Гражданско-правовое регулирование наследования собственности граждан по завещанию

- он должен понимать существо действий, которые выполняет;

- он должен знать лицо, которое будет получателем завещанного имущества;

- он должен знать природу и состав своего имущества;

- он должен понимать существо совершенного им распоряжения.

     Одним из проявлений действия принципа личного  характера завещания выступает  закрепление во многих национальных актах о наследовании правила  о том, что в завещании могут  содержаться требования только одного лица (п. 4 ст. 1118 ГК РФ; ст. 942 ГК Польши; ст. 968 ФГК; ст. 15 болгарского Закона о наследовании). В то же время право ряда государств допускает завещательные распоряжения нескольких лиц. Среди них выделяют «совместные завещания», которые могут составлять либо супруги (Германия, Австрия), либо иные лица, состоящие в близких отношениях (Дания, Швеция), а также «взаимные завещания».

     Во-вторых, одним из важнейших аспектов действительности завещания как сделки является конструирование  его по установленной форме. Современным  правовым системам известны различные  формы завещательных распоряжений. Такая множественность, с одной  стороны, направлена на то, чтобы чрезмерно  не обременять завещателя и не создавать  лишних препятствий для выражения  и закрепления его последней  воли, а с другой стороны, формализм  завещательных распоряжений имеет  целью в максимально возможной  степени отразить подлинную волю завещателя и не допустить преждевременного разглашения содержания завещания.

В странах  «цивильного права» можно выделить несколько основных форм завещания.

     Собственноручное  завещание (называемое еще олографическим завещанием) должно быть целиком написано, датировано и подписано завещателем (ст. 970 ФГК, § 2247 ГГУ, ст. 505 ШГК; ст. 25 болгарского Закона о наследовании). Иногда законом может предусматриваться несколько форм собственноручных завещаний, как это имеет место, например, в Венгрии, где Гражданский кодекс предусматривает три формы письменного личного завещания:

- завещание, полностью написанное и подписанное завещателем;

- завещание, написанное другим лицом или наследодателем, но на пишущей машинке и подписанное им в присутствии двух свидетелей; завещатель в присутствии свидетелей признает подпись своей, и свидетели также подписывают завещание;

- завещание, написанное наследодателем или другим лицом и подписанное наследодателем, лично им переданное на хранение нотариусу как открытый или закрытый документ.

     Как правило, законодательство не придает  значения тому, каким именно способом было написано завещание – шариковой  ручкой или карандашом, – лишь бы можно было прочитать написанное. Знающий иностранный язык завещатель вправе написать завещание на этом языке. Глухой или немой, умеющий  писать, самостоятельно составляет собственноручное завещание. Действительным можно признать собственноручное завещание, содержащееся в письме наследодателя, адресованном наследнику, если это письмо подписано  надлежащим образом и обстоятельства не вызывают сомнений относительно серьезности  намерений наследодателя распорядиться  своим имуществом на случай смерти.

     В то же время данная форма, будучи самой  простой и доступной для завещателя, не ограждает его от недолжного влияния  третьих лиц на формирование его  намерений по поводу имущества, а  также не гарантирует сохранности  завещания. Российскому праву данная форма завещания неизвестна.

     Завещание в форме публичного акта характеризуется  тем, что в процедуре его составления  помимо завещателя участвуют специально уполномоченные государством органы и  должностные лица (как правило, нотариусы). Публичное завещание практически  исключает возникновение сомнений в отношении того, содержится ли в нем подлинная воля завещателя. Возможность официального депонирования завещания у нотариуса или в суде в достаточной степени гарантирует сохранность завещания. Нормативные предписания, регламентирующие порядок составления публичных завещаний, характеризуются большим разнообразием в рамках национальных правопорядков, хотя и имеют ряд общих черт.

     При составлении завещания в форме  публичного акта обязательным является участие в составлении такого завещания нотариуса или должностного лица, которое в соответствии с местными законами наделено полномочиями удостоверять завещания. Кроме того, при совершении публичного завещания могут (или должны) присутствовать свидетели (ст. 1124, 1125, 1127 ГК РФ; ст. 971 ФГК; § 2232 – 2233 ГГУ; ст. 499 – 501 ШГК; ст. 24 болгарского Закона о наследовании). Завещатель, как правило, должен устно изложить свою волю.

