Гражданская война в сибири

Одной из наиболее дискуссионных проблем истории гражданской войны в

России является проблема определения ее хронологических границ. Окончание

гражданской войны советские историки датировали 1920 годом, так как

после победы над Врангелем внутри страны не стало крупных фронтов, где

боевые действия вели бы организованные армии. В.И. Ленин в августе 1921 г.

в качестве одного из главных этапов революции выделил гражданскую войну

от чехословаков до Врангеля, 1918—1920 годов1. В советской историографии

такой взгляд стал каноническим2. В новейшей отечественной историографии

такая точка зрения продолжает существовать. В монографии М.В. Ши-

ловского в традиционном ключе завершение гражданской войны в Сибири

датируется 1920 годом3.

В последнее время гражданскую войну в общероссийском масштабе все

больше изучают с точки зрения динамики социальных процессов, протекавших

в стране. В первую очередь это земельный вопрос, ставший одной из

главных причин революции. В.Н. Бровкин датирует окончание гражданской

войны 1921 годом, называя 1920—1921 гг. «временем зеленых». Крестьянство,

недовольное продразверсткой, широко развернув вооруженную борьбу с большевиками,

добилось введения новой экономической политики и стало, по сути,

силой, победившей в гражданской войне. Ю.А. Поляков указывает 1922 год, а

1921 — 1922 гг. называет временем «затухания гражданской войны и ее локализации

»4. Таким образом, современные исследователи связывают окончание гражданской

войны с разрешением вопросов, породивших революцию: о земле, о

форме государственного устройства, об интеграции отдельных этнических групп

в российском государстве (национальный вопрос) и т.д. При этом основное

внимание уделяется земельному вопросу и участию крестьянства в гражданской

войне.

В Сибири не было массового помещичьего землевладения и земельный

вопрос не имел такой остроты, как в России. Но около половины населения

края составляли так называемые «инородцы», и среди «вопросов революции»

«национальный вопрос» имел здесь первостепенное значение. В связи с этим

вызывает возражения датировка 1920 годом окончания гражданской войны

на территориях компактного проживания некоторых крупных сибирских

народов, имевших националистически настроенные элиты. Антисоветские

Сушко Алексей Владимирович — кандидат исторических наук. Омский государственный технический университет.

выступления масс сибирских «инородцев», подавляемые коммунистами с использованием

регулярной армии, в некоторых местностях продолжались более

года. Все это время там фактически не было советской власти — шла гражданская

война. Прослеживается закономерность: на территориях компактного проживания

крупных народов, имевших националистически настроенные элиты,

антисоветская борьба, по сути, прекращалась после создания национально-государственных

образований на основе компромисса коммунистов с националистами.

