1242 DM (1960 г.) до 4239 DM (1973 г.). (При этом валовой социальный продукт вырос в меньшей пропорции, в 3 раза.). 

     Строительство жилья достигло невиданного ни до, ни после уровня—579000 квартир в  год. 

     Плохая  хозяйственная конъюнктура 1965—1966 гг., а том числе рост безработицы, привела к падению правительства  Эрхарда, сменившего на посту канцлера умершего Адэнауера. К власти пришла «большая коалиция», объединившая все крупные партии. Почти сразу был принят Закон о способствовании стабильности и роста экономики, который предусматривал более интенсивное госрегулирование конъюнктуры, чем это было ранее. Сразу были приняты инвестиционные программы — на 2,5 и 5,3 млрд. марок, после чего конъюнктура быстро улучшилась: рост долгов, экспансивные финансовые программы и последовавшее затем погашение долгов соответствовали во многом модели антикризисной фискальной политики в преодолении конъюнктурного спада. Закон о стабильности выдержал первую пробу. 

     Концепция «глобального регулирования» предусматривала  переход от сложной системы многочисленных налогов к налогообложению основных макроэкономических величин — прибыли, зарплаты и др. с тем, чтобы государство могло их таким образом регулировать. В результате этой политики годовая реальная зарплата росла в среднем на 4,6% в год. Но, с другой стороны, уровень цен 1969 г. вырос на 1,9%, 1970 г. — на 3,6,

1971 г.—  на 5,1, 1972 г.— на 5,6%. Это свидетельствует о процессах разбалансирования экономики. Итак, обратной стороной антициклического регулирования стала растущая инфляция, которая достигла в 1973 г. 6%. 

      После ухода Эрхарда с поста канцлера, немецкая социальная рыночная экономика становилась постепенно все более социальной и все менее рыночной.  

     Еще при жизни Эрхарда, его противники, по-социалистически борясь с безработицей, заявляли: "Лучше иметь 5%-ную инфляцию, чем 5%-ную безработицу". На что Эрхард ответил: "Вы получите и то, и другое". Что вскоре и произошло: после 1966 года начался рост долга Германии, еще быстрее росли социальные пособия, затем безработица. Экономика вновь обрастала неисчислимым количеством регулирующих актов, бюрократия ее попросту душила. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Экономическое чудо Германии

     Сегодня экономическую деятельность в Германии регулирует 80 тысяч правовых актов, 50% общественного продукта перераспределяется посредством публичных бюджетов. Отсюда и все нынешние проблемы Германии, и в первую очередь, высочайший уровень безработицы с 1933 года, а система государства-опекуна поглощает более 46% заработка работников, что также является историческим рекордом. Высокая стоимость труда в Германии приводит к уменьшению инвестиций, и отплыву капитала за границу. Темпы экономического роста резко упали, немецкая экономика утратила способность к созданию конкурентных рабочих мест, что и привело к росту безработицы. Ныне высказываются опасения, что дефицит бюджета может достичь DEM100 млрд. Как тут не вспомнить слова Эрхарда: "Лучшей социальной политикой является хорошая экономическая политика". Потому и взывают депутаты Бундестага и члены правительства к духу умершего в 1977 году "патриарха" реформ в поисках выхода из порочного круга.  

