Стадии совершения преступления

Под приисканием понимается любой способ, законный или незакон­ный, добычи средств или орудий преступления: поиск, покупка, обмен, по­лучение на время, похищение и прочее,  например, яда — для совершения убийства, транспортных средств — для перевозки намеченного к похищению имущества. К приисканию относится также находка и присвоение какого-либо предмета в подобных целях. Приисканием, наконец, является и подго­товка к такому использованию бытовых предметов (автомашины, кухонного ножа и проч.), находящихся в собственности субъекта.

Следует особо подчеркнуть, что ни приобретение, ни похищение, ни присвоение различных средств и орудий, ни подготовка бытовых предметов не должны признаваться приготовлением, если не доказано, что замысел на их использование в конкретных преступных целях возник до указанных дей­ствий.

Определенные сложности на практике представляет собой понима­ние средств и орудий, используемых при совершении преступления.

Под средствами понимаются предметы материального мира, применяе­мые для совершения задуманного преступления, а также приспособления, облегчающие его реализацию (например, снотворное, чтобы усыпить жерт­ву, лестница, чтобы совершить кражу, транспортные средства, чтобы вывез­ти похищенное, поддельные бланки, чтобы совершить мошенничество).

Под орудиями понимаются любые предметы, которыми исполняется задуманное преступление и с помощью которых непосредственно причиня­ются общественно опасные последствия (например, различные виды холод­ного и огнестрельного оружия, взрывчатые вещества и взрывные устройства, отмычки, "фомки" и другие орудия взлома для совершения кражи, горючие вещества при поджоге, различные предметы хозяйственного и бытового на­значения — топор, кухонный нож и пр.).

Отличие средств от орудий, главным образом, заключается в том, что орудие используется в процессе непосредственного осуществления преступ­ления, тогда как средство — на стадии создания условий для совершения преступления с тем, чтобы облегчить его реализацию.

Под изготовлением понимается технологический процесс создания средств и орудий преступления (например, ломика "фомки" — для взлома с целью кражи, клише — для печатания фальшивых денег, финского ножа — для совершения разбойного нападения, подложных документов — для со­вершения мошенничества). В отличие от приспособления в данном случае указанные средства и орудия создаются заново. Разумеется, замысел винов­ного на их использование в конкретных преступных целях должен возник­нуть заранее — только в этом случае изготовление средств и орудий можно рассматривать в качестве стадии преступления.

К приспособлению относятся разнообразные действия, связанные с обработкой средств и орудий, в результате которой они становятся пригод­ными для реализации задуманного преступления. Например, затачивание металлических пла­стин, отвертки под шило, превращение кухонного ножа в "финку", охот­ничьего ружья — в обрез для совершения убийства или других насильствен­ных преступлений. И в этих случаях замысел должен возникнуть заранее.

Приискание, изготовление и приспособление средств и орудий для ис­полнения преступления могут наличествовать одновременно.

Под приисканием соучастников понимается вербовка исполнителей и пособников для последующего криминального деяния. Речь идет о ситуациях, когда преступление по тем или иным причи­нам не доводится до конца, прерываясь на стадии разработки условии для его совершения. Согласно ч. 5 ст. 34 УК лицо, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению престу­пления, несет уголовную ответственность за приготовление (так называемое неудавшееся подстрекательство).

Под сговором понимается организация группы, в которой участву­ют не менее двух лиц, заранее договорившихся о совместном совершении конкретного преступления. И здесь оно по тем или иным причинам не доводится до конца, прерываясь на стадии разработки условий для его совершения. Содеянное в таких случаях расценивается как приготовление к соответствующему преступлению.

Под иным умышленным созданием условий понимаются все ос­тальные действия, которые не охватываются понятиями приискания, изго­товления и приспособления средств и орудий совершения криминального деяния, подыскания соучастников и сговора, но которые тоже делают пре­ступление реально возможным. Сюда следует, например, отнести: обследо­вание места предполагаемого преступления; изучение возможных препятст­вий и разработка способов их устранения (например, отключение сигнализа­ции); совершение действий, направленных на сокрытие намеченного престу­пления, и т.п.

