Небоскрёбы Луиса Салливана

НЕБОСКРЕБЫ ЛУИСА  САЛЛИВАНА 

ФОРМУ ОПРЕДЕЛЯЕТ ФУНКЦИЯ   
 
Луис Салливан – создатель первых небоскребов, ставших символом современного американского города. Он сформулировал принципы строения высотных зданий, которыми архитекторы пользуются до сих пор.  
 
текст Андрей Яковлев 
 
Луис Генри Салливан родился в 1856 году в Бостоне в семье выходца из Ирландии и дочери швейцарских иммигрантов. В 16 лет Луис поступил в Массачусетский технологический институт и взялся за изучение архитектуры. Проучился, впрочем, недолго, поскольку быстро понял: институт готовит ремесленников, только и умеющих, что строить по шаблону. Луис грезил о парижской Школе изящных искусств. В 1874 году он исполнил свою мечту – отправился во Францию. Отучившись год, Салливан решил, что знает все, и вернулся в Чикаго. Он приехал в город, который представлял собой большое пепелище, образовавшееся после знаменитого пожара 1871 года. Выжженная пустыня оказалась настоящим раем для архитекторов – за год после пожара в строительство вложили больше $4 млн., астрономическая по тем временам сумма, и проектировщики были просто завалены заказами. 
Впрочем, поначалу все было совсем не так радужно. Местные архитекторы не испытывали восторга по поводу французского диплома Салливана и не давали ему должности выше рядового чертежника.  
С этого он и начал: Данкмар Адлер, хозяин архитектурного бюро, предложил молодому архитектору место чертежника.  
У Адлера был контракт на возведение Центрального мюзик-холла, и ему были нужны рабочие руки, а у Салливана, помимо рук, имелась еще и голова, набитая идеями. Всего через год, когда Центральный мюзик-холл был сдан в эксплуатацию, Адлер предложил ему стать полноправным партнером в своем бизнесе. И не ошибся в выборе. 
Компаньоны прекрасно дополняли друг друга. У Адлера отличная деловая хватка, блестящие инженерные способности и налаженные деловые связи по всему городу. Салливан по молодости связей еще не имел и вообще был неважным бизнесменом, но у него был талант сочетать в своих идеях конструктивные новшества и оригинальные художественные решения. 
Между тем требованием времени становилось строительство высотных зданий. В США начался экономический бум, что способствовало росту спроса на офисные помещения. Каждый застройщик мечтал сдать как можно больше офисов как можно ближе к центру города, используя при этом как можно меньший участок земли. Компаньоны не могли позволить себе упустить перспективный рынок, и первым проектом фирмы Adler & Sullivan стало офисное здание Борден-блок. Салливан поставил себе задачу добиться лучшего освещения и большего свободного пространства при сохранении многоэтажности. Было придумано следующее: вес здания предполагалось поддерживать за счет внешних опор, каждая из которых покоилась на собственном изолированном фундаменте. Поскольку здание держалось за счет опор, толщину стен можно было значительно уменьшить. Кроме того, появилась возможность сделать большие окна, что сразу решило проблемы освещения и вентиляции. 
В 1885 году в Чикаго состоялся оперный фестиваль, на который свезли лучших теноров, басов и баритонов из всех стран. Фестиваль прошел на ура, и главный спонсор мероприятия миллионер Фердинанд Пек задумал построить в городе постоянно действующий оперный зал, естественно, по-американски огромный. 
Контракт достался Адлеру и Салливану. Строительство началось 1 июня 1887 года, проект приходилось постоянно переделывать, поскольку планы инвесторов менялись на ходу. Работы не останавливались и ночью, продолжаясь при свете электрических фонарей, и к марту 1888 года Чикаго получил самое грандиозное здание из всех, что когда-либо имел. 
Аудиториум, как нарекли колосса, представлял собой весьма сложное сооружение, увенчанное 17-этажной башней. В концертном зале было 4232 места, площадь здания составляла 20 тыс. кв. метров, а по высоте оно не знало равных в городе. Строительство обошлось инвесторам в рекордные $3,145 млн., но никто не жаловался, поскольку результат превзошел все ожидания. 
Наконец у Луиса Салливана были развязаны руки – он хотел строить нечто необыкновенное, и заказчики были готовы давать ему на это деньги. В 1891 году в Сент-Луисе закончилось строительство Уэйнрайт-билдинг, который если и не был первым в истории небоскребом, то по крайней мере был первым небоскребом современного вида. 
Луис Генри Салливан сформулировал свои принципы небоскребостроения предельно точно, и этим принципам архитекторы следуют до сих пор. Первое – небоскребу нужен подземный этаж, в котором будут размещаться бойлерные, силовые установки и прочие устройства, обеспечивающие здание энергией и теплом. Второе – первый этаж должен быть отдан банкам, магазинам и иным заведениям, которым необходимо большое пространство, много света, яркие витрины и легкий доступ с улицы. Третье – второй этаж должен иметь не меньше света и простора, чем первый, поскольку он легко достижим с помощью лестниц. Четвертое – между вторым этажом и самым верхним должны располагаться бесчисленные офисные помещения, которые могут ничем не отличаться друг от друга по планировке. Пятое – самый верхний этаж, так же как и подземный, должен быть техническим. Здесь располагаются системы вентиляции. Все пять принципов были использованы Салливаном при строительстве Уэйнрайт-билдинг. Кроме того, свое воплощение получил главный прин-цип всей новой архитектуры, который архитектор сформулировал так: «Форму определяет функция». В понимании Салливана, главная функция небоскреба в том, чтобы быть небоскребом, поскольку идеи силы и свободы, которые воплощены в этом типе зданий, самоценны и соответствуют американскому национальному духу. Поэтому, чтобы быть небоскребом, здание должно парить и рваться ввысь. Чтобы подчеркнуть «парение», Салливан отказался от горизонтального членения фасада, заменив его вертикальным. Опорные стойки, служащие внешним каркасом, были использованы, чтобы подчеркнуть устремленность здания в небо, а большие окна между опорами создавали ощущение воздушности. 
Но в 1893 году экономический бум сменился кризисом и стагнацией, строительство новых зданий затормозилось, и заказов стало меньше. Известность сыграла с фирмой Adler & Sullivan злую шутку: с престижными, а значит, и дорогими архитекторами никому не хотелось связываться. Между компаньонами стали возникать разногласия. В 1895 году Адлер ушел из фирмы и последние пять лет своей жизни работал над собственными проектами. 
В 1909 году Луис Генри вынужден оставить роскошный офис и выбрать помещение подешевле, а через год он ушел из престижного Чикаго-клуба. Салливан распродал с молотка свою богатую библиотеку, продал особняк и коллекцию произведений искусства. Но долгов становилось все больше, а выплатить их не было никакой возможности. 
Салливан старел, а привычка жить на широкую ногу, не слишком заботясь о будущем, плохо сказалась на его сбережениях. Хуже всего было то, что к 20-м годам прошлого века его почти забыли. Вспомнили о нем случайно: в 1923 году Токио был разрушен землетрясением, но одно здание устояло – это был Императорский отель, построенный Паулем Мюллером, инженером из офиса Adler & Sullivan. Пресса заговорила о «чикагской архитектурной школе» и с удивлением обнаружила, что ее основатель жив. К тому времени Салливан уже не работал. После 1922 года, когда построил в Чикаго музыкальный магазинчик для некоего Вильгельма Краузе, он не создал больше ничего и 14 апреля 1924 года скончался в бедности.