Воля и заблуждение в договоре

1. Воля и заблуждение  в договоре. 

    Соглашение  сторон, рождающее договор, обязательство  из договора, представляет согласованное  соединение на одном предмете воль этих двух сторон, лиц. Юридически признанная воля (voluntas) составляет необходимый атрибут действительного для права договора. Необходимость наличия подлинно волевого стремления к заключению именно этой сделки объясняется тем представлением, что волевым образом лицо может заявить о своем намерении и хозяйственном интересе.

    Согласие  на совершение того или иного юридически обязывающего действия подразумевает  два момента: подлинное стремление, выраженное волей к заключению обязательства, и проявление вовне этого стремления, формальное выражение воли в поступках, которое принято называть волеизъявлением. При совпадении содержаний воли и волеизъявления кого бы то ни было в правовом действии, в заключении обязательства не возникает коллизии. Коллизия, важная для правовых последствий возникает, когда подлинная воля не согласуется с волеизъявлением.

    С достаточно раннего времени римские юристы в анализе споров, вытекавших из обязательственного права, считали необходимым на основе различения воли и волеизъявления выяснять подлинную и действительную волю стороны к заключению того или другого договора, сделав из этого один из существеннейших критериев признания соглашения между сторонами справедливым и правовым. С внутренним решением лица не могут связываться юридические последствия, так как подобного рода внутренние волевые решения остаются неизвестными для окружающих. Воля должна быть выражена вовне. Формы выражения воли различные: слово, письмо, жест.  Наконец, воля может быть выражена с помощью так называемых конклюдентных действий, т. е. таких действий, из которых можно сделать вывод, заключить (concluderе), что лицо желает совершить, сделку. Например, лицо, призываемое к наследству, не делает заявлений ни о принятии наследства, ни об отказе от него, но оно ремонтирует дом, входящий в состав наследства, заключает договоры найма с квартирантами и т. д.. Лицо ведет себя как наследник; из этих действий данного лица, которые сами по себе имеют свое самостоятельно значение, можно сделать вывод, что лицо принимает наследство. Равнозначно получение процентов за последующее (после срока платежа занятой суммы) время означает отсрочку платежа.

    Для некоторых сделок закон предписывал  определенный способ выражения воли, такие сделки называются формальными (например, манципация). Другие сделки не имели определенной формы, стороны могли выражать свою волю тем или иным способом по своему усмотрению, такие сделки назывались неформальными.

    Может не иметь юридической силы соглашение, изначально неправового свойства, или быть опороченной наличием специальных исключающих условий. Полностью нет юридической силы в любом волеизъявлении, сделанном детьми (infantes); не признается подлинным любое волеизъявление безумных (furiosi); не считаются правовыми обязательствами договоры, заключенные вследствие шутки (jocus), мнимые сделки (simulatio), прикрывающие какие-то другие действия.

    Юридически  признанная воля может страдать серьезными пороками, связанными с несоответствием  волеизъявления намерению лица. Были случаи, когда воля выражалась лицом так неудачно, что внешнее ее выражение, слово, письмо оказалось не соответствующим внутреннему намерению, которое было у данного лица.

    В древнейшем римском праве при  толковании договоров не производилось  исследование подлинной воли лица заключившего договор. В классический период стала  преобладать точка зрения, что  подлинная мысль лица, которую  оно хотело в данном случае выразить, является приоритетной по отношению  к внешнему выражению воли (слово, письмо). Договор должен толковаться  не по букве закона, а по скрывающейся в нем мысли.

    Были  случаи, когда расхождение между  внутренней волей (мыслью) и ее внешним  проявлением имеет место в  волеизъявлении одной из сторон, причем другой стороне это расхождение оставалось неизвестным.  В Римском праве рассматривали данную ситуацию как заблуждение (error). Под заблуждением понимается неправильное представление лица о фактических обстоятельствах, которое побудило заблуждающегося сделать данное волеизъявление. Важное значение имеет характер заблуждения.

    Не  всякое заблуждение считалось таковым. Для этого требовалось несколько  условий: оно должно было быть приемлемым, существенным и возникать по незнанию фактов.

    Заблуждение было приемлемым (error tolerabilis или error justus), когда его нельзя было отнести крайней небрежности заблуждающегося лица. Заблуждение было существенным (error essentialis), когда относилось к незнанию существенных фактов. Если речь шла о несущественных фактах, применялось правило: de minimis non curst praetor – судья не судит о мелочах.

    Заблуждение не могло относиться к незнанию правопорядка (error juris), так как существовала предпосылка что все граждане знают право. В виде исключения,  воины, женщины, несовершеннолетние и некоторые неграмотные люди иногда могли сослаться на error juris как на основание для погашения сделки.

    Существенное  заблуждение могло относиться к  личности контрагента (error in persona). Значение такому заблуждению придается когда по характеру сделки важны личные особенности контрагента;  например, заблуждение в личности покупателя имеет значение при купле-продаже с отсрочкой или рассрочкой платежа и совершенно безразлично при купле-продаже за наличный расчет. Во втором примере сделка сохраняет свою силу, несмотря на заблуждение в личности покупателя; в первом примере продавец имеет право ее оспорить.

