Гражданский процесс

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КОРЫСТНОГО МОТИВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ЕГО  ЗНАЧЕНИЕ В СОДЕРЖАНИИ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ СОСТАВА ВЫМОГАТЕЛЬСТВА 

Э.Ж. ЧХВИМИАНИ 

В уголовном законодательстве понятие "корысть" не закреплено. Вместе с тем этот термин (и его  производные) активно используется как самим законодателем (прежде всего в примечании 1 к ст. 158 УК РФ), так и в судебной практике и в научной сфере. Как отмечается в литературе, корыстное поведение  личности реально существует прежде всего в форме особого мотива. Мотив означает и глубокую личную причину корыстного поведения. Он помогает ответить на вопрос о том, почему личность ведет себя антиобщественно и совершает корыстные преступления. Мотив раскрывает соотношение между внутренним и внешним миром личности, между ее потребностями и возможностями (способами) их удовлетворения, являясь именно личностной детерминацией корыстного поведения. Мотивы корыстного поведения всегда тесно связаны с потребностями и интересами личности преступника. Суть различия любого преступного поведения - в интересах, потребностях, мотивах, целях, взглядах личности. А главное - это потребности и мотивы, они являются движущей силой корыстного поведения. Корыстное поведение характеризует свойства самой личности. Мотивация корыстного поведения и личность преступника взаимосвязаны. Личностные черты преступника накладывают отпечаток на мотивацию, а мотивы преступного поведения, закрепившись в уголовно наказуемых действиях, деформируют личность преступника <1>.

--------------------------------

<1> См.: Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974. С. 10. 

Значение корысти  как мотива совершения преступлений в последнее время явно усиливается. В этой связи А.Л. Ситковский отмечает: "Поскольку общеуголовная корыстная преступность органически связана с характеристикой социально-экономической системы (формации), а сущность любой формации составляют отношения собственности, то рассматриваемый вид преступности генетически связан соответственно с определенной системой отношений собственности. Именно поэтому рост преступности преимущественно за счет корыстной ее части можно рассматривать как закономерное явление при смене общественного строя и развитии рыночных отношений. Изменения в социально-экономической системе общества и государства, процесс приватизации, с одной стороны, обусловили обвальную смену формы собственности, а с другой - существенно расширили круг собственников. Приватизация началась еще до того, как были выработаны необходимые правовые, экономические и иные предпосылки для формирования законной и социально ориентированной процедуры ее осуществления. Не было сделано почти ничего для обеспечения сохранности имущества новых владельцев. При проведении либеральных реформ с большим опозданием формировались новые экономический и правовой механизмы. Таким образом, на состоянии экономики России существенно сказались прежде всего криминогенные аспекты приватизации и либерализации экономики России начального периода реформ. В связи с увеличением числа собственников, у которых возрастает объем ценного имущества, увеличилось и количество корыстных преступлений. Наряду с кражами, мошенничеством, грабежами и иными посягательствами на чужое имущество растут преступления, посягающие на права собственников по пользованию и распоряжению имуществом. Собственника имущества под угрозой насильственных действий или шантажа вынуждают уступать часть своих прав в пользу других лиц. Это стало одним из основных путей формирования экономики криминального типа. Однако в современных условиях корыстная преступность приобрела характер и масштабы национальной опасности Российской Федерации" <2>.

--------------------------------

<2> Ситковский А.Л. Корыстная преступность как одна из современных угроз безопасности российского общества // Российский следователь. 2008. N 13. С. 31. 

В этой связи с  важным представляется уточнить уголовно-правовые аспекты корысти, что обусловлено  и тем, что в уголовно-правовой литературе нередко практически  отождествляются корыстная цель и корыстный мотив <3>. Так, А.И. Бойцов полагает, что под корыстной  целью следует понимать "стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего" <4>. Тем самым, как отмечалось в одном из решений Верховного Суда РСФСР, хищение отличается от других посягательств против собственности, корыстных по своей мотивации и направленности, но влекущих ущерб в виде упущенной выгоды, например причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, злоупотребления должностными полномочиями и др. <5>. Заметим, однако, что при этом корысть как мотив остается таковым, и для реализации этого мотива не имеет значения способ извлечения выгоды, причем не только в материальной, но и в иной форме. По мнению С.М. Кочои, цель не может быть корыстной в принципе, а корысть - это исключительно мотивационная сфера. Однако, по мнению этого автора, "мотив не является обязательным признаком преступлений, именуемых в УК РФ хищением" <6>. По мнению П. Яни, правильнее говорить о корыстном мотиве <7>.

