Австрийская и Лозанская экономические школы. Теория маржинализма

     3 этап – практический: составление  детальных планов (программ) для  правительства.

     Впрочем, Менгер отвергал далеко не все виды вмешательства в экономику. Так  к полезным механизмам, придуманным человечеством для того, чтобы способствовать успешному «взаимодействию индивидуальных стремлений» он относил: язык, деньги, законы, рынки, добровольные сообщества, официальные организации и государство в целом. Более того, он был уверен, что в будущем возможно изобретение и распространение иных, не менее эффективных социальных механизмов гармонизации экономики. Именно в этом Менгер и видит подлинный прогресс человечества, которому правильная экономическая теория должна всемерно способствовать доступными ею средствами вразумления и просвещения как власть имущих, так и широких народных масс [7, С. 72].

     В последующем научная методика Менгера  была значительно детализирована и  пополнена его учениками. Сегодня  она называется «теорией органического (эволюционного) развития» или «теорией спонтанных порядков», а также внедряется во всем мире с помощью «интернациональной системы распространения экономически эффективных знаний».

1.3 Популяризация идей австрийской школы на современном этапе.

     Субъективизм  Менгера вполне соответствовал духу времени. В конце XIX века все социальные и даже многие естественные науки  энергично переключались на исследование внутреннего мира человека, отыскивая  там корни явлений, которые еще  недавно представлялись «воплощением Божественных идей» или «объективной реальностью, независимой от ощущений».

     Однако  большой популярностью Менгер не пользовался, поскольку писал мало и вяло, ограничиваясь общими рассуждениями, в то время как абсолютное большинство  читающей публики предпочитало книги, яркие, понятные без особого напряжения, непосредственно отвечающие на самые актуальные, практические вопросы [5, С. 148].

     Именно  поэтому книги Менгера вышли  маленькими тиражами и при его  жизни не переиздавались. Да и с  политэкономической кафедры его, в конечном счете, «выжили» более удачливые коллеги, недовольные тем, что какой-то юрист, плохо владеющий современными математическими методами, занимается отвлеченными разглагольствованиями.

     Так бы и остался «основатель австрийской  школы» гуру для узкого круга юристов-экономистов, если б в этом кругу не появились два «молодых да ранних» чиновника - Эйген фон Бём-Баверк и Фридрих Фрайхерр фон Визер. Когда Менгер начал читать свои лекции Е. Бём-Баверк и Ф. Визер уже закончили юрфак Венского университета, но это не помешало им заглянуть в «альма-матер» и увлечься «новой экономической теорией».

     Бём-Баверк и Визер были ровесниками, родственниками и лучшими друзьями с детства, поэтому все делали вместе, удачно распределяя роли между собой. При  этом первый из успешного адвоката стремительно превращался в крупного чиновника, а второй также стремительно превращался в маститого научного деятеля, завоевывавшего авторитет обстоятельными трудами и популярными трудами по хозяйственным вопросам.

     Эти двое сделали доктрину своего нового друга и учителя Менгера знаменитой и популярной. Красноречивый и практичный Бём-Баверк общался с широкой публикой, высоким начальством и умело организовывал мероприятия, приносящие славу «австрийской школе». А трудолюбивый и обстоятельный Визер писал пухлые научные труды, разрабатывая в подробностях идеи Менгера, много и активно преподавал, вербуя все новых и новых единомышленников из числа ученых, преподавателей, студентов.

     В.С. Автономов справедливо заметил: «Группа австрийских теоретиков предельной полезности заслуживает названия школы прежде всего потому, что у нее был учитель с непререкаемым научным авторитетом - Карл Менгер. Почти невозможно найти какую-либо идею или концепцию Бём-Баверка, Визера и их последователей, которую не предвосхищали бы отдельные положения из «Оснований политической экономии» Менгера. Против Менгера невозможно выдвинуть большинство критических аргументов, которые обычно высказываются против его «непоследовательных последователей» [1, С. 110].

     Однако бесспорно и то, что реальным лидером («главой») австрийской школы36 считается Эйген Бём-Баверк: именно он вел эту школу от победы к победе, именно он сделал ее достоянием широкой публики своими яркими и популярными произведениями, считающиеся классическим изложением австрийской версии «теории предельной полезности». Он же в качестве неоднократного и многолетнего министра финансов Австрии первым реализовывал эту теорию на практике.

