Рынок рабочей силы

     Кривая  предложения рабочей силы для экономики в целом является возрастающей. Совокупная кривая спроса в экономике также является убывающей. Именно так мы получаем совокупные кривые предложения труда и спроса на труд.

                    S_L

            реальная

           зарплата

                                                          E’

         (W/P)₀            E   

                                                                    D’_L   

                                                                  D_L   

                     L₀         количество труда

      Рис. 4. Определение средней заработной платы 

     Средняя реальная заработная плата определяется в точке пересечения кривых спроса и предложения Е. От чего зависит этот уровень? Форма кривой предложения зависит от желания людей работать. На их решения в свою очередь влияют такие факторы, как уровень образования, социальные традиции, состояние здоровья и т. п. Положение кривой спроса зависит от производительности труда. В частности, чем выше общий объем накопленного капитала в экономике, тем выше спрос на рабочую силу при любом уровне реальной заработной платы. Таким образом, при увеличении капитала увеличивается спрос на труд. Это выразится в сдвиге кривой спроса на рабочую силу с D_L, до D’_L. Соответственно точка равновесия сместится в Е', и реальная заработная плата возрастет. Отчасти это связано с тем, что в экономике происходит накопление физических объемов капитала, что обеспечивает растущий тренд реальной заработной платы.

     Производительность  труда зависит также от квалификации рабочей силы. Если уровень квалификации работников высок, то высок и предельный продукт труда, и предприятия идут на увеличение оплаты труда работников. Экономисты называют уровень квалификации рабочих человеческим капиталом рабочей силы. Увеличение человеческого капитала по прошествии десятилетий также влияет на увеличение реальной заработной платы.

     Хотя  мы и построили совокупные кривые предложения и спроса на рабочую силу, следует подчеркнуть, что не существует единого рынка труда, в котором участвовали бы все предприятия и все работники. В значительной степени рынок труда децентрализован, и изменения уровня оплаты труда под воздействием колебаний спроса и предложения происходят на отдельных рынках и идут с разной скоростью. По этой причине совокупные кривые спроса и предложения на рис. 4 описывают некий совокупный уровень, к которому стремится реальная заработная плата, фактические изменения происходят на конкретных предприятиях и в отраслях, они не связаны между собой и занимают длительное время.

     Применим  методику анализа спроса и предложения на рынке труда к анализу последствий важного направления государственной политики в этой области. Федеральное правительство определяет минимальный уровень заработной платы, который могут получать работники. Зададимся вопросом: почему некоторые работники получают зарплату выше законодательно установленного минимума? Почему бы работодателям не снизить оплату труда?

     Ответ заключается в том, что между  различными работодателями существует конкуренция. Труд производителен, поэтому предельный продукт труда большинства работников перекрывает уровень минимальной заработной платы. Предприятия путем найма рабочей силы получают прибыль даже в том случае, если ypовeнь зарплаты превышает установленный минимум. Если одному работодателю удастся нанять рабочих, которые будут работать за меньшую плату, другие предприниматели смогут увеличить свои прибыли, переманив этих рабочих к себе и выплачивая им несколько большую зарплату. Поэтому пока существует конкуренция среди предпринимателей, оплата труда будет стремиться к величине предельного продукта труда работника.

     Однако  это не означает, что минимальная  заработная плата не оказывает никакого влияния на занятость или уровень оплаты труда. Одной из важнейших характеристик рынка труда является его неоднородность. Не все работники обладают одинаковой производительностью. У некоторых работников минимальная заработная плата выше предельного продукта их труда, в частности, это относится к молодым и неквалифицированным работникам.

     На  рис. 5 изображен рынок труда неквалифицированных рабочих. Кривая спроса D_L направлена вниз, кривая предложения S_L — вверх. Минимальный уровень зарплаты W_min, что выше уровня оплаты, при котором предложение равно спросу на труд, W_0. При минимальном уровне оплаты фирмы хотят нанять работников лишь в количестве L_D, в то время как работники хотели бы получить больший объем работы L_S. Разница между двумя этими показателями — расстояние FG между точками L_D и L_S на рис. 5 — и определяет уровень безработицы.