--------------------------------

<3> См.: Трофимов  И.В. Корыстная цель в составе  причинения имущественного ущерба  путем обмана или злоупотребления  доверием (ст. 165 УК РФ) // Российский  следователь. 2009. N 16. С. 18 - 20.

<4> Бойцов А.И.  Преступления против собственности.  СПб.: Юридический центр, 2002. С. 287.

<5> Бюллетень Верховного  Суда РСФСР. 1989. N 8. С. 4.

<6> Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Антэя, 2000. С. 114.

<7> См.: Яни П. Корысть как признак получения взятки // Законность. 2010. N 2. С. 22. 

Пленум Верховного Суда РФ под корыстной целью предложил  понимать стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц <8>. И.В. Трофимов полагает, что предложенное понятие в части распоряжения имуществом как своим собственным не совсем точно раскрывает корысть, если, например, иметь в виду последующее уничтожение, т.е. изъятие имущества с целью его последующего уничтожения не образует признаков корыстной цели. Стремление изъять и (или) обратить имущество в свою пользу охватывает не в полном объеме понятие "корысть", и описание достижения цели через способ достижения является не совсем корректным <9>. В более раннем Постановлении Пленума Верховного Суда СССР под злоупотреблением служебным положением из корыстной заинтересованности предложено понимать неправомерные действия должностного лица, которые совершены с целью получить имущественную выгоду без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие путем запутывания учета образовавшейся в результате халатности недостачи с целью избежать материальной ответственности) <10>. Как видно, мотив преступления определяется через цель, а предполагаемый результат является прямо противоположным предложенному в понятии "корыстная цель" в хищениях. По мнению Б.В. Волженкина, корыстная цель имеет место, если чужое имущество незаконно и безвозмездно изымалось и (или) обращалось в пользу: 1) виновного; 2) лиц, близких виновному, в улучшении материального положения которых он лично заинтересован; 3) других лиц, являющихся соучастниками хищения <11>. Н.А. Лопашенко считает, что корыстная цель в хищениях налицо, если виновный стремится к: 1) личному обогащению; 2) обогащению людей, с которыми его связывают личные отношения; 3) обогащению соучастников хищения; 4) обогащению людей, с которыми он состоит в имущественных отношениях <12>. Вместе с тем понятие корысти не всегда сопрягается с целью. Так, А.Г. Безверхов акцентирует внимание на понятии самой корысти, под которой предлагается понимать стремление виновного противоправным путем получить реальную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным, а равно незаконно извлечь иные выгоды имущественного характера для себя или других лиц <13>. А изложенные выше мнения вполне вписываются, на наш взгляд, в рассуждения о корыстном мотиве.

--------------------------------

<8> См.: Постановление  Пленума Верховного Суда Российской  Федерации от 27 декабря 2007 г. "О  судебной практике по делам  о мошенничестве, присвоении и  растрате" // СПС "КонсультантПлюс".

<9> См.: Трофимов  И.В. Указ. раб. С. 19.

<10> См.: Постановление  Пленума Верховного Суда СССР  от 30 марта 1990 г. N 4 "О судебной  практике по делам о злоупотреблении  властью или служебным положением, превышении власти или служебных  полномочий, халатности и должностном  подлоге" (с изм. от 10 февраля 2000 г.) // СПС "КонсультантПлюс".

<11> См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 153.

<12> См.: Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теоретико-прикладное исследование. М.: ЛексЭст, 2005. С. 231.

<13> См.: Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 167. 

В Постановлении  Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 1999 г. "О  судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" указывается, что корыстные  побуждения направлены на получение  материальной выгоды для виновного  или других лиц (денег, имущества  или права на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавление от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.) <14>. И хотя решение Пленума Верховного Суда России не является законодательным актом, тем не менее указанное разъяснение существенно отличается от обычных доктринальных толкований, которые приводятся в уголовно-правовой литературе, поскольку дается официальным государственным органом, полномочным давать такого рода разъяснения. Оно тем более важно, что в законе, как мы указывали, отсутствует дефиниция корысти как мотива.

--------------------------------

<14> См.: Постановление  Пленума Верховного Суда Российской  Федерации от 27 января 1999 г. "О  судебной практике по делам  об убийстве (ст. 105 УК РФ)" // Бюллетень  Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 3. С. 4. 

Мы полагаем, что  это понятие корысти как мотива должно быть одинаковым для всех составов преступлений, в противном случае оно окажется размытым и будет  создавать дополнительные сложности  для правоприменителей. Как раз отсутствие такого понятия и формирует разные точки зрения по поводу того, является ли вымогательство разновидностью хищения чужого имущества. Такое понятие, как нам представляется, должно быть закреплено в уголовном законе, иначе, как показывает следственно-судебная практика, неизбежны разночтения в квалификации соответствующих общественно опасных деяний.

