Э. Фромм об искусстве любить

3.2.   Объекты любви

          Любовь не обязательно понимать как отношение только к одному, определённому человеку. Любовь, по Фромму, - «это установка; ориентация характера, которая задаёт отношения человека к миру вообще, а не только к одному «объекту» любви».[17] Если я действительно люблю какого-нибудь человека, то я люблю и всех людей, я люблю весь мир и люблю жизнь.  
          В зависимости от видов любимого объекта Эрих Фромм выделяет различные типы любви. 

• Братская любовь 
      Братская любовь, по мнению автора, является наиболее фундаментальным видом любви, составляющим основу всех других типов любви. Фромм понимает под братской любовью ответственность, заботу, уважение, знание какого-либо другого человеческого существа, желание продлить его жизнь». Именно этот вид любви имеется в виду в Библии, когда говорится: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Братская любовь характеризуется полным отсутствием предпочтения, это любовь ко всем человеческим существам. В основе братской любви лежит чувство, что все мы – одно. Братская любовь является любовью между равными, хотя она берёт своё начало в любви к беспомощному человеку, в любви к бедному и чужому. 
• Материнская любовь 
          Материнская любовь является безусловным утверждением в жизни ребёнка и его потребностей. Утверждение жизни ребёнка, по Фромму, имеет два аспекта. Первый аспект заключается в том, что для сохранения жизни ребёнка и его роста абсолютно необходимы забота и ответственность. Другой аспект далеко выходит за пределы простого сохранения жизни. У матери должна быть установка, которая внушала бы ребёнку любовь к жизни.  
  Связь между матерью и ребёнком по самой своей природе является неравенством, в котором один полностью нуждается в помощи, а другой её даёт. В этом заключается чрезвычайно существенное различие между материнской любовью и такими формами любви, как братская и эротическая, так как последние представляют собой формы любви между равными.  
  «Действительным достижением материнской любви является не любовь матери к младенцу, а её любовь к растущему ребёнку».[18] Сущность материнской любви предполагает желание того, чтобы ребёнок в дальнейшем отделился от матери. 
• Эротическая любовь 
          Определяя братскую любовь как любовь между равными, а материнскую любовь как любовь к беспомощному существу, Фромм указывает на то, что как бы данные формы любви не отличались друг от друга, у них есть нечто общее: по своей природе эти формы любви не ограничиваются одним человеком. Эротическая любовь составляет противоположность обоим этим типам любви, поскольку она жаждет единства, полного слияния с одним единственным человеком. По своей природе она не всеобща, а исключительна. Именно в этой форме любви есть предпочтительность, которую мы не находим в братской и материнской любви. Эротическая любовь делает предпочтение, но в другом человеке она любит всё человечество, всё, что есть живого».
• Любовь к себе

    Рассматривая  данную форму любви, Эрих Фромм обращает внимание на противоположность двух понятий: любовь к себе и эгоизм. Он пишет, что большинство людей считают данные понятия  синонимичными. «Широко распространено мнение, что любить других людей – добродетельно, а любить себя – грешно. Считается, что в той мере, в какой я люблю себя, я не люблю людей…»[19] В доказательство полной ошибочности подобных суждений Эрих Фромм приводит слова Мейстера Экхарта: «Если ты любишь себя, ты любишь каждого человека так же, как и себя. Если же ты любишь другого человека меньше, чем себя, то в действительности ты не преуспел в любви к себе, но если ты любишь всех в равной мере, включая и себя, ты будешь их как одну личность, а личность эта есть и бог и человек. Следовательно, тот великая и праведная личность, кто, любя себя, любит всех других одинаково».[20] 

