Характеристика совершенного деяния

      2.2Разграничение  торговли людьми  и вовлечение занятией  проституцией 

      В декабре 2003г. в Уголовном кодексе  Российской Федерации появилась норма, устанавливающая уголовную ответственность за сделки со свободой человека (ст. 127.1). Однако редакция этой нормы обусловила возникновение проблем, связанных со сложностями разграничения торговли людьми со смежными составами преступлений. Прежде всего, это относиться к составу преступления, предусмотренному ст. 240 УК «Вовлечение в занятие проституцией».

      В юридической литературе высказаны  разные мнений о том, по каким критериям  возможно разграничение этих деяний. М. Ю. Бурляк, например, считает необходимым «разграничивать вербовку, указанную в ст. 127.1, от ст. 240, проводя ограничение по направленности умысла. Если умысел виновного направлен на последующее использование проституции потерпевшего и совершается в форме привлечения, т. е подразумевается добровольность, хотя бы и под влиянием обмана, то действия должны квалифицироваться как вербовка в рамках ст. 127.1. Если целью является занятие проституцией потерпевшего и осуществляется как в форме привлечения, то действия следует квалифицировать по ст. 240 УК РФ»¹⁴.

      На  наш взгляд, цель, являясь конститутивным признаком преступления, предусмотренного ст. 127.1 УК, не позволяет разграничить два рассматриваемых состава, поскольку  и вербовщик для последующей  эксплуатации, и лицо, вовлекающее  в занятие проституцией, преследует цель завербовать (вовлечь) потерпевшего для сексуальной эксплуатации (в занятие проституцией). Целью насильственной вербовки является получение согласия  и (или) достижение соглашения об условиях секс – работы, а при ненасильственном вовлечении – получение согласия заняться проституцией. Да и с позиции правоприменения инкриминировать вербовщику (вовлекающему) умысел на последующую за вербовкой эксплуатацию весьма проблематично. Для него безразлично, подвергнется ли завербованное им лицо какой – либо эксплуатации (например, эксплуатации сексуальных особенностей). Поэтому мы солидарны с ученым, считающим, что  «эксплуататорскую цель преследует только лицо, которое, приобретя человека, в дальнейшем лично эксплуатирует его»¹⁵.

      Анализируя содержание термина «вербовка», многие авторы акцентируют внимание на признаке добровольности договаривающихся сторон о последующей эксплуатации. Е. Н. Сапелкина по этому поводу пишет: «действия вербовщика не всегда могут носить общественно опасный характер, особенно в условиях динамично развивающегося рынка услуг и роста мобильности населения. Примером может послужить вербовка женщин для добровольного занятия проституцией с последующим соблюдением заранее оговоренных условий для осуществления такой работы и оплаты за нее»¹⁶. Такое понимание основано на толковании глагола «вербовать», употребляемого в значении «набирать добровольцев в какую – нибудь организацию (первонач. в войско), привлекать к какому – нибудь делу или предприятию». Наиболее распространенным способом вербовки являются уговоры, когда путем убеждения, посулов, обмана вербовщик склоняет уговариваемого заняться какой – либо деятельностью¹⁷.

      Между тем названные методы воздействий  применимы и к вовлечению в  занятие проституцией. Являясь элементом торговли людьми, вербовка представляет собой действия, направленные на достижение с потерпевшим соглашения о трудоустройстве, т. е. о выполнении каких – либо работ или оказании услуг. Жертва участвует в этом действии в качестве стороны, обладая всеми правомочиями в отношении личной свободы и оговаривая условия криминальной эксплуатации. Возникает вопрос: страдает ли свобода при осуществлении ненасильственной вербовки, если потерпевший самостоятельно распоряжается ею как личным благом? Представляется очевидным, что объект преступного посягательства в виде свободы претерпевает вред в случае ненасильственной вербовки, сопровождаемой физическим или насильственным психическим воздействием на жертву.

      Вовлечение  в занятие проституцией по фактическим  обстоятельствам и юридической сущности родственно вербовке как одной из форм торговли людьми. Вербовка является одной из форм вовлечения, его первоначальной стадией и предполагает воздействие (физическое, психическое) на вербуемое либо вовлекаемое лицо. А. В. Наумов считает, что вербовка человека в целях использования его для занятия проституцией одновременно может рассматриваться и как составная часть запрета, предусмотренного ст. 127.1 УК (т.е. в силу прямого указания закона как торговли людьми), и как вовлечение в занятие проституцией (ст. 240 УК)¹⁸.

