Приобретение, приостановление и прекращение статуса адвоката

Права адвокатов согласно Положению об Адвокатуре от 20 ноября 1980 года 

Члены коллегии адвокатов имеют определенные права и несут соответствующие  обязанности.  

Права

право избирать и быть избранным в органы коллегии адвокатов;

право ставить перед органами коллегии вопросы, касающиеся деятельности коллегии;

право принимать личное участие во всех случаях обсуждения органами коллегии его деятельности или поведения;

право выйти из состава коллегии;

право представлять права и законные интересы лиц, обратившихся за юридической помощью, выступая в качестве представителя;

право запрашивать через юридическую  консультацию справки, характеристики и иные документы, необходимые в  связи с оказанием юридической  помощи, из государственных и общественных организаций, которые обязаны выдавать эти документы или их копии.  

Адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые  стали ему известны в связи  с исполнением им обязанностей защитника  или представителя.  

Обязанности

Адвокат обязан использовать все предусмотренные  законом средства и способы защиты прав и законных интересов граждан  и организаций, обратившихся к нему за помощью.

Адвокат не вправе принять поручение об оказании юридической помощи в случаях, если в расследовании или разрешении дела участвует должностное лицо, являющееся родственником адвоката или если адвокат ранее участвовал в этом деле в качестве судьи, следователя, лица, производившего дознание, прокурора, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика, понятого.

Адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с  оказанием юридической помощи. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Гарантии 

Современное состояние гарантий при оказании юридической помощи оставляет желать лучшего. Их развитие предполагает комплексное изучение и реформирование всего механизма доступа к правосудию с тем, чтобы каждое заинтересованное лицо могло защитить свои права в судебном порядке надлежащим образом. Одной из проблем доступности правосудия по гражданским делам является проблема гарантий при оказании юридической помощи. Актуальность этого вопроса в настоящее время вызвана особенностями развития гражданского процессуального законодательства в России, расширением принципа состязательности, ослаблением активности суда и другими факторами, подробно исследованными в § 1 гл. 3. Современное российское общество расслаивается по имущественному признаку чрезвычайно быстро. Имущественное неравенство отражается на всех сторонах общественной жизни, в том числе и при разрешении гражданских дел. Материально более обеспеченная сторона имеет в состязательном процессе значительное преимущество за счет возможностей по найму более квалифицированного представителя, оплате государственной пошлины и экспертизы, иных расходов, связанных с производством дела и исполнением решения. Демократизм российского гражданского процесса и принцип равноправия предполагает равные возможности для всех тяжущихся быть представленными в суде надлежащим образом. Система гарантий при оказании юридической помощи может и должна обеспечивать права всех лиц обратившихся или имеющих намерение обратиться за судебной защитой. 

Правовые  мероприятия по реализации гарантий при оказании юридической помощи должны заключаться в таком реформировании правовой системы в целом и процессуального права в частности, при котором законодательство бы предоставляло возможность судебной защиты своих прав всем субъектам вне зависимости от их материального, социального положения и других факторов. 

Опыт  стран с состязательной системой процесса показывает, что «состязательность сторон как принцип правосудия идеальна лишь в том случае, когда спорящие стороны обладают равными шансами быть представленными в суде должным образом»[1]. Одной из возможностей для «слабой» стороны реально участвовать в состязательном процессе в странах англо-американской системы гражданского процесса было и остается право общественного интереса. Право общественного интереса родилось и окрепло в ходе борьбы населения за «доступ к правосудию» преимущественно во второй половине XX в. Первоначально речь шла только о защите цветного населения, однако затем движение расширилось. В 1973 г. Специальный комитет по практике общественного интереса Американской ассоциации адвокатов определил общественный интерес как: 

1) правовую  службу для бедных; 

2) бесплатное  или по сниженным ценам представительство  в делах о восстановлении основных  индивидуальных гражданских прав; 

3) право  милосердных организаций[2]. 

И. В. Решетникова, первая из российских ученых обратившаяся к праву общественного интереса, выделяет четыре его составляющих: 

1) деятельность  фирм, адвокатов, других организаций  по оказанию бесплатных или  по сниженным ставкам правовых  услуг; 

2) защита  плохо представляемых интересов; 

3) защита  недостаточно представляемых групп людей; 

4) процессуальные  меры защиты общественного интереса[3]. 

