Молодежная субкультура как фактор преступности

   Можно говорить об определенном спектре радикальных идеологий и радикальных политических организаций, действующих сегодня в России под прикрытием подчас респектабельных или политически нейтральных названий. Но дело не в том, как именно называет себя то или иное движение, партия и организация, дело в том, чем они являются по существу. Социологов и криминологов интересует та часть широкого политического движения, именующего себя «национально-патриотическими силами», которую составляют русские неонацисты.

   Наиболее  четко ценностные ориентиры людей, составляющих праворадикальный фланг современного российского общества, выражены в текстах их лидеров и идеологов - Александра Севастьянова, Александра Баркашова, Михаила Назарова, Олега Платонова.⁶

   Идеологические  основы «новой крайне правой» в России закладывались еще в 60-х - 80-х годах 20 века. У истоков нынешнего национал-радикализма стояли не поименованные выше лица, а «национально ориентированные» интеллектуалы, группировавшиеся вокруг журналов «Молодая гвардия», «Наш современник», «Октябрь», «Кубань», самиздатских журналов «Вече» и «Многая лета», газет «Литературная Россия» и «Московский литератор».

   Эти люди, в основном, гуманитарии –  писатели, художники, философы, литературные критики дали концептуальное обоснование тому идейно-психологическому, который составляет стержень современного русского неонацизма. Данный факт лишь доказывает то, что неонацистские организации на территории России действуют под чьим-либо представительством и реализуют преступные планы авторитетов.

   В России представители движения скинхедов предпочитают называть себя бритоголовыми, так как, по их мнению, это название звучит более патриотично. Все участники субкультуры скинхедов бреют свои головы и носят специальную атрибутику военного стиля (белый и зеленый камуфляж). У них существуют свои обычаи и традиции, своя музыкальная культура. По сравнению с другими молодежными неформальными группами российские бритоголовые обладают достаточно сложной и развитой идеологией.

   Движение  неонацистов сразу стало приобретать резко политизированные формы. Большинство скинхедов в России исповедуют крайне расистские взгляды со значительным уклоном в сторону фашизма и национализма. Деятельность НС-скинхедов обычно направлена на претворение в жизнь их примитивных расистско-нацистских теорий.

   В России деятельность «бритоголовых патриотов» проявилась в виде множества крупных и мелких преступлений и правонарушений, среди которых можно выделить несколько крупных дебошей, устроенных на музыкальных концертах, две массовые драки на Манежной площади, а также два погрома рынков в Ясеневе и Царицыно в Москве.

   Современные бритоголовые неонацисты на настоящий  момент существенно отличаются от своих  предшественников. Они легализовались, осмелели, в полной мере почувствовали  все возможности демократического общества, которое на настоящий момент позволяет им относительно спокойно существовать и развиваться. Они постоянно присутствуют на шествиях, пикетах, демонстрациях, сходках, празднуют различные значительные нацистские праздники и в принципе некоторым образом оказывают влияние на политическую жизнь России.

   Скинхеды  появились на улицах городов и  на различных политических митингах как-то неожиданно и в отличие  от традиционных «фашиков» (молодых  российских поклонников Гитлера, появившихся еще в 80-х годах) пробудили к себе пристальное внимание всех средств массовой информации.

   На  сегодняшний день, в эпоху гласности, заметно, что проблема молодежного экстремизма, расизма и фашизации существовала в России задолго до того, как к ней стали привлекать внимание средства массовой информации. Первые робкие публикации о существовании молодежной субкультуре профашистской ориентации появились уже в строгих «застойных» годах. Но существование этих, зачастую очень небольших, группок или клубов старалось игнорироваться как СМИ, так и работниками правоохранительных органов. В основном это происходило из-за того, что в отличие от того же движения люберов или панков новоявленные фашисты вели себя смирно, в большинстве случаев подчинялись строгой внутригрупповой дисциплине, старались вести достаточно добропорядочный образ жизни и старались не привлекать к себе пристального, а главное, негативного внимания.⁷

   Однако  видно, что истоки молодежного правого радикализма своими корнями уходят в далекие 70-80-е годы и что проблема фашизации российской молодежи волновала многих, в том числе и журналистов, еще несколько десятилетий назад. О самой проблеме молодежного и иных видов фашизма были написаны статьи и заметки в таких изданиях как «Вокруг света», «Ровесник» и т.д. Одной из самых серьезных публикаций, посвященных теме молодежного фашизма, можно считать работу журналиста В. Еремина, опубликованную вместе с рядом других работ, посвященных молодежи в книге «По неписаным законам улицы» и называвшуюся «Фашики». Книга была издана в 1991 году издательством «Юридическая литература», общим тиражом 50000 экземпляров.