     Сравнивая ситуацию, в которой начинали реформы  некогда немцы и 

7 лет  назад посткоммунистические страны  Центральной и Восточной Европы, профессор Лешек Бальцерович,  который в 1992 году стал первым  и пока единственным лауреатом  награды им. Людвига Эрхарда в этой части Европы, считает: "Сегодня с учетом исторического опыта видно, что переход Германии от военной экономики к капиталистической был значительно более легкой задачей, чем переход от социализма к рыночной экономике в бывших социалистических странах. Военная экономика была основана на том, что через систему разделения, контроля цен и производственных заказов производственный аппарат был сориентирован на потребности войны, а функционирование частной собственности и рынка оказалось приостановленным. Дополнительно на руках у людей скапливалось денег больше, чем они могли потратить на товары (за неимением таковых). Таким образом, принудительно накапливались сбережения, то есть инфляционный излишек. Эти две черты центральное планирование и инфляционный излишек делают военную экономику похожей на социализм. Военная экономика, однако, была только "приостановленным капитализмом", поскольку в ней существовали все необходимые институты капиталистической экономики: частная собственность (и частные собственники), коммерческие банки, фондовая биржа, налоговая система, приспособленная к существованию множества частных фирм, соответствующая налоговая администрация, правовая система, обслуживающая рынок и т.п. Таким образом, теоретически в любой момент можно было возродить действие рыночных механизмов, осуществив две большие операции: либерализацию (т.е. освобождение рынка, убрав приказно-распорядительное регулирование военной экономикой) и стабилизацию валюты (т.е. освобождение от инфляционного излишка). В отличие от военной экономики, которая существовала в Германии, социализм означал полное уничтожение всех основных институтов капитализма, а не только их временное выключение. Чтобы ввести свободный рынок, следовало не только убрать приказно-распорядительное регулирование и стабилизировать валюту, но и дополнительно реализовать глубокие, по своей природе требующие больше времени институциональные реформы, такие как приватизация предприятий, перестройка налоговой системы, реформа социального обеспечения, построение полной правовой системы, обслуживающей рынок и т.п."  

     "Отец  польских экономических реформ" Лешек Бальцерович отмечает, что  теория soziale Marktwirtschaft Эрхарда не имела  ничего общего ни с социализмом,  ни с сильно администрированным  социальным государством. "Это попросту была свободная капиталистическая экономика, в которой государственная власть обращает особое внимание на противодействие монополиям и старается придерживаться двух принципов:

     1) примата целостной политики формирования  благоприятных, стабильных институциональных и монетарных условий для частной инициативы и конкурентного рынка над "точечным" интервенционализмом;

     2) примата развития над перераспределением."  

     Успех реализации такой концепции "социальной рыночной экономики" и принес Германии в 1948-1962 г.г. "экономическое чудо". Оказала сильное влияние теория Эрхарда и на восточно-европейских экономистов, положивших начало успешной трансформации в Польше, Чехословакии, Словении и других странах. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     Основным  плюсом вообще в жизни Эрхарда  было то, что он оставался всегда тверд и последователен. Он противостоял любым попыткам навязать правительству  такую линию, которая могла бы спровоцировать и подстегнуть инфляцию. Он отказывался осуществлять любые  меры, которые бы противоречили принципам рыночной экономики. Это не значит, что правительство бездействовало, «перепоручив» все рынку. Но активность правительства и

     Центрального  банка (селективная поддержка экспортных отраслей промышленности, стимулирование инвестиций методами налоговой политики, создание инвестиционных фондов с государственным участием, гибкое манипулирование учетной ставкой и так далее) напоминала скорее тонкую работу настройщика музыкальных инструментов, чем беспорядочное размахивание кувалдой. 

     Уже к середине 50-х годов даже завзятым скептикам стало ясно, что система  «социального рыночного хозяйства» выдержала испытание на прочность.

     К 1958 году, спустя 10 лет после начала реформ, Германия утроила свой ВНП, став вторым после США мировым  экспортером. Стабильность немецкой марки вызывала зависть соседей, каждый седьмой немец обзавелся машиной, система социальной защиты не плодила иждивенцев, но позволяла каждому достойно встретить и старость, ниболезни. 

     Эрхард  мог быть доволен. Как человеку и ученому, ему, безусловно, повезло. Жизнь предоставила Людвигу Эрхарду и его команде редкую возможность экспериментально отработать свою стратегию, день за днем проверяя ее на практике и убеждаясь в своей правоте. 

     Чужой опыт всегда уникален. Его нельзя в точности ни повторить, ни скопировать. Но знать и учитывать его надо. Ведь недаром говорят: умные учатся на чужих ошибках, дураки - на своих собственных. Некоторые, правда, не делают ни того, ни другого. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  используемой литературы: 

1. Зарицкий  Б.Е. Людвиг Эрхард: Секреты “экономического  чуда”. М., 1997.
2. Мельников П. Концепция социального рыночного хозяйства: мифы и реальность//Вопросы экономики. – 1997. - №7. – С.65-80.
3. Эрхард Л. Благосостояние для всех: Пер. с нем. – М.: Начала-пресс, 1991