История института банкротства в России

     По  Банкротскому уставу выделялись три  основания злостного банкротства: “обманство, продерзость и неосторожность”. Под обманством понималось утаивание  имущества во время конкурса, сокрытие перед кредиторами своего неудовлетворительного  финансового состояния, заключение сделки, увеличивающей долги. Продерзостью считалось явное нарушение положений  Банкротского устава: неправильное ведение  купеческих книг, отсутствие годового баланса, занятие торговлей без  собственного капитала, необъявление о своей неплатежеспособности и  т. д. Неосторожность определялась как  торговля без капитала, организация  непосильного для себя предприятия, получение кредитов в преддверии несостоятельности, вступление в совместное дело с явно нечестным человеком, доверие своих товаров ненадежному  посреднику, который не имеет денег, но имеет плохую славу.⁹

     Наконец 19 декабря 1800 года в России был принят специальный устав о банкротах, в основу которого был положен  проект устава 1768 года. Этот документ состоял из двух частей: первая была посвящена несостоятельности купцов, а вторая определяла несостоятельность дворян и чиновников. Таким образом, была сделана разница между торговой и неторговой несостоятельностью. Банкротом по уставу признавалось лицо, которое не имело возможности заплатить сполна по всем своим обязательствам, т.е. критерием определения несостоятельности признавался принцип неоплатности или недостаточности имущества на покрытие всех долгов.

     Несостоятельность впрямую связывалась с суммой непокрытых долгов и признанием в  процессе конкурса или гражданского суда невозможности их покрытия из имущества должника. Для возбуждения  уголовного дела сумма долгов должна была составлять 5 тыс. рублей. При этом, если у государства перед должником  имелись обязательства, покрывающие  сумму его долга перед кредиторами, то конкурсное производство не открывалось.

     Нормы, регламентирующие банкротство дворян и чиновников, имели отличия по сравнению с другими банкротами: в условиях признания несостоятельности, в порядке конкурсного производства, а также в наказании банкротов  различных социальных слоев.

     В Уставе впервые несостоятельность  разделена на три вида: несчастную, неосторожную и злостную. Неосторожное банкротство рассматривалось в  порядке конкурсного производства, и ответственность за него возлагалась  только на торговцев. Злостные банкроты предавались уголовному суду и наказывались как за лживый проступок (дворяне, чиновники) или как за публичное воровство (лица торгового звания). По заявлению  большинства кредиторов о виде несостоятельности  суд мог изменить свое первоначальное решение. Кроме этого, в Уставе были предусмотрены возможная отсрочка платежа, заключение мировой сделки, назначение куратора для банкрота, составление конкурсной массы, условия  и процедуры признания сделок недействительными.

     1.2 Устав о торговой несостоятельности  1832 года

     Развитие  практики применения действовавшего Устава и обилие коллизионных норм привели  к необходимости системной переработки  законодательства о банкротстве, в  результате 23 июня 1832 года был принят новый Устав о торговой несостоятельности, который изменил содержание только первой части устава 1800 года. При  внесении в Государственный Совет  проекта устава о несостоятельности  граф М.М.Сперанский в объяснительной записке 1831 года утверждал, что при  разработке сего последнего проекта  принимаемы были в соображение законы австрийские, грузинские и отчасти  английские, но более всех французские, потому … что по древности своей (1673 год), полноте и ясности, они  давно уже служили для многих стран образцом и примером; исправления  же, в новейшие времена при издании  торгового уложения в них сделанные, хотя сами по себе и незначительны, дали однако же сему уставу еще более  совершенства.¹⁰

     Юридически  этот документ заменил собой только первую часть Устава о банкротах 1800 года то есть регулировал лишь несостоятельность  купеческого и мещанского сословия Дела о «неторговой» несостоятельности  были де-юре переданы в ведение  губернского правления, а де-факто  постепенно выходили из практики.

     В новом Уставе законодатель не только сохранил преемственность норм, но и постарался избежать каких-либо существенных изменений. В целом, процедура осталась неизменной, а существенному уточнению  подверглись лишь процессуальные вопросы. Так например, была уточнена сумма, при невозможности выплатить  которую должник мог быть признан  банкротом. Должник мог содержаться  под стражей до двух лет, а после  заключения могло последовать лишение  права заниматься торговой деятельностью. Долги взыскивались в течение  всего последующей жизни должника, случае злонамеренного (умышленного) банкротства, кроме тюремного заключения и  распродажи имущества в отношении  должника возбуждалось уголовное.

     Вид банкротства определялся собранием  кредиторов. После объявления банкротства  к должнику могла быть применена  одна из двух процедур:

•  административное управление (опекунское управление) (при возможности покрытия не менее 50 % суммы долга);
•  конкурсное управление.

     Решение о виде банкротства, принятое собранием  кредиторов, утверждалось специальным  решением биржи, на территории которой  находился должник. Биржевой комитет  избирал комиссию из шести человек, которые сами никогда не были банкротами, и председателя биржевого комитета. Комиссия принимала решение о  назначении администрации, или конкурсного  производства. Решение комиссии передавалось в коммерческий суд.

     После того, как коммерческий суд выносил  решение о несостоятельности, три  раза публиковались объявления в  центральных газетах на русском  и немецком языках, что было направлено не только на извещение всех кредиторов, но и на сохранение конкурсной массы, так как в таких объявлениях  сообщалось о запрещении любых действий с имуществом должника расчеты с  кредиторами проводились в четыре очереди:

•  долги церкви, налоги, жалование работникам. Первая очередь удовлетворялась полностью. Приоритет отдавался церковным долгам;
•  государственные долги, бесспорные частные долги;
•  сомнительные долги, требующие судебного рассмотрения;
•  долги, не предъявленные в положенный срок.