• Любовь к богу 
          Религиозная форма любви, которая называется любовью к богу, также берёт своё начало в потребности преодолеть отчуждённость и достичь единства. Фромм обращает внимание читателя, прежде всего, на фундаментальное различие в религиозном отношении между Востоком (Китай и Индия) и Западом. Как отмечает автор, это различие можно выразить в логических понятиях.  
          В китайском и индийском мышлении, а также в философии Гераклита преобладала парадоксальная логика. Позднее парадоксальная логика снова появляется под именем диалектики в философии Гегеля и Маркса.  
  С точки зрения парадоксальной логики, суть не в мысли, а в действии. Подобная установка ведёт к двум очень важным следствиям.  
  1.  «Во-первых, она ведёт к терпимости, которую мы находим в индийском и китайском и религиозном развитии. Если правильная мысль не является высшей истиной и путём к спасению, то нет причины бороться с другими людьми, чья мысль к иным формулировкам».[21]  
  2.  «Во-вторых, парадоксальная точка зрения ведёт к подчёркиванию значения изменения человека в большей степени, чем значения развития догматов, с одной стороны, и науки, с другой. С индийской, китайской и мистической точек зрения, религиозная задача человека состоит не в том, чтобы думать правильно, а в том, чтобы правильно действовать и/или воссоединиться с Единым в акте сосредоточенного созерцания».[22]  
  Главное направление западной мысли, которое составляет противоположность вышеназванным положениям, основано на аксиомах аристотелевской логики. Высшую истину Запад стремился найти в правильной мысли, поэтому и акцент в данном случае был сделан на мышление, хотя правильное действие было признано важным. В религиозном развитии это вело к формулировке догматов, бесчисленным спорам о догматических формулировках, к нетерпимости к «не-верующим» или еретику. То есть на Западе в качестве основной цели религиозной установки выдвигалась вера в бога. Следствием подобной точки зрения явилось то, что человек, который верил в бога, но не жил по-божески, чувствовал себя более высоким, чем тот, кто жил по-божески, но не верил в бога.  
            Сосредоточение внимания на мышлении имеет ещё и другое, исторически очень важное, следствие. Идея, что можно найти истину в мысли, ведёт не только к догме, но также и к науке». 
           Таким образом, парадоксальная логика приводит к терпимости и усилиям в направлении самоизменения, в то время как аристотельская точка зрения ведёт как к догме, так и к науке, как к католической церкви, так и к открытию атомной энергии. «В преобладающей на Западе религиозной системе любовь к богу это в сущности то же, что и вера в бога, в божественное существование, божью справедливость, божью любовь. Любовь к богу это в сущности мысленный опыт. В восточных религиях и в мистицизме любовь к богу это напряженное чувственное переживание единства, нераздельно соединённое с выражением этой любви в каждом жизненном действии».[23]  
          Фромм отмечает существование определённых параллелей между любовью к родителям и любовью к богу. Он пишет: «В истории рода человеческого мы видим то же развитие: от первоначальной любви к богу, как беспомощной привязанности к матери-богине, через послушную привязанность к богу-отцу, к зрелой стадии, когда бог перестаёт быть внешней силой, когда человек вбирает в себя принципы любви и справедливости, когда он становится единым с богом, и наконец, к точке, где он говорит о боге только в поэтическом, символическом смысле».[24] 

  4. Любовь и ее распад в современном обществе 

     В этой главе автор задаётся вопросом: благоприятствует ли развитию любви 
социальная структура западной цивилизации и соответствующий этой структуре уровень духовности? И отвечает на него отрицательно. Объективные наблюдения за нашей жизнью не вызывают сомнения, что подлинная любовь - братская, материнская и эротическая – относительно редкое явление, ее место занято некими обрзацами, многочисленными формами псевдолюбви.

     Что из этого следует? Современный человек отчужден от себя, от своих 
ближних, от природы. Он превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему прибыль, 
максимально возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие 
отношения, в сущности, являются взаимодействием отчужденных автоматов, 
каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться в 
стаде теснее и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. 
          Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как «слаженная работа» и убежище от одиночества - это две нормальные формы 
псевдолюбви в современном западном обществе, социальные модели патологии 
любви. Существует много индивидуальных форм патологии любви, которые 
приводят к страданию, вызывающему неврозы. Некоторые из наиболее часто 
встречающихся форм кратко описаны в следующих примерах. 
            Основу невротической любви составляет то, что один или оба «любовника» 
остаются привязанными к фигуре одного из родителей и, уже будучи взрослыми, переносят чувства ожидания и страхи, которые испытывали по отношению к отцу и матери, на любимого человека. Эти люди никогда не освобождаются от образа зависимости и, повзрослев, ищут этот образ в своих любовных требованиях. В подобных случаях человек - в смысле чувств - остается ребенком 2,5 или 12 лет, хотя интеллектуально и социально он находится на уровне своего возраста. В наиболее тяжелых случаях эмоциональная незрелость ведет к нарушениям социальной дееспособности; в менее тяжелых случаях конфликт ограничивается сферой интимных отношений. 
             Итак, любовь возможна, только если два человека связаны друг с другом 
всем своим существованием. Только в этом и проявляется человеческий облик, жизнетворность, сила любви. Любовь, так переживаемая,- это постоянные риск, напряжение, состояние не расслабления, а движения, роста, сотрудничества; наличие гармонии или конфликта, радости или печали является вторичным, производным от главного: два человека чувствуют полноту своего существования, и в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, их жизненная сила, 
преображающая каждого из любящих. Это те плоды, по которым узнается 
любовь. 

