Экспертиза материалов экстремистской направленности

     Федеральный список материалов экстремистской направленности, опубликованный на сайте Министерства юстиции, – результат деятельности независимых экспертов и судебных инстанций значительного числа субъектов Российской Федерации. В этом списке перечислены видео - и печатные материалы, а также интернет-ресурсы радикалистской направленности. Отражает ли данный федеральный список действительную ситуацию? Не вполне, и одна из причин – явное несовершенство системы экспертизы, а также слабая проработанность данного вопроса со стороны правоприменительных органов, и в первую очередь органов прокуратуры Российской Федерации. Учитывая несовершенство экспертизы можно со значительной долей уверенности сказать, что часть «экстремистских материалов», попавших в федеральный список, по сути, таковыми не являются. Чтобы понять, в чем же причина сложившейся ситуации необходимо рассмотреть уже сложившейся порядок проведения экспертизы материалов экстремистской направленности.

     Согласно  ст. 13  ФЗ «О Противодействии экстремистской деятельности» N 114-ФЗ от 25 июля 2002 года, информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Таким образом, вышеуказанный федеральный закон наделяет органы прокуратуры правом инициировать ряд действий направленных в конечном итоге на признание того или иного материала экстремистским, однако сама процедура не раскрывается, а говорится лишь о том, что необходимые действия начинаются с принесения уполномоченным прокурором представления. Таким образом, в ситуации отсутствия прямого регулирования проведения экспертизы на федеральном законодательном уровне, складывается и реализуется особая «ведомственная» нормативно-правовая база.

     Генеральный прокурор в Приказе № 190 от 28.11.07 г. «Об организации прокурорского  надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» указал «считать надзор за исполнением указанного законодательства одним из важнейших направлений деятельности органов прокуратуры» (п.1). Кроме того, п.2.1. установлено, что при выявлении информационных материалов экстремистского характера необходимо обеспечивать проведение соответствующих исследований и судебных экспертиз в рамках доследственных проверок и расследования уголовных дел. При наличии положительных экспертных заключений своевременно решать вопрос о направлении в суды заявлений об установлении наличия в информационных материалах признаков экстремизма и признании их экстремистскими. Согласно указанию прокурора Свердловской области¹, представление о признании информационных материалов экстремистскими прокурором следует вносить в форме подачи прокурором заявления на основании ст. 45, 262 ГПК РФ, в защиту интересов Российской Федерации в федеральный суд общей юрисдикции по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов. В рамках подготовки заявлений прокурорами в обязательном порядке должны быть получены результаты комплексного исследования текста материала специалистами по психологии и лингвистике. В заявлении необходимо максимально точно формулировать, какой информационный материал признается экстремистским (название, автор, год издания и т.п.) для предотвращения проблем при его дальнейшей идентификации. Отдельно указывается обратить внимание на следующий момент. В силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор. В связи с этим по уголовным делам о преступных посягательствах экстремистской направленности, средствами которых явились информационные материалы, после вступления приговора в законную силу следует незамедлительно подавать в суд заявление в порядке гражданского производства о признании этих материалов экстремистскими с учетом преюдициального значения выводов приговора.   

     Обратимся к существующей практике о признании  информационных материалов экстремистскими (решения Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 3 июля 2008 г. о признании информационных материалов книги Георгия Бутми «Кабала или свобода», книг И.А. Истархова «Удар русских богов», «Что такое «Мертвая вода?»). Так, судья указывает, что информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство этих материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими судом принимается решение об их конфискации. Копия вступившего в законную силу судебного решения направляется в федеральный орган государственной регистрации. Федеральный список экстремистских материалов подлежит размещению в международной компьютерной сети «Интернет» на сайте федерального органа государственной регистрации. Указанный список также подлежит опубликованию в средствах массовой информации.

     Как ранее было указано, дать оценку указанным  материалам может лишь лицо, которое  обладает для этого соответствующими специальными познаниями. Для решения  указанного вопроса законодатель предусмотрел различные формы участия в  расследовании сведущих лиц –  специалиста и эксперта.

     В ходе проведения доследственной проверки фактов экстремисткой деятельности для исследования и дальнейшей оценки материалов обязательно привлечение специалиста. Специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ч. 1 ст. 58 УПК РФ).

     Эксперт – это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное для производства судебной экспертизы и дачи заключения (ч. 1 ст. 57 УПК РФ). Этот участник появляется после решения о возбуждении уголовного дела.

     Согласно  ст. 12 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», государственным судебным экспертом является аттестованный работник государственного судебно-экспертного учреждения, производящий судебную экспертизу в порядке исполнения своих должностных обязанностей.

