Формирование институционально-социологического направления в экономической науке

Т. Веблен явился выразителем интересов средней немонополи­стической буржуазии. Именно этим объясняется его оппозицион­ное отношение к монополиям и крупному капиталу, подчеркива­ние им острых, хотя и лежащих на поверхности противоречий капитализма эпохи перехода к империализму.

За образ своих мыслей многими идеологами того времени он воспринимался как американский Маркс. И причиной тому было не только и не столько то, что Т. Веблен — в прошлом студент самого Дж. Б. Кларка —стал противником экономической теории своего учителя, придерживавшегося “чистой экономической науки”, сколько острая критическая оценка последствий того, к чему привели национальные экономики различных стран проповедники абсолюти­зации смитианских идей экономического либерализма, саморегу­лируемости и бескризисности народного хозяйства, “естественно­го” совпадения в условиях свободного предпринимательства личных интересов “экономического человека” с общественными. Вот по­чему в своих рассуждениях о “теологии” и “апологии” он “решитель­но возражал против центрального тезиса неоклассической теории бла­госостояния, согласно которому совершенная конкуренция при неко­торых ограничениях ведет к оптимальным результатам”, и почему эволюционная наука для него — это “исследование происхождения и развития экономических институтов и взгляд на экономическую сис­тему как на “кумулятивный процесс”, а не “самоуравновешивающийся механизм”[5].

Особое видение проблем социально-экономического развития общества Т. Веблен подчеркивал даже в названиях изданных им работ, в числе которых упомянутая выше “Теория праздного класса” (1899), “Инстинкт мастерства” (1914), “Инженеры и система цен” (1921), “Собственность отсутствующего” (1923) и др.

Свою убежденность в эволюционном преобразовании общества Т. Веблен основывал на своеобразном преломлении теории эволю­ции природы Ч. Дарвина. Отталкиваясь от ее постулатов, он, в частности, пытался аргументировать положение об актуальности в человеческом обществе “борьбы за существование”. При этом им используется историческая оценка развития “институтов” общества, в которой отрицаются марксистские положения о “классовой эксплуатации” и “исторической миссии” рабочего класса. Исходя из того, что человек в своей деятельности (в том числе и хозяйственной) руководствуется подсознательными ин­стинктами, отражающими его биологическую природу, Т. Веблен сделал попытку “объяснить” социально-экономические явления современного ему капитализма биологическими причинами. В основе экономической деятельности людей лежат, по Т. Веблену, три движущие силы: родительское чувство, инстинкт мате­ринства и любознательность, искажаемые и уродуемые отноше­ниями частной собственности. В конце XIX в. новым словом буржуазной психологии была трактовка инстинкта как наиболее важного элемента человеческого поведения.

В теории “праздного класса”, судя по содержанию одноимен­ной книги Т. Веблена, отношение этого “имущего непроизводствен­ного” класса к экономическому процессу характеризуется как отно­шение “стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не по­лезности”. Этот класс, по Веблену, предпочитает “обычаи мира биз­неса”, сложившиеся “под направляющим и избирательным действием законов хищничества или паразитизма”. В частности, для предста­вителей именно этого класса могут, очевидно, существовать особые цены на товары, символизирующие показатель их “престижности”, а не истинное проявление закона спроса, что ныне принято назы­вать “эффектом Веблена”. Последний характеризует ситуацию, при которой снижение цены на товар воспринимается покупателем как ухудшение его качества или утрата его “актуальности” либо “престижности” среди населения и тогда этот товар перестает пользоваться покупательским спросом, а в обратной ситуации, напротив объем покупок с ростом цены может возрасти. Поэтому “финансовые слои, — заключает Т. Веблен, — имеют известную заинтересованность в приспособлении финансовых институтов... Отсюда более или менее последовательное стремление праздного класса направлять развитие институтов по тому пути, который бы отвечал денежным целям, формирующим экономическую жизнь праздного класса”.

Итак, эволюция общественной структуры — это, говоря словам Т. Веблена, “процесс естественного отбора институтов” в “борьбе за существование”.

Немарксистская позиция Т. Веблена наиболее очевидна в его концепции реформ. Так, критикуя “паразитический” образ жизни занятых только финансовой деятельностью рантье — владельцев особой (абсентеистской) формы частной собственности, а также осуждая подчинение сферы “индустрии” миром “бизнеса”, стремяще­гося в лице финансистов и крупных предпринимателей лишь “к возможно большей прибыли”, он ратовал не за революционное устра­нение “классового антагонизма” и победу “диктатуры пролетари­ата”, а за дальнейшую эволюцию общества, сопровождаемую реформированием[6].