     Для Бём-Баверка, как и для Менгера, не «Божья десница» и не «объективные законы экономики» диктуют, во сколько оценивать то или иное благо. Наоборот, свободная субъективная воля индивида – единственный источник таких оценок, а значит и реальная основа, первопричина всех экономических процессов. Все, что происходит в экономике, по его мнению, есть «равнодействующая индивидуальных предпочтений и решений».

     Бойко полемизируя с классиками, Бём-Баверк ссылками на то, что каждый решает сам, отвергал доктрины, согласно которым  стоимость определяется объективными факторами - «издержками производства» или «средним временем труда, затраченным на производство». Причину всех этих, «якобы объективных источников стоимости» Бём-Баверк видит в «интенсивности индивидуальной потребность» и «субъективной градации потребностей по их важности для данного конкретного индивида».

     В.С. Автономов справедливо заметил: «Группа австрийских теоретиков предельной полезности заслуживает  названия школы прежде всего потому, что у нее был учитель с  непререкаемым научным авторитетом - Карл Менгер. Почти невозможно найти  какую-либо идею или концепцию Бём-Баверка, Визера и их последователей, которую не предвосхищали бы отдельные положения из «Оснований политической экономии» Менгера. Против Менгера невозможно выдвинуть большинство критических аргументов, которые обычно высказываются против его «непоследовательных последователей» [1, С. 110].

     Однако  бесспорно и то, что реальным лидером («главой») австрийской школы36 считается  Эйген Бём-Баверк: именно он вел эту  школу от победы к победе, именно он сделал ее достоянием широкой публики своими яркими и популярными произведениями, считающиеся классическим изложением австрийской версии «теории предельной полезности». Он же в качестве неоднократного и многолетнего министра финансов Австрии первым реализовывал эту теорию на практике.

     Для Бём-Баверка, как и для Менгера, не «Божья десница» и не «объективные законы экономики» диктуют, во сколько оценивать то или иное благо. Наоборот, свободная субъективная воля индивида – единственный источник таких оценок, а значит и реальная основа, первопричина всех экономических процессов. Все, что происходит в экономике, по его мнению, есть «равнодействующая индивидуальных предпочтений и решений».

       [2, С. 124].

     Вот только прибыльность капитала Бём-Баверк в отличие от Менгера объяснял не как «компенсацию упущенной выгоды», а как «разницу в оценке благ настоящих и будущих». Мол, человеческое желание получить все и сразу сильнее желания иметь это в далеком будущем. А, вкладывая капитал, его оценивают по будущему продукту (то есть низко). Когда же продукт получен, он ценится как настоящий, то есть гораздо выше. Отсюда и прибыль - разница между оценкой в настоящем и той оценкой, которая давалась раньше - на будущее. И чем больше времени прошло с момента вложения капитала, тем крупнее разница (прибыль). Это, по мнению, Бём-Баверка и создает эффект прироста капитала в геометрической прогрессии (на какой-то процент ежегодно).

     Бём-Баверк излагал все просто и ясно –  точно так же, как выступал в  суде или убеждал в собственной  правоте дряхлого австрийского императора. Примерами, на которых этот «Демосфен ХХ века» объяснял теорию австрийской школы, становились Робинзон Крузо, проживающий на пустынном острове, и персонаж из анекдотов, постоянно теряющий свои вещи39. «Умри, но лучше Бём-Баверка о теории предельной полезности не скажешь!», - до сих пор повторяют поклонники австрийского красноречия.

     Зато  ничего принципиально нового в сравнении  со своим учителем этот очень занятый  государственный деятель не придумал и не сказал. Даже наоборот допустил целый ряд искажающих натяжек и упрощений, ставших предметом справедливой критики и заслуженных насмешек [8, С. 130].

