Толкование источников гражданского права

Под источником гражданского права понимается внешняя форма выражения норм права, регулирующих гражданские правоотношения. Можно выделить следующие источники гражданского права:

1.Конституция РФ от 12.12.1993г.  - содержит ряд норм, регулирующих имущественные отношения, например, статьи, устанавливающие принципы неприкосновенности собственности, свободы предпринимательской деятельности и т.п. Нормы Конституции РФ имеют прямое действие, т.е. в обоснование своих требований при обращении в суд лицо может ссылаться непосредственно на Конституцию РФ.

2.Международные договоры РФ - в  соответствии со ст.15 Конституции  РФ имеют большую юридическую  силу по сравнению с национальным  законодательством РФ. Международные  договоры применяются к гражданским правоотношениям непосредственно, если только из самого договора не следует необходимость издания для его применения внутригосударственного акта.

3.Гражданское законодательство - включает  в себя Гражданский кодекс  РФ и принимаемые в соответствии с ним федеральные законы. Более подробно понятие и состав гражданского законодательства раскрывается ниже.

4.Подзаконные нормативные акты - указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, нормативные акты федеральных министерств и ведомств, принимаемые в рамках их компетенции. Министерства и иные федеральные органы исполнительной власти могут издавать акты, содержащие нормы гражданского права, в случаях и в пределах, предусмотренных ГК, другими законами и нормативными правовыми актами (п. 7 ст. 3 ГК). Такие нормативные акты (их принято именовать ведомственными) направлены в первую очередь на реализацию предписаний ГК и федеральных законов, указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ и регламентируют преимущественно предпринимательскую деятельность. Следует отметить, что в отдельных отраслях предпринимательской деятельности, таких как, например,  обращение ценных бумаг, перевозки, ведомственные нормативные акты являются преобладающим регулятором общественных отношений.

5.Обычаи делового оборота - в соответствии со ст.5 ГК РФ обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Обычай делового оборота - это вспомогательный  источник гражданского права, он должен соответствовать указанным в ст. 5 ГК признакам и не может противоречить нормам законодательства и условиям заключенного между сторонами договора.

В ГК неоднократно встречаются указания на то, что права и обязанности  сторон определяются обычаями делового оборота, если иное не предусмотрено  законом или условиями обязательства (ст. 311, 312, 315, 316 и др.). Существующие обычаи делового оборота, как правило, обобщаются торгово-промышленными палатами и публикуются в виде соответствующих сборников. Например, к обычаям делового оборота относятся опубликованные и широко применяемые на практике Международные правила толкования торговых терминов «ИНКОТЕРМС 2000».

Рассмотрим толкование норм на примере  договора.

Законы и другие правовые нормы, определяющие порядок заключения договора, границы его содержания и последующую  динамику, принимает государство. А  применяют правовые акты участники  гражданского оборота, суд и другие государственные органы и органы местного самоуправления. 
Толкование правовых норм имеет особое значение при использовании договоров. Оно позволяет сторонам определять поведение на стадиях заключения договора и его исполнения, учитывать, что можно и чего не следует ожидать от права и как восполнить его пробелы, а в конечном счете, как связать собственные интересы с предписаниями права. 
Когда говорят о его способах, различают толкование грамматическое, логическое, систематическое и историческое. Наконец, по объему выделяют толкование ограничительное и распространительное.

Вместе с тем следует учитывать, что любая норма абстрактна, а  тот, кто ее применяет, имеет дело с конкретным отношением, которое  развивается в конкретных обстоятельствах. Это имеет особенно важное значение для гражданского права, модели которого создаются, за редким исключением, по согласованной воле сторон.

