Библейские персонажи в текстах ТаНаХа и Нового Завета и в изображениях художников

2

Санкт-Петербургский государственный университет

Философский факультет

Кафедра культурологии Востока

Библейские персонажи

в текстах ТаНаХа и Нового Завета

и в изображениях художников

Реферат студентки

1 курса дневного отделения

Болговой Анны Евгеньевны

Санкт-Петербург

2010

Содержание

Введение                                                                                                        3             

Глава I. Искусство и/или Традиция.                                                           4                                 

Глава II. Воображаемая Библия.                                                                6

Глава III.   Вариации на тему.                                                                    8

Глава IV. Теперь.                                                                                          9

Заключение                                                                                                  11

Список использованной литературы                                                        12

Введение.

В течение двух тысячелетий весь мир воспитывается на сказках и преданиях, песнях и  притчах, взятых из Библии. Образы Священного Писания занимают одно из центральных мест в изобразительном искусстве тех народов, среди которых распространилась христианская вера. История библейских сюжетов в живописи (станковой и настенной), мозаике, иконописи, пластике, витражах и книжной иллюстрации хронологически почти совпадает с рамками всей истории христианской Церкви. Поскольку Церковь не связала себя с каким-либо одним художественным направлением или одной культурой, трактовки Библии в изобразительном искусстве бесконечно разнообразны. И поэтому за тем, как может вести себя творческий ум того или иного художника в отношении изображения некоторого библейского сюжета, очень интересно наблюдать. При более подробном рассмотрении кажется, что дело все в том, в какое время живут те или иные деятели искусства, ведь именно время, окружающая действительность оказываются самыми сильными факторами влияния на мировосприятие человека. Однако это влияние может проявляться в очень разных формах. Великие творения — подобно библейскому пророчеству — нередко появлялись в годы духовного упадка, и в то же время годы подъема веры в сфере изобразительного искусства не всегда были плодотворны. Скажем, эпоха раннего христианства и отцов церкви богатых плодов в искусстве не дали, а рационалистический 17 век отмечен замечательными по глубине образцами библейской живописи.

Мы попробуем посмотреть на то, как художники (а точнее – живописцы) относились к тексту Священного Писания, как обращались с ним, что он значил для них.

Глава I.

Искусство и/или Традиция.

Перед тем, как приступить к основной теме нашей работы, необходимо в одном очень важном вопросе. А именно: почему среди множества художественных произведений на библейскую тематику нам в большинстве своем известны именно произведения христианских художников, хотя сюжеты, в частности, ТаНаХа (Ветхого Завета) имеют огромное значение не только для христиан? Ответ лежит в глубинах еврейской традиции.

В ТаНаХе Закон Божий запрещал изображать не только Божество, но и тварные явления. В книге Исход (Исх 20:4) сказано: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли». О том же говорится и в книгах Левит (Лев 26:1) и Второзаконие (Втор 5:8), а также в книге Псалмов (Пс 96:7). В целом этот принцип строго соблюдался: ни Библия, ни библейская археология не знают ничего, подобного изображению Бога («золотой телец» расценивается в книге Исход и 3 книге Царств как отступничество). Исключение делалось лишь для декоративного убранства святилищ и дворцов: херувимы (керувы) Ковчега и Храма, растительный орнамент, а также фигуры из слоновой кости были найдены среди развалин Самарии 8 в. до н.э. Следовательно, ни в допленный период (до захвата Иудеи и разрушения Храма Соломона вавилонским царем Навуходоносором в 586 году до н.э.), ни в иудействе, ни в раннем иудаизме не должно было существовать произведений, иллюстрирующих священную историю. Однако в синагогах Палестины и диаспоры первых веков н.э. наблюдается временное отступление от древней заповеди (Исх 20:4). Так, мозаика 6 в. из Бет-Альфы (Изреэльская долина) представляет сцену жертвоприношения Авраама, а стены синагоги в Дура-Европос (Двуречье, 3 в.) сплошь покрыты фресками на библейские сюжеты. Отход от традиции осуществлялся за счет постоянных контактов иудеев с эллинами, чья культура постепенно, шаг за шагом, входила в плоть и кровь еврейского миропонимания и восприятия действительности. В более поздние времена аналогичные случаи вопиющего нарушения заповедей имели место, но параллельно с ними пышным цветом цвели учения, проповедующие строгость выполнения божественных предписаний и всячески осуждающие, в частности, любые изображения людей. Поэтому многие художники были вынуждены выбирать между тягой к творению и приверженности традиции. Иногда (однако таких случаев очень и очень много) отказ следовать традиции означал окончательный разрыв с семьей и общиной. Христианские художники не испытывали (по крайней мере, в этой области) таких затруднений, ничто не чинило препятствий для выражения их творческого Я. Христианство, как религия Воплощения, уже не было связано запретом на изображения Бога, обязательным для Ветхого Завета. Священные изображения рано вошли в церковную практику, которая позднее была подтверждена на VII Вселенском соборе.

