Женщина как субъект преступления

В системе исполнения наказания медицинская помощь скудна и не может реально решить проблемы охраны здоровья. Однако за последние три года есть и успехи, в частности, в лечении туберкулеза, достигнутые, правда, за счет привлечения ресурсов международных организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения, «Врачи без границ», Международный комитет Красного Креста и других.

Колонии получают централизованные поставки медикаментов, но их явно недостаточно. Все остальное прямо зависит  от медработников - от их энергии, профессиональной пригодности, доброй воли. К сожалению, довольно часто тюремные врачи либо не имеют достаточной квалификации, либо быстро подвергаются психологической деформации и становятся сродни тюремщикам (в худшем смысле этого слова).

       Особые затруднения возникают, когда необходимо оказание квалифицированной помощи в стационаре. Это связано с конвоированием в общегражданские больницы, где медперсонал далеко не всегда готов тратить время и медикаменты на пациентов из тюрьмы. Само конвоирование тоже затруднено - возникает противодействие со стороны оперативных сотрудников, и это вполне может стать причиной отказа в лечении.

По состоянию⁷ на 1 января 2009 г. в учреждениях УИС РФ содержалось 887,7 тыс. человек, в том числе в 758 исправительных колониях - 734,3 тыс., 225 следственных изоляторах, 7 тюрьмах и 164 помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов - 144,9 тыс. человек, в 62 воспитательных

 колониях для  несовершеннолетних - 8,5 тыс. человек.  В учреждениях содержится 68,3 тыс.  осужденных женщин, при женских  колониях имеется 12 домов ребенка,  в которых проживает 797 детей.

       Медицинское обслуживание осужденных и подследственных обеспечивают 131 больница различного профиля, а также медицинские части или здравпункты в каждом учреждении, 59 лечебных исправительных учреждений для больных туберкулезом, 9 лечебных исправительных учреждений для больных наркоманией.

Производственный потенциал  УИС составляют 262 федеральных государственных  унитарных предприятия, 495 центров  трудовой адаптации осужденных, 37 лечебно-, 34 учебно-производственных мастерских.

Женские колонии работают, и это можно было бы рассматривать как благо в давно не работающей и не зарабатывающей системе исполнения наказания, если бы труд здесь нормально оплачивался и подчинялся трудовому законодательству, если бы труд здесь не был более чем каторжным.

      Обратимся к «Уставу о ссыльных» - Уголовно-исполнительному кодексу дореволюционной России. 105-я статья Устава гласит: «Продолжительность каторжных работ в сутки не должна превышать 11 часов летом и 10 часов зимой, включая время на занятия в школе, и на довольствие пищею.

Освобождаются от работ  в выходные и религиозные праздники, согласно религии. Осужденным к ссылке в каторжные работы назначается из вырученного дохода одна десятая часть. Половина остатка расходуется на тюрьму, другая - в казну. Ссылаемые на водворение в поселение получают 30 процентов вырученного дохода. Арестанты всех наименований могут расходовать не более половины полученного дохода, остальные деньги выдаются после освобождения.

На заработок арестанта не могут  быть обращаемы никакие гражданские взыскания или судебные издержки».

Что касается работы, то и для нее есть правила, согласно статьи 104 УИК: «Продолжительность рабочего времени осужденных к лишению свободы, правила охраны труда, техники безопасности и производственной санитарии устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации о труде. Время начала и окончания работы (смены) определяется графиками сменности, устанавливаемыми администрацией исправительного учреждения по согласованию с администрацией предприятия, на котором работают осужденные».

Тем не менее на швейных фабриках, расположенных в женских исправительных учреждениях, женщины чаще всего  работают по 10-12 часов 

в сутки, часто без  выходных, денег на лицевой счет получают рублей 300, и это в лучшем случае. Статья 107 УИК: «В исправительных учреждениях на лицевой счет осужденных зачисляется независимо от всех удержаний не менее 25 процентов начисленных им заработной платы, пенсии или иных доходов, а на лицевой счет осужденных мужчин старше 60 лет, осужденных женщин старше 55 лет, осужденных, являющихся инвалидами первой или второй группы, несовершеннолетних осужденных, осужденных беременных женщин, осужденных женщин, имеющих детей в домах ребенка исправительного учреждения, - не менее 50 процентов начисленных им заработной платы, пенсии или иных доходов».

