Зарождение и становление плюрализма в Таджикистане

      Афсахзод А.А.,

доцент, к.фил.н., РТСУ

Зарождение и становление плюрализма в Таджикистане

Широким слоям  на постсоветском пространстве термин плюрализм стал известен благодаря  горбачевской перестройке. Само слово, имея латинское начало, означает «множественность»¹. Философы делят его на две части «идейный» и «политический», которые тесно связанны между собой и отождествляют «право» и «свободу» граждан на самовыражение. Однако если «идейный плюрализм» предоставлял во все времена индивиду все же иметь свое мнение и свои мысли, то «политический плюрализм», подраздумивающий многовекторность суждений и мнений «социально разделенного общества»², а общество всегда имея как богатых и бедных, так и средних и умеренных, подавляло и подавляет мнение индивида. В этом плане достаточно пагубным, по мнению И. Джаниса, является «огрупление мышления», которое выражается в следующих приметах: иллюзии неуязвимости, безусловную веру в этичность группы, рационализацию, стереотипный взгляд на внешних оппонентов, часто позиционируемых как противник, сильное давление конформизма, самоцензуре, иллюзию единомыслия и наличие в группе "умохранителей"³.  В данном случае, как нам кажется, комментарии излишни, ибо история Советского Таджикистана – это история СССР, где все эти симптомы были на лицо и всякого рода «индивидуальное мнение» рубилось на корню.

Директор Института  проблем информационного права  А.Г.Рихтер считает, что плюрализм  – «идеологическое многообразие»  – означает запрет установления государством обязательной идеологии, т.е. запрет введения в форме закона системы общеобязательных взглядов как норм, которые под страхом преследований и наказания граждане будут обязаны разделять, изучать и (или) пропагандировать»⁴, а «идеологическое многообразие есть результат реализации информационного многообразия, поскольку информационное многообразие ведет к плюрализму идеологическому и политическому»⁵.

Следует отметить, что в Таджикистане в соответствии со статьей 2 Закона «О печати и других средствах массовой информации» («О печати») каждому гражданину республики предоставляется право свободно выражать свои убеждения и мнения, распространять их в любых формах⁶. Данной статьей так же запрещается государственная цензура и преследование за критику. В тоже время исключением могут быть охраняемые законом тайны, «призывы к насильственному свержению или изменению конституционного строя, ...пропаганда войны, насилия и жестокости, терроризма во всех его проявлениях, расовой, национальной, религиозной исключительности или нетерпимости»⁷.  Однако данный закон был принят только 14.12.1990г и до него, все же, официально господствовала статья 6 Конституции СССР со всеми вытекающими из нее обстоятельствами.

С момента объявления перестройки, гласности и плюрализма мнений  ситуация и в Таджикистане существенно изменилась. На XXVII съезде КПСС (февраль-март 1986) Горбачёв заявил: «Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении»⁸. Благодаря именно этой формулировке средства массовой информации стали получать больше свободы в описании существующих проблем.

По мнению М.Султанова  «идеи модернизации системы власти и демократизации общества с воодушевлением были восприняты таджикской интеллигенцией, особенно представителями молодого поколения»⁹, с чем трудно не согласится. Наряду с активизацией либерально настроенной части общества, существенно возрос интерес к возрождению национальных традиций, обрядов и культуры, свое заметное место заняла религия, которая за все предыдущие годы проявляла себя исключительно обособленно, наметился очередной виток подъёма массового национального самосознания.

Рассматривая  вопрос подъема самосознания граждан  Таджикистана в целом, на наш взгляд, следует отметить три периода его яркого проявления: 1) период «хрущевской оттепели», 2) период провозглашения «политики перестройки и гласности» и 3) постконфликтный период, берущий начало с 1998года, когда реально «отгремели пушки».

Первая стадия подъема происходила в период так называемой «хрущевской оттепели», когда передовая молодежь и интеллигенция  возродили по сути запрещенные властью  многие традиционные обряды и постулаты  таджикского народа, придали значимость и свое исконное место таджикскому  языку, оттесненную из среднеспециальных  и высших учебных заведений и  госучреждений под предлогом, того, что не может адекватно передавать информацию. В этой связи с середины 50-тых своего рода массовость приобрела  переводческая деятельность – по всем направлениям переводили учебники, научные труды, статьи и литературно-художественные произведения, все больше и больше «возвращались» к своему народу безосновательно запрещенные – «идеологически вредные» творения  предшествующих поколений. Был возрожден Навруз – традиционный национальный праздник прихода весны, имеющий историю более чем в 3500 лет, который в 2010 году ООН был внесен в число международных торжеств.