   Наибольшая  активность и концентрация индивидов, причисляющих себя к скинхед-движению, наблюдается в двух крупнейших городах России: Москве и Санкт-Петербурге. Вместе с тем, согласно криминологической статистике, значительные организации бритоголовых наблюдаются в Красноярске, Томске, Иркутске, Ярославле, Волгограде, Иваново и в нескольких десятках других городов России. Причем надо отметить, что особенно сильно движение бритоголовых развито в тех городах и населенных пунктах, где длительное время существуют и развиваются организации и клубы достаточно ярко выраженного правого и леворадикального толка.

2. Уличные банды  «гопников».

   «Гопники» - жаргонное слово русского языка, уничижительное обозначение представителей городской, близкой к криминальному миру либо с криминальными чертами поведения, прослойки российской молодёжи, а также молодёжи стран бывшего СССР (с конца 20 века), часто малообразованной.

   Как устойчивое выражение слово «гопник» появилось в конце 1980-х годов по отношению к представителям молодёжи, для которой отъём денег на улице был не столько профессиональным промыслом, сколько, как отмечает саратовский исследователь Елена Бессонова, «частью имиджа криминализованного сообщества, средством развлечения и способом поддержания авторитета». По мнению исследователя, в 1990-х годах появились «гопы», для которых всё характерное для жизни их «прародителей», к которым автор относит уголовников, стало «своего рода философией жизни, мировоззрением, способом позиционировать себя в обществе». Бессонова отмечает, что «для современного гопа, по преимуществу, важнее напугать и унизить человека, испытать над ним свою власть, а потом уже — присвоить его деньги». Близость к криминальному миру предопределила использование воровского жаргона и ненормативной лексики.⁸

   В социальном отношении представители  субкультуры, главным образом, родом  с окраин промышленных городов. Большинство  гопников вышли из бедных, неблагополучных семей.

   Имидж и поведение типичного гопника представляют собой пародию на представителей криминального мира 1990-х годов в России и иных странах СНГ. Чёрная кожаная куртка и спортивное трико было перенято подростками прямо от них. Гопники занимались мелким воровством и вымогательством денег.

   Представители прослойки гопников отличаются выраженной агрессией против членов общества, ориентированных на западные ценности (как правило, против ориентированных  на западную культуру «неформалов»), а  также пренебрежительно относятся к так называемым «лохам» - всем, кто не соблюдает «пацанские понятия» - негласные правила поведения, сложившиеся в криминальной среде.

   Городской центр по профилактике безнадзорности и наркозависимости несовершеннолетних Санкт-Петербурга обозначает гопников в качестве «неформальных объединений» и включает их в раздел «агрессивы».⁹ Дискуссии интернет-форумов говорят об уровне развития этих неформальных объединений следующим образом: «От Калининграда до Владивостока гопники по сей день являются самой распространённой формой молодёжных объединений», а все используемые источники подчёркивают ярко выраженный криминальный и групповой характер данной субкультуры: «Преимущественно это драки, грабежи, наезды, которые нацелены на добычу денег, алкоголь и сигареты».

   Следует подчеркнуть, что для ученых-криминологов субкультура «гопников» является одной из наиболее привлекательных, так как число преступлений, совершенных представителями данной субкультуры постоянно растет. Возраст молодых преступников редко превышает 25 лет, что также нельзя обойти без внимания. Группировки «гопников» существуют практически во всех городах современной России, даже не смотря на то, что правоохранительные органы пытаются всячески бороться с этой «болезнью общества»

3. Анархисты.