     Отчасти наличие установленного минимума зарплаты способствует возникновению высокого уровня безработицы среди неквалифицированной рабочей силы, особенно молодежи в возрасте до 20 лет. Например, в 1986 г. 19% работоспособных мужчин в США в возрасте от 16 до 19 лет были безработными. Уровень безработицы среди чернокожего населения той же возрастной группы составил 44%. Почему же все-таки законодатели голосуют за сохранение фиксированной минимальной заработной платы, а профсоюзы поддерживают их в этом? Возможно, это объясняется тем, что минимальная заработная плата оказывает негативное воздействие только на тех, кто в результате введения этой меры не смог получить работу, в то время как люди, сумевшие ее найти, получают более высокую зарплату. На рис. 5 зарплата тех, кто сохранил работу, выросла с W₀ до W_min вследствие роста минимума зарплаты. Возможно, и законодатели, и профсоюзы больше беспокоятся о тех, кто сохраняет свои рабочие места, чем о тех, кто их уже потерял. Иначе говоря, многие работающие (и не только неквалифицированные), очевидно, получают более высокую зарплату, поскольку после введения минимальной оплаты труда уменьшается конкуренция со стороны их безработных коллег.

      Зарплата        S_L 

            F        G 

               W_min

              E

                   W₀ 
 
 

                  Безработица  D_L    

            L_D   L₀          L_S    количество труда 

     Рис. 5. Минимальная заработная плата 

Глава IV. Современное функционирование и тенденции развития

                 рынка  рабочей силы 

      Большинство исследователей склоняются к мысли о двойственности современного рынка труда, где функционируют, по крайней мере, два не конкурирующих друг с другом рынка рабочей силы, или два сегмента единого рынка рабочей силы, основанных на профессионально - квалификационном делении занятых.

      Один  рынок охватывает рабочие места  специалистов с высшим образованием, управляющих и администраторов  всех звеньев, высококвалифицированных  рабочих. Это высокооплачиваемые группы рабочей силы, имеющие высокий  уровень квалификации, надёжные гарантии занятости. Сюда также относятся рабочие места техников, административно -вспомогательного персонала и работников средней квалификации. Другой рынок охватывает рабочие места, как правило, не требующие специальной подготовки и значительной квалификации. Их занимают также специалисты в таких  сферах, как охрана общественного порядка, работа в общественном питании, уход за больными. Однако можно констатировать появление  в наиболее развитых странах нового типа сегментации рынка труда, основанного на смешанном, профессионально-отраслевом делении рабочей силы: 1- рынок, охватывающий быстрорастущие  наукоёмкие производства и отрасли сферы услуг с гораздо меньшим среднем уровнем концентрации и смешанной в квалификационном отношении рабочей силой; 2 - рынок в старых, традиционных отраслях экономики, бывших в недавнем прошлом главными.