Сценарий реформ Т. Веблена состоит в неуклонном ускорении научно-технического прогресса и возрастании роли инженерно-технической интеллигенции. По его убеждению, интеллигенция, рабочие, техники и другие участники производства представляют сферу “индустрии” и преследуют цель оптимизации и повышения эффективности процесса производства. Они предопределяют растущую зависимость “бизнеса” от “индустриальной системы”, неотвратимость “паралича старого порядка” и перехода власти к представителям инженерно-технической интеллигенции.

В результате реформ Т. Веблен предвидел установление “нового порядка”, при котором руководство промышленным производством страны будет передано специальному “совету техников”, и “индустриальная система” перестанет служить интересам “абсентеистских собственников” (монополистов), поскольку мотивом технократии и индустриалов явится не “денежная выгода”, а служение интересам всего общества.

- Социально-пра­вовой институционализм

Джон Р. Коммонс (1862-1945), исследуя такие коллективные институты, как семья, профсоюзы, торговые объединения, производственные корпорации, государство, правовые отношения и другие, приоритетное внимание уделял юридико-правовым институтам, стал лидером юридического течения институционализма. При этом он исходил из неприятия идей о классовой борьбе рабочих, а также, говоря его словами, стремления “сделать систему бизнеса эффективной настолько, чтобы она заслуживала сохранения”.

Правовой аспект Дж. Коммонс использовал и в выдвинутой им концепции стоимости, в соответствии с которой стоимость товар­ной продукции есть не что иное, как результат юридического согла­шения “коллективных институтов”. А к последним он относил союзы корпораций, профсоюзов, политических партий, выражающих про­фессиональные интересы социальных групп и слоев населения.

Марксистскому учению о классовой борьбе Дж. Коммонс про­тивопоставлял положение о проведении государством реформ в обла­сти законодательства и создании правительства, представленного лидерами различных “коллективных институтов”. Он был убежден в необходимости создания такого правительства, которое было бы подконтрольно общественному мнению и осуществляло демонополи­зацию экономики.

Эволюция капитализма свободной конкуренции в финансовую ста­дию — центральная идея его главных трудов “Правовые основания капитализма” (1924), “Институциональная экономика. Ее место в политической экономии” (1934) и других. В них рассматриваются проблемы, вызванные усилением “социального конфликта” из-за “не­честной” (монополистической) конкуренции предпринимателей. Госу­дарственные правовые решения в рамках экономических реформ, как полагает этот автор, устранят противоречия и конфликты в общест­ве, ознаменуют переход к стадии административного капитализма.

Как известно из истории экономики, юридические (правовые) аспекты “коллективных действий” Дж. Коммонса, равно как анти­монопольные реформаторские идеи в трудах Т. Веблена, нашли реальное практическое применение уже в 30-е гг., в период так на­зываемого “нового курса” президента США Ф. Рузвельта.

- Конъюнктурно-статистический институционализм

Уэсли Клэр Митчелл (1874-1948) —ученик и последователь Т. Веблена. Из уважения к заслугам и памяти своего учителя У. Митчелл подготовил посмертный сборник “Учение Веблена”, включив в него избранные извлечения из его книг и статей.

У. Митчелл в своей основной публикации “Лекции о типах эко­номической теории” (1935) исходил прежде всего из идей Т. Веб­лена. Следуя им, он настаивал на взаимосвязи экономических проблем с неэкономическими, в частности с проблемами социологии, культуры и другими, обусловливающими психологию, поведение мотивы деятельности людей в обществе.

Тем не менее в экономической литературе этого ученого воспри­нимают нередко как представителя концепции “измерения без теории” (после появления одноименной статьи Т Коопманса, посвященной критике научных исследований У. Митчелла и его последо­вателей), или, как выразился В. Леонтьев, “основного антитеоретического направления американской экономической мысли”

Личный вклад У. Митчелла в институциональную теорию состоит, во-первых, в выявлении влияния на экономические факторы (в категориях денежного обращения, кредита, финансов и др.) так называемых неэкономических факторов (в том числе психологичес­ких, поведенческих и прочих) посредством конкурентного изучения цифровых показателей и установления закономерностей в колебаниях (конъюнктуре) этих показателей на базе широкого массива статис­тических данных по фактическому материалу и ее математической обработки. И во-вторых, в попытке обоснования концепции бескризисного цикла посредством различных вариантов государственного вмешательства в экономику.