   Появившиеся в начале 1990-ых годов политизированные анархистские группы начали новую главу в истории радикально-анархистского движения в политической истории России. Эта новая глава еще далеко не завершена, однако, говорить о некоторых особенностях этого нового этапа политического движения, в котором антигосударственность является ярко выраженной позицией, можно уже сейчас. Как в начале 20 столетия российский политический анархизм, сосуществовал рядом с неполитическим анархизмом, делающим акцент на этическом составляющим анархистского мировоззрения или даже на эстетике, так и в конце 20 века политический анархизм сочетался с неполитическим, который в этот период истории России заявил о себе прежде всего в рамках такого нового явления европейской культуры второй половины 20 века как молодежная субкультура.  

   Первые, появившиеся в 1988-1989 годах анархистские объединения России - Конфедерация Анархо-Синдикалистов (КАС, Москва) и Анархо-Синдикалистская Свободная Ассоциация (АССА, Ленинград) - не являлись субкультурными сообществами. По своим уставным документам (да и сам факт наличия таких документов уже говорит об этом) они были социально-политическими группами, находящимися в стадии становления, но многие участники этих объединений одновременно относились к молодежным субкультурным движениям. Они слушали рок-музыку, обменивались записями, по внешнему виду любой прохожий на улице мог охарактеризовать их как неформалов, и часто относили себя к трем из существующих в конце 1980-ых начале 1990-ых субкультур - "панки", "хиппи", "металлисты". Hа многих фотографиях конца 1980-ых годов подавляющая часть участников анархистских групп по внешнему виду выглядят как представители одной из этих молодежных субкультур: длинные волосы, джинсы, а главной социальной базой многих анархистских объединений стали представители молодежных субкультур. Это дает основание поставить вопрос о роли молодежной субкультуры в возрождении анархизма в России в конце 20 века.

   Говоря  о преступном типе среди анархистов, Ч. Ломброзо (итальянский тюремный врач-психиатр, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике) отмечает: «…Среди парижских коммунаров я констатировал преступный тип у 12%. Среди 41 парижских анархистов тот же тип я нашел у 31%; среди 43 анархистов Чикаго - у 40%; из 100 туринских анархистов 34% имело преступный тип. В это же время среди наших революционеров преступный тип выражается всего лишь в 0,57%, т. е. ниже нормы (2%), среди русских революционеров тот же тип выражается в

6, 7%...»¹⁰

     В России анархистский индивидуализм, разработанный  Штирнером, соединенный с идеями Фридриха Ницше, привлек небольшое  количество богемных художников и интеллектуалов, таких как Лев Чёрный, и ряд других одиночек, которые находили самовыражение в преступлениях и насилии.

   Главное отличие криминальной субкультуры  анархистов от иных молодежных субкультур заключается в том, что среди анархистов нет четко выраженной иерархии (как, например, у НС-скинхедов), нет установленных правил в группе, которым обязан следовать каждый её член. Говоря о возрасте анархиста, можно отметить, что преступниками в данной субкультуре становятся лица от 16 до 25 лет. 
 
 
 
 

4. Хакеры.

   Хакеры - субкультура квалифицированных специалистов в информационных технологиях, людей, которые понимают все основы работы компьютерных систем. Изначально хакерами называли программистов, которые исправляли ошибки в программном обеспечении каким-либо быстрым и далеко не всегда элегантным или профессиональным способом. С развитием компьютерных технологий в последнее время всё чаще можно столкнуться с преступниками, именующими свою субкультуру «хакеры».   В 1983 году в СССР было совершенно первое в истории преступление в сфере высоких технологий - взломал программное обеспечение на АвтоВАЗе, в результате чего конвейер встал на три дня. Возник прецедент: совершено преступление, за которое не предусмотрено наказание.

   Одну  из первых громких хакерских атак совершил в 1983 году американский студент и один из самых известных в будущем хакеров Кевин Митник. Используя один из университетских компьютеров, он проник в глобальную сеть ARPANet, являющуюся предшественницей Internet, и сумел войти в компьютеры Пентагона. Он получил доступ ко всем файлам министерства обороны США. Митника арестовали прямо на территории университета. Он был осужден и отбыл свое первое настоящее наказание, проведя полгода в исправительном центре для молодежи.