Смертная казнь

  Впервые мораторий на смертную казнь был  введен при императрице Елизавете  Петровне в 1744 году. Через 10 лет в  тюрьмах скопилось такое количество преступников, приговоренных к смертной казни, что было предписано их ссылать, бить кнутом, рвать ноздри и клеймить. В 1755 году смертная казнь вернулась  в судебную практику как наказание за воинские преступления.

  В марте 1917 года сразу после Февральской  революции Временное правительство  повсеместно отменило смертную казнь. Однако уже в июле она была восстановлена  для ряда преступлений, совершенных  на фронте. После Октябрьской революции  большевики тоже отменили смертную казнь. Но их гуманизма хватило только до февраля 1918 года, когда ВЧК были даны полномочия по внесудебному подавлению сопротивления политических противников  советской власти, вплоть до их расстрела на месте.

  Вторую  попытку отменить смертную казнь  советская власть предприняла после  Великой Отечественной войны. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года устанавливалось, что  за преступления, наказуемые по действующим  тогда законам смертной казнью, в  мирное время должны приговаривать  к 25 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Однако фактически смертная казнь  для изменников Родины сохранялась. В 1950 году она была узаконена, а в 1954 году применение высшей меры было распространено и на совершивших умышленные убийства.

  В 1996 году при вступлении России в Совет  Европы мы взяли на себя обязательство  немедленно ввести мораторий на применение смертной казни и законодательно ее отменить в течение трех лет. 16 мая 1996 года президент Борис Ельцин подписал указ "О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы". С тех пор приговоренным к смертной казни она фактически заменяется на пожизненное заключение.  

   Смертная казнь  в России: преступники, палачи, зрители…

  Одной из древнейших форм смертной казни в  России, судя по всему, было повешение. Упоминание о нем есть в уставной Двинской грамоте великого князя Василия Дмитриевича 1397 г. В Уложении царя Алексея Михайловича повешение упоминается один раз. 
Отсечение головы долгое время было привычной казнью в России. 
Утопление обычно применялось при массовых казнях. 
Расстреляние (расстрел по-нынешнему) было введено Воинским уставом Петра I в 1716 г.

  Посажение на кол было известно русским людям, вероятно, давно. Византийские историки утверждают, что эта казнь была распространена у восточных славян.

  Залитие горла расплавленным металлом, по грамотам, применялось уже в XVI в.

  Когда при  великом князе Владимире разгулялись  лихие люди, к правителю пришли епископы и спросили: «Умножились  разбои, почему ты не казнишь их?» 
«Боюсь греха», — ответствовал князь. 
«Ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милование. Достоит ты казнити разбойника, но со испытом» (т.е. с установлением вины). 
Князь Владимир, отменив денежные штрафы, стал казнить лихих людей. Но продолжалось это недолго, и княжеский суд вскоре снова вернулся к системе пеней.

  В 1398 г. в упоминавшейся уже Двинской уставной грамоте смертная казнь становится санкционированной карой за преступление. Использовалась смертная казнь в одном случае — как наказание за кражу, совершенную в третий раз. 
Прошло 70 лет, и Псковская судная грамота 1467 г. называет пять преступлений, за которые грозит смертная казнь: храмская татьба (кража из церкви), коневая татьба (конокрадство), переветничество (измена), зажигательство (поджог), кража, совершенная в третий раз.

  В 1550 г. был составлен новый судебник, как ни странно, в законах Ивана Грозного иногда ощущается некоторая гуманность. Так, например, приговоренные к смертной казни беременные «девки и мужни жены и вдовы» подвергались казни только через шесть недель после родов.

  В Уложении царя Алексея Михайловича упоминаются  уже около шестидесяти преступлений, за которые полагается смертная казнь. 
Тому, кто препятствует совершению литургии, также полагалась смерть безо всякой пощады. 
Убийство в церкви, пусть и неосторожное, — тоже смертная казнь. 
Совращение в басурманскую веру — сожжение без всякого милосердия.

  Вешали  на Руси людей еще до принятия христианства. Этот вид казни считался особо  позорным; когда преступнику хотели смягчить участь, повешение заменяли отсечением головы или расстрелом.

  До конца 1870-х гг. казни совершались публично — с барабанным боем и прочими устрашающими ритуалами. Был даже особый палач-вешатель: некто Фролов, имевший постоянным жительством московский тюремный замок, откуда он отправлялся на казни в Киев, Одессу и другие города.