Наумов А.В. отмечает такую специфическую разновидность приготовления к преступлению как направление преступника к месту совершения преступления, при доказанности цели совершения преступления. Судебная практика по делам о групповых изнасилованиях и кражах чужого имущества по предварительному сговору обычно квалифицирует такие действия как приготовление к указанным преступлениям.

 Так, например, по делу Т. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР указала, что прибытие Т. к месту преступления с целью изнасилования потерпевшей направлено на обеспечение возможности совершения этого преступления, и поэтому это действие следует расценивать как приготовление к изнасилованию[11].

 По делу 3. было установлено, что тот, встретив С., работавшего на текстильной фабрике, предложил ему подготовить для хищения с фабрики мануфактуру. Они договорились о дне и часе встречи, а также о месте, где краденая мануфактура будет переброшена ими через забор. В условленное время 3. вместе с П. пришли к фабрике, но 3. в проходной не пропустили и он возвратился к ожидавшему его П. Вскоре из проходной вышел С. и сообщил, что похитить мануфактуру он не смог. Президиум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении по этому делу указал, что С. и 3. договорились о краже, их последующие действия, в частности приход 3. и П. в обусловленное место к фабрике, попытка 3. пройти на ее территорию, - говорят об умышленном создании ими условий для совершения преступления. Исходя из этого, Президиум пришел к выводу, что выраженный в конкретных действиях умысел на хищение правильно в данном случае квалифицирован как приготовление к хищению[12].

С объективной стороны в большинстве своем приготовительные дейст­вия представляют активную форму поведения. На практике бездействие также может быть приготовлением к совершению преступления. Так, охранник не включает сигнализацию и не закрывает двери банка, чем создает условия для хищения. К приготовительным следует относить и действия, дающие лицу возможность уклониться от уголовной ответст­венности, - изменение внешности (парики, маски, цвет волос), изготов­ление фальшивого паспорта и т.д.

С субъективной стороны приготовление к преступлению характеризуется только прямым умыслом. Лицо, готовясь к преступлению, понимает опасность своих действий и желает их совершить, но осозна­ет, что приготовление не причиняет вред объекту. В этих действиях проявляется намерение лица совершить преступление. Приготовление, будучи стадией реализации преступного умысла, обеспечивает в даль­нейшем окончание преступления, в чем и состоит его общественная опасность.

Как отмечает Побегайло Э.Ф., приготовление к преступлению как стадия его совершения имеет место только в случае прерванности приготовительных действий по незави­сящим от лица обстоятельствам. Законодатель специально подчеркивает, что общественно опасное деяние, прерванное в силу объективных причин, явля­ется незавершенным. Поскольку приготовительные действия во времени от­далены (порой значительно) от окончания преступления, их прсрванность по обстоятельствам, которые не зависели от воли виновного, должна быть доказана на предварительном следствии и в суде (ведь вполне возможен и добровольный отказ, исключающий уголовную ответственность!)[13].

Согласно ч. 2 ст. 30 УК уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Это огра­ничение — существенная новелла. Уголовный кодекс Российской Федерации 1960 г. (как и предыдущие советские уголовные кодексы) исходил из принципа наказуемости приготовительных действий к любому преступлению. Таким образом, сделан шаг к возвращению того уголовно-правового значения приготовления к преступлению, которое было характерно для российского уголовного законодательства ХIХ века. Так, еще Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало наказание за приготовление к преступлению лишь в нескольких (в четырех) специально оговоренных случаях: за приготовление к мятежу, к подделке монет и денежных знаков, к убийству и поджогу[14].