Это, как нам кажется, одна из причин, по которой «искусство на библейскую тематику» развивалось активно и плодотворно именно в христианских кругах.

Таким образом, один из самых острых конфликтов, в которые может быть вовлечен художник – это конфликт искусства и традиции.

Глава II.

Воображаемая Библия.

Но бывают случаи, когда художнику не обязательно находиться в конфликте с традицией, общественным мнением или чем-нибудь другим еще для того, чтобы огорошить зрителя. При этом у самого творца не возникает ощущения, что он делает что-то не так. Такого рода непроизвольные «ляпы» художественных произведений зачастую обнаруживаются позднее, например, когда подвергается сомнению то, что их создатели считают верным. Для примера – знаменитая скульптура Микеланджело Буонарроти «Моисей», на которой предводитель беглого еврейства изображен с небольшими рожками, красующимися на обращенной куда-то в сторону голове.

Отчего Микеланджело решил, будто у Моисея были рога? Это снова отсылает нас к книге Исхода, к моменту, когда Моисей, со скрижалями Завета, спустился к народу с горы Синай. Сказано, что «… лицо его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним» (Исх 34:29). Как видно, ни о каких рогах здесь речи не идет. Но если мы заглянем в оригинальный текст, то увидим, что так сказано: «קָרַן עוֹר פָּנָיו בְּדַבְּרוֹ אִתּוֹ» (karan ‘or panab be-dabbero ‘itto), что дословно означает: «светилась кожа его лица оттого, что Он говорил с ним». Фокус в том, что корень «קרן» / «karan» в качестве глагола означает «светиться, сиять, источать свет». Но как у существительного у этого корня есть значение «луч», а также – «рог». При этом само слово будет звучать как «keren». В «Вульгату», перевод Библии на латинский язык, вошел вариант этого корня как существительного (хотя в древнееврейском тексте это ярко выраженный глагол), причем в значении не «луч», а именно «рог». Отсюда мы получаем Моисея с рогами – и совершенно не по вине Микеланджело.

Другой случай странного изображения библейских реалий – картина Лукаса Кранаха "Бегство в Египет" (1504). На ней мы видим березу, ель с ветвями, покрытыми инеем… Словом, получается совсем не характерный для Египта пейзаж. Почему живописец сделал такой выбор? На наш взгляд, возможны варианты. Один из них – это то, что художника в первую очередь волновали символическая составляющая своего будущего произведения и его эмоциональная наполненность, а не возможные вопросы о том, откуда в Египте ели. Или же такое изображение было выбрано умышленно, заключая в себе еще одну важную для творца деталь картины. А могло случиться, что Кранах, живущий и творящий в Германии, представлял себе Египет довольно смутно, и поэтому просто изобразил те природные условия, которые были для него ближе и роднее.

Из одного этого следует, что библейские сюжеты художники могут знать хорошо, но в том, каким образом передаются ими эти сюжеты, видно, что Библия – не их настольная книга. Для многих Библия превратилась во что-то вроде скандинавского эпоса: на слуху, вызывает глубокое уважение, богато красочными сюжетами – но сплошь мифично. Поэтому можно сказать, что при создании своих произведений многие творцы основываются не на Библии как Книге книг, а на некотором своем о ней представлении – на так называемой «воображаемой Библии».

Глава III.

Вариации на тему.