      В  изменениях, происходящих в отраслевой структуре развитых стран в последние  десятилетия, прослеживаются две важнейшие  тенденции: резкое сокращение численности  занятых в сельском хозяйстве и существенное увеличение их в сфере услуг в связи с её расширением и превращением в ведущую сферу приложения общественного труда. Занятость в сельском хозяйстве США сократилась с 6,5 млн. чел в 1955 г. до 3,2 млн. чел в 1994, а в сфере услуг возросла с 30,1 млн. чел в 1955 г. до 91,3 млн. чел в 1994 г., составив 74,2% от общего числа занятых. В 70 - 90-х гг. происходил также ускоренный рост занятости в наукоёмких отраслях экономики. Занятость здесь растёт в два раза быстрее, чем в промышленности в целом. В России пока отраслевая структура занятости прямо противоположна той, которая сложилась в развитых странах: в материальном производстве у нас занято около 52% экономически активного населения, а в сфере услуг – только 48. Заметна революция в профессионально - квалификационном составе экономически активного населения. Инженеры, техники, учёные, административно-управленческий персонал, а также группы конторских и торговых служащих составили в США в 1994 г. 58% всех занятых. Особенно быстро растёт численность специалистов-аналитиков систем, специалистов в области генной инженерии, микроэлектроники, проблем энергетики, молекулярной биологии, квантовой физики, полупроводников и передачи информации. В то же время внедрение компьютеров и иной информационной техники сокращает потребность в ряде категорий высококвалифицированных конторских служащих и низшего управленческого персонала, занятых сбором и первичной обработкой экономической информации. С 70-х годов наращивание вложений в трудосберегающую технику, т.е. в минимизацию живого труда воплощало в новейшем производстве его движение к новым рубежам эффективности и конкурентоспособности, что часто выражалось в стремлении к абсолютно безлюдным производствам при их “агрессивной” компьютеризации. Девизом модернизации стало: большая эффективность меньшим числом работников. Стремление крупных компаний 70-х гг. ограничиться лишь квалифициро-ванным “ядром”, а затем минимумом специалистов обернулось в развитых странах массовыми увольнениями на протяжении двух десятилетий. На новых заводах “АйБиЭм”, инструментальных предприятиях “Тойоты”, в производстве роботов роботами японской фирмы “Фанук” по 10 дней длились автоматические процессы без людей или под контролем нескольких специалистов. Там проверялась заманчивая идея: запускать в фабрику-автомат сырьё и быстро, экономно получать на выходе готовое изделие. В девяностые годы передовые предприятия реально приблизились к этому. Сокращая операторский, контрольно-регулирующий, а затем и управляющий персонал, оно становились предвестниками крупномасштабного вытеснения труда из сферы производства. При роторной сборке одна машина заменяет 10-12 рабочих. А робототехника может снизить их численность в 5-20 раз, если один человек обслуживает 10-20 роботов. Серьёзной безработицей грозит компьютеризация сборки. Строительство с помощью роботов можно вести с 1/10 прежнего персонала. Уже значительно меньшая часть работающих может удовлетворить потребительский спрос населения. По прогнозу, сделанному в 80-е гг. европейским институтом профессий, к началу следующего столетия в Западной Европе могут исчезнуть 20 млн. рабочих мест, к чему современные общества не готовы. В то же время переход производства развитых стран от автоматизации начальной к комплексной породил глубокие сомнения в правильности прежнего взгляда, согласно которому человек-работник однозначно вытесняется из автоматизированных процессов. Это касается, во-первых, операций, с трудом поддающихся или в принципе не поддающихся автоматизации, например операции со сложной продукцией, которые доверяются человеческому зрению и пальцам, а не их аналогам у роботов. Людьми или под их непосредственным контролем осуществляется конечный монтаж изделия, его тестирование, исправление ошибок автоматов. Вопреки планам покончить с ручной сборкой в 90-е гг. ещё в их начале даже такие работы, как заклёпка, на 90% выполнялись вручную. Сборщик диверсифицированной продукции превосходит в гибкости роботов, в силу чего монтаж и на автоматизированных конвейерах остаётся человечески опосредованным. Во-вторых, это касается особо ценимой искусности работника в мелкосерийном или штучном производстве на заказ, где уникальные способности мастера-универсала, обеспечивающего на многофункциональных станках 100%-ное качество, или ретушёра-полиграфиста с тонко развитым зрением и эстетически развитым вкусом предпочтительнее умений автомата. Современные японские компании, например, стараются сохранить способности рабочих читать чертежи, “чувствовать” машину, превосходить в точности прецизионные станки, не допуская при нововведениях элиминации этого специфического качества. Это приводит в последнее время к известной деавтоматизации производства с возвратом человеку ряда функций. В-третьих, усиление роли работников связано с потребностью интеллектоёмкого производства не только в овеществляемых в технологии знаниях, но также и в опыте и “неструктурированных знаниях людей, которые нецелесообразно “упрятывать в компьютер”. Этот “персонифицированный” ресурс производства компании стали считать частью своих ноу-хау. Подвижность, вариативность гибких автоматических производств также опосредована квалификацией и способностями людей к адекватным действиям в непредвиденных ситуациях. Их инициатива стала для таких производств едва ли не решающим условием. Превосходство человека по разнообразию возможных решений над “интеллектуальной техникой” делает труд нескольких гибких работников целесообразнее действий перепрограммируемого агрегата. Поэтому современный менеджмент, считающий живой труд наиболее гибкой формой капитала корпораций, видит резон и в развитии способностей работников, особенно к быстрой адаптации в изменчивом, непредсказуемом производстве. Так, завод “Фиата” близ Турина, избавившись от операторов и сохранив минимум ИТР, стал аварийным. Рискованность таких процессов требует от людей, присутствие которых необходимо на случай аварий и из-за непрерывного контроля, работы днём и ночью, перечёркивая саму идею безлюдности. “Дженерал моторс” столкнулась на подобном “заводе будущего” с “производственным кошмаром”: поломками роботов, их отклонением от программ и с вдвое меньшей, чем ожидалось производительностью. В Японии, первой отказавшейся от чрезмерной экономии на труде, крупные компании стараются избегать крайностей автоматизации. Таким образом, и при гибкой комплексной автоматизации, как и при ранней, человек остаётся в производстве рядом с совершенствующейся техникой.