  Разновидностью публичных завещаний являются так называемые секретные завещания, позволяющие избежать разглашения содержания завещания нотариусами, свидетелями и иными лицами и при этом сохраняющие высокие гарантии подлинности и сохранности, присущие публичным завещаниям. Порядок составления таких завещаний характеризуется тем, что завещатель собственноручно записывает свои посмертные распоряжения и запечатывает документ, в котором они содержатся, в специальный конверт, который затем передается нотариусу (ст. 1126 ГК РФ; ст. 976 ФГК; § 2233 ГГУ; ст. 501 ШГК). Необходимо отметить, что хотя германское и швейцарское право не выделяют тайное завещание как отдельную категорию распоряжений наследодателя, однако законодательство этих стран устанавливает, что завещатель вправе не знакомить с содержанием завещания лиц, которые присутствуют при его совершении.

     Что касается стран общего права, то в  них основной формой распоряжения имуществом на случай смерти является завещание, удостоверенное свидетелями. В Англии это единственная форма завещания. Оно пишется самим завещателем  либо иным лицом по его поручению  от руки, печатается на машинке или  на типографском бланке и подписывается  завещателем в присутствии двух свидетелей (ст. 9 Закона о завещаниях 1837 г.). Как правило, в качестве свидетеля, удостоверяющего завещание, не может  выступать лицо, являющееся по данному  завещанию выгодоприобретателем. Аналогичные  правила установлены в Гражданском  кодексе провинции Квебек (ст. 727 – 730).

     Английская  форма завещания, с некоторыми изменениями  и дополнениями, воспринята во многих штатах США хотя в некоторых штатах допускаются олографические завещания аналогичные тем, которые предусмотрены в европейских законодательствах (Аризона, Арканзас, Калифорния и др.); такие завещания должны быть выполнены самим наследодателем рукописно, без применения технических средств. Кроме того, в некоторых штатах применяются устные завещания.

     Наряду  с рассмотренными основными формами  завещательных распоряжений современное  гражданское законодательство предусматривает  при наличии особых обстоятельств  или применительно к особым видам  имущества возможность совершения завещания в специальных формах.

     В частности, установленные в законе изъятия могут касаться того, что завещание может быть удостоверено не нотариусом, а иным должностным лицом. Такие особые правила могут учитывать, например, должностное или служебное положение завещателя (военнослужащие, моряки) или те жизненные обстоятельства, при которых завещатель вынужден составлять распоряжения о своем имуществе – стихийные бедствия, эпидемии, оторванность от внешнего мира, морские путешествия и т.д. (ст. 1129 ГК РФ; ст. 981 – 996 ФГК; § 2249 – 2252 ГГУ; ст. 506 – 508 ШГК). Такие завещания составляются в упрощенном порядке, как правило, в присутствии свидетелей, однако действие распоряжений такого рода ограничено определенным сроком, отсчитываемым от момента отпадения особых обстоятельств. Кроме того, влияние чрезвычайной ситуации, в которой оказался завещатель, может касаться объема его распоряжений. В частности, ст. 904 ФГК устанавливает, что если несовершеннолетний, достигший 16 лет, участвует в военных действиях, то он может распоряжаться всем своим имуществом при условии, что наследниками в завещании будут назначены родственники до шестой степени родства включительно или переживший супруг. Если указанные лица отсутствуют, то он может распорядиться имуществом как совершеннолетний.

     Обобщая приведенные выше нормативные предписания, можно с достаточной уверенностью утверждать, что одной из тенденций  развития отечественного и зарубежного  законодательства о наследовании выступает  законодательно закрепленная множественность форм, с помощью которых наследодатель может распорядиться своим имуществом на случай смерти. При этом завещатель может, во-первых, выбрать любую из установленных форм, и, во-вторых, в максимальной степени учесть те жизненные обстоятельства, при которых он составляет завещание. В то же время в случаях, когда отношения по наследованию в силу тех или иных факторов «интернационализируются», вопросы о завещательной дееспособности и формальной действительности завещательного распоряжения приобретают дополнительные грани и нюансы.