Семидесятые и  начало восьмидесятых следует считать  периодом подъема самосознания посредством  массового книгоиздания в республике, так как именно в это время  десятками тысяч начали тиражировать труды отечественных и зарубежных ученых, поэтов и писателей, причем и тех, кто в недалеком прошлом  по идеологическим соображениям не мог  быть представлен широкой публике.

Наиболее яро  идею плюрализма и политику перестройки  в период зарождения гласности восприняла интеллигенция. Благодаря ее усилиям  в средствах массовой информации все чаше начали подниматься вопросы, связанные с возрождением национальной культуры и самобытности, восполнением белых пятен недалекой истории, воссозданием и возвратом широким  слоям письменного наследия,  оглаской и пересмотре масштабных программ по переустройству экологического фона республики, приданием государственного статуса таджикскому языку, многопартийности. В основном тон задавали газеты общественных и творческих союзов «Адабиёт ва санъат» (Литература и искусство, орган Союза писателей),  «Сухан» (Слово, орган Союза журналистов республики), журналы «Илм ва хаёт» (Наука и жизнь, орган Общества «Дониш» (Знание) ), «Фарханг» (Культура, орган Фонда культуры Таджикистан),  а также газета «Комсомоли Точикистон» (Комсомолец Таджикистана), являющаяся органом ЦК ЛКСМ республики, и ставший по сути «трибуном» для широких масс.

Систематические публикации, веяния нового времени, гласность и  перестройка привели к тому, что  в республике начали появляться неформальные объединения и организации. Наиболее ярким событием в этом плане стало  в 1988 г. возникновение под патронажем ЦК ЛКСМ республики политклуба «Ру ба ру» (Лицом к лицу), где организовывались встречи с различного ранга руководителями республики, членами правительства, депутатами и видными учеными. Инициатива нашла широкую поддержку на периферии и практически во всех регионах образовались однородные организации - «Ошкоро» и «Бохтар» в Хатлонской обл., «Тадждид» - Курган-Тюбинская обл., «Эхёи Худжанд» - Ленинабадской обл., «Дирафши Ковиён» в г. Нурек,  «Вахдат» - г. Ура-Тюбе. По мнению М.Султанова «все эти региональные движения организовались при региональных комитетах комсомола республики, и их цель заключалась в содействии перестройке, претворении в жизнь ее идей, демократизации общества»¹⁰ .

Однако, как показала практика, все эти «общественно-политические движения» имея исключительно местнический характер, смогли не просто раздробить формирующую единую силу общества, направленную на созидание и национальное единение, но и привели, в конце  концов, к вооруженному противостоянию регионов страны, и в обиход вошла  простая формулировка «свой - чужой», благодаря которой полностью  игнорировалась позиция представления  другого региона или «школы».

Наиболее интересным и  позитивным, на наш взгляд, было возникновение  в центре движения «Растохез» (Возрождение, 14.09.89). Главной целью движения было национальное возрождение путем  социально-экономических и политических преобразований. Именно эта идея, не смотря на серьезное противостояние госструктур, и стала привлекать в ряды организации все новые и новые силы из разных слоев общества, которые в свою очередь, пытались объединить в одно целое уже существующее «многоголосье»  в лице региональных местнических организаций.

Все же процессы, связанные  с гласностью и перестройкой, осуществляемые этими организациями, как правильно  отмечают авторы книги «Гражданские движения в Таджикистане», были «направлены не против Советской власти, а на модернизацию власти»¹¹.

В данном случае хотелось сделать небольшое отступление, ибо необходимо подчеркнуть, что  переломным моментом для появления  реального плюрализма в республике все же следует считать не разного  рода пропагандистские или критические  материалы в адрес тех или  иных представителей власти и властных структур и либеральных взглядов на модернизацию общественного строя, а появление статьи молодого ученого  Мирбобо Миррахимова в печатном органе ЦК ЛКСМ республики «Комсомоли Точикистон» (Комсомолец Таджикистана) под названием «То кай об аз таги ях меравад?» (До каких пор вода будет течь из подо льда)¹² , буквально взорвавшее все слои общества и имевший колоссальный резонанс в республике. Статья наряду с вопросами повышения духовности молодежи и ее интернационального воспитания, затрагивала вопросы территориального размежевания республик Средней Азии, взаимоотношений народов, населяющих ее, в частности таджиков и узбеков, проблемы сохранения таджикского языка в соседних республиках. Автор, критикуя политику Центра в решении национального вопроса, указывает на ее ошибочность и неправомочность в историческом плане.