Имеется в виду, в частности, «разумный  срок» (ссылки на него приводятся в  ГК 36 раз), а наряду с ним — «разумные расходы», «разумное ведение дел», «разумная мера», «разумная цена», «разумно», «разумность», «разумная заботливость», «разумное понимание», «разумно произведенные». 
Второе понятийное гнездо связано с термином «обычный»: «обычно предъявляемые требования», «обычно применяемое правило», «обычная практика», «обычно устанавливаемая цена», «обычный способ», «обычный срок», «обычные условия», «национальный обычай». 
Третье имеет в качестве ключевой формулу «необходимый». Соответственно, выделяются «необходимые меры», «необходимые условия», «необходимые расходы», «необходимость», «необходимое для осуществления», «необходимое для содержания», «нормально необходимое». 
В четвертом гнезде коренное слово — «существенный». Соответственно выделены: «существенные условия», «существо обязательства», «существо договора», «существо банковского вклада», «существенные недостатки», «существенные нарушения». 
К другим таким же гибким понятиям можно отнести: «уважительные причины», «очевидно свидетельствующие», «чрезвычайность», «явная несоразмерность», «крайняя незначительность», «осуществимые», «конкретные», «нормальное ведение», «неустранимые недостатки», «уважительные причины», «явные недостатки», «незамедлительно», «наиболее очевидный», «тяжелые обстоятельства», «достаточное основание», «заслуживающие внимания», «общие начала и смысл», «наиболее выгодные условия», «должная заботливость», «доступные меры», «добросовестность» и коррелирующее — «недобросовестность» и др. 
Для сравнения можно указать, что из всего приведенного выше перечня в ГК 22 и ГК 64 использовались, к тому же крайне редко, главным образом, только «добросовестность», «необходимое», «обычные» и «существенные». 
По общему правилу законодатель не раскрывает сути соответствующего понятия. Одно из немногих исключений — традиционное разъяснение «добросовестности» в статье, посвященной виндикационным искам. Добросовестный приобретатель по ст. 302 ГК — это тот, кто не знал и не должен был знать, что лицо, у которого он приобрел имущество, не имело права его отчуждать. Указанным разъяснением следует по возможности руководствоваться и во всех других случаях, когда законодатель использовал тот же термин. Имеются в виду нормы, посвященные «аналогии закона» (п. 2 ст. 6 ГК), «пределам осуществления гражданских прав» (ст. 10 ГК), «переработке вещей» (п. 3 ст. 220 ГК), «приобретательной давности» (п. 1 ст. 234 ГК) и «внесению улучшений в арендованное имущество арендатором» (ст. 662 ГК). 
Другой пример — п. 2 ст. 450 ГК, раскрывающий смысл «существенного нарушения», которое может служить основанием для одностороннего расторжения или изменения договора: «Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора». 
Приведенное разъяснение, как и в отношении «добросовестности», предполагает распространение его на другие случаи, когда в законе используется указанный термин. При этом во всех подобных случаях разъясненное в законе понятие переходит из числа «определимых» в «определенные». 
Понятия, о которых идет речь, отличаются тем, что они представляют собой некую меру, от которой отправляются при определении значимости обстоятельств, характеризующих конкретный случай. Именно по этой причине, за небольшим исключением, нет возможности установить единообразно, не прибегая к другим таким же оценочным категориям, объем искомого понятия. Однако в этом и нет нужды, поскольку само появление подобных категорий объясняется, как уже подчеркивалось, стремлением предоставить субъектам оборота и суду в необходимых случаях возможность самим указать, в какие именно рамки укладываются соответствующие конкретные ситуации, тем самым в строго установленных пределах индивидуализировать содержащееся в норме правило.[19] 
Оценочные нормы создаются законодателем. И если он отказывается от определения их смысла, то таким образом выражает волю раздвинуть рамки свободного усмотрения тех, кто применяет норму. Однако тем самым не исключается необходимость определенной унификации подхода к разъяснению смысла, заложенного в норме понятия. Этому может содействовать доктринальное толкование, и прежде всего содержащееся в различного рода комментариях. Последние имеют целью обеспечить возможность того, чтобы толкование легального понятия в данном конкретном случае, как и во всех других, действительно соответствовало воле законодателя. При этом именно применительно к подобным понятиям приобретает особый смысл необходимость начинать с так называемого «золотого правила толкования». Оно выражается в том, что словам и выражениям, употребленным законом, следует давать распространенное, обычное их значение.[20] 
При использовании оценочных норм может возникнуть вопрос о том, кто из контрагентов должен доказывать то или иное их понимание. В подобных случаях суд руководствуется общими правилами о распределении бремени доказывания с учетом состязательности процесса. Лишь в отдельных случаях законодатель формулирует определенную презумпцию. Одним из немногих примеров может служить п. 3 ст. 10 ГК. Содержащиеся в нем нормы позволяют сделать вывод, что в ситуациях, при которых защита гражданских прав ставится в зависимость от их осуществления «разумно и добросовестно», оба этих критерия предполагаются. Таким образом, от доказывания собственной «добросовестности» и «разумности» сторона свободна, если контрагент не приведет доказательств ее недобросовестности или неразумности ее действий. 
Из всех способов толкования законов едва ли не наибольшие трудности вызывает толкование по объему. При этом не имеет значения, идет ли речь о слишком узких или, напротив, широких рамках действия определенного правила. Общее для этих обоих способов толкования по объему состоит в том, что конечным результатом служит применение существующей нормы в рамках, не противоречащих тем, которые прямо выражены в ней. 
В литературе была высказана точка зрения, которая вообще ставила под сомнение самою возможность устранения пробела в законодательстве на стадии его применения. [21] «Устранять пробел в праве можно лишь путем дополнительного нормотворчества», — Однако, на наш взгляд, подобный вывод построен на смешении двух явлений: устранения пробела в праве, во-первых, «для всех случаев» и, во-вторых, «для данного случая». Распространительное и ограничительное толкования устраняют пробел, образовавшийся вследствие разрыва между волей и волеизъявлением законодателя. В этой связи есть основания полагать, что «распространительное толкование» имеет место в случаях, когда изучение текста и смысла нормы приводит исполнителя к выводу, что ее редакция не вполне соответствует той мысли, которую намеревались в нее вложить. Термин «распространительное толкование“ не означает, что тот, кто применяет закон, распространяет соответствующую норму на отношения, ею не предусмотренные. В данном случае действие нормы охватывает такие отношения, которые хотя и не подходят под ее буквальный текст в результате неудачной редакции, но по смыслу данной нормы ею охватываются» [22]