     В принципе, категорию эксперта можно  рассматривать в двух аспектах: как  работника экспертного учреждения, в должностные обязанности которого входит производство экспертиз; и как  лицо, осуществляющее процессуальную функцию эксперта. В первом случае, эксперт может не только проводить  экспертные исследования, но и привлекаться в качестве специалиста к участию  в производстве иных процессуальных действий. Во втором случае, процессуальная роль определяется непосредственно  производством экспертизы при судопроизводстве по гражданскому, уголовному, арбитражному или административному делу. Таким  экспертом не обязательно будет  являться работник экспертного учреждения. В практической деятельности имеют место случаи, когда лицо, обладающее специальными познаниями в определенной сфере, однако не являющееся экспертом, приглашается следователем (дознавателем) для производства необходимого исследования. Указанное лицо приобретает статус эксперта с момента его назначения для производства данного следственного действия, соответственно наделяется всеми правами и обязанностями этого участника. Вышеуказанное относится в большей мере к категориям и дефинициям имеющим место в уголовно – процессуальном законодательстве однако, не всегда не имеется возможность привлечения к производству экспертизы эксперта государственного экспертного учреждения. В тоже время практика независимой (общественной) экспертизы до сих пор развивается стихийно. В качестве экспертов привлекаются преподаватели вузов и научные работники, имеющие навыки политологического, религиоведческого, лингвистического, этнологического анализа текстов. Вообще-то такими навыками должны владеть все лица, имеющие ученые степени, но в силу специфичности содержания самих текстов и ставящихся задач, выполнить экспертизу по запросу ФСБ или прокуратуры могут немногие. Очевидно, что нарастающий объем экспертных оценок требует, подготовки необходимого числа экспертов и повышения квалификации уже действующих специалистов. Нужна также разработка общих правил, критериев экспертизы, совершенствование инструментария. Назрела необходимость создания экспертных организаций. Учитывая несовершенство экспертизы можно со значительной долей уверенности сказать, что часть «экстремистских материалов», попавших в федеральный список, по сути, таковыми не являются. Например, вызывает сомнение большое количество вердиктов по поводу исламской литературы. Следует иметь в виду, что тексты религиозного и особенно богословского содержания, наполненные мифологемами, метафорами, иносказаниями с трудом поддаются логическим приемам анализа. Например, термин «джихад» имеет несколько различных смыслов, но в силу существующих стереотипов именно он выступает маркером «исламского экстремизма», и тексты (включая видеоматериалы), содержащие этот термин едва ли не автоматически попадают в разряд подозрительных. Кстати, обращает внимание отсутствие в федеральном списке материалов от судебных инстанций Татарстана, Дагестана, Чечни. Центрами по борьбе с «исламским экстремизмом» стали, согласно списку, Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская область, Оренбург, Оренбургская область. Вероятно, несовершенством практики применения закона «О противодействии экстремистской деятельности» можно объяснить отсутствие в федеральном списке произведений А. Баркашова, А. Севастьянова, Б. Миронова, А. Иванова-Сухаревского, материалов интернет-сайтов ДПНИ, целого ряда других известных своей экстремистской направленностью источников.

     Прокуратура Свердловской области обобщила практику проведения исследований и экспертиз  при производстве доследственных проверок и расследовании уголовных дел по преступлениям экстремистской направленности. Всего в 2007 году и в первом полугодии 2008 года  проведено 3 экспертизы по уголовным делам экстремистской направленности (1 - в 2007 году и 2 - в 2008 году), по всем экспертизам даны положительные заключения. По уголовным делам указанной категории проводились судебные психолого-лингвистические экспертизы. Проведено 18 психолого-лингвистических исследований по материалам доследственных проверок  (12 - в 2007 году, 6 - в 2008 году), из них положительных – 8 (4 - в 2007 году , 4 - в 2008 году), отрицательных - 10 (8 -  2007году , 2 - в 2008 году). Согласно письму прокурора Свердловской области в адрес Генеральной прокуратуры РФ (начальнику управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму) проведение судебных психолого-лингвистических экспертиз поручалось по двум уголовным делам экспертам Уральского регионального центра судебных экспертиз². По одному уголовному делу экспертиза была поручена специалистам криминалистической лаборатории регионального оперативно-технического отдела УФСБ России по Свердловской области с привлечением научных работников филологического и философского факультетов Уральского государственного университета им. А.М. Горького. Независимым экспертам проведение экспертиз не поручалось. Проведение психолого-лингвистических исследований в ходе доследственных проверок поручалось: по 3  материалам - специалистам Уральского регионального центра судебной  экспертизы,  по 7 материалам - специалистам криминалистической лаборатории регионального оперативно-технического отдела УФСБ России по Свердловской области, по 3 материалам - научным работникам Уральского государственного университета им. А.М. Горького, по 5 материалам научным работникам  Уральского юридического института МВД России.