Особую известность в США У. Митчеллу принесло признание его основателем Национального бюро экономических исследований и одним из первых исследователей циклических явлений в экономике. Он считал возможным и необходимым государственное воздействие на экономику в области денежных, финансовых и кредитных факторов во взаимосвязи с социально-культурными проблемами и с учетом психологического анализа.

Представители эмпирико-прогностического течения институционализма еще в 20-е гг. в своем “конъюнктурном барометре” в Гар­варде публиковали по итогам “анализа динамических рядов” пер­вые прогнозы экономического роста путем построения кривых” представляющих средние индексы ряда показателей национального хозяйства. Лежащие в основе новой отрасли экономической науки — эконометрики — математика и статистика, позволявшие У. Митчеллу и его коллегам рассчитывать длительность “малых” и “больших” циклов, нацеливали на попытки конституировать модели бескризисного (нециклического) развития экономики, предсказывать отклонения в динамике показателей, предотвращать их спад. Средством смягчения циклических колебаний и достижения бла­гоприятной экономической конъюнктуры должно, по мнению У. Митчелла, явиться создание специального государственного планирующего органа. Планирование при этом предполагалось не директивное, а рекомендательное, основанное на научном прогнозировании реальных и достижимых конечных целей.

Неквалифицированный прогноз “Гарвардского барометра” на­кануне экономического кризиса 1929—1933 гг., предвещавший “про­цветание экономики”, показал несовершенство методологической базы исследований тех лет, но убедительно продемонстрировал пра­вильность главного положения институционалистов 20—30-х гг. о необходимости социального контроля над экономикой.

3. Институциональная теория цикла.

В своей первой монографии «Американский капитализм. Теория уравновешивающей силы» (1952) Гэлбрейт констатировал, что в условиях олигополии «самодвижущая сила конкуренции является химерой»; реальность состоит в уравновешивании сил монополий-продавцов и монополий-покупателей; рост уравновешивающих сил повышает способность экономики к саморегулированию, но в целом ряде случаев они не действуют; тогда на помощь приходит вмешательство государства, также выступающего одной из уравновешивающих сил. Профсозы как монополии по продаже рабочей силы Гэлбрейт назвал третьей главной уравновешивающей силой наряду с большим бизнесом и правительством. Гэлбрейт выступил против антитрестовского законодательства, которое считал имеющим смысл только для случая чистой монополии; олигополии же он расценил как благо с точки зрения роста уравновешивающей силы и технического прогресса.

«Уравновешивающая сила» действует, однако, только в высокомонополизированных отраслях промышленности и торговли; в то время как, например, в агробизнесе, где многочисленным фермерам противостоят организованные в национальном масштабе монополии - продавцы сельскохозяйственных машин и монополии - покупатели сельскохозяйственного сырья, «уравновешивающуюся силу» создать не удалось, так как не увенчалась успехом организация фермеров в сбытовую кооперацию.

Большой успех выпал надолго книги Гэлбрейта «Общество изобилия» (1958), в которой центральное место было уделено проблеме социального баланса между производством товаров для частного потребления и недостаточными затратами на общественные услуги. Подчеркнув изобилие товарной массы на американских рынках, Гэлбрейт указал на отсталость сфер коммунального строительства, общественного транспорта, образования и медицинского обслуживания. Он выступил за увеличение государственных инвестиций в городское благоустройство, жилищное строительство и особенно в образование. Гэлбрейт выступил против абсолютизации роста ВНП как показателя достижений экономики, первым среди экономистов указав на то, что производство следует оценивать и с точки зрения его влияния на окружающую среду.

В 60-70-е годы Гэлбрейт становится общепризнанным идеологом либерального реформаторства и обосновывает концепцию трансформации капитализма в книгах «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономикс и общественная цель» (1973).

Главную отличительную черту нового индустриального общества Гэлбрейт определил как господство техноструктуры корпораций. Тех-ноструктура — это совокупность большого числа ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями правительственного бюрократического аппарата, а также посредников, администраторов. Техноструктура монополизировала знания, требуемые для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала; превратила правительство в свой «исполнительный комитет».