Применимость  опыта с развитой системой защиты общественного интереса в российском праве несомненна. Применительно  к процессуальному представительству  как к межотраслевому институту можно сказать, что право общественного интереса предполагает развитие института процессуального представительства. При этом законодательство о процессуальном представительстве должно содержать нормы, предусматривающие защиту права общественного интереса судебными представителями. Процессуальные особенности участия представителя по таким делам должны быть установлены вне зависимости от того, в каком суде (общей юрисдикции, арбитражном, федеральном или местном) рассматривается дело. Такими особенностями могут быть отсутствие ограничений на взыскание с проигравшей стороны компенсации расходов на оплату помощи представителей, ограничения полномочий процессуального представителя в части отказа от иска, заключения мирового соглашения, даже если эти полномочия указаны в доверенности или ином документе, законодательное регулирование порядка отказа представителя от участия в деле. 

Важной  гарантией при оказании юридической  помощи могут являться нормы, в соответствии с которыми представляемому возмещаются  расходы по оплате помощи представителя. 

Статья 91 ГПК РСФСР устанавливает, что  расходы по оплате помощи представителя  компенсируются проигравшей стороной по решению суда в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств[4]. Возникает вопрос: должен ли тяжущийся заявлять требование о такой компенсации или суд вправе вынести такое решение ex qfflcio. Из буквального толкования ст. 91 ГПК следует, что суд рассматривает этот вопрос и выносит по нему решение вне зависимости от требования стороны. Но такой вывод противоречил бы диапозитивному началу гражданского процесса. Представляется, что сторона, желающая, чтобы ей компенсировали расходы по оплате помощи представителя, все же должна обратиться к суду с таким требованием. Такое требование должно быть подкреплено доказательствами действительно произведенных расходов или расходов, которые сторона должна будет произвести в связи с оказанием ей помощи представителем. Суд не имеет права вынести решение о возложении на проигравшую сторону обязанности выплатить другой стороне более, нежели выигравшая сторона уплатила или должна будет уплатить представителю. Такой вывод следует из правовой природы этой обязанности, которая имеет компенсационный характер, в связи с чем наименование ст. 91 ГПК РСФСР содержит указание на возмещение расходов. 

Требование  о возмещении расходов по оплате помощи представителя не является исковым  требованием, если заявляется в том  же процессе, по которому оказывалась  помощь представителя. В связи с  этим лицо может заявить его в  уже начавшемся процессе, без подачи нового искового заявления и уплаты государственной пошлины. Такое требование должно относиться к процессуальным требованиям наряду с ходатайством об истребовании или обеспечении доказательств, заявлением о применении мер по обеспечению иска. В противном случае сторона бы лишалась возможности возместить себе расходы по оплате помощи представителя, например, в случае вступления представителя в уже начавшийся процесс либо вынуждена была бы предъявлять отдельный иск к проигравшей стороне. 

Арбитражное процессуальное законодательство в отличие от гражданского процессуального не предусматривает возможности возмещения участникам процесса расходов на оплату помощи представителя. Компенсация оплаты услуг судебного представителя или консультанта в связи с подготовкой и предъявлением иска в арбитражном процессе следует обсуждать лишь с точки зрения оценки этих затрат как убытков. 

В соответствии со ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право  нарушено, произвело или должно будет  произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Очевидно, что расходы на оплату помощи представителя могут подпадать под категорию убытков только по признаку расходов, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права. Для установления возможности возмещения расходов на оплату помощи судебного представителя как убытков следует обратить внимание на такие их (убытков) признаки как наличие причинно-следственной связи между нарушением права и возникшими убытками и необходимостью расходов, составивших убытки. 