     После введение в действие Устава началась естественная работа по совершенствованию  его норм дополнительными актами. Устав о торговой несостоятельности  в дальнейшем развитии законодательства подвергся незначительным изменениям. 18 ноября 1836 года были введены правила  об учреждении администрации по делам  торговой несостоятельности. 29 июня 1839 года были установлены правила о  наблюдении за делопроизводством в  конкурсах и о перемещении  конкурсов из внутренних городов  Империи в столицы и портовые города.

     Уложение  о наказаниях уголовных и исправительных было принято в 1845 году. Оно определило четыре вида несостоятельности: а) лиц  торгового сословия; б) не принадлежащих  к торговому сословию; в) к платежу  вознаграждения за причиненный вред, убыток, обиду; г) к платежу судебных денежных взысканий.

     Банкротом могли признать только лицо торгового  сословия. Изобличенный в злонамеренном  банкротстве подвергался лишению  всех прав и ссылке в Сибирь на поселение. Решение о признании лица злостным банкротом входило в компетенцию  коммерческих и общегражданских  судов. После этого могло начаться уголовное преследование. При этом, исследовав обстоятельства дела, суд  мог оправдать несостоятельного должника.

     Уже в те годы существовали схемы, позволяющие  злостному банкроту уходить от ответственности  за совершенное преступление. В частности, совершались действия, влекущие за собой перемену лиц в обязательствах с последующим отказом кредиторов от своих требований. Руководствуясь этим обстоятельством, законодатель ввел положение, по которому мировая сделка между должником и кредитором не имела для суда обязательного  значения. Мировая сделка вступала в силу только после ее утверждения  судом. Таким образом закон защищал  действительных кредиторов от действий злостного должника и его сообщников по использованию подставных кредиторов.

     Для признания подсудимого злостным банкротом было достаточно установить факт сокрытия им имущества путем  “безденежной” передачи его третьим  лицам. Признаком соисполнительства  в злостном банкротстве признавалось принятие от должника векселя после  описи его имущества и назначения для продажи. Преступление, соисполнительство  злостному должнику со стороны подставного  кредитора, считалось оконченным с  момента передачи векселя. При этом не имело значения, что виновный не успел получить по векселю денег  из конкурсной массы.¹¹

     Интересной  особенностью дореволюционного законодательства являлась возможность привлечения  к уголовной ответственности  наследников злонамеренного банкрота. Такая ситуация могла возникнуть в том случае если наследники злонамеренного банкрота после получения от него капиталов не представляли их на конкурс, назначенный для удовлетворения долгов банкрота.

     В Уложении 1845 года была предусмотрена  уголовная ответственность за неторговую несостоятельность для дворян, помещиков  и других лиц неторгового сословия. При этом злостным должником признавался  тот, кто, имея неоплаченный долг, для  уклонения от платежа прикреплял или передавал без денег свое имущество в другие руки, использовал  подставных кредиторов или иным способом скрывал свое имение или его часть.

     Вместе  с тем, основной упор уголовного законодательства делался на тех, кто занимался  торговой и финансовой деятельностью  и в своих корыстных интересах:

     – уклонялся от обязанности произвести полные или частичные передаточные подписи на акциях или других финансовых документах, представленных им для  конкурсной продажи;

     – отказывался заверить печатью вклады на предъявителя;

     – не сообщал в печати о поступлении  в комиссию по погашению долгов своих  финансовых документов и др.

     В законе также была предусмотрена  ответственность за несостоятельность  к оплате за причиненный вред, убыток или обиду. Пострадавшая сторона  имела право требовать заключения обидчика в тюрьму на основании общих  правил о несостоятельных должниках.

     Норма о несостоятельности к оплате судебных издержек и денежных взысканий  касалась тех, кто не имел средств  оплатить причиненный им вред и возместить ущерб пострадавшему. Такие действия квалифицировались как своеобразное мошенничество и наказывались заключением  в тюрьму из расчета:

     – за первые, подлежащие взысканию с  виновного двадцать рублей, зачитывалось по пятьдесят копеек за каждый день заключения;

     – за следующие, свыше двадцати и до пятидесяти рублей, по семьдесят копеек за день заключения;

     – за всю оставшуюся сумму свыше  пятидесяти рублей зачитывалось по одному рублю за день заключения.

     Разрозненность  и неупорядоченность российского  законодательства середины XIX века характеризует  наличие не только общероссийского  законодательства, но и местных нормативных  актов. К таким нормам относятся  конкурсные законы Великого княжества  Финляндского. На его территории действовал самостоятельный Конкурсный устав 1868 года, который в значительной степени был основан на прусском законе 1865 года. На территории нынешней Польши, которая входила в состав Российской империи, в так называемых губерниях Привисленских, действовал Торговый кодекс царства Польского, основанный на положениях старого французского конкурсного права.

     Таким образом, Устав о торговой несостоятельности 1832 года сохранял свое действие до изменения  государственного строя вследствие социалистической революции 1917 года. Впоследствии Устав о торговой несостоятельности 1832 года почти полностью вошел  в состав Устава судопроизводства торгового 1903 года.

     Уголовное уложение 1903 года содержало главу, посвященную  вопросам ответственности за злостное и неосторожное банкротство. Для  привлечения виновного к уголовной  ответственности требовались предпосылки  гражданско-правового характера. Злостное банкротство понималось как уменьшение актива или увеличение пассива должника с целью избежать платежа долгов. Под корыстным банкротством понималась фиктивная несостоятельность должника, объявлявшего себя банкротом с целью  уклонения от выполнения обязательств.