Декриминализация приготовительных дей­ствий к преступлениям небольшой и средней тяжести обусловлена их незна­чительной, как правило, степенью общественной опасности. Другое дело, когда готовятся тяжкие и особо тяжкие преступления (террористические акты, убийства, разбойные нападения, похищения людей, за­хват заложников, угон судна воздушного транспорта и проч.). Такие дейст­вия представляют повышенную общественную опасность, и лица, их совер­шающие, должны привлекаться к уголовной ответственности[15].

Приготовление к преступлению квалифицируется по статьям Осо­бенной части со ссылкой на ст. 30 УК. Так, приобретение заведомо поддельных де­нег в целях их последующего сбыта в качестве подлинных следует ква­лифицировать по ст. 30 и 186 УК.

Наказывая приготовление к преступлению, суд исходит не только из общих начал на­значения наказания (ст. 60 УК), но и учитывает правила наказуемости неоконченных преступлений (ст. 66), в соответствии с которыми размер санкции не может превышать половины размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной час­ти УК; не могут назначаться смертная казнь и пожизненное лишение свободы[16].

2.2. Отличие приготовления к преступлению от обнаружения умысла

Как отмечается в юридической литературе существует мнение, что начальной стадией умышленного преступления следует считать обнаружение умысла[17].

Однако, следует не согласиться с этой точкой зрения.

Обнаруже­ние умысла вообще не может быть стадией преступления исходя из законодательного определения оконченного и неоконченного преступления (ст. 29) и понятия преступления (ст. 14).

Это связано с тем, что, как уже отмечалось, в основу уголовной ответственности кладется только деяние, опасное во внешнем выражении, то есть опасное для интересов личности, общества и государства (разумеется, с учетом необходимого виновного отношения).

В обнаружении умысла еще нет общест­венно опасных действий, а всего лишь преступное намерение, мысль, хотя и объективированная. Российское же уголовное законодательство преступны­ми и наказуемыми признает не мысли, намерения или желания, а только общественно опасные поступки человека. Поэтому обнаружение умысла не признается стадией совершения преступления[18].

Тем не менее, если установлено, что лицо обнаружило умысел на совершение преступления, следует сделать все возможное для предотвращения задуманного лицом преступления. Таким образом, обнаружение умысла на совершение преступления имеет важное значение, например, в профилактической деятельности органов внутренних дел.

Ненаказуемую угрозу совершить преступление надо отличать от угрозы совершить общественно опасное деяние  как оконченное самостоятельное преступление в случаях, когда эта угроза в ка­честве такового предусмотрена уголовным законом[19]. В соответствии с нормой закона такая угроза уголовно наказуема, например, ст. 119, 132, 149, 229, 282, 309 УК. Объективная сторона такого преступ­ления заключена в действиях, представляющих собой психическое на­силие и выражающихся в высказывании угрозы убить другое лицо, при­чинить тяжкий вред его здоровью. Способ угрозы не имеет значения, главное - она реальная, в чем и заключается ее общественная опас­ность.

Так, например, в соответствии со ст. 119 УК подлежит уголовной ответственности "угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления той угрозы". Объективная сторона данного состава преступления заключается в действии - в угрозе причинить потерпевшему указанный вред. Общественная опасность этих действий заключается в воздействии соответствующей угрозы на психику потерпевшего, стремлении виновного запугать его, заставить потерпевшего изменить вследствие этого привычный образ жизни. Для состава данного преступления не имеет значения, был ли у виновного умысел на выполнение указанной угрозы или же такой умысел отсутствовал[20].

В отличие от обнаружения умысла на совершение преступления, когда лицо еще не выполняет каких-либо общественно опасных действий и, следовательно, не преследуется в уголовном порядке, приготовление к преступлению характеризуется не только намерением совершить преступление, но и определенными конкретными действиями, создающими условия для последующего совершения преступления (например, лицо изготовляет подложные документы для совершения мошенничества). Однако, в отличие от покушения, здесь нет еще непосредственного посяга­тельства на охраняемые уголовным законом отношения[21].