Естествознание в эпоху Средневековья

    Естествознание  в эпоху Средневековья 

    1. Физические идеи  средневековья

    В средневековом сознании доминировали ценностно-эмоциональные  отношения к миру над познавательно - рациональным. Именно поэтому точкой отсчета в духовном освоении мира выступали ценностные противоположности – добро и зло, небесное и земное, божественное и человеческое, святое и грешное и др. Вещь, попавшая в сферу отражения, воспроизводилась прежде всего с точки зрения ее полезности для человека, а не в ее объективных связях. Аналогичным образом человек характеризовался прежде всего не его объективными чертами (деловитостью, активностью, способностями), а через сословно-иерархические ценности: престиж – авторитет – власть и др.

    Стержнем  средневекового сознания выступало  религиозное мировоззрение, в котором  истолкование всех явлений природы  и общества, их оценка, а также  регламентация поведения человека обосновываются ссылкой на сверхъестественные силы. Представление о сверхъестественных силах было порождено как практическим бессилием человека перед природой (неразвитость производительных сил, сельскохозяйственный и ремесленный характер производства), так и стихийным характером социально-классовых процессов, процессов общения (социальный гнет, социальная несправедливость, непредсказуемость жизненных ситуаций и др.).

    Выделяя себя из природы, но еще не противопоставляя себя ей полностью, средневековый человек  и не формулирует своего отношения  к природе как самостоятельной  сущности. В качестве такого определяющего  отношения для него существует другое отношение – к богу, а отношение  к природе вторично и производно от отношения к богу. Знание природы  подчинено “чувству божества”. Природа  рассматривается им как сфера, созданная, творимая и поддерживаемая всемогущим и всевидящим божеством, абсолютно  зависящая от него, своими предметами, их поведением реализующая его волю во всем ( в том числе и в  отношении воздействия на людей, их судьбу, социальный статус, жизнь  и смерть). Природа – проводник  воздействия на людей божьей воли, вплоть до того, что она есть и  средство их наказания.

    Для средневекового человека природа - это  мир вещей, за которыми надо стремиться видеть лишь символы бога. Поэтому  и познавательный аспект средневекового сознания был направлен не на выявление  объективных свойств предметов  зримого мира, а на осмысление их символических значений, т. е. их отношения  к божеству. Познавательная деятельность была по преимуществу толковательной, оценочной, опиралась на иерархизированную  и субординированную систему  ценностей, ценностное сознание.

    Таким образом, средневековое сознание не ориентировано на выявление объективных закономерностей природы. Его главная функция – сохранение ценностного равновесия человека и мира, субъекта и объекта.

    К концу ХII - началу ХIII веков наметился  “исторический рывок” средневековой  Западной Европы, в основе которого лежало развитие производительных сил (как в сельском хозяйстве, так  и в ремесле). Происходит целая  “технологическая революция” в агротехнике - появляется тяжелый колесный плуг, боронование, совершенствуется упряжь тягловых животных, что позволяет  в 3-4 раза увеличить нагрузки, появляется трехпольная система земледелия, совершенствуется земельно-хозяйственная  кооперация, осваиваются новые источники энергии - сила воды и ветра, распространяются водяные и ветряные мельницы и др. Изобретение кривошипа и маховика механизирует многие ручные операции. Рационализируется организация хозяйственной деятельности (особенно в монастырях). Избыточное производство сельскохозяйственной продукции стимулирует развитие торговли, ремесленного производства. Нарастает тенденция урбанизации. Складываются центры мировой торговли (Венеция, Генуя), “миры-экономики”. Формируется дух уважительного отношения к физическому труду, к деятельности изобретателей, инженеров: дух изобретательности и предприимчивости все в большей степени пронизывает культурную атмосферу общества. Превращение физического труда в ценность, в достойное занятие открывает путь к его рационализации. Тяжесть физического труда осознается как нечто нежелательное; формируется представление о необходимости поисков путей его облегчения и высвобождения свободного времени.

    В этих условиях происходит и подъем духовной жизни. Одним из наиболее ярких  его выражений явилось возникновение  новых образовательных учреждений - университетов. Еще в ХII веке возник университет в Болонье.1200 год считается годом основания Парижского университета. В ХIII веке появляется много университетов в других городах Западной Европы: в Неаполе (1224), в Тулузе (1229) и др. В ХIV веке появляются университеты в Германии: Пражский (1349), Венский (1365), Гейдельбергский (1385) и др.