      Не  случайно в ст. 2 проекта Федерального закона «О противодействии торговли людьми» вербовка определяется как наем, набор для каких – либо работ, привлечение к какой либо деятельности, в том числе противоправной, вовлечение в состав, какой – либо организации, в том числе деятельность которой запрещена законом¹⁹. Такая формулировка представляется вполне обоснованной, поскольку по действующему законодательству вербовка (равно как и вовлечение) является оконченной в момент получения согласия вербуемого лица вне зависимости от того, состоялась ли предполагаемая сделка или нет, т. е. вовлечение является оконченным независимо от того, стал ли заниматься проституцией вовлекаемый в нее²⁰. Критерий добровольности при этом не является бесспорным по причине совпадения целей двух деяний, ибо занятие проституцией есть не что иное, как разновидность сексуальной эксплуатации.

      Если  допустить, что к потерпевшему не применялось насилие, а сделка носила добровольный характер, то разграничить оба состава преступления на стадии привлечения проституции жертвы, выразившей после определенных действий (обмана, уговоров, просьб, обещаний высокого заработка) желание заняться ею, не представляется возможным. И применение насилия не служит безусловным критерием, позволяющим разграничить два конкурирующих состава преступления, так как диспозиция п. «е» ч. 2 ст. 127.1 УК (п. «а» ч. 2 ст. 240 УК) допускает осуществление вербовки (вовлечение в занятие проституцией) с применением насилия или угрозой его применения.

      Представляется  проблематичным вычленение в акте склонения  к сексуальной эксплуатации признаков  будущей купли – продажи, поскольку  таковая как форма торговли людьми следует за вербовкой и не всегда имеет место. При таком подходе  вне юридической оценке остаются иные формы распоряжения свободой человека. Перевозка, получение, передача, укрывательство жертвы куплей – продажей не является, а лишь сопутствуют ей. Поэтому мы сталкиваемся с новым вопросом, каким образом квалифицировать деяние, если после уговоров, обещаний, обмана последовала не купля – продажа как противоправная сделка, а безвозмездная передача потерпевшего другому лицу, не являющаяся сделкой в гражданско-правовом значении. Автор в этом случае содеянное при отсутствии признаков физического или насильственного психического воздействия подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 240 УК.

      Чтобы инкриминировать виновному торговлю человеком в форме вербовки необходимо привезти неопровержимые доказательства осознанности им последствий вербовочных действий, т. е. неизбежности и очевидности для виновного последующей сексуальной эксплуатации вербуемой им жертвы, что представляет для правоприменителя определенную сложность. Если рассматривать вербовку как первую стадию договорных отношений между сторонами, предметом которых выступает сделка о характере деятельности вербуемого, то именно вербовкой следует признавать достижение соглашения по так называемым существенным условиям договора. Условиями занятия проституцией являются: оплата сексуальных услуг, проезд, оформление необходимых документов, проживание, порядок расчета с лицами, организующими и контролирующими эту деятельность и т. д.

      Отграничение  вербовки от ненасильственного вовлечения в занятие проституцией состоит  в том, что при вербовке не просто возбуждается желание заниматься проституцией либо достигается согласие жертвы на вхождение в коммерческий секс, но и наличествует субъективная оценка потерпевшим самой сути деятельности, когда для него очевидна не только сама перспектива занятия проституцией, но и конкретные обстоятельства этой его деятельности в будущем.

      А. В. Наумов предлагает проводить разграничение  рассматриваемых преступлений в  зависимости от объекта преступного посягательства, имеющего «решающее значение для преодоления конкуренции двух норм». «Вербовка человека в целях его эксплуатации образует состав торговли людьми, если такое деяние сопряжено с посягательством на свободу соответствующего лица. Например, его лишают свободы (отбирают документы, запирают в помещение и т.д.). И в таком случае ст. 127.1 УК может рассматриваться как специальная по отношению к ст. 127 УК (незаконное лишение свободы), а деяние должно квалифицироваться по ст. 127.1 УК. Напротив, если вербовка человека для занятия проституцией (и согласие на это) не связана с лишением свободы, содеянное следует квалифицировать по ст.240 УК»²¹.