Возрастание «многоголосья» в обществе, где на протяжении многих десятилетий господствовала одна идеология, не могла не среагировать соответствующим  образом. В данном случае прав С.М.Акимбеков, когда утверждает, что «либерализация политических отношений в СССР после 1989 года привела к обострению в  существовавших в каждом конкретном обществе противоречий, которые находились до этого под жестким контролем  советского режима»¹³.

В феврале   1990г., в канун выборов в Верховный  Совет, произошел «первый взрыв» крушения «Берлинской стены» в Таджикистане. Партийно-государственная элита, в  надежде хоть как то обуздать бурно  развивающуюся либерализацию, грозящую ее устоям, организовала провокацию, посредством  которого хотела показать свою силу и  мощь, а за тем принять репрессивные меры по отношению к «неугодным»  лидерам. Предлогом послужило Постановление  Совета министров СССР от 17.01.1990 года о предоставлении временных условий  проживания армянским беженцам¹⁴, которую «развили» в нужном направлении местная партийная номенклатура и силовые структуры¹⁵. 

Однако, не смотря на человеческие жертвы, произошла  обратная реакция. За достаточно короткий срок появились первые независимые, полностью  отчужденные от советской  партийной номенклатуры издания («Растохез», май 1990г.), политические партии (Исламская  партия возрождения Таджикистана (июнь 1990) и  Народно демократическая  партия Таджикистана, август 1990), соответственно со своими газетами «Адолат» (Справедливость, сентябрь 1990) и «Начот» (Спасение, 1991), частные и корпоративные издания «Чароги руз» (Фонарь дня,июнь 1991), «Дунё» («Мир»), «Оинаи зиндаги» («Зеркало жизни») – газета профсоюзов Таджикистана, «Сомон» («Порядок») – газета Фонда таджикского языка, «Хафтгандж» («Семь сокровищ») – газета Концерна «Хизмат» и др. К концу 1992 г. в республике по свидетельству Госкомстата издавались 119 газет, 26 журналов из которых более тридцати были независимыми, что не имело аналогов среди постсоветских республик Центральной Азии¹⁶.

Наиболее серьезным  фактором развития плюрализма, стимулирующего и формирование многопартийности, несомненно, стало и то, что в марте 1990 года была исключена из конституции СССР 6 статья, предоставлявшая КПСС доминирующую роль в обществе. Кроме того, в  том же году, в августе месяце, на территории страны была ликвидирована  цензура, четко дозировавшая и регулирующая потоки информации. Однако, как метко  определяет О.В.Федотова, и эти свободы  были восприняты достаточно своеобразно: «Многие представители журналистского корпуса, де-юре завладев свободой слова, де-факто начали понимать ее как  разрешение возможности выходить за границы этического коридора» и  особо подчеркивает: «а ведь этими  границами определяется то творческое пространство духовно-практического  свойства, в том числе информационно-вещательное, в котором можно с одинаковым успехом насаждать публицистическим словом как разумное, вечное, доброе, так и неразумное, вредное, злое»¹⁷. В подтверждение словам Федотовой О.В. можно было бы привести массу примеров из той же таджикской периодики девяностых, где без зазрения совести, некоторыми журналистами общество было доведено до своего критического пика, выплеснувшая в конечном итоге свои проблемы на баррикады гражданского противостояния.

Неподготовленность  общества к восприятию различных  мнений и позиций, неумение новоявленных «истеблишмент» должным и нужным образом управлять ею, предельная агрессивность «демократически  настроенных» журналистов привели  республику к началу большого коллапса во всех смыслах этого слова.

Тем не менее, можно  смело констатировать, что гласность  и перестройка в советском  обществе существенно повлияла на плюрализм  не только в центре, но и на окраины, в частности на Таджикистан. К  сожалению, отсутствие политической воли руководства страны после приобретения независимости и неподготовленность населения республики к принятию и осмыслению иных позиций привели  к гражданской войне, отождествляющей  последний аргумент сторон при отсутствии здравого смысла и понимания, в связи  с чем журналисты разделились  также как и общество на два  антагонистских лагеря.

Понадобилось  почти десять лет, чтобы в республике опять в открытую начали функционировать  издания разного толка и направлений, партий и общественных организаций. Данный процесс, несомненно, связан с  возвращением оппозиционных Правительству  сил в страну после подписания Московского Протокола между  Правительством Республики Таджикистан  и Объединенной таджикской оппозицией 08.03.1997г. давший в самое ближайшее  время мощный импульс возрождению  газетного дела, сильнейшим образом  влияющий на самосознание граждан и  развитие многовекторности суждений и  мнений.