Выясняется, что женские  колонии работают именно потому, что  получаемый ими через посредников  заказ на пошив камуфляжа и  других видов униформы дается на кабальных  условиях: сроки сокращены до минимума, оплата за такую работу, выполняемую на чужом, часто негодном сырье, - копеечная. Так что только невзыскательный и обреченный на послушание трудовой коллектив (отказ от работы считается злостным нарушением режима содержания и наказывается ШИЗО (штрафной изолятор)) «конкурентоспособен» при получении этой работы.                                                                                                                    

     По-человечески  администрацию колоний понять  можно - ведь даже небольшая  прибыль, заработанная на фабрике, позволяет честной администрации улучшать питание заключенных и решать другие социальные, бытовые и медицинские проблемы отнюдь не состоятельного учреждения. Да и арестантки, хоть и надрываются на работе, зато смогут чай и сигарет купить.

По-человечески понять можно, а по-правовому - нельзя.

     Согласно  статье 115 УИК РФ, штрафной изолятор, или ШИЗО, является одной из мер взыскания, применяемой к осужденным к лишению свободы, наряду с такими мерами, как выговор и дисциплинарный штраф. Однако это совсем неравноценные меры.

За что можно попасть  в « ШИЗО⁸»? За невыполнение плана, отказ от работы (с 2001 г. это нарушение опять считается злостным), за грубость с персоналом или с осужденными, за курение в неположенном месте, за лесбийские связи - да за что угодно, в конце концов, так как решение это остается за администрацией и зависит от совести и ответственности руководителя колонии. Но «ШИЗО» - это вотчина оперативных работников, здесь они вербуют себе агентов, окончательно ломают и без того уже изломанные души. Здесь нарушители часто подвергаются незаконным избиениям, к ним применяют и другие спецсредства - наручники, например. Все сказанное главным образом касается именно женщин, так как для них «ШИЗО» - избыточная мера наказания, мера, рассчитанная на более крепкое тело и более твердую душу.

Обычно это камера на двух или четырех человек, где  полки, заменяющие наказанным спальные места, прикованы к стене в  течение всего дня.

В некоторых колониях в камере нет даже скамеек. Только прикованные к стенам полки и пол, да еще тюремного вида санузел со шлангом вместо крана - им смывать, при его помощи - умываться. Хорошо, если пол не бетонный, так как стоять 18 часов в сутки невозможно, и наказанная постарается сесть или лечь на пол. В некоторых колониях вместо скамеек есть что-то наподобие круглых пеньков диаметром 15-20 см. На эти пеньки будет опираться полка, когда ее отстегнут от стены. Сидеть на таких пеньках невозможно, будет больно, от них на ягодицах останутся синяки.

Но это еще не все. Наказанную женщину раздевают до трусов и надевают на нее средневекового вида черный или темно-серый балахон с широкими рукавами три четверти, на котором вышито или намазано белой краской слово «ШИЗО». Это похоже на наряд для аутодафе, только нет колпака. Так она и сидит свои 15 суток (это максимальный срок, но чаще всего он же и минимальный) - в любое время года.                                                                                                               

     В некоторых местах женщина не получает ни матраса, ни постельного белья, и в таком виде, в этом балахоне, она спит на голой полке, которую отстегивают на 6 часов ночного времени.

Строгие условия  содержания, статья 87 УИК РФ, гласит: «В пределах одной исправительной колонии осужденные к лишению свободы могут находиться в обычных, облегченных и строгих условиях отбывания наказания, предусмотренных видом режима данной колонии». Сделано это для того, чтобы люди могли видеть разницу в зависимости от поведения и отношения к наказанию. Таким образом предполагается «прогрессивный» (с улучшением условий) и «регрессивный» (с ухудшением) перевод с одних условий содержания на другие. Основанием для регрессивного перевода является признание заключенного «злостным нарушителем порядка содержания», что регламентируется статьей 116 УИК. Статья рассчитана на мужчин и на женщин, в раздел злостных нарушений входит «мужеложство и лесбиянство». Других различий нет. Но есть огромные различия в психологии, характере и степени опасности между мужчинами и женщинами вообще, и, в частности, между женщинами и мужчинами, переведенными на строгие условия содержания.

     В мужских зонах на СУСе⁹ (строгие условия содержания) содержится криминал, «отрицалово» - носители жесткой тюремной субкультуры, их стараются изолировать, дабы они не оказывали отрицательного влияния на других заключенных, к тому же некоторые из них могут быть опасны не только «идеологически». Обычно СУС - это изолированный барак, расположенный в отдельной локальной зоне.