Судебная практика достаточно четко придерживается мнения, что произведенные расходы должны носить некомпенсируемый характер и, применительно к юридическим лицам, влиять на финансовый результат деятельности, т. е. источником финансирования должна выступать прибыль юридического лица[5]. Оплата консультационных услуг включается в себестоимость продукции (работ, услуг) при условии, что они непосредственно связаны с производственной деятельностью предприятия-услугополучателя (п. 1 и подп. «и» п. 2 Положения о составе затрат, утвержденного постановлением Правительства РФ от 5 августа 1992 г. № 552). Цель и смысл деятельности судебного представителя составляет помощь представляемому в ведении судебного процесса путем совершения процессуальных действий. В большинстве случаев представитель оказывает и консультационные услуги, а также производит определенные виды работ (например, печатание текста). Последние являются лишь способом материализации результата и, как правило, самостоятельным объектом договора не являются. Исходя из того, что непосредственная связь между производственной деятельностью предприятия и деятельностью представителя отсутствует и затраты на представителя не могут быть отнесены на себестоимость и компенсироваться за счет покупателя, а должны осуществляться за счет прибыли предприятия, некоторые авторы делают вывод о том, что произведенные такого рода расходы являются убытками и, следовательно, могут быть взысканы в качестве таковых[6]. 

Вместе  с тем, расходы по оплате действий представителя не находятся в  причинной связи с нарушением прав лица, явившимся поводом для предъявления основного иска. Обращение к судебному представителю не является в России обязательным условием обращения в суд и участия в процессе. Аналогичной позиции придерживается судебно-арбитражная практика. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретному делу указал, что убытки истца не находятся в причинной связи с действиями ответчика, не являются неизбежными для него, поэтому возмещению не подлежат[7]. 

Полагаем, что опыт гражданского процессуального законодательства должен быть использован и в арбитражном процессуальном законодательстве. АПК РФ должен быть дополнен статьями, предусматривающими возмещение расходов по оплате помощи представителя. 

Российский  гражданский процесс предусматривает возможность защиты права общественного интереса путем, в частности, предъявления исков прокурором и лицами, указанными в ст. 42 ГПК РСФСР и в ст. 42 АПК РФ. 

Некоторые авторы утверждают, что в современной  России представительские и правозаступнические функции полностью разделены. Первые являются принадлежностью адвокатов и других лиц, имеющих право быть представителями, а исполнение вторых возложено на прокуратуру и органы государственного управления, а также общественные организации и граждан, возбуждающих в суде дела в защиту прав и интересов других лиц[8]. К. С. Юдельсон писал, что представительством в собственном смысле слова является ведение дела только через представителя, а совместное участие в процессе представителя и представляемого следует считать правозаступничеством[9]. Такое деление в настоящее время представляется бессмысленным с теоретической и практической точек зрения. Без определения правозаступнической деятельности нелепо говорить о том, кто и в каких случаях ее осуществляет. Значение же слова «правозаступничество» говорит, что оно подразумевает защиту чужого права. Однако, как уже было показано, защиту чужих прав в современном гражданском и арбитражном процессе осуществляют прокурор, лица, указанные в ст. 42 ГПК РСФСР и ст. 42 АПК РФ, и процессуальные представители. Каждая из перечисленных категорий лиц осуществляет свою деятельность в специфической форме, но содержание их деятельности одно – защита чужого права. 

Дореволюционное законодательство и современная  ему правовая теория рассматривали вопрос предоставления гарантий при оказании юридической помощи преимущественно в точки зрения экономической, как «право бедности». Нормы о праве бедности были расположены непосредственно в Уставе гражданского судопроизводства и системно являлись частью процессуального права. Значимость этого института для нормального функционирования дореволюционного судопроизводства проявляется еще и в том, что ему было посвящено 10 статей Устава гражданского судопроизводства (ст. 880—890) – практически вся гл. 8[10]. Воспользоваться правом бедности давало такое имущественное положение лица, обращающегося за судебной защитой, при котором недостаточность имущества для покрытия судебных издержек существенно затрудняет или делает невозможным использование судебного процесса для защиты своих прав. Статья 881 Устава требовала от лица, желающего воспользоваться правом бедности, предоставления доказательств указанного имущественного положения. Такими доказательствами могли быть удостоверения начальника лица, требующего признания за ним права бедности, о недостаточности средств на ведение дела с обязательным указанием сведений о доходах, имуществе и семейном положении. За достоверность представленных сведений несли ответственность лица, выдавшие удостоверения, и лица, утверждавшие о своей бедности.