Благотворительность

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ – не мода, а необсуждаемая необходимость 
 

15 апреля 2011 14:35 
 

Из интервью Чулпан Хаматовой 

- Какова ваша  личная мотивация участия в  благотворительности? 

- Такие вопросы  каждый раз по-настоящему ставят  меня в тупик. Ведь это все  равно что объяснять, почему светит солнце или происходит смена времен года. В человеческой жизни есть некие данности, которые толком не объяснить, настолько они естественны. Наше дело, в котором участвую не я одна, нас много, – просто всеобщая потребность. 

- Чего все-таки  боялись больше: ответственности  за распределение серьезных средств  или это был природный человеческий  страх перед болезнью? 

- К моменту  создания фонда "Подари жизнь"  мы уже прошли этап страха  перед болезнью. Сначала действительно  были и усталость, и недовольство собой, и понимание, что мы не боги, что и врачи не боги. Были тяжелейшие моменты, когда умирали дети. Но мы с этим справились. 

 Так что  больше боялись денежной ответственности.  В этих вопросах мы вообще  ничего не понимали. Это сейчас я и Дина более-менее можем разобраться в законах, обойти опасные подводные камни. А на начальном этапе мы отдавали свои имена каким-то людям. И директору, и замдиректора гематологического центра. Сегодня мы их знаем как облупленных. Каждого из них я считаю настоящим подарком судьбы: Галину Чаликову, в которой у меня 300%-ная уверенность, такая же 300%-ная уверенность у меня во врачах. По этому поводу беспокойство быстро прошло. 

- Как вам видится  вообще состояние благотворительности  в России? 

- 24 декабря я была на заседании Общественной палаты. Там была представлена статистика, основанная на анализе изменения отношения к благотворительности в российских СМИ, что, как мне кажется, отражает и изменения в общественном мнении. Еще три года назад число негативных публикаций в СМИ о благотворительности составляло 47%. В этом году цифры колоссально поменялись: тема благотворительной деятельности прозвучала в негативном ключе всего в 2% статей. То есть произошел серьезный скачок. Думаю, что у России, если верить этим данным, есть хороший потенциал достаточно быстрыми темпами выйти на неплохой европейский уровень. 

- А каковы, как  вам кажется, основные проблемы  третьего сектора? 

- В первую  очередь законодательные. Российское  законодательство не очень поворотливо и без особенной инициативы принимает и новые технологии, и новые формы жертвования. Да и в целом законодатель очень настороженно относится к некоммерческим организациям 

 Например, до  сих пор волонтер, который едет  куда-то, где в нем нуждаются,  должен оплачивать свою поездку сам, потому что ни государство, ни благотворительный фонд, если он бюджетный, не имеют права на законном основании содействовать ему в покупке билета. В этом проявляется какаято негибкость законодательства. 

 Что касается  общества, то все люди разные. Кого-то и убеждать не надо, они сами звонят и говорят: "Здравствуйте, хочу помочь. Как мне это сделать?" Когото убеждать бесполезно, их убедят только время и конкретные поступки. Могу только сказать, что мне до сих пор в букетах с цветами люди передают конверты с деньгами, на которых написано: "Детям". Ни от кого, ни каким детям, не уточняется: все и так понятно. Однажды я получила конверт, в котором было $2 тысячи. А на последнем представлении – на "Рассказах Шукшина" – в цветах был конверт, а в нем 7 тысяч рублей. 

- Ваш фонд  развивается. Одна из последних  акций – запуск первой в  России благотворительной пластиковой  карты Visa "Подари жизнь" Сбербанка  России. Расскажите об этом. 

- Речь идет  о совместной акции фонда "Подари  жизнь", Сбербанка России и компании Visa. Обычная пластиковая карта, которая отличается от прочих тем, что с каждой транзакции списывается определенный процент в пользу нашего фонда. Например, я покупаю в магазине продуктов на 1 тысячу рублей – и 3 рубля (0,3%) отчисляются в фонд. Столько же к этой сумме добавляет Сбербанк, и с каждой тысячи получается уже 6 рублей. Кажется, что это копейки, но у Сбербанка 7 миллионов пользователей таких карт. И в том случае, если нам удастся привлечь к акции хотя бы 30 тысяч клиентов, эта сумма пожертвований составит уже около 1,5 миллионов рублей в год. Конечно, не миллион долларов в день, как в Америке, но все-таки это сумма большая и, что очень для нас важно, постоянная. 

