Искусство Греции: скульптура

От времени  расцвета Греческого искусства нас  отделяют две с половиной тысячи лет. Все в мире с тех пор неузнаваемо изменилось. Но сила и слава античного искусства оказалась вечной. Ника Самофракийская доныне победно трубит в свой утраченный рог, и никакие бури столетий не могут заглушит беззвучного шума ее мраморных крыльев.

Античность осталась вечной школой художников. Когда начинающий художник входит в классы, ему дают рисовать торс Геракла, голову Антиноя. Период ученичества остается далеко позади, а зрелый мастер снова и снова обращается к образам античности.

Взглянем на карту мира – нас удивит, какой  небольшой по размерам была великая  колыбель культуры, Древняя Греция. Все население Афинского полиса – самого сильного греческого государства  и главного очага античной культуры – не превышало, вероятно, двухсот-трехсот  тысяч человек; по нашим современным  масштабам это совсем мало. И в  этом маленьком, казалось бы, примитивном  мирке родилась и расцвела гигантская духовная культура! Не случайно, что некоторые ученые употребляли выражение «греческое чудо»

В эпоху архаики  (VII – VI в до н.э.) жизнь греческих городов еще не отлилась в завершенные формы. Но не только отстоявшиеся, прочно закрепленные формы могут стать основой большого искусства. Движение и борьба, ведущие к новому синтезу, подчас вызывают к жизни очень яркие явления культуры.  Основные формы и  типы греческого искусства в период архаики уже возникли. В скульптуре – это статуи стройных  обнаженных юношей и прекрасных девушек, рельефы со сценами битв, игр, состязаний.

Посмотрим на так  называемых архаических Аполлонов. Не так важно, имел ли в виду художник изобразить действительно Аполлона, или героя, или атлета. Он изображал  Человека. Архаический Аполлон всегда молод – ни старость, ни детство  тогда не привлекали воятелей, ведь только в зрелой молодости жизненные силы находятся в полном расцвете и равновесии. Он всегда обнажен, и его целомудренная нагота  не нуждается в стыдливых прикрытиях. Он всегда стоит прямо, но одна нога выдвинута вперед – человек пускается в путь, тело его пронизано готовностью к движению. Конструкция тела показана и подчеркнута с предельной ясностью: сразу видно, что длинные мускульные ноги могут сгибаться в коленях и бегать, мышцы живота – напрягаться, грудная клетка – раздуваться в глубоком дыхании. Лицо не выражает никакого определенного переживания или индивидуальных черт характера, но и в нем словно затеяны возможности разнообразных переживаний. И условная «улыбка» его – чуть приподнятые уголки рта – только возможность улыбки, намек на радость бытия, заложенную в этом словно только что созданном человеке .

Архаические статуи не были такими однообразно белыми, как мы их представляем сейчас. На многих статуях сохранились следы красок. Волосы мраморных девушек были золотистые, щеки розовыми, зрачки синими.

Греческое искусство в дальнейшем своем развитии изменяясь, сохранило в себе начала, заложенные уже в архаике. В стиле греческого классического искусства слиты жизнеподобие и мера, или,  иначе говоря, живая чувственная непосредственность и рациональная конструктивность. 

Период классического  греческого искусства попадает на V век до н.э. В период, когда Греция достигла высшей точки экономического, политического и культурного подъема. Общественный строй Афин в то время – образец греческой демократии для избранных. Все население, включая рабов, представляло собой коллектив равноправных граждан, «общину равных». Все они пользовались избирательным правом и могли быть избраны на любую должность. Наряду с рабским трудом был распространен свободный труд ремесленников. Значимое место принадлежало художественным профессиям. Например знаменитый ваятель Фидий, был близким другом Перикла, вождя афинской демократии. Итак, греческая культура создавалась людьми, свободными от тяжелого рабочего труда.