В качестве примера можно сослаться  на п. 3 ст. 438 ГК. В нем предусмотрено, что совершение действий лицом, получившим оферту, — в частности, отгрузка товаров, предоставление услуг или выполнение работ, а также уплата соответствующей суммы, — признается акцептом. На практике возник вопрос: можно ли распространить указанную норму на случаи, когда оференту перечислена только часть указанной в договоре суммы (половина, четверть и т.п.), либо, руководствуясь буквальным смыслом нормы, надлежит признавать необходимым выполнение указанных в оферте действий непременно в полном объеме? В своих разъяснениях указанной статьи Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ (Постановление N 6/8 от 1 июля 1996 г.), совершенно очевидно на основе распространительного толкования соответствующей нормы, пришли к выводу, что правило, о котором идет речь, следует применять и тогда, когда условия оферты выполнены только частично (п. 58 указанного Постановления)

Из всего отмеченного вытекает, что распространительное толкование не должно противоречить существу самой  нормы. Такое противоречие, на наш  взгляд, содержится в Постановлении  Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» в котором было дано разъяснение, относящееся к п. 7 ст. 152 ГК. В этом последнем пункте содержится указание на то, что правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. Постановление Пленума признало, что указанная норма допускает постановку юридическим лицом вопроса не только о соответствующем опровержении порочащих сведений или помещении ответа в средствах массовой информации, но и о компенсации ему морального вреда. Между тем такое разъяснение явно противоречит ст. 151 ГК, в силу которой моральный вред выражается в физических и нравственных страданиях, а значит, в силу своей природы может быть возмещен лишь гражданину.[23]

Другой пример связан с заключением  договора залога недвижимости — ипотеки. В соответствии с п. 3 ст. 340 ГК ипотека здания или сооружения допускается только с одновременной ипотекой по тому же договору земельного участка, на котором находится это здание или сооружение, либо части этого участка, функционально обеспечивающей закладываемый объект, либо принадлежащего залогодателю права аренды этого участка или его соответствующей части. Буквальная редакция указанной нормы позволяла делать вывод о невозможности ипотеки здания без ипотеки земли. Однако Пленумы Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении N 6/8 от 1 июля 1996 г. разъяснили, руководствуясь смыслом соответствующей нормы, что приведенное правило следует применять лишь в случаях, когда лицо, выступающее в роли залогодателя здания или сооружения, одновременно является собственником или арендатором земельного участка.[24] Однако во всех других случаях, т.е. когда залогодатель не был ни собственником, ни арендатором земельного участка, договор ипотеки не считается противоречащим приведенному п. 3 ст. 340 ГК >. По этой причине в ситуации, совпадавшей с тем исключением, о котором шла речь в Постановлении N 6/8, суд посчитал в конкретном деле договор ипотеки, заключенный банком с ТОО, действительным, несмотря на то что предметом договора было одно лишь здание как таковое без упоминания земельного участка. [25] 

 «в процессе толкования может  выясниться, что буква правовой  нормы шире, чем ее смысл: орган, установивший норму, усмотрел для выражения своей мысли такие выражения, что норма по своей букве оказалась как будто подходящей и к таким случаям жизни, на которые не имелось в виду распространить действие закона». Как постараемся показать ниже, потребность в ограничительном толковании возникает, например, применительно к ст. 169 ГК «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности».

