Косвенный умысел: понятие, структура и проблемы установления в правоприменительной деятельности

     Специфику законодательной конструкции отдельных  составов преступлений попытался отразить УК Узбекистана. При определении  умышленного преступления в ст. 21 говорится: «Преступление, окончание  которого статья УК определяет моментом выполнения общественно опасного деяния, признается умышленным, если лицо, его  совершившее, сознавало общественно  опасный характер деяния и желало его совершить.

     Преступление, окончание которого статья УК определяет моментом наступления общественно  опасных последствий, может быть совершено с прямым или косвенным  умыслом.

     Невозможен  косвенный умысел также при приготовлении  и покушении, совершении действий организатора, подстрекателя, пособника».

     Существуют  определенные проблемы отграничения косвенного умысла от прямого по интеллектуальному  моменту. Дело в том, что определяя  прямой умысел, законодатель выделил  две формы предвидения общественно  опасных последствий: возможность  и неизбежность. В определении  косвенного умысла отмечается лишь возможность  предвидения таких последствий.

     Анализируемые изменения возродили давнюю дискуссию  о возможности косвенного умысла при предвидении неизбежности наступления  последствий. Еще в период действия УК РСФСР некоторые ученые утверждали, что при предвидении неизбежности наступления последствий следует  всегда констатировать наличие прямого  умысла, поскольку, предвидя неизбежность последствий, субъект не может их не желать. Ныне такая позиция еще  более укрепляется и основывается уже на законодательной базе. Логика рассуждений ее сторонников, по-видимому, следующая. Коль скоро неизбежность наступления последствий упоминается в определении лишь прямого умысла, то при названной форме предвидения косвенный умысел исключается, он всегда будет прямым. Законодательное определение умысла в УК РФ с точки зрения формальной логики и буквального толкования закона действительно провоцирует такой вывод и неверно ориентирует как теорию уголовного права, так и судебно следственную практику, а потому не может быть признано удачным.²⁴

     Искать  различия между прямым и косвенным  умыслом по степени предвидения  – занятие малопродуктивное. Оно  неизбежно заводит в область  чисто философских дискуссий, ничего не дающих для практического применения уголовного закона.

     Поэтому в рамках данной работы представляется нецелесообразным углубляться в  столь непростой вопрос, оставим  его для дискуссий специалистов, поскольку, на мой взгляд, основные различия между прямым и косвенным  умыслом коренятся не в интеллектуальном, а в волевом моменте.

     Неправильное  разграничение преступной самонадеянности  от косвенного умысла может повлечь  ошибку в установлении формы вины.

     Различие  между ними следует проводить  как по интеллектуальному элементу, так и по волевому.

     Косвенный умысел имеет некоторое сходство с преступной самонадеянностью.

     По  предвидению можем ли мы различить  косвенный умысел и преступную самонадеянность.

     Предвидение, согласно теории уголовного права –  это отражение в сознании тех  событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем.

     Поэтому под предвидением общественно опасных  последствий следует понимать мысленное  представление виновного о том  вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.

     По  своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет некоторое  сходство с косвенным умыслом.

     Но  если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т.е. для данного  конкретного случая) возможность  наступления общественно опасных  последствий, то при легкомыслии  эта возможность предвидится  как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно  опасные последствия, но полагает, что  в данном конкретном случае они не наступят²⁵.

     Предвидение абстрактно, т.е. отвлеченно от данной конкретной ситуации, возможности наступления  общественно опасных последствий  характеризуется тем, что виновный не сознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил  мог бы осознать это.

     Он  легкомысленно, несерьезно подходит к  оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить  наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

     Если  выделить интеллектуальный элемент  указанных видов вины предвидение, и сопоставить, то можно сделать  вывод о том, что по законодательной  формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от самонадеянности, и ошибемся.

     Потому  что в словесной формулировке разницы нет, а то что стоит  за этим – есть, и отличается это  как черное от белого.

     По  характеру предвидения эти две  формы сильно отличаются друг от друга.