Киргизские (казахские) националисты, первыми из сибирских народов

перешли от поддержки колчаковского режима и вооруженной борьбы с большевиками

к признанию Советской власти и добились создания киргизской

государственности — Киргизской республики в границах РСФСР. В статье

«Революция и киргизы», напечатанной в газете Наркомнаца, один из главных

идеологов Алаш-Орды, создатель газеты «Казак» А. Байтурсунов, командированный

из белой Сибири киргизскими националистами для переговоров

об их переходе на сторону Советской власти, писал: «Увидев государственный

порядок во всем и соответствующее провозглашенным в Декларации

прав народов России началам внимательное отношение к киргизскому национальному

вопросу, я могу от чистого сердца сказать, ...что, предпочитая Советскую

власть колчаковской, мы не ошиблись. То, что делают на окраинах уездные

большевики, противно духу и целям, преследуемым большевиками в центре

». По словам Байтурсунова, находившиеся в Москве киргизы решили

добиться автономии киргизского края, для чего образовали свой ревком5. В

Сибири националисты, как правило, выдвигали два условия своего перехода на

сторону большевиков: образование национально-территориальной автономии с

активным участием националистов в управлении ею и амнистия для участников

антибольшевистского движения. На таких условиях состоялся компромисс

коммунистов с элитами крупных сибирских народов; возникали национально-

государственные образования, завершалась гражданская война на территориях,

заселенных этими народами. ВЦИК 4 апреля 1919 г. объявил амнистию всем

деятелям Алаш-Орды при условии прекращения антисоветской деятельности и

согласия пойти на советскую службу. 3 июня 1920 г. ВЦИК разъяснил местным

властям, что надлежит допустить бывших членов Алаш-Орды к советской

работе и запрещается преследовать их за прошлую деятельность6. Такая политика

в отношении, по оценкам коммунистов, «незначительного слоя киргизской

интеллигенции, притом еще узко националистичного»7, позволила привлечь

деятелей, авторитетных в массах киргизского населения, к созданию

республики; в целом, с образованием в августе 1920 г. Киргизской республики

удалось вывести массы киргизов из гражданской войны. Переход местной элиты

на сторону Советской власти обеспечил признание коммунистического режима

массами киргизов; большинство киргизского населения в дальнейшем не

принимало участия в антикоммунистическом повстанческом движении. Поэтому

в данном случае действительно можно говорить о завершении Гражданской

войны в 1920 году. В обзоре политико-экономического состояния РСФСР за

май—июнь 1922 г. ГПУ отмечало, что «киргизский край по сравнению с граничившими

с ним областями, Сибирью и Туркестаном, является наиболее спокойной

из окраин РСФСР».

Коммунисты использовали переход националистов на свою сторону в пропагандистских

целях и требовали от них для участия в общественно-политической

жизни вступать в РКП(б). Газета «Советская Сибирь» 6 июня 1920 г. с

пафосом писала о вступлении Байтурсунова в члены РКП: «После долговременных

исканий путей освобождения киргизского народа, находившегося в

многовековом угнетении, пришел к выводу, что надо встать на путь, указанный

РКП». Образование киргизской автономии в виде республики перекрывало

требования националистов об автономии. В то время из-за малограмотности

большинства киргизов образование суверенной киргизской государственности

не представлялось возможным. Требования киргизских националистов коммунистами

были удовлетворены, поэтому существование самостоятельного наци-

оналистического общественно-политического движения киргизов стало бессмысленным.

Бурят-монгольские (бурятские) националисты, так же как и киргизские,

были разочарованы политикой белых — А.В. Колчака и Г.М. Семенова — в

отношении своего народа. В конце 1919 г. Э.-Д. Ринчино, один из лидеров

националистов, бежал от семеновцев и стал одним из руководителей партизан в

Хоринском аймаке. Большевики, заинтересованные в установлении контроля

над Восточной Сибирью и Забайкальем, готовы были предоставить бурят-монголам

национальную автономию и привлечь их интеллигенцию к ее организации.

14 октября 1920 г. постановлением ЦК РКП(б) по этому вопросу у них

открылся новый этап национально-государственного строительства, завершившийся

образованием Бурятской АССР.

Амнистирование бурят — участников антисоветской борьбы вызвало доверие

населения к коммунистам. Ходатайства националистов об освобождении из

советского плена бурят, служивших у белых, в основном удовлетворялись, как

в Иркутской губернии, так и в Дальневосточной Республике. Врид военного

министра ДВР 20 апреля 1920 г. удовлетворил ходатайство председателя Общебурятского

ревкома в этом смысле, о чем начальник главного штаба уведомил

лидеров бурят и просил «принять со своей стороны самые энергичные меры по

разгрузке лагеря военнопленных». Временный общебурятский народно-революционный

комитет в специальном воззвании к населению сообщил, что «остатки

бывшей бурятской бригады, не успевшие вовремя разбежаться и насильно

загнанные Забайкальским атаманом против революционного Иркутска и

против восставшего народа, ныне народно-революционной властью освобождены

». Такая политика, безусловно, порождала симпатии и поднимала авторитет

власти среди бурят.

В сводке о политическом состоянии Иркутской губернии за июнь 1920 г.

говорилось: «Подоспевшая разверстка окончательно бросила крестьянство в

объятия контрреволюционной гидры. Разверстка среди бурятского населения

проходит более планомерно... Из среды бурят контрреволюционеров в процентном

отношении гораздо меньше». Настроения бурят изучали местные органы

бурятского самоуправления. В отчете за сентябрь 1920 г. Тункинского айревко-

ма говорилось, что «связь населения с ревкомами самая тесная... Тяготения к

коммунистам и советским хозяйствам пока не наблюдается. Волнений и контрреволюционных

выступлений в аймаке не наблюдалось. Преобладающая черта

бурятского населения аймака — лояльность». Представитель Ангарского аймака

докладывал, что «население в аймаке крайне аполитично» и даже против продразверстки

«население ничего не имеет».