Распространительное и ограничительное  толкования норм имеют границы. Существуют нормы, в отношении которых законодатель как бы заведомо предупреждает, что выраженная в них его воля является абсолютно определенной и не допускает ни ее расширения, ни ее сужения. Речь идет об исключительных нормах. Поэтому любая попытка расширить или сузить границы такой нормы сама по себе должна рассматриваться как отступление от воли законодателя. 
В заключение следует обратиться еще к двум взаимоисключающим приемам: один из них — a contrario (от противного) и другой — a forteriori (тем более). Оба эти приема являются коррелятами, и соответственно применение того или, напротив, другого приводит к прямо противоположным результатам. «запрещено делать окно на двор или крышу соседа» в случае, когда ее необходимо применить к ситуации, при которой речь идет о строительстве не окна, а стеклянной галереи. Применив прием a contrario, легко прийти к выводу, что к галерее этот запрет не относится. [26]

Вывод по данной главе. Результаты толкования в большинстве случаев воплощаются  в интерпретационном акте. Это может быть как акт нормативный или правоприменительный компетентного органа власти (например, судебное решение), иной юридический документ (исковое заявление, договор), так и текст, не обладающий юридической спецификой (научная или публицистическая статья, заключение эксперта и т. п.).

В интерпретационном акте интерпретатор  приходит к одному из следующих выводов: содержание нормы адекватно её языковому  выражению (буквальное толкование), содержание нормы шире её выражения (расширительное или распространительное толкование), содержание нормы уже её выражения (ограничительное толкование).

Также, осуществляя толкование, интерпретатор  выступает одновременно и критиком нормы, то есть устанавливает, соответствует  ли толкуемая норма Конституции, иным законодательным актам более высокой юридической силы, не входит ли в противоречие (коллизию) с нормативными актами аналогичной юридической силы.

Успешность процесса толкования зависит  от многих факторов, в том числе, от технико-юридического совершенства текста интерпретируемого акта, уровня профессиональной подготовки интерпретатора и др.

Заключение

Основной целью данной работы было проанализировать различные аспекты  проблемы толкования, выявить его  необходимость в соблюдении законности и исполнения норм права, исследовать способы и субъекты толкования.

Толкование нормативные актов  чрезвычайно важно для применения правовых норм к конкретным фактам общественной жизни, для осуществления  правосудия. От правильного, всестороннего  и глубокого толкования нормативные  актов во многом зависит укрепление законности, охрана прав и законных интересов граждан.

В ходе работы были рассмотрены такие  способы толкования как текстовый, систематический, историко-политический. Причем для осуществления правильного  толкования необходимо использование всех из них.

Что касается субъектов толкования, ими могут быть как физические лица – граждане, юридические лица так и органы государства, однако официальное толкование могут осуществлять законодательная, исполнительная ветви  власти либо судебная.

В процессе применения юридически важно  не только точно интерпретировать то или иное формально закрепленное правовое положение, но истолковывать  право в целом - его смысл, его  принципы, социально-политическое содержание и т.д.  Лишь такое (более глубокое) толкование права может служить в соответствии с требованиями законности, основой для индивидуального поднормативного регулирования конкретных юридических норм, анализа права, субсидиарного применения.

Список  использованных источников

1. Алексеев С.С. Общая теория права: учебник для вузов/ С.С. Алексеев. – М.: Норма, 2005. – 448 с.

2. Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права: учебник для вузов/ Н.Н. Вопленко. - М.: Норма, 1996. – 324 с.

3. Лазарев В.В. Общая теория государства и права: учебник для вузов/ В.В. Лазарев. - М.: Норма, 2003. – 512 с.

4. Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) // Российская газета. – 1993. – 25 декабря. – C. 1-5.

5. Пиголкин А.С. Общая теория права: учебник/ А.С. Пиголкин. – М.: Норма, 2007. – 448 с.

6. Гражданский кодекс РФ. Часть первая: федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 01.12.2007 г. № 318-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. – 2007. – № 32. – Ст. 3301.

7. Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР/ А.С. Пиголкин. - М.: Юридическая  литература,1962 – 726 с.

8.  Спасов Б.П. Закон и его толкование: учебник для вузов/ Б.П. Спасов. - М.: Норма,1996. – 312 с.

9. Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. — М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. — 508 с.

10. Березина Е. А. Толкование договора как вид юридического толкования. Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2001. — 25 с.