       На  практике СУСы бывают разными. Строгость условий прежде всего проявляется в том, что прогулка ограничена, осужденные постоянно находятся в запертом помещении, могут быть понижены нормы питания в том случае, если не выполняется норма выработки, потому что на СУСе                                                                                                     женщины тоже работают, чаще всего вяжут сетки.

Ну и, конечно, никаких  льгот, никаких досрочных освобождений, пока не переведут на облегченные  условия, а это почти недостижимо после СУСа.

Какие же нарушения надо допустить, чтобы оказаться в «крытой тюрьме»? Было проведено анкетирование в одной из колоний на строгих условиях. Выдана 31 анкета. 10 человек из анкетируемых находились в колонии меньше года, 9 - между годом и двумя, 12 - свыше двух лет, точнее - между двумя и четырьмя. Вот ответы опрошенных: ¹⁰

      4 - за мат, причем об этом «мате» мы слышали часто,

      3 - за словесную ссору с подругой,

      2 - за драку,

      3 - за кражу (причем двое не признали совершения кражи),

     4 - за отказ от работы,

     2 - за курение в неположенном месте,

     2 - за куплю-продажу,

     2 - за членовредительство (попытка самоубийства),

     3 - за пребывание в чужом отряде,

     8 - другое (в основном перечисляют нарушения в СИЗО),

     7 - не дали ответов.

Это все упомянутые нарушения. Настолько ли они тяжелы, чтобы  подвергать нарушительниц строгой  изоляции?

«Ларек» - так называют лагерный магазин, в котором заключенный, согласно 88-й статье УИК, может «...без ограничения приобретать продукты питания и предметы первой необходимости по безналичному расчету за счет средств, заработанных в период отбывания наказания, а также за счет получаемых пенсий и социальных пособий». Ларек - важная часть в материально бедной тюремной жизни. Здесь можно купить и прокладки, и конверты - вещи, очень важные в тюремном быту. В постоянной нехватке - чай, который является и денежным эквивалентом, курево, сладости и «мыльное» - мыло, порошок, зубная паста и т.д.

Альтернатива ларьку в женской колонии - посылки и передачи от родных и близких, которых в женских колониях не так уже много - половина женщин-осужденных не состояли в браке до заключения, у половины замужних браки распадаются за время заключения [Потемкина А.Т. Осужденные женщины, отбывающие наказание в ИК (По материалам специальной переписи осужденных 1994 г.). ВНИИ МВД России, 1997].

Так что по самым оптимистичным  оценкам только четверть женщин имеет  надежную материальную связь с родственниками. Вещи и продукты, полученные таким путем, служат средством обмена, широко ходят по колонии, хотя это и запрещено. Но так как такого рода взаимоотношения являются естественной и здоровой потребностью человека, то довольно трудно перекрыть пути их осуществления.

     «Общак» - широко распространенный вид взаимопомощи криминала по обе стороны решетки, опять-таки не распространяется на женщин - ведь женщины всего лишь периферия преступного мира.

Таким образом, отсутствие нормально функционирующего магазина еще более усугубляет страдания заключенных. Но в современном женском исправительном учреждении нормально работающий магазин - редкость. Даже в лучших учреждениях, где совестливое начальство реально обеспокоено материальным благосостоянием работающих осужденных, ему приходится всячески изощряться, чтобы привезти товары в колонию. Ведь за товар надо платить наличными или хотя бы безналичными деньгами, а деньги на счетах учреждений часто отсутствуют вообще.

     Условно-досрочное освобождение, отсрочка отбывания наказания, выезды за пределы исправительного учреждения, что это такое?

Женщины имеют больше юридических прав на досрочное освобождение, чем мужчины. То есть у них такие  же возможности на получение УДО, но дополнительно к этому они  могут получить отсрочку отбывания наказания в связи с уходом за детьми в возрасте до 14 лет.

Возможность отсрочки регламентируется статьей 82 УК РФ и статьей 177 УИК РФ и распространяется на женщин, «осужденных на срок не свыше пяти лет за совершение тяжких и особо тяжких преступлений против личности». Соответственно, тех, кто совершил покушение на жизнь своих мужей, эта статья не затрагивает никаким образом - отсрочку им не дадут. Женщина может быть освобождена по отсрочке наказания уже в здании суда, но приговоренных к лишению свободы суд обычно такой милостью не балует. Даже в тех случаях, когда женщина беременна или уже родила ребенка в СИЗО, суд предпочитает отправить ее этапом к месту отбывания наказания и предоставить право решать судьбу ребенка и матери администрации колонии.