     С одной стороны, коллизионное регулирование, относящееся к рассматриваемой  проблеме, характеризуется тем, что  в национальных законодательствах  закрепляется, как правило, целостная  система норм, направленная на минимизацию  случаев формальной недействительности завещания с точки зрения того или иного национального правопорядка. Общим правилом здесь выступает привязка соответствующих отношений к праву той страны, чьим гражданином или домицилированным лицом был завещатель на момент составления акта распоряжения имуществом, которая сочетается с субсидиарными правилами, подчиняющими анализируемые отношения праву страны, на территории которой составлено завещание или же правопорядку страны, в которой наследодатель находился на момент составления завещания, либо страны, в которой находится наследственное имущество, а также с иными формулами прикрепления. Иллюстрацией в этом отношении может служить регулирование, закрепленное в п. 2 ст. 1224 ГК РФ, в соответствии с которым «способность лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества, а также форма такого завещания или акта его отмены определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права». Один из новейших законодательных актов – болгарский Кодекс международного частного права 2005 г. также содержит развернутое регулирование в отношении формы завещания. В его ст. 90 установлено, что завещание считается действительным с точки зрения формы, если соблюдены предписания права места составления завещания, или права того государства, гражданином которого завещатель был на момент составления завещания или на момент смерти, или права страны, в которой он имел обычное местопребывание на момент смерти или составления завещания, или права страны, на территории которой расположена недвижимость – в той части, в какой завещание касается недвижимости. Примечательно, что в ряде стран СНГ, принявших за основу построения своих систем коллизионного права образцы, содержащиеся в Модельном ГК (кроме Российской Федерации и Армении), законодательство позволяет завещателю при составлении завещания выбрать тот правопорядок, которому будет подчиняться его завещание в отношении формальной действительности – право страны его гражданства (ст. 1135 ГК Беларуси, ст. 1122 ГК Казахстана, ст. 1207 ГК Киргизии, ст. 1198ГК Узбекистана, п. 1 ст. 29 Закона Азербайджана о международном частном праве 2000 г., § 25 Закона Эстонии о международном частном праве 2002 г.).

     Если  обратиться к международным договорам  в рассматриваемой области, то можно  обнаружить, что они также традиционно  уделяют внимание форме завещательного распоряжения. В числе многосторонних договоров по данному вопросу  можно упомянуть, например, Гаагскую конвенцию о праве, применимом к  форме завещательных распоряжений от 5 октября 1961 г. (Российская Федерация  не участвует). Ее положения в отношении  определения права, применимого  к форме завещания, совпадают  с регулированием, содержащимся в  болгарском Кодексе МЧП.

     Международные договоры с участием Российской Федерации  и других государств также содержат регламентацию по затронутому вопросу. В частности, в ст. 47 Конвенции 1993 г. о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным  делам, заключенной между странами – участницами СНГ, установлено, что «форма завещания и его  отмены определяется по праву той страны, где завещатель имел место жительства в момент составления акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям права места его составления». Аналогичные правила установлены в Конвенции о правовой помощи между странами СНГ 2002 г. (ст. 50).

     С другой стороны, несмотря на столь развернутое  регулирование коллизионных вопросов в отношении формы завещания, нельзя однозначно утверждать, что  перед правоприменительными органами не возникнет проблем в рассматриваемой  сфере, если наследственные отношения  будут иметь международный характер. Данная проблема приобретает особую актуальность, если обратиться к некоторым  предписаниям отечественного наследственного  права, касающимся понятия и признаков  завещания.

     Как уже указывалось ранее, российский законодатель определяет завещание  как одностороннюю, строго личную сделку, которая может опосредствовать  волю только одного гражданина. С учетом интенсивности развития современного хозяйственного оборота нельзя исключить  возникновение таких ситуаций, когда  российские граждане могут стать  участниками завещательных распоряжений, которые с точки зрения гражданского законодательства Российской Федерации  являются недопустимыми (речь идет об упомянутых выше «совместных» и «взаимных» завещаниях). Хотя с точки зрения отечественного коллизионного права они могут быть признаны действительными (в том случае, например, когда российский гражданин, проживая в Германии, составил завещание совместно со своей супругой – гражданской ФРГ) как удовлетворяющие праву места жительства завещателя или праву места составления распоряжения, вопрос о возможности исполнения завещаний подобного рода на территории Российской Федерации остается открытым. Дело в том, что ни доктрина, ни правоприменительная практика российских судебных и нотариальных органов до настоящего времени не сформулировали своей позиции в отношении того, следует ли правила о личном и одностороннем характере завещательного распоряжения считать императивными нормами в смысле п. 1 ст. 1192 ГК РФ. Постановка обозначенной проблемы представляется особенно актуальной, если обратиться к предписаниям иностранного права и некоторых международных соглашений.