      Одновременно  можно отметить процесс, приведший  за последние годы к существенным изменениям. Это ослабление так называемого  внутреннего рынка труда крупных  компаний и всё большая  ориентация фирм на внешние по отношению к ним источники кадрового обеспечения. (До этого обычным явлением  в крупнейших компаниях была собственная сеть профессиональной подготовки и переподготовки кадров, которая ещё продолжает эффективно действовать и в настоящее время.) И всё же с начала 90-х гг. многие фирмы предпочитают нанимать готовых специалистов, чем осуществлять подготовку на рабочих местах. Кроме того, распространяется тенденция временного найма по контракту для выполнения конкретных работ. Возникло даже немало фирм, которые занимаются посредническими функциями и подготовкой кадров с целью предложения рабочей силы по временному контракту различным компаниям. Усиливающаяся ориентация компаний на работников, подготовленных и переподготовленных извне, объясняется также ростом мобильности рабочей силы, т.е. степени её межотраслевых и межпрофессиональных перемещений. По данным национального бюро Экономического анализа США на конец 80-х гг. американские рабочие и служащие в течение трудовой жизни меняли работу в среднем более 10 раз. Среди специалистов-электронщиков Силиконовой долины, например, производственная текучесть в 80-х гг. составила 30%. Ясно, что такую высокую текучесть специалистов высшей квалификации никак нельзя отнести на счёт плохих условий труда, с чем обычно связана текучесть неквалифицированных групп рабочей силы. Она связана, прежде всего, с ориентацией на профессиональное совершенствование и служебный рост.

     Итак, уровень квалификации и профессиональной подготовки в современном индустриальном обществе является основным гарантом устойчивого положения на рынке труда. Образование и квалификация дает наемному работнику дивиденды не только с точки зрения уровня потребления, но и сточки зрения социальной устойчивости в обществе. «Социальное» производство, в конечном счете, отвечает интересам как предпринимателей, так и наемных работников, поскольку является рентабельным.

            Рынок труда в  экономиках переходного периода (к  этому типу относится экономика  России) обладает своими характерными особенностями.

        Здесь рост безработицы  расширяет границы выбора работодателей, которые получает возможность диктовать  свои условия, особенно когда это  касается мало- и неквалифицированного труда.

      Парадокс  заключается в том, что уровню квалификации работников не соответствует размер получаемой заработной платы. Так, в отраслях, имеющих более квалифицированных работников, в том числе образовании, культуре, искусстве, здравоохранении, среднемесячная номинальная заработная плата ниже среднероссийского уровня. Несоответствие зарплаты уровню квалификации ведет к оттоку кадров из этих отраслей, призванных содействовать научно-техническому и культурному прогрессу страны.