     В противодействии экстремизму, как  ни в одном другом виде правоохранительной деятельности, важно правильное понимание  сущностных признаков данного явления. Сотрудники органов прокуратуры должны своевременно и адекватно реагировать на появление материалов, содержащих признаки экстремизма. Динамика и многообразие современных проявлений экстремизма делают невозможным формальный подход к этому процессу. Рассмотрев выше порядок и алгоритм действий органов прокуратуры при подаче заявления в суд, следует отметить, что непосредственно судебная экспертиза, то есть экспертиза назначаемая по процессуальному решению судебного органа, также не всегда проходит должным образом. Непосредственным объектом судебной экспертизы по делам об экстремизме выступают слова, объединенные в высказывания и тексты, нередко содержащие также и неязыковые изобразительные средства. Смысловая направленность спорных текстов выявляется экспертом по совокупности данных о лексических и синтаксических единицах, их сочетаемости и контексте употребления. Смысл слова всегда несколько шире, чем его словарное значение. В словарях фиксируется лишь предметный, или денотативный компонент в содержании слова, который остается постоянным вне зависимости от контекста употребления, что и позволяет людям, говорящим на одном и том же языке, понимать друг друга. К этому постоянному смысловому компоненту в реальном речевом потоке присоединяются также ассоциативный и эмотивный компоненты: каждое слово выступает как раздражитель, способный вызвать определенные ассоциации, эмоции и ту же самую поведенческую реакцию, как и реальный объект, означаемый данным словом. Поэтому ошибочно широко распространенное мнение, будто бы по делам об экстремизме уголовно наказуемыми являются мысли – с учетом знаковой природы слова последствия речевых действий закономерно приравниваются к последствиям действий фактических.

     Наиболее  острыми практическими проблемами судебной экспертизы по делам данной категории представляются следующие³.

     1. Выбор вида экспертного исследования. Судебная экспертиза по делам об экстремизме, назначаемая с целью выявить смысловую направленность высказываний, – это относительно новый, формирующийся класс экспертных исследований, у которого пока еще нет общепринятого названия. Чаще всего такие экспертизы именуются лингвистическими, по признаку объекта. По общему правилу, лингвистическая экспертиза заключается в исследовании продуктов речевой деятельности. Однако в таком случае за пределами внимания оказываются неотъемлемые части спорных текстов – изображения, жесты и прочие неязыковые знаки, которые, как правило, сопровождают высказывание и влияют на его смысловое восприятие. С учетом данного обстоятельства было бы точнее называть судебную экспертизу по делам об экстремизме текстологической. В науке о языке текстом признается любое речевое произведение (иными словами – продукт речевой деятельности), обладающее признаками цельнооформленности, связности и смысловой завершенности. Текстом считается также последовательность любых, не только языковых, но и иных знаков – например, смена кадров в видеоматериале, музыка и т.д. На текстологическую экспертизу целесообразно направлять письменно-графические материалы, закрепленные на бумажном носителе. В случае, если вместе с печатной продукцией распространяются кино-, фото-, аудио- и видеоматериалы, они также подлежат текстологическому экспертному исследованию. В конкретной правоприменительной ситуации к проведению текстологической экспертизы могут быть привлечены эксперты разных специальностей – не только лингвисты, но и философы, психологи, религиоведы. Тогда текстологический анализ будет осуществляться комплексно, с применением специальных знаний, относящихся к различным областям науки.

     2. Смешение вопросов факта и вопросов права при назначении и производстве судебной экспертизы по делам об экстремизме. По общему правилу, вопросы факта может решать эксперт, а вопросы права – исключительная компетенция суда и следствия. По делам об экстремизме подменить эти понятия особенно легко. Поскольку противоправные действия являются речевыми, на разрешение эксперта ставят напрямую вопросы типа «Имеются ли в содержании книги признаки возбуждения национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства граждан по признаку их отношения к религии», «Являются ли данные материалы экстремистскими», «Содержатся ли в представленной литературе данные, направленные на разжигание религиозной, межнациональной розни; призывы к свержению государственного строя, к незаконным вооруженным действиям, организацию и вовлечение в экстремистскую деятельность». В свою очередь, эксперт дает положительный либо отрицательный ответ. Между тем эксперт должен устанавливать только объективные факты языка – языковые показатели экстремизма, то есть отбор слов, сочетание слов и стилистические фигуры (обороты речи, применяемые для усиления выразительности высказывания), служащие в данном контексте для обозначения приверженности к крайним взглядам, мерам. Это возможно в силу специфического единства словесной формы и противоправного действия. К языковым показателям экстремизма относятся, в частности, простой способ изложения, использование четких формулировок, нетрудных для понимания любой аудиторией (краткость выражений, их ясность, приемлемость и воспроизводимость – Нужно мочить всех грузин, армян и негров. Они не люди. У них кровь другая// остроносым кавказцам прислуживают русские бабы/); отрицательно-оценочные наименования, экспрессивные синтаксические построения, увеличивающие смысловую емкость высказываний за счет ассоциаций и обращения к эмоциям (Помимо чисто «профессиональной» конкуренции, на фоне таких как Аляудинов даже имам Центральной Джума мечети Саадуев выглядит мулом рядом с породистым конем, а остальные и вовсе ослами. Но, к большому сожалению, большинство мусульман стали рабами русских оккупантов, они боятся этих созданий и гордятся, когда их приписывают к этим извергам и карателям в образе людей); построение отдельных фраз, а также композиционное членение текста в целом по принципу контраста, противопоставления (чеченцев мало / русских больше // наша земля самая чистая//наш народ самый лучший// все молятся/все любят Бога/ а русские все бандиты//вы не люди/ вы не мужчины//если бы я был волшебником/я уничтожил бы русских//) воззвания, призывы к действиям, сочетающиеся с явным либо подразумеваемым противопоставлением «своих» и «чужих».