     Так Бём-Баверк:

     - каждый раз приспосабливал взгляды  Менгера к текущим событиям, к  очередной конъюнктуре рынка,  как бы забывая свои предыдущие  приспособления;

     - для пущей наглядности очень часто называл «меновую ценность» объективной, присущей самим материальным благам. Более того, Бём-Баверк различал субъективную и объективную стоимость: первая у него - личная оценка товара потребителем и продавцом, а вторая - меновые пропорции, складывающиеся на реальном рынке. Хотя чисто теоретически он поддерживал Менгера в том, что любая ценность – это всего лишь субъективная оценка «предельной пользы»;

     - в иерархической шкале ценностей  (таблице Менгера) оставлял пустые  столбцы и строки, что, по его мнению, делало таблицы реалистичнее: дескать, пропуски в строках показывают, что не всякая потребность делится на равные части (единицы), а пропуски в столбцах – предназначены для того, чтобы каждый внес туда свои оригинальные потребности;

     - делая уступку математическим  методам, признал, что любой  неудовлетворенной потребности  может быть дана численная  оценка (причем денежная) – «цифровое  определение величины наслаждений  и лишений, позволяющее сравнивать  и складывать такую потребность  с другими потребностями», и в то же время старательно избегал цифр, формул, графиков;

     - колеблясь между первостепенностью  удовольствий и страданий, пытался  дать от имени одного субъекта  две разные оценки каждому  благу: одну связанную с мечтами  о будущих наслаждениях, другую - с реальными мыслями о том, чем придется пожертвовать во имя приобретения желанного блага;

     - подспудно считал объективные  факты (особенно такие как «состояние  спроса и предложения», «реальные  цены на рынке», «уровень благосостояния»)  тем, что на самом деле определяет мнения о ценности. Более того, Бём-Баверк зачастую определял ценность не интенсивностью потребности (не субъективным мнением) человека, а платёжеспособностью как отдельного потребителя, так и всех потребителей в целом. Хотя последовательная логика австрийской школы не позволяла считать нечто объективное (независимое от мнений) первичнее субъективной оценки [13, С. 114].

     Зато, соединяя идеи Менгера с идеями его  противников (в том числе политэкономов  классиков), Бём-Баверк создал систему, где каждый не очень внимательный и не очень последовательный читатель, найдет что-нибудь подходящее для любой экономической проблемы. В результате ряды сторонников австрийской школы увеличились в тысячи раз.

     Кроме того, Бём-Баверк запустил в обращение множество адвокатских приемчиков запутывания тех, кто пытается опровергнуть «австрийскую школу». Например, противники говорят, что человек не может так быстро и точно исчислять «предельную полезность» согласно громоздким формулам маржинализма. А Бём-Баверк засыпает их целым потоком опровержений:

     - мы вычисляем «предельную полезность»  так часто – что начинаем  делать это быстро, почти мгновенно;

     - зачем же считать точно –  достаточно приблизительно;

     - чрезмерная расчетливость невыгодна,  она отнимает много сил и времени – потому и считаем быстро;

     - зачем считать – если можно  вспомнить результаты прежних  расчетов;

     - зачем считать самому – в  обществе есть, кому этим заниматься, каждый выполняет свою мизерную  долю расчетов;

     - и т.д., и т.п.

      2 Лозаннской школа экономики 

     2.1 У.С. Джевонс «Теория политической экномии» и Ф.И. Эджуорту «Математическая психология» 

     С именем Джевонса связан постепенный  разрыв математической школы с традициями маржинализма, превращение математики из метода изложения в метод исследования. Джевонс, идеи которого были впоследствии развиты Вальрасом и Парето, оперирует уже не с субъективным, а с другим, математическим понятием предельной полезности.

     Маржинально-субъективистские идеи в трудах У.Джевонса очевидны из следующего. Во-первых, максимальное удовлетворение потребностей при минимуме усилий является, на его взгляд, сугубо экономической задачей, не связанной с политическими, моральными и другими факторами. При этом приоритетное значение придавалось им проблематике полезности, т.е. потребления и спроса.

     Во-вторых, рассматривая полезность и ценность по функциональной зависимости, У.Джевонс  считал, что цена товара функционально  зависит от предельной полезности, а последняя, в свою очередь, зависит  от товарных цен, обусловленных издержками производства. Это значит, что он не признавал самостоятельного значения издержек и предельной полезности, как это затем делали А.Маршалл и В.Парето. И, в-третьих, У.Джевонс разделял положение «классиков» о совершенной конкуренции, позволяющей продавцам и покупателям быть доступными друг для друга и обладать полной взаимной информацией. Отсюда он пришел к заключению, что субъекты рынка обеспечивают получение человеком такой комбинации товаров, которая в наибольшей степени удовлетворяет его потребности. Это свидетельствует о постижении им принципов предельного анализа («законов Госсена») и дает основание считать его одним из родоначальников маржинализма [15, С. 102].