5.  Практика любви 

            «Любовь это личное переживание, которое каждый может пережить только сам и для себя; в самом деле, вряд ли найдется хоть кто-то, кто не имеет или не имел этого переживания хотя бы в малой степени, по крайней мере, в детстве, юности, или в зрелом возрасте. Рассмотрение практики любви может сосредоточиться на предпосылках искусства любви и подступах к нему, и осуществлении этих предпосылок и подступов. Шаги к этой цели можно сделать только самостоятельно, а рассмотрение закончится прежде, чем будет сделан решительный шаг. Все же я полагаю, что рассмотрение

подступов может  помочь в достижении овладения этим искусством, по крайней

мере, для тех, кто освободился от ожидания "предписаний"»[25]

            Прежде всего практика любого искусства требует дисциплины, но проблема не исчерпывается дисциплиной только в практике какого-либо отдельного искусства (заниматься, скажем, определенное количество часов каждый день), но требует дисциплины всей собственной жизни. Второй аспект – сосредоточенность, то есть овладение каким-либо искусством должно стать предметом наивысшего сосредоточения, не должно существовать ничего более важного, чем это занятие. Третий фактор – терпение. Последним условием является высшая заинтересованность в обретении мастерства в этом деле. “Если искусство не является для него предметом высшей важности, ученик никогда не обучится ему. Он останется, в лучшем случае, хорошим дилетантом, но никогда не станет мастером. Это условие столь же необходимо в искусстве любви, как и в любом другом”.

      Далее Фромм рассматривает качества, необходимые для способности любить: преодоление собственного нарциссизма, разум,смирение. Все эти три черты автор сводит к одному определению: «любовь, будучи зависима от относительного отсутствия нарциссизма, требует развития смирения, объективности и разума. Вся жизнь должна быть посвящена этой цели».[26] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 Заключение 

     «Любовь – это черта характера, она  должна обязательно присутствовать не только в отношениях к своей  семье и друзьям, но также и  к тем, с кем человек вступает в контакт на работе, в делах, в  своей профессиональной деятельности. Здесь нет “разделения труда” между любовью к своим и любовью к чужим. Напротив, условием существования первой является существование второй».[27]

     «Может ли человек иметь любовь? Будь это возможно, любовь должна была бы существовать в виде какой-либо вещи, субстанции, которой человек может 
владеть и обладать как собственностью. Но дело в том, что такой вещи, 
как «любовь» не существует. «Любовь» — это абстракция; может быть, это 
какое-то неземное существо или богиня, хотя никому еще не удавалось 
увидеть эту богиню воочию. В действительности же существует лишь акт 
любви. Любить — это форма продуктивной деятельности. Она предполагает 
проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление 
чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это 
процесс самообновления и самообогащения».[28] 
        Тема любви к человеку оказалась в центре социально-философской концепции Эриха Фромма. Он рано посчитал необходимым сделать теоретический анализ проблемы любви. Так, уже в 20-ых годах Фромм обнаружил и сформулировал различие между материнской и отцовской любовью к ребёнку.  
        Эрих Фромм приходит к выводу о необходимости изменения и человека и общества, утверждая, что без нового человека невозможно новое общество. «Основой будущего общества может быть лишь человек, способный интегрировать в себе любовь к людям и готовность отказаться от всех форм обладания ради подлинного бытия, понимаемого как способность жить без идолопоклонства и всегда быть внимательным к людям; потребность дарить людям свою любовь и солидарность, а также ощущать тепло и сочувствие своего окружения; вера в собственные силы, стремление познать самого себя, в том числе и сферу своего бессознательного; умение чувствовать своё единство со всем живым на Земле, то есть от мысли подчинить себе природу силой, желание вместо разрушения предложить ей взаимопомощь и сотрудничество».[29]  
          Тема любви в той или иной степени находит своё отражение во всех работах Эриха Фромма. Книга «Искусство любви» стала бестселлером на долгие годы и была переведена на 25 языков мира.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  использованной литературы 

      
1. П.С. Гуревич. Разрушительное в человеке как тайна. Вступительная статья к книге: Эрих  Фромм. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994  
2. В.И. Добреньков. В поисках свободы и справедливости. Послесловие к книге: Эрих Фромм. Иметь или быть? М., 1990  
3. Э.М. Телятникова. О жизни и творчестве Э. Фромма. Вступительная статья к книге: Эрих Фромм. Искусство любви: Исследование природы любви. В серии: Новое в жизни науке, технике. Философия и жизнь. Вып. 1. М., 1990  
4. Философский энциклопедический словарь. М., 1989