Греки ценили разумность, равновесие, меру. Они ценили силу страстей и чувственные радости бытия. Мир искусства был живым, светлым миром, как бы бельэтажем человеческого мира, подобным ему, но более совершенным. Греков повсюду окружала скульптура. Статуи стояли и в храмах, и на открытом воздухе, озаренные солнцем, - на площадях, на берегу моря: возле них происходили праздники, шествия, спортивные игры. Как в греческой мифологии рядом со смертными людьми живут похожи на них, но более совершенные олимпийские божества, так и в действительности граждане Эллады постоянно соприкасались с обществом богов и героев, изваянных из мрамора и отлитых из бронзы. Плутарх говорил, что в Афинах было больше статуй, чем живых людей.  

Греческая скульптура частично уцелела до нашего времени – только в обломках и фрагментах. Большинство знаменитых статуй известно нам по римским копиям, но они далеко не передавали красоты оригинала. Римские копиисты их огрубляли и засушивали. Большинство фигур Афины, Афродиты, Гермеса, Сатира, - это только бледные перепевы греческих шедевров. Сам мрамор греческих скульптур был иной, чем в римских статуях, - не белый, а желтоватый, словно наполненный солнечным светом.

Большое количество скульптур находилось на территории Акрополя.  Пройдя через Пропилеи – главному западному входу в  Акрополь, перед шествующими греками  открывалась большая площадь: здесь  высилась восьмиметровая бронзовая  статуя Афины – воительницы, отлитая Фидием. Она была центром всего ансамбля.

В глубине входящие видели Парфенон – главное и самое большое сооружение Акрополя. Он славится не только своей строгой лаконичной архитектурой, но и изящным рельефным фризом. Этот фриз, в общем как и все внутреннее убранство Акрополя, исполняли по замыслу Фидия. Живой ритм и единство в многообразии царят в скульптурных композициях. Многообразие обеспечивается неистощимой множественностью пластических мотивов движения. Когда фигуры образуют замкнутую группу с акцентированным центром, они подчиняются сложному перекрестному ритму. Это значит что позы фигур, расположенных по обе стороны о центра, ритмически соответствуют друг другу, но соответствия, во-первых, не буквальны, во-вторых, не совпадаю с одинаковым расположением фигур по отношению к центру. Во всей композиции чувствуется гармония и чувство меры.

Эти тонкости греческие  художники постигали, изучая человеческое тело. Для греков человек был олицетворением всего сущего, прообразом всего созданного и создаваемого. Преклонение перед красотой и мудрым устройством телесного облика человека было настолько велико, что они эстетически мыслили его не иначе, как в статуарной законченности и завершенности , позволяющей оценить величавость осанки, гармонию телосложения. Скульпторы изображали человека с предельной пластической отчетливостью. Язык тела был и языком души. Каждый чисто пластический мотив, будь это грандиозное равновесие всех членов тела, опора на две ноги или на одну, перенесение центра тяжести на внешнюю опору, голова, склоненная к плечу или откинутая назад, мыслился греческими художниками как аналог духовной жизни. Тело и психика осознавались как неразделимое.

Действительно, тела греческих статуй необычайно одухотворены. Французский скульптор Роден  сказал об одной их них: «Этот юношеский  торс без головы радостнее улыбается  свету и весне, чем могли бы это сделать глаза и губы». Однако движения и позы могли быть совершенно обычными. Ника, развязывающая сандалию, мальчик вынимающий занозу, юная бегунья. «Дискобол» скульптора Мирона, мастера мгновенных состояний, наклонился и размахнулся перед броском – секунда и диск полетит.

Лица греческих  статуй мало индивидуализированы, приведены  к немногим вариациям общего типа, но этот общий тип обладает высокой  духовной емкостью. В греческом типе лица торжествует принцип «человеческого»  в его индивидуальном варианте.

Эта «классическая» красота может показаться однообразной, но она представляет собой столь  выразительный «природный облик  духа», что оказывается вполне достаточной  для воплощения различных типов  античного идеала.

Следующим этапом в развитии греческой культуры стала  эпоха эллинизма. В этой эпохе, в  главных тенденциях было отступление  от классических истоков. Наиболее прославленные