Вид правила банка России

ВИД ПРАВИЛА БАНКА РОССИИ

Для начала нами было построено правило в его  стандартной фор-мулировке, определенной для модели маленькой открытой эконо-мики, базирующейся на работах Clarida, Gali, Gertler (1998, 2000) и Cuche (2000). Этот вид правила  является модификацией классиче-ского правила Тэйлора. Основополагающими здесь выступают два уравнения: правило поведения центрального банка и уравнение денежной составляющей агрегированного спроса.

Первое уравнение  устанавливает правило, в соответствии с кото-рым должно изменяться значение инструмента в ответ на отклоне-ния инфляции π, уровня экономической активности y и реального обменного курса rer от своих целевых значений (или тренда). Пусть

^∗обозначает целевое изменение инструмента денежно-кредитной политики в момент времени t, выраженное в форме номинальной ставки процента или темпа роста денежной базы по отношению к предыдущему периоду. Тогда:

∗

b^∗ = α+ β(E[πt, k|Ωt] – πtk^∗,) + γ(E[yt, q|Ωt] – ytq ) +

t,

∗

+δ(E[rert, l|Ωt] – rertl ), (3)

,

где πt, k обозначает средний темп роста цен между  периодами t и t + k; π^* — декларируемое Центральным банком целевое значение инфляции на этот период; yt, q — средний темп роста реального ВВП или другого показателя экономической активности от значений пе-риода t к t + q; y^* — целевое значение роста экономики для этого промежутка времени; rert, l — средний темп роста реального курса от периода t к t + l; rer^* — целевое укрепление/обесценение на-циональной валюты за этот период. E — оператор ожиданий, и Ωt — информационное множество на момент t. α— желаемое или долго-срочное значение инструмента денежно-кредитной политики при том условии, что инфляция, экономическая активность и реальный курс находятся на своих целевых уровнях.

Второе уравнение  устанавливает простой механизм частичной кор-рекции, связывающий  фактическое и целевое значения оператив-ного инструмента центрального банка:

bt = (1 – ρ) b^∗ + ρbt–1 + εt, (4)

t

где ρ∈[0,1) — индикатор степени сглаживания колебаний инстру-мента, εt — экзогенный шок с нулевым средним, а целевое значение инструмента b^∗задается уравнением (3). Для шоков εможно дать две различных, но вполне совместимых интерпретации. Во-первых, такого рода шоки могут отражать неспособность центрального бан-ка удерживать значение инструмента на уровне, предписываемом правилом, например, в случае шоков спроса на деньги. С другой стороны, шоки εмогут также отражать преднамеренные решения денежных властей о временном отклонении политики от системати-ческого правила (т.е. "шоки политики" как таковые).

Объединение уравнения  частичной коррекции (4) с целевой  моделью (3) дает нам вид правила, которое мы оценивали эмпирически:

bt = (1 – ρ)α+ (1 – ρ)β(πt, k – π^∗,

tk ) + (1 – ρ)γ(yt, q – yt ^∗, q ) +

∗

+ (1 – ρ)δ(rert, l – rertl ) + ρbt–1 + ξt, (5)

,

где

t ≡ –(1 – ρ){β(πt, k – E[πt, k|Ωt]) +

+ γ(yt, q – E[yt, q|Ωt]) + δ(rert, l – E[rert, l|Ωt]} + εt.

Учитывая особенности  условий проведения денежно-кредитной  по-литики и задач, стоящих перед  денежными властями, при попытке  построения правила поведения Банка  России нами использовалось несколько альтернативных агрегатов в качестве инструментов: ставки Банка России по привлекаемым депозитам на различные сроки, ставка межбанковского рынка, а также агрегат денежной ба-зы. В качестве целевых переменных, во первых, выступала инфля-ция как индекс потребительских цен, рассчитываемый Госкомста-том. Целевой показатель валютного рынка — темпы реального ук-репления рубля по отношению к доллару США — первоначально был рассчитан на основе официальных данных Центрального банка в различных модификациях (по отношению к доллару США на базе номинального обменного курса на конец месяца или среднемесяч-ного значения, реальный эффективный курс, а также реальный курс, построенный на базе ИПЦ, дефлированного по ценам импорта и экспорта).

В качестве показателей, отражающих состояние и динамику ре-ального сектора экономики, на первоначальном этапе нами были использованы индексы ВВП и промышленного  производства. Первый из них дает самое  полное представление об экономиче-ской динамике: так, сектор промышленности составляет лишь около 30% в составе ВВП, в то время как сектор услуг — более 50%. Очевидно, что в отдельные периоды динамика сектора ус-луг может оказаться доминирующей, определяющей темпы роста экономики в целом, и поэтому аппроксимировать темпы экономи-ческого роста динамикой промышленного производства не впол-не корректно. В то же время сложности, связанные с использо-ванием индекса ВВП, заключаются в том, что этот показатель рассчитывается лишь на квартальной основе, а официальные ме-сячные данные не публикуются. Фактически, они рассчитывают-ся ГКС, но исключительно для индикативных целей. Кроме того, ряд ВВП регулярно пересматривается и, в этом смысле, данные, которые имеются на момент проведения исследования и использу-ются в расчетах, в большой степени не соответствуют тем дан-ным, на которые ориентировался Центральный банк, принимая решения в прошлом. С этой точки зрения ряд, характеризующий промышленное производство, является более адекватным: офи-циальные данные, с одной стороны, публикуются на месячной основе, с другой, являются относительно точными и пересматри-ваются в малой степени.

Что касается еще  одного "реального" показателя, а  именно, уровня безработицы, то он, во-первых, также является квартальным (ме-сячные данные хотя и публикуются, но носят весьма условный ха-рактер, и по итогам квартальных обследований очень сильно кор-ректируются), и, во-вторых, его значимость до сих пор остается от-носительно низкой: он не имел такого широкого использования как в Европе или США. Экономические агенты и Правительство следят за его изменениями, но далеко не так пристально, как за динами-кой ВВП, промышленного производства, инфляции или золотова-лютных резервов. Тем не менее, мы все же попытались использо-вать данный показатель в наших моделях. Кроме того, на заключи-тельном этапе мы оценили уравнение, где переменная экономиче-ской активности была выражена в виде выпуска продукции и услуг базовых отраслей экономики. Этот показатель, с одной стороны, отражает значительно большую часть экономики, чем промышлен-ное производство, а, с другой стороны, он довольно корректно рас-считывается на месячной основе и пересматривается в меньших масштабах, чем ВВП.

В заключение необходимо отметить, что мы не включили в состав це-левых переменных уровень золотовалютных резервов. Объясняется такое решение следующим. Во-первых, объем резервов был по-настоящему критическим лишь в 1999 г., и уже по итогам 2000 г. ре-зервы достигли величины, покрывающей 3 месяца импорта, и на столько же превышали краткосрочные обязательства России по внеш-нему долгу. Таким образом, задача наращивания резервов, даже если таковая и стояла ранее перед денежными властями, перестала быть довлеющей. Но даже на протяжении 1999–2000 гг. регулирование ре-зервов имело скорее второстепенное значение для Центрального бан-ка, а основное внимание уделялось динамике обменного курса и ин-фляции. Подтверждением этому служит тот факт, что Банк России все-гда старался сгладить колебания курса, даже если это стоило ему по-тери части резервов.

Для каждого  инструмента и для каждой целевой  переменной мы оценивали уравнения  при различных вариациях временного гори-зонта таргетирования.