Пока же в УК РФ имеется ряд норм, содержащих положения  о корыстном мотиве. Так, в п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ мотив "корыстные побуждения" рассматривается законодателем в качестве квалифицирующего признака, т.е. данное обстоятельство отягощает общественную опасность деяния. Вместе с тем законодатель не включает данное обстоятельство в число обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63 УК РФ), хотя оно, как отмечается в уголовно-правовой литературе, относится к "низменным побуждениям" <15>, или "низменным мотивам" <16>. К низменным побуждениям относит корысть и сам законодатель, что хорошо видно, например, из смысла диспозиций ст. ст. 153 и 155 УК РФ. Этот мотив, как справедливо указывается в литературе, повышает общественную опасность деяния <17>, что характерно для квалифицирующих составов преступлений. Нет логики законодателя и в том, что в иных составах преступлений одни квалифицирующие признаки повторяются (например, такой признак, как хулиганские побуждения, содержится и в квалифицированном убийстве, и в квалифицированном умышленном причинении тяжкого вреда здоровью), а мотив "корыстные побуждения" в качестве квалифицирующего признака больше не встречается.

--------------------------------

<15> Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб.: Юридический центр, 2001. С. 113.

<16> Уголовное  право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамовой. М., 1997. С. 203.

<17> См.: Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб.: Юридический центр, 2003. С. 147. 

Между тем, на наш  взгляд, корыстные побуждения косвенно присутствуют в любом умышленном преступлении, поскольку любое умышленное преступление совершается с определенной целью (иначе нет умысла), и если цель достигается, то виновный в определенной степени удовлетворяет свой корыстный  мотив (это может быть не только материальная выгода, но и удовлетворение чувства  мести, удовлетворение личных амбиций  и т.д.). Другое дело, что во многих случаях (но далеко не во всех) корысть проявляется явно, неприкрыто. Иными словами, корысть всегда связана с тем, что преступник никогда не забывает свою личную выгоду <18>. Однако такое широкое понимание корысти, конечно, неприемлемо для уголовного закона, поскольку носит слишком общий характер. Поэтому понятие корысти должно быть более конкретным.

--------------------------------

<18> См.: Симоненко  О.О. Мотивация и характер насилия  групповых корыстно-насильственных  преступлений против собственности  граждан // Российский следователь. 2009. N 22. С. 32. 

Если иметь в  виду вымогательство, то следует отметить, что уже само по себе требование имущественного характера указывает  на корысть. Изученная нами следственная и судебная практика не дает ни одного примера вымогательства, совершенного не из корыстных побуждений. В связи с изложенным отметим неудачность формулировки хищения в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, на что уже много раз обращалось внимание в литературе <19>. Добавим еще то обстоятельство, что в этой формулировке слова "безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц" как раз и отражают основу корысти, и поэтому предшествующие слова "с корыстной целью" уже не несут той смысловой нагрузки, в которой имеется в виду корысть. Это находит подтверждение в позициях ряда авторов, в частности М.Г. и Д.М. Миненок, которые в содержание мотива корысти включают стремление к личной наживе, выражающееся в желании обогатиться за счет незаконного изъятия имущества, стремление обеспечить имущественную выгоду другим лицам <20>. Здесь же заметим, что практически дословно использует эти термины С.М. Кочои для раскрытия корыстной цели <21>, что лишний раз подтверждает мысль о смешении корыстной цели и корыстного мотива, причем как в уголовном законе, так и в литературе.

--------------------------------

<19> См.: Борзенков Г. Признаки хищения в составе вымогательства // Законность. 2010. N 4. С. 19 - 24.

<20> См.: Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб.: Юридический центр, 2001. С. 113.

<21> См.: Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Антэя, 2000. С. 115. 

В качестве вывода можно  отметить, что корысть необходимо понимать только как мотив, а не как  цель, и в этой связи мы поддерживаем предложение о том, что в законодательном  определении хищения (примечание 1 к  ст. 158 УК РФ) указывать цель как корысть  в законе не следует <22>. Наконец, сам термин "мотив корысти" целесообразно раскрыть в примечании к ст. 158 УК РФ, которой открываются имущественные преступления, поскольку мотив корысти характерен прежде всего для имущественных преступлений, а по мнению, например, А.И. Рарога, корысть предполагает только имущественную выгоду <23>, хотя есть и другая точка зрения, согласно которой "определение корысти должно выходить за рамки понятия удовлетворения собственных материальных потребностей, должно получить более широкое понимание" <24>.

--------------------------------

<22> См.: Кочои С.М. Указ. соч. С. 113; Степанищев А.В. Проблемы правового регулирования конфискации имущества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 15; и др.