    В жизни университетов в концентрированной  форме отражались и воспроизводились духовные традиции средневековой культуры. Среди них в первую очередь - особое отношение к знанию. Знание не рассматривалось  как главная цель духовной деятельности; оно трактовалось как некоторый  ее побочный продукт. Удвоение мира в  сознании на земной – грешный, бренный  и небесный, божественный, возвышенный, идеальный – предполагало постановку вопроса о возможности приобщения к миру “по ту его сторону”. Способом такого приобщения считались не знания, а вера (в том числе и формы  чувственно-эмоциональной экзальтации, связывавшие человека с божественной первосущностью). Поэтому вере здесь  отдается предпочтение перед знанием.

    В период позднего средневековья (ХIV-ХV в.в.) постепенно осуществляется пересмотр  основных представлений античной естественнонаучной картины мира и складываются предпосылки  для создания нового естествознания, новой физики, новой астрономии, возникновения научной биологии. Такой пересмотр базируется, с  одной стороны, на усилении критического отношения к аристотелизму, а, с  другой стороны, на трудностях в разрешении тех противоречий, с которыми столкнулась  схоластика в логической, рациональной интерпретации основных религиозных  положений и догматов.

    Одно  из главных противоречий, попытки  разрешения которого толкали средневековую  схоластическую мысль на “разрушение” старой естественнонаучной картины  мира, состояло в следующем: как совместить аристотелевскую идею замкнутого космоса с христианской идеей бесконечности божественного всемогущества? Ссылки на всемогущество бога служили у средневековых схоластов основанием для отказа от ряда ключевых аристотелевских представлений и выработки качественно новых образов и представлений, которые впоследствии способствовали формированию предпосылок новой механистической картины мира. К таким качественно новым представлениям и образам могут быть отнесены следующие.

• Во-первых, это допущение существования пустоты, но пока не абстрактной, а лишь как нематериальной пространственности, пронизанной божественностью (поскольку бог не только всемогущ, но и вездесущ, как считали схоласты).
• Во-вторых, изменяется отношение к проблеме бесконечности природы. Бесконечность природы все чаще рассматривается как позитивное, допустимое и очень желательное (с точки зрения религиозных ценностей) начало. Такое начало как бы проявляло такую атрибутивную характеристику бога как его всемогущественность.
• В-третьих, как следствие образа бесконечного пространства возникает и представление о бесконечном прямолинейном движении.
• В-четвертых, возникает идея о возможности существования бесконечно большого тела. Образ пространственной бесконечности постепенно перерастает в образ вещественно-телесной бесконечности. При этом рассуждали примерно так: “Бог может создать все, в чем не содержится противоречия; в допущении бесконечно большого тела противоречия нет; значит бог может его создать”.
• В-пятых, все чаще допускалось существование среди движений небесных тел не только идеальных (равномерных, по окружности), соизмеримых между собой, но и несоизмеримых. Иррациональность переносилась из земного мира в надлунный, божественный мир. В этом перенесении усматривали признаки творящей силы бога: бог способен творить новое повсюду и всегда. На этом пути снималось принципиальное аристотелевское различие мира небесного и мира земного и закладывались предпосылки интеграции физики, астрономии и математики.

    Качественные  сдвиги происходят как в кинематике, так и в динамике. В кинематике средневековые схоласты вводят понятия  “средняя скорость” и “мгновенная  скорость”, “равноускоренное движение” (они его называли униформно-дифформное). Они определяют мгновенную скорость в данный момент как скорость, с  какой стало бы двигаться тело, если бы с этого момента времени  его движение стало равномерным. И, кроме того, постепенно вызревает  понятие ускорения.

    В эпоху позднего средневековья получила значительное развитие динамическая “теория  импетуса”, которая была мостом, соединявшим  динамику Аристотеля с динамикой  Галилея. Жан Буридан (ХIV в.) объяснял с точки зрения теории импетуса падение  тел. Он считал, что при падении  тел тяжесть запечатлевает в  падающем теле “импетус”, поэтому  и скорость его все время возрастает. Величина импетуса, по его мнению, определяется и скоростью, сообщенной телу, и “качеством материи” этого тела. Импетус расходуется  в процессе движения для преодоления  трения, и когда импетус растрачивается, тело останавливается.