    Существенным  также являлось заблуждение в  предмете (error in corpore);  например, если продается один земельный участок, а покупатель по заблуждению считает что  покупает другой земельный участок, договора не возникает  (в случае если лицо ошибается только в названии предметов, так, что по внешности стороны как будто выражают волю в отношении разных предметов, а по мысли они имеют в виду один и тот же предмет, то договор вполне действителен).

    Несущественным  признавалось заблуждение в мотивах  заключения договора (поскольку мотив  не введен в договор в качестве условия). Соображения, которые привели  лицо к известному решению, не включенные в содержание сделки, не могут учитываться  другой стороной; поэтому в интересах  устойчивости деловых отношений  нельзя допустить оспаривание заключенного договора на том основании, что расчеты  лица, выразившего волю, не оправдались.

    Приемлемые  и существенные заблуждения по поводу фактов, существенных для заключения сделки (error facti) делились на несколько видов.

    Error in negotio являлось ошибкой в сущности и содержании сделки. Например,  лицо по договору дает другому лицу денежную сумму на хранение, а получающий сумму ошибочно полагает что деньги даются ему взаймы. В этом случае не возникает ни договора хранения, ни договора займа.

    Error substantia, являлось ошибкой о сущности предмета договора, заблуждение о материале, из которого был сделан предмет (покупатель считал, что покупает золотой кубок, а кубок был позолочен). В классическом праве Рима преобладал взгляд, что такие ошибки могут приводить к недействительности договора.

      Воля лица должна быть выражена в договоре сознательно и свободно, без какого-либо постороннего давления. Такого свободного выражения воли нет, когда имеет место обман, насилие, принуждение.

    Dolus, или обман, имел в римском праве несколько значений. В качестве обстоятельства, опорочивающего выражение воли в договоре, dolus понимался как умышленное введение кого-либо в заблуждение с намерением вызвать волеизъявление, причиняющее ущерб лицу, совершающему такое волеизъявление.

    Республиканские римские юристы считали необходимым  условием признания dolus применение какой-либо machinatio, ухищрения, позднее сюда стали относить всякое поведение, которое вселяет неправильные представления у контрагента, побуждающие его совершить данное волеизъявление.

    Договор, совершенный под влиянием обмана, не являлся ничтожным: он вызывал  юридические последствия, но лицу, выразившему  волю под влиянием обмана, давались средства для того, чтобы лишить договор силы. Это лицо получало иск (actio doli) для того, чтобы лишить договор силы и взыскать с того, кто прибегнул к обману, причиненные убытки. Присуждение по actio doli влекло за собой бесчестье (infamia); поэтому такой иск заменялся каким-либо другим, если классовые соображения не допускали такого тяжелого последствия (обманутый — человек незнатный и бедный, humilis, a обманщик — представитель знати), точно так же actio doli не давалась против родителей, патронов и т.п. Вообще actio doli считалась запасным иском, т.е. она давалась лишь в тех случаях, если потерпевший не имел в своем распоряжении другого иска, по общему правилу, потерпевший получал иск из того договора, который заключен под влиянием обмана. Если бы лицо, допустившее обман, или его правопреемник сами предъявили иск из договора, заключенного под влиянием обмана, потерпевшему давалась exceptio doli. Наконец, потерпевший мог просить претора о восстановлении в первоначальное положение (restitutio in integrum), т.е. уничтожение заключенной сделки.

    Принуждение к заключению договора может выразиться в физическом насилии (это бывает редко; например, выводят рукой лица его подпись) или (чаще) в психическом  давлении, угрозах (metus). На угрозу можно было ссылаться в целях опорочения заключенного договора лишь в тех случаях, когда угроза являлась противозаконной, реальной (т.е. угрожающий действительно мог привести угрозу в исполнение) и по содержанию представлялась для подвергающегося угрозе важным злом.

    Сделка, совершенная под влиянием угроз, сама по себе считалась в римском праве действительной (coactus tamen volui, говорили римские юристы, что значит: хотя и под давлением, под принуждением, но все-таки я волю выразил). Но поскольку выражение воли в данном случае состоялось против желания лица, выразившего волю, ему предоставлялись правовые средства для оспаривания сделки. Подобно тому, как при обмане, договор, заключенный под влиянием принуждения, можно было оспорить или с помощью иска, вытекающего из договора, или с помощью специального иска — actio quod metus causa. Этот последний иск предъявляется в первую очередь к лицу, применившему принуждение, а также к каждому третьему лицу, к которому перешло имущество, добытое путем принуждения (в размерах обогащения этого третьего лица). При отказе ответчика по иску добровольно удовлетворить требование истца присуждение производится в четверном размере. Против иска лица, применившего принуждение, потерпевшему давалась exceptio metus. По просьбе потерпевшего претор, разобрав дело, давал также restitutio in integrum.