 Идея акции  появилась так. Несколько лет  назад я была в Лондоне и  увидела у друга карту American Express красного цвета (обычно она  зеленая). Я увидела реакцию окружающих  людей, которые с придыханием  и пиететом, глубоким уважением  рассматривали эту карту. "Что это?" – спросила я. "Моя благотворительная карта", – ответил он. С каждой транзакции по этой карте часть денег перечислялась на борьбу со СПИДом. 

 Оказывается,  что получить такую карту имеет  право не каждый, что нужно  как следует поработать, заслужить ее, усиленно помогать,участвовать в благотворительности, чтобы тебе выпала возможность ею владеть. И я очень надеюсь, что когда-нибудь и в России будет такое же отношение. 
 

- Вам удалось  ваш фонд создать и дать  ему жизнь благодаря вашей  же инициативности, и "звездность" вашего имени здесь ни при чем? 

- В каком-то  смысле "звездность" при чем.  Особенно если вспоминать наши  первые шаги на этом поприще:  людям было важно, что участвовать  в благотворительности им предлагают  Чулпан Хаматова и Дина Корзун. А они-то никуда не денутся, в отличие от Васи Пружинкина, который может раствориться в толпе. Все знают, что если Чулпан Хаматова и Дина Корзун за это взялись, то они за это и отвечают. И если они не выполнят свои обязательства, то как публичные люди будут нести ответственность перед обществом. Это тоже играет какую-то роль. Мы можем дать только свое имя и честное слово. И люди этому верят. Мы опять же можем выходить на диалог с властью немножко по-другому, чем это могли бы делать врачи. И обращаться к прессе и телевидению. Как ни удивительно, но, пока я каталась на коньках в шоу на ТВ, прибыль нашего фонда была в три раза больше, чем обычно. Хотя я всего лишь каталась на коньках. 

- Вы привлекаете  к своим акциям и других  звезд. Достаточно ли они готовы  к участию в благотворительности? 

- Она и была, эта готовность. На приглашение  участвовать в нашем первом  концерте откликнулись все самые  яркие звезды, кому бы я ни  позвонила. 

"Здравствуйте, Андрей Макаревич! Вы могли  бы?" – "Да". "Здравствуйте, Юра Шевчук!" – "Да ты что, конечно". (За свой счет привозится вся группа музыкантов из Санкт-Петербурга.) "Здравствуйте, Земфира!" – "Да". 

 Проблема  только в неотработанности механизма  этой системы. А желающих помочь  по-настоящему очень много. Просто  они должны быть все уверены, что помощь дошла до адресата. 

 Отказ был  только один раз от одного  человека, да и то он просто "продинамил" нас. Просил перезвонить: "Нет, завтра позвони, послезавтра…  Нет, перезвони. Перезвони. Перезвони.  Сегодня не получается, перезвони  послезавтра". Я его за это не виню, Бог ему судья, но… мальчик, который очень хотел с этим артистом пообщаться, – он умер. И это не дает мне покоя, потому что мальчик, который хотел его видеть или хотя бы поговорить с ним по телефону, очень ждал звонка. Это такое простое и легко выполнимое желание. 

- Что-то нужно  сделать для того, чтобы появилась  мода на благотворительность? 

- Она уже  есть. Благотворительность стала  даже немного чересчур модной, и я боюсь этого, потому что  в России, по традиции, все, что  добирается до небес, потом падает оттуда с грохотом. Не думаю, что нужно что-то делать резко. Нужны простые и маленькие шаги. Появятся новые звезды, занимающиеся благотворительностью. 

"У меня  есть реальная сила, я могу  помогать", – это изумительное  чувство, когда твоя творческая составляющая может быть жизненно необходима. И это работает, на этом будут воспитываться люди в обществе, для которого благотворительность – норма, как и было в России до революции. Читаешь в мемуарах того времени: "Она пошла на благотворительный ужин, участвовала в благотворительном балу, вышивала для благотворительной ярмарки, аукциона". 

 В том,  что это было уничтожено, мы  не виноваты. Мы живем в таком  мире: революция, репрессии, война, 1990-е годы уничтожили все лучшее. Удивительно, что мы все друг друга не съели. Теперь те, кто остался, должны выпрямить спины и вспомнить о том, что было в нашей стране. 

Источник: www.mosblago.ru