  Террор  усиливается в 1905—1908 гг. По подсчету «Биржевых ведомостей», только за апрель и май 1905 г. было убито 42 человека, ранено — 62; неудавшихся покушений насчитывалось 12. 
На заседании Государственной думы министр внутренних дел сообщил, что с октября 1905 по 20 апреля 1906 г. были убиты 288 должностных лиц, ранены 383, неудачных покушений совершено 156.

  Расстрел  в допетровские времена почти  не употреблялся. Упоминание о такой  казни в XVII в. есть, правда, в рассказе о судебных обычаях донских казаков: «И дано им на Дону жить воля своя, и начальных людей меж себя атаманов и иных избирают, и судятся во всяких делах по своей воле, а не по царскому указу.

  Из XVIII века в XIX перешли три группы преступлений, за которые следовала смертная казнь: государственные, карантинные и  военные.

  В СССР закон  об отмене смертной казни был принят в мае 1947 г., однако просуществовал недолго и не имел практического смысла в условиях, когда за несколько недель лагерного существования человека можно было убить безо всякого приговора. Кстати, до этого смертную казнь отменяли в 1917 г., в 1920-е гг. 
Смертная казнь: кто против?

  По этой теме высказались многие. Разделение, понятно, произошло на две группы: за возвращение смертной казни и  против. Но стоит обратить внимание на несколько аспектов этой проблемы, а также на некоторую суть современной  демократии (не только в нашей стране, но и в целом), которая при этом обнажается.

  Первое. Обсуждение вопроса возникло в связи с  обращением Верховного Суда в Суд  Конституционный с запросом о  том, можно ли с первого января 2010 года приговаривать преступников к смертной казни. И сам факт этого  обращения у большинства комментаторов  не вызвал вопросов. Хотя у меня первый вопрос простой: а что непонятно? Если препятствием для приговора  преступников к смертной казни было отсутствие на всей территории страны судов присяжных, и с первого  января 2010 года это препятствие устраняется, то в чем вопрос? Но, уже после  обращения, СМИ распространили мнение Председателя Верховного Суда о том, что к смертной казни приговаривать  все-таки нельзя. Что ж, как большого гуманиста я его понимаю, но если мнение гражданина может базироваться на его личных взглядах, то публично высказываемое мнение Председателя Верховного Суда должно базироваться на требованиях Конституции и  закона. И если Конституция и закон  такое наказание как смертная казнь предусматривают, и они  не противоречат какому-либо вступившему  в законную силу (то есть не только подписанному президентом, но и ратифицированному  парламентом) международному договору, то вышеупомянутое высказывание высшего  руководителя судебной системы мне  представляется, мягко говоря, не вполне уместным, дезориентирующим всю судебную систему и вследствие этого ставящим вопрос, как минимум, о его соответствии занимаемой должности.

  Второе. Звучащие сейчас по всем СМИ аргументы за мораторий (или полную отмену) смертной казни. Каковы же эти аргументы?

  В качестве главного аргумента против смертной казни, как это ни странно в  светском государстве, тем не менее, высказывается идея о ее недопустимости с религиозно-этической точки  зрения. Мол, не государство жизнь  человеку дало (а Бог), не ему человека жизни и лишать. Но сомнения сразу возникает два. Во-первых, не только жизнь, но точно так же и свободу с этой точки зрения человеку дало не государство – значит, и лишать свободы за преступление на какой-либо срок государство человека тоже не должно? Во-вторых, христианство существует две тысячи лет, и абсолютно большую часть этого периода смертная казнь чем-то противоречащим христианству не считалась. Так что же, следует сделать вывод, что лишь в последнее столетие на нашей планете возникло, наконец, «истинное» христианство?

  Следующий высказываемый аргумент: государство  должно не убивать, а защищать граждан. Что ж, с этим никто не спорит, но кроме случая, когда именно убийство (а точнее, совершенно реальная угроза лишения жизни за преступление) и  выступает в качестве действенного метода защиты жизней граждан. Всякие же утверждения о том, что даже и для защиты граждан такой  метод как убийство является неприемлемым легко разбиваются сами о реальную практику ведения любой войны: оборонительной, наступательной, «антитеррористической» и т.п. – от этого как принципиальной возможности, насколько мне известно, государства, в том числе, самые  гуманные европейские, никоим образом  не отказываются.