     И таким образом при косвенном  умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.

     Следовательно, отличие от косвенного умысла, при  котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно  опасных последствий своих действий, при самонадеянности возможность  наступления последствий субъект  предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно, применительно  не к данной, а к другим сходным  ситуациям.

     Он  предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой  общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

     Основное, «главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в  содержании волевого элемента. Если при  косвенном умысле виновный сознательно  допускает наступление общественно  опасных последствий, т.е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии  отсутствует не только желание, но и  сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится  к ним отрицательно»²⁶.

     По  волевому моменту преступное легкомыслие  косвенный умысел также различаются  между собой, так как у них  разное волевое отношение к последствиям.

     При косвенном умысле лицо безразлично  относится к наступлению общественно  опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным  последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение.

     При этом субъект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению  преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также  на другие определенные обстоятельства.

     Но  расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.

     Нескольким  гражданам были причинены тяжкие и иные телесные повреждения и  нанесен существенный материальный ущерб. Суд счел указанное деяние совершенное по неосторожности в  форме преступной самонадеянности»²⁷.

     В данном примере суд не исследовал всесторонне все обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне  преступления, в частности о возможности  его совершения с косвенным умыслом, когда лицо не желает причинить общественно  опасные последствия, но предвидит  и допускает возможность их наступления.

     Отсутствие  желания свидетельствует о безразличном отношении лица к последствиям своего деяния, но оно сознательно допускает  их наступления.

     По  данному делу суд первой инстанции  не исследовал вопроса о том, что  С. был уверен в невозможности  наступления общественно опасных  последствий, и не обосновал своего вывода об этом.

     Вышестоящая инстанция обоснованно отметила приговор суда ввиду неисследованности  обстоятельств, относящихся к установлению формы вины.

     Следовательно, правильное установление формы и  вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени  вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего  воспитательного воздействия приговора  на осужденного и иных лиц.

     При преступном легкомыслии в отличие  от косвенного умысла сознание и воля лица не безразличны к возможным  отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение.

     Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий.

     При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению  преступного результата: на собственные  личные качества, на действия других лиц, механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается  неосновательным, самонадеянным, не имеющим  достаточных к тому оснований.

     Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление  общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие  от косвенного умысла, при котором  такой расчет отсутствует, хотя и  возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

     Прямой  и косвенный умысел – это разновидности  одной и той же формы вины, поэтому  между ними много общего.

     Интеллектуальный элемент обоих видов умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий.

     Общим для волевого элемента прямого и  косвенного умысла является положительное, одобрительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных последствий.

     Тем не менее речь идет о различных  видах умысла, каждый из которых  имеет свои особенности.

     Деяние  признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло  осознавать общественной опасности  своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления  общественно опасных последствий  и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст.28 УК РФ).

     Как видим, косвенный умысел отличается от казуса как волевым, так и интеллектуальным моментом.

     Используя разделительный союз «либо», законодатель в ч. 1 ст. 28 УК тем самым установил  четыре возможных варианта невиновного  причинения вреда:

     1) лицо не осознавало общественной  опасности своего деяния и  по обстоятельствам дела не  могло ее осознавать;

     2) лицо не предвидело возможности  наступления общественно опасных  последствий и по обстоятельствам  дела не должно было и не  могло их предвидеть;

     3) лицо не предвидело возможности  наступления таких последствий,  не могло их предвидеть, хотя  и должно было;

     4) лицо не предвидело возможности  наступления общественно опасных  последствий, однако могло их  предвидеть, хотя и не должно  было этого делать.

     В уголовно-правовой литературе высказывалось  мнение, что случай является особой формой психического отношения лица к своим деяниям и наступившим  от них результатам.²⁸

     Такое же мнение поддерживается некоторыми учеными и в настоящее время. Так, в одном из учебников по уголовному праву утверждается, что случайное  причинение вреда «представляет  собой самостоятельный вид психического отношения к общественно опасным  последствиям».²⁹