    Аристотель  считал главным параметром для любого момента движения расстояние до конечной точки, а не расстояние от начальной точки движения. Благодаря теории импетуса внимание исследовательской мысли постепенно переносилось на расстояние движущегося тела от начала движения: тело, падающие под действием импетуса накапливает его все больше и больше по мере того, как оно отдаляется от исходного пункта. На этом пути складывались предпосылки для перехода от понятия импетуса к понятию инерции.

    Все это постепенно готовило возникновение  динамики Галилея.

    2. Алхимия как феномен  средневековой культуры

    Алхимия складывается в эпоху поздней  античности (II - VI вв.) в александрийской  культурной традиции и представляет собой форму ритуально-магического (герметического) искусства.

    В эпоху средневековья все формы  человеческой деятельности и общения  пронизывались ритуалами. Все формы  действий людей были строго регламентированы; если же действие было коллективным, то строго регламентировалось поведение каждого в отдельности. Магические, обрядовые и ритуальные действия рассматривались как способ влияния на природные и божественные стихии. С ними связывались надежды на дополнительную сверхъестественную помощь со стороны “добрых” сил и ограждения от сил “злых”. Соблюдение календарных обычаев, праздников, исполнение разного рода заклинаний, просьб, призывов – все это точное соблюдение ритуально-магических действий рассматривалось как необходимое условие благоприятного исхода деятельности, причем не только в хозяйственной области, но и в сфере общения людей, в сфере познания, политической и юридической практики и др. В ремесленном и мануфактурном производстве ритуалы сопровождали каждую технологическую процедуру. Их выполнение рассматривалось как условие полного раскрытия заложенных в предметах труда потенциальных возможностей.

    Мировоззренческие основания алхимии могут быть концентрировано выражены следующими представлениями:

• сущность вещи усматривалась в ее производстве, как сущность земного мира в его творении богом; познать вещь означало прежде всего ее создать;
• субстанция всех металлов - одна; различны лишь их формы;
• идущая из первобытной мифологии и магии идея всеобщей связности всего со всем (“подобное влияет на подобное”; то, что когда-то было в соприкосновении, продолжает воздействовать друг на друга и после соприкосновения; и др.);
• неразличимость связи, взаимосвязи, взаимодействия и взаимопревращения;
• убеждение в том, что влиянием на часть можно изменить целое;
• всеобщая анимизация мира: мир рассматривался как живой одухотворенный организм, в котором части представляли и заменяли собой целое;
• существуют безграничные возможности влияния на события мира, на вещи не только со стороны бога, но и со стороны некоторых избранных людей.
• в реализации рецепта предполагалось участие священных или мистических сил (частицы бога или дьявола, надъестественного бытия, в котором проявления человеческого мира свою силу теряют), а средством обращения к этим силам было слово (заклинание, молитва), являвшееся необходимой стороной ритуала; именно поэтому алхимический рецепт выступал одновременно и как действие и как священнодействие.

    Алхимия развивалась в тесном союзе этих мистических философско-религиозных  представлений с химическим ремеслом, прежде всего с той его частью, которая занималась имитацией металлов (золота и серебра прежде всего). В средневековой алхимии (ее расцветом были ХIII-ХV в.в.) выделялись две различные тенденции. Первая - это мистифицированная алхимия, ориентированная на химические превращения (в частности, ртути в золото), и, в конечном счете, на доказательство возможности человеческими усилиями осуществлять космические превращения. Вторая была больше ориентирована на конкретную практическую технохимию.

    Алхимическая  деятельность в своих конкретных формах опиралась на некоторую совокупность “теоретических” представлений  и образов. Прежде всего, на представление  о том, что исходное материальное начало - первичная материя; она хаотична, бесформенна и потенциально содержит в себе все тела, все минералы и металлы. Порожденные первоматерией  тела, уже не исчезают, но зато могут  быть превращены друг в друга. Между  первоматерией и отдельными порожденными ею материальными телами лежат два  промежуточных “звена”.