  Следующий аргумент: смертная казнь якобы все  равно не приводит к снижению преступности. Аргумент интересен своей абсолютной безапелляционностью, притом, что на деле не подкреплен какими-либо специальными корректными исследованиями. И ссылки на воров-карманников, очищавших карманы  своих сограждан во время публичных  казней в средневековой Англии, совершенно неуместны. Во-первых, кто считал количество этих преступлений и соотносил с  тем, что было бы, если бы карманников  в средневековой Англии не лишали жизни, а давали бы им «пожизненное»? Во-вторых, речь применительно к  этим карманникам, как правило, шла  о воровстве не для шикарной жизни  на Багамах, но о добыче средств на элементарное пропитание. И если мы понимаем, что в этом историческом примере перед человеком зачастую выбор был не в том, жить ему или умереть, а в том, чтобы умереть одним способом (от голода и холода) и прямо сейчас, или же способом другим (быть повешенным за воровство), но, если повезет, то чуть позже, то, согласитесь, обращаться к этому примеру и утверждать на его основе, что ужесточение наказания, в частности, смертная казнь, «никогда не вела к ограничению преступности», мягко говоря, неуместно.

  Далее: государство, не должно мстить. При этом по умолчанию  подразумевается, что месть в  современном мире – что-то заведомо устаревшее и неадекватное современной  культуре. Но так ли это на самом  деле? Вроде как, занятие подобной позиции во всяких теледискуссиях выдает в занимающих ее людей образованных, культурных, даже, может быть, благородных, далеко ушедших в своих эмоциях  и деяниях от наших древних  нецивилизованных предков. Но это все  хорошо, пока абстрактно. А если касается непосредственно? Приводить примеры  ужасов, которые не дай Бог кого-то из нас коснутся, не буду – и так  все на слуху. И если касается непосредственно, то с высшей моральной точки зрения кто вправе лишить последнего права  – права на месть? Пользуясь аналогией  с явно спекулятивно используемой в  этом вопросе идеей о том, что  кто не давал, тот и не вправе отнимать, так же и здесь: кому позволено  лишить гражданина, группу граждан, сообщество обоснованного и оправданного по отношению к насильнику и убийце права на месть?

  Да, может  быть, государство – как институт - мстить не должно. Но это понимать можно только так: государство как  институт не должно действовать эмоционально. Но люди, общество – их от святого  права на месть освободить не может  никто. Но через какой инструмент общество может и должно осуществлять свое право на месть? Об этом люди договорились очень и очень давно - таким  инструментом является государство. Соответственно, и ограничить право гражданина и  общества на месть преступнику может  лишь один этот институт – государство, но лишь в том случае, если оно  берет на себя обязанность само от их имени осуществить возмездие. Не просто «изоляцию» (чтобы больше так не делал), а именно возмездие. И никак иначе.

  Реальный  же аргумент против смертной казни  известен один, и его тоже, разумеется, упоминают, но не как основной и единственный, а в ряду других. Этот аргумент –  опасность судебной ошибки, а также, добавлю, целенаправленного коррупционного акта, ведущего к «засуживанию» невиновного  вплоть до смертной казни, если она  будет возвращена. И это аргумент действительно, серьезный. Что ему  может быть противопоставлено?

  Во-первых, изменение законодательства с тем, чтобы смертная казнь могла применяться  без специальной длительной отсрочки лишь тогда и только тогда, когда  судебная ошибка практически невозможна. Например, путем введения двух категорий  принятия решения в зависимости  от характера доказательств. Упрощенно: если человек ворвался в учреждение и стал стрелять, и это непосредственно  видели все, а видеокамеры четко  и достоверно засняли, то это, условно  скажем, доказательства категории «а», по которым может и должно применяться  такое наказание как смертная казнь. Если же доказательства представляются достоверными (любое сомнение ведь у нас якобы трактуется в пользу обвиняемого), но, тем не менее, по существу являются лишь косвенными (никто прямо  и однозначно не зафиксировал действия именно этого гражданина), то это  категория «б», по которой, во избежание  неисправимой ошибки, приговорить можно  лишь к пожизненному (в течение  которого все-таки могут вскрыться  новые обстоятельства, оправдывающие  осужденного). Согласитесь, такое изменение  законодательства практически снимало  бы этот аргумент.