Начнем с того, что далеко не все испытывали и испытывают хотя бы уважение к тексту Священного Писания. Далеко не все, как, скажем, Рембрандт или Эль Греко, относились к Библии как к чему-то по-настоящему священному. Казалось бы, обращаясь к библейским и евангельским темам, Рембрандт уходит от изображения общества своего времени. На самом деле, его библейские и евангельские герои во многом напоминают современных ему простых людей, неизменно привлекающих симпатии художника. В его сознании библейские герои служат ярким олицетворением прекрасных человеческих качеств. Художник видит в них духовное величие, внутреннюю цельность, суровую простоту, большое благородство. Они совсем не похожи на мелочных, самодовольных бюргеров — его современников. Всё большее отражение в полотнах художника находят подлинные человеческие страсти, все чаще театральная драма, «ужасное» событие сменятся подлинной драмой жизни.

Утонченные, одухотворенные, порой тревожные лица, хрупкие, странно вытянутые фигуры, подобные призракам, — таковы библейские персонажи у Эль Греко. Он не склонен к «титанизму», «светскому духу», упоению плотью. Он больше мистик и поэт, чем глашатай эпохи.

Но к Библии можно относиться очень по-разному. Например, живописец Ян Стен (1626/1627—1679), художник темпераментный и жизнерадостный, создатель картин на сюжеты из частной жизни бюргеров, предпочитавший изображение сцен пирушек и народных праздников. В таком же духе Стен трактует и библейские сюжеты, перенося действие в современную ему голландскую действительность и оживляя их юмористическими эпизодами.

Глава IV.

Теперь.

Теперь же, для полноты картины, обратимся к искусству современному. Самым сложным вопросом (для автора этого реферата лично) относительно этой разновидности искусства является вопрос о том, как провести границу между стОящим произведением и явным проявлением вандализма по отношению к искусству в принципе; как отличить в бесконечном потоке безудержного «креатива» ту нотку искренности, которая должна присутствовать в чем-то, что человек создал, вкладывая в это что-то свой труд и свою душу.

Наша работа по большей части обзорная, поэтому позволим себе просто несколько примеров, иллюстрирующих неоднозначное (иногда) отношение сегодняшних авторов к Книге книг.

XX век подарил нам такое чудесное явление как карикатура на библейский сюжет. В 30-90-е годы были популярны карикатуры таких авторов, как Моше Хофман, Сергей Эйзенштейн.

В наши дни Клифф Мейнард, 37-летний художник из Питтсбурга (Пенсильвания) создает картины из недокуренных сигарет с марихуаной. С помощью ножа он разрезает окурки на необходимые элементы, а затем складывает из них изображение, словно из кусочков мозаики. Из одной сигареты получается три «части паззла», как их называет сам автор, а вот сколько таких элементов он соединяет в одном изображении – Мейнард посчитать не берется. Работа Клиффа довольно кропотливая: на создание одной картины размером 20х25 см уходит не менее 70 часов. Наряду с портретами известных рок-музыкантов, таких как Джон Леннон, Джимми Хендрикс, Джим Моррисон и других Клифф таким же образом создал портрет Христа.

И, наконец, еще один интересный факт. В самом начале XXI века некая рекламная компания в Москве разместила на улицах города огромные стенды с рекламой новой поисковой системы. На стендах была изображена картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», подписанная так: «Найди себя: ты ищешь – мы находим».

Заключение.

В настоящей работе были кратко рассмотрены некоторые аспекты взаимодействия автора художественного произведения «на библейскую тематику» и собственно библейского текста. Как мы увидели, это взаимодействие может быть бесконечно разнообразным. Художник может относиться к своему произведению как к прикосновению к чему-то сакральному, достойному уважения и почитания, а может профанировать библейские сюжеты, использовать их для реализации совершенно иных целей. Современное искусство в этом плане наиболее неоднозначно. Оно перестает воспринимать Библию как источник знаний «о чем-то большем», как мощное средство для получения вдохновения. Оно мифологизирует Священное Писание настолько, что делает его практически неузнаваемым. И здесь уже не имеет смысла размышлять над тем, каким образом художник истолковал текст Писания, ведь Текст здесь перестает занимать главенствующее положение: по назначению он не используется вовсе. Вместо этого мы получаем совершенно иное решение проблемы: полную десакрализацию, а порой (как в случае с карикатурами) даже высмеивание и пренебрежение.

Список использованной литературы.

1.      Библиотека Якова Кротова, электронная версия http://krotov.info/