      Между тем незаконные посягательства на свободу  при вербовке не являются для правоприменителя тем отграничивающим критерием, позволяющим квалифицировать содеянное  как торговлю людьми, что демонстрирует судебная практика Саратовской области.

      Так, С., желая улучшить своё положение, решил осуществить торговлю людьми путем вербовки лиц женского пола с целью их использования для занятия проституцией другими лицами на территории ФРГ. Он оказывал посреднические услуги по трудоустройству девушек, оговаривая вид деятельности (платный секс), его условия, получая за свои услуги по «трудоустройству» и оформлению виз для выезда в Германию денежные средства, вырученные девушками от занятия проституцией. Выплаты носили разовый характер и включали расходы С. По получению через туристические фирмы выездных документов для девушек, давших согласие на работу проститутками. К девушкам, склоняемым к занятию проституцией за рубежом, (а многие потерпевшие являлись проститутками и работали в досуговых фирмах) С. Физического или психического насилия не применял, свободы не лишал. Данным обстоятельством объясняется тот факт, что так называемые жертвы не признавали себя потерпевшими, заявив на следствии о благодарности С. За предоставленную им возможность улучшить свое материальное положение.

      Поскольку ст. 127.1 УК предусматривает цель эксплуатации  занятия проституцией другими лицами, квалификация содеянного С. Представляется спорной по следующим основаниям. Опасность торговли заключается не в том, что людей вербуют, перевозят и укрывают, а в том, что человек приравнивается к вещи²². Это означает, что жертва преступления низводится до положения раба, находясь в полной зависимости от веления эксплуататора, лишена права на реализацию собственного волеизъявления, ограничена в поступках, действиях, желаниях, свободе передвижения и др. Именно ограничение свободы невольника, его удержание, установление надзора за передвижением, любые формы распоряжения свободой потерпевшего позволяют эксплуатировать жертву и получать прибыль в различной форме от эксплуатации ее навыков, способностей, умения. Эксплуатирующий при этом наделен всеми атрибутами собственности в отношении зависимого и несвободного лица, правом осуществления в отношении его гражданско-правовых полномочий.

      Для разграничения составов преступлений, предусмотренных ст. 127.1 и 240 УК, следует  учитывать обстоятельства, при которых  жертва занимается проституцией, а  именно:

      1) наличествует ли факт принуждения  к вступлению в интимные услуги с разными лицами на плату;

      2) применяется ли насилие как  способ воздействия на жертву  для продолжения оказания ею  коммерческих интимных услуг;

      3) контролируются ли доходы от  проституции, каким образом они  распределяются;

      4) обладает ли занимающиеся проституцией лицо свободой передвижения;

      5) имеется ли у него возможность  свободного оставления данного вида деятельности.

      Несмотря  на что по делу С. Канал поставки девушек в Германию и Голландию  действовал несколько лет и (по примерным  подсчетам), им воспользовался более ста россиянок, потерпевшими по уголовному делу были признаны только одиннадцать из них. Но и они просили суд не применять к С. строгое наказание. Суд установил, что они не подвергались принуждению, насилию с целью сексуальной эксплуатации, самостоятельно выбирали клиентов, осуществляя выплату денежных средств хозяевам заведений за предоставление возможности заниматься проституцией в этих заведениях. Более того, в ряде случаев отсутствовали все признаки вербовки, поскольку, узнав о возможности заработать проституцией в Германии, сами «жертвы» обращались к С. С просьбой о содействии их выезду для занятия проституцией. Согласно обвинительному заключению, деятельность С. Началась за долго до вступления в силу ст. 127.1 УК. Между тем все установленные следствием факты были квалифицированы как торговля людьми. На момент возбуждения уголовного дела такие случаи в судебно-следственной практике России были единичными²³.

      Таким образом, в ч.2 127.1 предусмотрены семь квалифицирующих признаков, характеризующих совершение рассматриваемого преступления:

      1) в отношении двух или более  лиц;

      2) в отношении заведомо несовершеннолетнего;

      3) лицом с использованием своего  служебного положения;

      4) с перемещением потерпевшего  через Государственную границу Российской Федерации или с незаконным удержанием его за границей;

      5) с использованием поддельных  документов, а равно с изъятием, сокрытием либо уничтожением  документов, удостоверяющих личность  потерпевшего;

      6) с применением насилия или  с угрозой его применения;